Роксана из мегамозга порно

Автор: � | 2025-04-15

Фото онлайн - Мегамозг ххх (48 фото) из категории: Порно фото Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Мегамозг Роксана хентай Мегамозг Роксана Ричи голая xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Фото онлайн - Мегамозг ххх (48 фото) из категории: Порно фото Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Мегамозг Роксана хентай Мегамозг Роксана Ричи голая xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx

Мегамозг и Роксана находят Мачомена. Мегамозг - YouTube

ФотоГолые кавказские женщины Голые кавказские женщины 49 секси фото для просмотра и голосования! Голосуй за самых красивых! Самые новыеСамые красивые + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Самые красивые голые узбечки + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Голые кавказские женщины + +1 - + +2 - + +1 - + +1 - Кавказские женщины голые + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Вероника денисова + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Анал порно + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Порно и эротика + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - И порно + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Порно анал + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Порно зрелая + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Леди гага в молодости + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Роксана милано + +1 - + +1 - + +1 - + +1 - Порно Наши разделы:Голые сербки Голые худые телки Стриптиз Голые красивые татарки Голые извращенки Голые жирные жопы Голые зрелые азиатки Голые в постели Голые волосатые блондинки Плоские девушки Женские голые ноги Зрелые мамаши Сисяндры Толстые ляжки Голые метиски Голые женщины из соцсетей Толстые голые попы Голые толстые зрелые тетки Голые худышки Зрелые голые на пляже Голые худые бабы Голые леди Голые девушки в стрингах Голые дамы в возрасте Голые на прогулке Голые в окне Бляди Голые в нижнем белье Голые красивые мамы Голая домашка Голые зрелые японки Голые толстушки в бане Copyright © 2025 Feedback / Complaints DMCA По всем вопросам пишите: [email protected]

Заснуть она смогла не скоро. Ноющие ягодицы, разгоряченное тело, не понимающее, почему его в последний момент вдруг лишили разрядки. Однако, в конце концов, ей удалось уснуть, но только затем, чтобы вскоре быть разбуженной:

— Вставай, ты теперь будешь работать с нами.

Роксана разлепила глаза. Рядом стояла всё та же женщина. На девушку накатила волна раздражения:

— Я никуда не пойду. Пусть присылает, кого хочет...

Она уткнулась лицом в сгиб руки, собираясь спать дальше.

— Если хочешь получить сегодня свою порцию еды, придется работать.

— Мне давно хотелось похудеть, — соврала Роксана. Живот сводило от голода, настроение было отвратительным.

— Держи, — женщина положила рядом с девушкой кусок хлеба с сыром, и поставила кружку с водой, — не рассказывай об этом. И всё-таки выходи отсюда, ты не сможешь сидеть здесь долго.

Она выбралась из повозки. Роксана полежала неподвижно, но запах хлеба сводил с ума. Она съела хлеб и сыр, запила водой, и выбралась на воздух. Всё равно никуда не деться, надо вымыться, отдать кому-то стирать платье.

При попытке сесть сразу напомнила о себе вчерашняя порка, и вместе с несильной, ноющей болью, Роксана вспомнила свое возбуждение. Это тоже не прибавило хорошего настроения, как и распутывание пояса.

Только светало. Женщины — в том числе девушки с ошейниками — собрались вокруг костров, готовя еду. Роксане вручили мешок с картошкой и нож, и она растерянно проводила взглядом свою надсмотрщицу. Та заметила недоумение принцессы, и отправила одну из девушек помочь разобраться с непонятными предметами.

Под предлогом «я не умею, покажи» Роксана скинула на неё картошку, и принялась осматриваться. Несмотря на ранний час, в лагере чувствовалось оживление. Мимо совсем молодой паренек провел оседланных коней, девушка невольно проследила взглядом, и увидела, что он остановил их у шатра Дагора. «Уезжает», подумала девушка. В отсутствие командира вполне может быть ослабление дисциплины, может представиться случай сбежать. Пусть побегает потом, поищет...

Вышел Дагор, с ним ещё несколько человек, которым он объяснял что-то на ходу. Когда он взялся за седло, подбежала одна из девушек. Роксана узнала — та самая, которую она обрызгала вином. Девушка полезла к нему, чуть ли не вешаясь на шею, что-то сказала. Дагор усмехнулся, потрепал ей волосы, и вскочил в седло. Его взгляд скользнул по Роксане, но ничего не выразил. Она проводила уезжающий отряд сердитым взглядом, с раздражением глянула на улыбающуюся рабыню. Эту-то, наверное, пороть не за что, и так ласковая, послушная.

А вдруг? Роксана представила, как эта девушка голая лежит перед ним, а он стегает её... Наверное, не сильно, а так... А она глухо вскрикивает, стонет, извивается по постели... А потом он переворачивает её, и ложится сверху, его тяжелая ладонь накрывает её грудь с торчащим соском, и её ноги с готовностью расходятся в стороны...

Роксана тряхнула головой. Ну и пусть трахает, кого хочет, лишь бы её не трогал. Её цель — сбежать. Однако раздражение не исчезало.

— Чего все бегают? — спросила Роксана у помощницы.

— Разведчики донесли, что армия Ландрии не полностью разбита, и нас преследует большой отряд, — охотно поделилась рабыня, ловко очищая картофелину от кожуры, — говорят, Дагор хочет подождать их, и дать бой.

Только многолетняя привычка к контролю не позволила Роксане вскочить и забегать, хотя глаза у неё загорелись. За ней идут! Её освободят! Один раз Дагор уже был в плену, и теперь она лично проследит, чтобы он был казнен.

Эта новость окрылила девушку, и она без особого сопротивления участвовала в работе женщин. Без Дагора и его личного отряда остальные воины устраивали шуточные бои, кто-то отправился на охоту, или купаться на реку. Несколько рабынь сбежали к ним, и Роксана в удивлении смотрела, как девушки плещутся среди парней, смеются, их щекочут. Двое молодых парней, стоя по плечи в воде, посадили девушек на плечи, и те брызгались, стараясь уронить противницу. В результате обе упали в воду.

Роксана сделала лицо кирпичом, и отправилась искать женщину, присматривающую за рабынями, чье имя она так и не удосужилась узнать.

Женщина нашлась у кучи одежды, требующей починки.

— Мне нужно вымыться, и постирать платье, — сказала ей Роксана. Женщина внимательно посмотрела на неё:

— Река вот, пользуйся.

— Мне нужна охрана, чтобы на меня не пялились, пока я моюсь, — сердито сказала девушка. Не думает же эта деревенщина, что принцесса будет раздеваться под взглядами мужчин!

— Тебя не тронут, Дагор запретил.

Роксана сдержала улыбку. Он всё-таки о ней помнит, и позаботился о её безопасности, хоть и не смотрит в её сторону.

— Взгляды оскорбительны не меньше.

— Ну хорошо, позови девочек сходить вверх по реке, — сдалась женщина, видимо, устав спорить по каждому поводу.

Девушки в тонких ошейниках были удивлены приглашением, но согласились легко. Прихватив вещи для стирки, они направились вверх по течению.

Продравшись сквозь кусты, и укрывшись за излучиной, Роксана огляделась. Поворот реки, огибающей холм, закрыл её от взглядов со стороны лагеря. Разведчики унеслись далеко, часовые тоже стояли дальше, и девушек не выпустили бы за их периметр.

Девушки скинули платья, и принялись мыться, и стираться. Их звонкие голоса и смех далеко разносились по воде, брызги непрерывно летели во все стороны. Роксана решила отойти ещё немного. Её кожа уже чесалась и желания вымыться.

Найдя подходящее чистое место, девушка уже развязала пояс, и подобрала подол, когда услышала голос, с плачем просящий: «отпустите меня». Голос был девчоночий. Одернув платье, Роксана посомневалась немного — а её ли это дело? Не плевать ли ей, что они делают? Её саму тут лишили невинности и выпороли, с чего она должна интересоваться чьими-то ещё проблемами?

Послышался звонкий звук пощечины, и всхлип. Принцесса сердито пнула камень — дадут ей побыть одной, или нет?! — и пошла на звук.

Искать пришлось недолго. За пригорком, в кустах, спиной к реке стояли двое мужчин, один держал девочку лет восемнадцати за косу. На щеке девочки горело красное пятно в форме крупной ладони, а в глазах стояли слезы.

— Сейчас же отпустите её.

Мужчины обернулись. Они увидели перед собой не рабыню в мятом платье, а гордую, надменную принцессу с абсолютно уверенным видом и льдом в голосе. Опыт всех лет дворцовой жизни сосредоточился сейчас в её взгляде. Девочка перестала всхлипывать, мужчины повернулись к Роксане, отпустив девочку.

— Ты ещё кто такая?

Роксана не была уверена, что их впечатлит её здешний статус. Что их точно впечатлит — имя их предводителя. Как ни унизительно пользоваться его покровительством, ей просто не остается ничего другого.

— Спросите у Дагора, прежде чем делать что-то, что мне не понравится.

Наглость — второе счастье. Принцесса была настолько уверена в том, что они подчинятся, что они невольно почувствовали это. А уж додумать себе причину, почему они должны сделать, как им внушают, люди всегда могут.

Девочка скользнула ей за спину, и это каким-то образом придало Роксане сил.

— Ты её знаешь? — спросил один из них второго.

— Не, не видел раньше... Если она — одна из баб Дагора, то я их всех не знаю. Но он за них убьет голыми руками.

Роксана заскрипела зубами; от ярости, казалось, воздух вокруг неё заискрился. «Одна из баб Дагора»! Да она оторвет Дагору хозяйство, если посмеет прикоснуться! Но сейчас они должны поверить, что её нельзя трогать, иначе разложат здесь и её, и девочку.

— Хотите проверить, убьет ли он за меня?

— А я слышал, Дагор запретил трогать какую-то девку из дворца, — вспомнил один из них. Роксана сама уже была готова убить его.

— Ладно, ну их, — второй махнул рукой, и развернулся к лагерю, — потом поймаем эту малявку.

Первый бросил на девочку угрожающий взгляд, и ушел вслед за приятелем.

Роксана ...

Создать мем лицо, мегамозг роксана, мегамозг

Поспать Роксане практически не удалось. Сквозь полудрему она видела, как вернулась в шатер только что лишившаяся невинности девушка, устроилась у двери, и долго ворочалась и счастливо вздыхала. Потом заснула, а Роксана так и лежала, то улетая в видения, то возвращаясь к реальности. Заснула она только утром, незадолго до того, как её разбудила Рива.

— Вставай, завтрак пропустишь, — женщина потрясла её за плечо.

— Отдай его нуждающимся, — огрызнулась девушка, невыспавшаяся и раздраженная.

— Ты всегда такая злая по утрам?

— А сестра говорила, — раздался рядом чистый голос Мики, — что женщине нужен по ночам мужчина, чтобы по утрам быть веселой.

Рива засмеялась:

— Так и говорила?

— Ну да. А зачем? Без него женщина мерзнет, да?

Роксана тоже невольно хихикнула. На Мику невозможно было злиться.

Пришлось вставать, одеваться, умываться, заплетать волосы. Мика справилась со своей косой сама, и опять съела две порции. Впрочем, при её худобе, поварихи сами рады были подкормить ребенка. У костра Роксана увидела девушку, любившуюся ночью с кем-то из воинов Дагора. Та улыбалась, и поглядывала в сторону тренирующихся мужчин.

Первая половина дня пролетела почти так же, как вчера, только Роксана провела время у травницы, разбирая травы. Мика продемонстрировала свои небогатые познания, и ей тоже доверили работу. Принцесса почувствовала гордость за способности своей подопечной, и решила, что надо позаботиться о ней, обезопасить, обучить. Девушка чувствовала привязанность к ней, и душа ныла от решения бросить её. Она начала обдумывать план, как прихватить Мику с собой. Но как, тут одной-то ускользнуть почти невозможно, а уж с ребенком... да и что сделает Дагор? Он будет очень зол, если поймает. Ладно сама Роксана, она готова отвечать за свои решения. Но подставлять Мику очень не хотелось. Девочке будет тут хорошо... В конце концов, отец может разбить войско Дагора, и тогда она найдет Мику, и заберет к себе.

Сегодня был последний день для побега. Девушка чувствовала, если Дагор успеет вернуться и снова затащит её в свой шатер, она там и останется, на его унизительных условиях. Как бы она ни злилась на это, но это надо было признать. Она скучала без него, не могла выбросить из мыслей.

Было уже послеполуденное время, когда по лагерю пробежала весть: замечен чужой отряд, была стычка, необходимо усилить охрану. Роксана заскрипела зубами, когда пришлось возвращаться в шатер. Вокруг бегали воины, седлали и водили лошадей, надевали доспехи из вареной кожи с нашитыми пластинами из копыт лошадей и коров.

Женщины принялись за штопку одежды. Роксане тоже вручили рубашку, иголку и нитки, которые она чуть было не передала Мике, но вовремя одумалась. Закусив губу, девушка принялась шить.

Одежду она, конечно, никогда не штопала. Но вышивала в течение многих лет, так что швы получились очень ровными и аккуратными. С равнодушным видом показав работу Риве, и не став слушать похвалу, девушка вытянула из кучи тонкие штаны с дырой на колене. Потом куртку...

Штаны и рубашку она скатала и накрыла курткой, показала рукав куртки Риве:

— Здесь пятно, я замою.

Поскольку Роксана подгадала момент, когда женщина была занята, та только мотнула головой, иди, мол. Роксана бросила последний взгляд на сидящую рядом с хихикающей девочкой-подростком Мику, и ушла за шатер.

Всем видом демонстрируя, что собралась стирать, но стараясь не намочить одежду, Роксана прошла вдоль берега реки до кустов. Там она переоделась, оторвала подол собственного платья, чтобы перевязать грудь. Мешковатая одежда прекрасно скрыла фигуру, а шапка — волосы. Лицо девушка художественно измазала сажей, скрыв тонкие черты.

Было страшно. Сейчас эти люди не трогают её, но кто знает, что будет, если поймают? Может, они имеют право наказывать её сами. А может, раз она сбежала сама, то поймают в лесу, надругаются, и прирежут, а Дагору скажут, что не поймали. Но оставаться Роксана не собиралась. На кону стояла её гордость и свобода. Мику жаль, наверное, она будет скучать по девочке... Но ей там неплохо... «Я подумаю об этом потом», решила Роксана, сейчас надо сосредоточиться на побеге.

Лагерь был взбудоражен, и никто не обратил на неё внимания. Роксане удалось даже взять лошадку, на всякий случай — не самую броскую. Её приняли за мальчика, а лошадьми занимались именно мальчишки.

Стараясь сдержать дрожащие пальцы, Роксана отвязала лошадь, и направилась в ту же сторону, что и остальные.

На границе лагеря седой воин ругался с группой совсем молодых парней, почти мальчишек, с мечами или топорами на бедрах.

— Я сказал, что вы в бой не пойдете, и мне плевать, что вы там наговорили своим подружкам!

— Мы уже взрослые, — ломающимся голосом доказывал один из мальчишек, — нас учили владеть мечом! Ты не можешь удержать нас!

— А ну молчать! Выпорю, и щи варить поставлю, пока не поумнеете!

Перспектива отпугнула ребят, решимость немного утихла.

— Ты! — воин ткнул пальцем в одного из них, — ты вчера после тренировки даже меч вычистить поленился, а сегодня с ним в бой? А ты, — палец указал на следующего, — нашел стрелы, которые выпустил мимо мишени? Ты!

Его палец направился на Роксану. Она вздрогнула, решив, что раскрыта.

— Почему я тебя не знаю? Ты привез приказ Дагора?

— Угу, — промычала девушка, кивнув.

— Ну так езжай отсюда, чего стоишь, — он переключился на следующего. Роксана повела коня дальше. Часовые с ухмылками наблюдали сцену распекания молодежи, видели, что её пропустили, и дополнительных вопросов не задали. Роксана села в седло, и пнула бока лошади каблуками.

Сердце стучало так же оглушительно, как копыта лошади. Ветер бил в лицо, и Роксана придержала шапку рукой. Перед ней раскинулась степь, за ней — покрытые холмами леса, а дальше — разграбленная столица. Но ей не туда, ей дальше к горам, несколько дней езды до замка, в котором скрылись брат и отец.

Впрочем, они едут за ней. Отряд, желающий напасть на отряд Дагора. Она скачет к отцу, к свободе, безопасности! Она вырвалась! Лагерь отдалился достаточно, чтобы её не было оттуда слышно, и почти не видно.

Громко засмеявшись, Роксана раскинула руки и издала вопль, но тут же пригнулась и схватилась за шею лошади: она не ездила раньше в мужском седле, и с трудом удержалась ногами.

В восторженном настроении принцесса въехала в лес. Сразу стало заметно, что наступил вечер. Это был не ухоженный, аккуратный лесок в парке, по которому катались верхом и в колясках дамы и кавалеры. Здесь кроны сомкнулись над её головой, тропинка то и дело исчезала среди торчащих корней. Вскоре Роксане пришлось слезть с седла, и вести лошадь в поводу. В траве то и дело кто-то шмыгал, раз в стороне прошел крупный зверь. Над головой летали и иногда начинали кричать птицы. И вместе с тем, было ощущение тишины и одиночества.

Ещё до наступления темноты девушка осознала, что идея удирать, не прихватив еды, была не слишком умной. Собирать ягоды она опасалась, не зная точно, какие из них съедобные — большинство она видела на блюде, чищенными. Опознать удалось только землянику, найденную на поляне, и несколько съедобных, но невкусных кореньев, показанных травницей. Девушка вдоволь напилась воды из ручья, и решила, что голодание вообще полезно для здоровья.

На ночь Роксана устроилась прямо на поляне. Костер развести было нечем, очень уж беспечно она отправилась в путь. С трудом девушка сумела уложить на землю лошадь, и прижалась к её теплому боку спиной. Ночной холод перевесил беспокойство о том, как она будет завтра пахнуть.

Тот же холод и выпавшая роса разбудили её на рассвете. Лошадь поднялась на ноги, Роксана тоже. После вчерашней скачки ноги болели и не желали гнуться, попа по ощущениям была сплошным синяком. Умывшись холодной водой, и заправив волосы под шапку, Роксана попыталась почувствовать себя бодрой.

— Это так романтично, — сквозь зубы объясняла девушка ...

. Фото онлайн - Мегамозг ххх (48 фото) из категории: Порно фото Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Мегамозг Роксана хентай Мегамозг Роксана Ричи голая xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Фото онлайн - Мегамозг ххх (48 фото) из категории: Порно фото Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Мегамозг Роксана хентай Мегамозг Роксана Ричи голая xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx

Мегамозг и Роксана находят Мачомена. Мегамозг 2025

Заснуть она смогла не скоро. Ноющие ягодицы, разгоряченное тело, не понимающее, почему его в последний момент вдруг лишили разрядки. Однако, в конце концов, ей удалось уснуть, но только затем, чтобы вскоре быть разбуженной:

— Вставай, ты теперь будешь работать с нами.

Роксана разлепила глаза. Рядом стояла всё та же женщина. На девушку накатила волна раздражения:

— Я никуда не пойду. Пусть присылает, кого хочет...

Она уткнулась лицом в сгиб руки, собираясь спать дальше.

— Если хочешь получить сегодня свою порцию еды, придется работать.

— Мне давно хотелось похудеть,  — соврала Роксана. Живот сводило от голода, настроение было отвратительным.

— Держи,  — женщина положила рядом с девушкой кусок хлеба с сыром, и поставила кружку с водой,  — не рассказывай об этом. И всё-таки выходи отсюда, ты не сможешь сидеть здесь долго.

Она выбралась из повозки. Роксана полежала неподвижно, но запах хлеба сводил с ума. Она съела хлеб и сыр, запила водой, и выбралась на воздух. Всё равно никуда не деться, надо вымыться, отдать кому-то стирать платье.

При попытке сесть сразу напомнила о себе вчерашняя порка, и вместе с несильной, ноющей болью, Роксана вспомнила свое возбуждение. Это тоже не прибавило хорошего настроения, как и распутывание пояса.

Только светало. Женщины — в том числе девушки с ошейниками — собрались вокруг костров, готовя еду. Роксане вручили мешок с картошкой и нож, и она растерянно проводила взглядом свою надсмотрщицу. Та заметила недоумение принцессы, и отправила одну из девушек помочь разобраться с непонятными предметами.

Под предлогом «я не умею, покажи» Роксана скинула на неё картошку, и принялась осматриваться. Несмотря на ранний час, в лагере чувствовалось оживление. Мимо совсем молодой паренек провел оседланных коней, девушка невольно проследила взглядом, и увидела, что он остановил их у шатра Дагора. «Уезжает», подумала девушка. В отсутствие командира вполне может быть ослабление дисциплины, может представиться случай сбежать. Пусть побегает потом, поищет...

Вышел Дагор, с ним ещё несколько человек, которым он объяснял что-то на ходу. Когда он взялся за седло, подбежала одна из девушек. Роксана узнала — та самая, которую она обрызгала вином. Девушка полезла к нему, чуть ли не вешаясь на шею, что-то сказала. Дагор усмехнулся, потрепал ей волосы, и вскочил в седло. Его взгляд скользнул по Роксане, но ничего не выразил. Она проводила уезжающий отряд сердитым взглядом, с раздражением глянула на улыбающуюся рабыню. Эту-то, наверное, пороть не за что, и так ласковая, послушная.

А вдруг? Роксана представила, как эта девушка голая лежит перед ним, а он стегает её... Наверное, не сильно, а так... А она глухо вскрикивает, стонет, извивается по постели... А потом он переворачивает её, и ложится сверху, его тяжелая ладонь накрывает её грудь с торчащим соском, и её ноги с готовностью расходятся в стороны...

Роксана тряхнула головой. Ну и пусть трахает, кого хочет, лишь бы её не трогал. Её цель — сбежать. Однако раздражение не исчезало.

— Чего все бегают?  — спросила Роксана у помощницы.

— Разведчики донесли, что армия Ландрии не полностью 

разбита, и нас преследует большой отряд,  — охотно поделилась рабыня, ловко очищая картофелину от кожуры,  — говорят, Дагор хочет подождать их, и дать бой.

Только многолетняя привычка к контролю не позволила Роксане вскочить и забегать, хотя глаза у неё загорелись. За ней идут! Её освободят! Один раз Дагор уже был в плену, и теперь она лично проследит, чтобы он был казнен.

Эта новость окрылила девушку, и она без особого сопротивления участвовала в работе женщин. Без Дагора и его личного отряда остальные воины устраивали шуточные бои, кто-то отправился на охоту, или купаться на реку. Несколько рабынь сбежали к ним, и Роксана в удивлении смотрела, как девушки плещутся среди парней, смеются, их щекочут. Двое молодых парней, стоя по плечи в воде, посадили девушек на плечи, и те брызгались, стараясь уронить противницу. В результате обе упали в воду.

Роксана сделала лицо кирпичом, и отправилась искать женщину, присматривающую за рабынями, чье имя она так и не удосужилась узнать.

Женщина нашлась у кучи одежды, требующей починки.

— Мне нужно вымыться, и постирать платье,  — сказала ей Роксана. Женщина внимательно посмотрела на неё:

— Река вот, пользуйся.

— Мне нужна охрана, чтобы на меня не пялились, пока я моюсь,  — сердито сказала девушка. Не думает же эта деревенщина, что принцесса будет раздеваться под взглядами мужчин!

— Тебя не тронут, Дагор запретил.

Роксана сдержала улыбку. Он всё-таки о ней помнит, и позаботился о её безопасности, хоть и не смотрит в её сторону.

— Взгляды оскорбительны не меньше.

— Ну хорошо, позови девочек сходить вверх по реке,  — сдалась женщина, видимо, устав спорить по каждому поводу.

Девушки в тонких ошейниках были удивлены приглашением, но согласились легко. Прихватив вещи для стирки, они направились вверх по течению.

Продравшись сквозь кусты, и укрывшись за излучиной, Роксана огляделась. Поворот реки, огибающей холм, закрыл её от взглядов со стороны лагеря. Разведчики унеслись далеко, часовые тоже стояли дальше, и девушек не выпустили бы за их периметр.

Девушки скинули платья, и принялись мыться, и стираться. Их звонкие голоса и смех далеко разносились по воде, брызги непрерывно летели во все стороны. Роксана решила отойти ещё немного. Её кожа уже чесалась и желания вымыться.

Найдя подходящее чистое место, девушка уже развязала пояс, и подобрала подол, когда услышала голос, с плачем просящий: «отпустите меня». Голос был девчоночий. Одернув платье, Роксана посомневалась немного — а её ли это дело? Не плевать ли ей, что они делают? Её саму тут лишили невинности и выпороли, с чего она должна интересоваться чьими-то ещё проблемами?

Послышался звонкий звук пощечины, и всхлип. Принцесса сердито пнула камень — дадут ей побыть одной, или нет?!  — и пошла на звук.

Искать пришлось недолго. За пригорком, в кустах, спиной к реке стояли двое мужчин, один держал девочку лет двенадцати за косу. На щеке девочки горело красное пятно в форме крупной ладони, а в глазах стояли слезы.

— Сейчас же отпустите её.

Мужчины обернулись. Они увидели перед собой не рабыню в мятом платье, а гордую,  

надменную принцессу с абсолютно уверенным видом и льдом в голосе. Опыт всех лет дворцовой жизни сосредоточился сейчас в её взгляде. Девочка перестала всхлипывать, мужчины повернулись к Роксане, отпустив девочку.

— Ты ещё кто такая?

Роксана не была уверена, что их впечатлит её здешний статус. Что их точно впечатлит — имя их предводителя. Как ни унизительно пользоваться его покровительством, ей просто не остается ничего другого.

— Спросите у Дагора, прежде чем делать что-то, что мне не понравится.

Наглость — второе счастье. Принцесса была настолько уверена в том, что они подчинятся, что они невольно почувствовали это. А уж додумать себе причину, почему они должны сделать, как им внушают, люди всегда могут.

Девочка скользнула ей за спину, и это каким-то образом придало Роксане сил.

— Ты её знаешь?  — спросил один из них второго.

— Не, не видел раньше... Если она — одна из баб Дагора, то я их всех не знаю. Но он за них убьет голыми руками.

Роксана заскрипела зубами; от ярости, казалось, воздух вокруг неё заискрился. «Одна из баб Дагора»! Да она оторвет Дагору хозяйство, если посмеет прикоснуться! Но сейчас они должны поверить, что её нельзя трогать, иначе разложат здесь и её, и девочку.

— Хотите проверить, убьет ли он за меня?

— А я слышал, Дагор запретил трогать какую-то девку из дворца,  — вспомнил один из них. Роксана сама уже была готова убить его.

— Ладно, ну их,  — второй махнул рукой, и развернулся к лагерю,  — потом поймаем эту малявку.

Первый бросил на девочку угрожающий взгляд, и ушел вслед за приятелем.

Роксана проследила взглядом за удаляющимися по берегу мужскими спинами. Девочка сзади прижалась к её спине, схватила за руку:

— Спасибо, госпожа, спасибо вам...

Девушка повернулась.

— Как тебя зовут?

— Мика. Меня поймали в столице. Госпожа Рива обещала попросить, чтобы я стала рабыней, когда подрасту.

— Зачем?!  — Роксана едва не выдернула руку, уставившись на девочку с огромным удивлением.

— Рабынь с ошейниками не обижают, они под защитой господина Дагора. У них всегда есть место в шатре, еда, и одежда.

— А ещё они обслуживают его по первому зову?

— Господин Дагор добрый... и красивый,  — смущенно сказала девочка,  — но госпожа Рива сказала, что я ещё маленькая.

«Добрый, как же», подумала Роксана, вспоминая порку. Почему-то это вспоминалось гораздо ярче изнасилования в первый день. Хотя он действительно привлекательный, по-своему, по-мужски. Она помнила сильные, тяжелые руки, твердое тело. И синие пронизывающие глаза. И ведь слишком сильной боли он не причинил... Не думать об этом.

— Можно, я останусь с вами?  — попросилась Мика,  — я боюсь, они уже второй день за мной охотятся. Раньше мне удавалось убежать, или спрятаться. А тут они меня поймали...

— Ну, оставайся... Ты стирать умеешь?

Вечером Роксана сидела у женского костра с миской похлебки. Рядом Мика наворачивала уже вторую порцию. Девочка выстирала и заштопала её платье, а сама принцесса за день узнала несколько лечебных трав, перетирала их в ступке, и училась делать лечебные настойки. Она решила, что уж лучше займется 

чем-нибудь более подходящим благородной леди, чем будет готовить еду на всех.

Доев, Мика свернулась у её ног, засыпая под более-менее ровный гомон разговора. Роксана днем заставила её вымыться, тщательно расчесала волосы, и добыла ей одежду поприличнее и поцелее. Сейчас девушка тихонько перебирала пушистые волосы Мики, и размышляла.

Она успела обойти лагерь, и убедиться, что падение дисциплины оказалось не настолько сильным, чтобы её выпустили за границу лагеря. Внутри за ней присматривала Рива, а теперь таскалась ещё и Мика, а за определенной чертой обязательно раздавался возглас часового. Хорошо ещё, мало кто знал её в лицо.

Чтобы сбежать, ей нужна лошадь, а ещё лучше — чтобы кто-то прикрыл побег, хотя бы пострелял в погоню. Вариантов можно придумать несколько. Например, соблазнить кого-нибудь из молодых воинов, убедить его отобрать её у Дагора. Но, во-первых, она не хочет никого здесь соблазнять, а во-вторых, у неё не так много времени. Даже если Дагор не продаст её никому, он скоро получит её сам. Да, несмотря на всю злость и раздражение, девушка понимала, что долго против него не продержится. Уже сейчас у неё возникают мысли «а зачем так сопротивляться», так что сбежать нужно было до его возвращения.

Чтобы начать уходить из лагеря с травницей, тоже понадобилось бы время. От старухи сбежать было бы просто, но Роксану не выпустят без приказа Дагора, а он не ошибется в её мотивах.

Стемнело, когда женщины отправились в свой шатер. Рива позвала Роксану:

— Не будешь же ты вечно жить в фургоне с награбленным.

— Я не хочу пока спать,  — Роксана надеялась попытаться улизнуть ночью. Слишком мало времени до возвращения Дагора.

— Твоя Мика уже спит, хотя бы её уложи.

«Она не моя», хотела было огрызнуться принцесса, но промолчала. Дело даже не в том, что она спасла девочку от изнасилования — с кем не бывает. Она взяла девочку с собой, кормила, одела. Она дала девочке убежище... хотя какое убежище может дать похищенная и обесчещенная женщина... нет, надо будет отдать Мику Риве, а та со временем передаст её Дагору. Наслушавшись за вечер женских разговоров, Роксана начала понимать, почему они так спокойны и веселы. Они в безопасности, о них заботятся. Некоторые из них влюблены. Он для них — добрый хозяин... Девушка тряхнула головой. По крайней мере, её не будет мучить совесть, когда она оставит Мику ему.

Обо всем этом принцесса думала, ведя сонную девочку за руку в женский шатер. Им постелили в углу, дали теплые одеяла, и Роксана накрыла девочку и подоткнула одеяло, чтобы её не коснулся прохладный ночной воздух. Широко зевая, Мика повернулась на бок, и спросила:

— А ты почему не ложишься?

— Я лягу позже. Спи.

— Не уходи без меня,  — детские глаза смотрели совершенно серьезно, как будто она точно знала намерения Роксаны.

Роксана поняла, что ей что-то мешает соврать, и просто набросила одеяло на голову девочки:

— Спи давай.

Пока та выныривала, девушка уже отошла.

Остальные женщины переговаривались, укладываясь — они вместе целый 

день, и непрерывно говорят, сколько же им надо, чтобы наговориться?  — и она вышла из шатра и свернула в ближайшую тень.

Над головой сияло звездное небо и яркий, четкий месяц, вокруг потрескивали костры, негромко звучали голоса — часовые перекликались, кто-то ритмично скрипел в траве. Роксана вспомнила свои ночи во дворце — точно такие же, как дни. Всю жизнь в стенах, небо только кусочком из окошка, лошади — только вымытые с шампунем, с дамским седлом, не дальше парка. Люди, живущие по книжкам про этикет, как и она ещё совсем недавно.

А ещё Роксана вдруг вспомнила про свою свадьбу. Сбежав, вернувшись к отцу и своему положению, она получит и прежние обязательства, и отказаться ей не дадут — это испортит её репутацию. И вдруг девушку пробил холодный пот при мысли, что она окажется на всю жизнь связана с жеманным и глупым человеком, который никогда — вообще никогда — не сможет даже понять мир вне стен дворца...

Роксана невольно обернулась. Ей захотелось вернуться к Мике, лечь рядом, позволив теплому детскому тельцу прижаться к её спине, и заснуть. Просто перестать сопротивляться, и позволить Дагору изменить её жизнь...

Ну а дальше? Ну он вернется, поставит её на четвереньки голой...

По всему телу прошло возбуждение. Не так.

Вернется Дагор, снова начнет дрессировать её, и рано или поздно своего добьется. Да, если думать об унижении в общем, а не о конкретных действиях, которые её так возбуждают, получается куда лучше.

Так вот, вернется Дагор, и у неё не останется выбора. Поэтому лучше уйти сейчас. Даже плохой выбор — лучше его отсутствия. В конце концов, не вечно же она будет принадлежать своему статусу, тем более, после свадьбы статус повысится. Нелюбимый муж — да полно, сколько счастливых пар она видела за свою жизнь? И ничего, живут. Она возьмет власть в свои руки, и не даст держать себя в башне. Дел в мире полно.

Так Роксана преодолела минутную слабость, и осторожно, крадучись, двинулась в сторону от центра лагеря. Первого часового она заметила, когда он повернул голову на изданный ею шорох. Вся ночь была полна шорохов, но он заметил именно её. Девушка замерла. Прошло несколько минут, прежде чем он успокоился, и перестал прислушиваться. Медленно и очень тихо Роксана отодвинулась, и попыталась обойти его, но вскоре наткнулась на следующего. Он подошел посмотреть, и нашел её.

— Ты что здесь шарахаешься?

— Гуляю,  — огрызнулась Роксана,  — занимайся своим делом.

Почти до рассвета она бродила по лагерю, но не смогла найти способ убраться незамеченной. Хотела отвязать и напугать лошадей, чтобы удрать на одной из них, пока остальные поднимают суматоху, но коновязь тоже сторожили.

Наконец, уставшая и разбитая, Роксана вернулась к женскому шатру, и хотела проскользнуть внутрь, когда услышала за шатром вздох и еле слышный стон.

— Я заберу тебя себе,  — прошептал тихий мужской голос,  — никто не коснется тебя, кроме меня...

— А если тебе не разрешат?

— Да почему бы мне не разрешили, разве не для того мы захватывали женщин, чтобы 

они рожали нам детей?

Роксана чуть выдвинулась из убежища, и увидела их — парочка, лежащая на плаще между шатром и фургоном. Молодой парень целовал шею и грудь девушки, стащив расшнурованное платье до пояса, она выгибалась ему навстречу, запутавшись пальцами в его волосах. Его жадные руки мяли белую грудь, и девушка стонала, когда он сжимал пальцами розовые соски. Он взял сосок в губы, и девушка вновь застонала, невольно двигая бедрами. Он скользнул рукой по её ноге, задирая юбку, и запустил руку между её ног.

Роксана очнулась от странного оцепенения. Она была охвачена воспоминаниями, и взбудоражена.

— Подожди,  — девушка сжала колени,  — я боюсь...

— Всё будет хорошо,  — он разомкнул сжатые ноги, встал между ними на колени, быстро стягивая рубаху. Девушка смотрела широко раскрытыми глазами, тихая, покорная.

Роксане казалось, удары крови в её голове должны отдаваться по всему лагерю. Она начала было отодвигаться, но позади послышались шаги — часовой шел по лагерю. Девушка замерла.

Парень уже снял штаны, обнажив стоящий колом член, и склонился над девушкой. Она напомнила Роксане оленёнка своими большими глазами и беспомощностью. Он лег на неё, и она тихо вскрикнула. Он начал целовать её, ритмично двигая бедрами между её широко раскинутых ног, Роксана видела её пальцы, вцепившиеся ему в спину.

Принцесса стояла неподвижно, боясь вдохнуть. Парень двигался быстрее и резче, девушка под ним постанывала и попискивала. Когда они стали совсем шумно дышать, и точно бы ничего не заметили, девушка ускользнула в шатер.

Она прокралась между спящими женщинами, и легла рядом с Микой. Девочка не проснулась.

Сердце колотилось так, что о сне не могло быть речи. Грудь ныла от желания прикосновения, кожа ярко ощущала одеяло, между ног горело. Девушке казалось, любовь и страсть окружают её, и только она вне этого мира нежности и страсти. Память возрождала ощущения от рук Дагора на её теле, и — внутри её тела, отчего там и сейчас всё сжималось в сладком спазме. Пальцы бесполезно мяли постель. Что ему стоило жениться на ней по всем законам!

И брать каждую ночь...

«Кто бы меня ему отдал», подумала Роксана неожиданно трезво, «дикарю, отказавшемуся признать власть Ландрии». Плевать, взял бы сам...

Так он и взял сам, напомнил рассудок, чем ты недовольна? Тем, что он пытается приручить и совратить тебя вместо того, чтобы насиловать каждую ночь и проверять еду на яд? Ты себя-то видела со стороны, кому такая жена нужна? Злая и холодная, только и радости, что красивая. А любить не умеешь.

И что теперь?  — спросила Роксана саму себя. Дождаться и броситься на шею при встрече?

Вариант не без приятностей, конечно... Ну проведет она с ним ночь. Ну две. Потом наступит очередь другой рабыни, которую он будет ласкать и любить. А она будет ждать, и все будут знать её как «девку Дагора». Приручил, значит.

Роксана сжала зубы. Не дождется.

Роксана крепко прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, что мне в грудную клетку упираются ее возбужденные соски.— Только что приехал, — я осторожно освободился от ее жарких объятий, так как мой член вдруг зашевелился в шортах: «только этого мне еще не хватало!» — Вон, даже вещи в комнате стоят не распакованные!— Отлично! — Роксана ослабила хватку и выпустила меня, — садись в шезлонг напротив, поболтаем! А вещи свои потом распакуешь. — Я направился к бамбуковому лежаку и плюхнулся на сидение. — Выпить хочешь?— Виски! Со льдом, конечно, — произнес я и сладко потянулся: так приятно было размять конечности после долгой дороги!— Отлично! — повторила Роксана. Щеки ее были порозовевшие (видимо она до сих пор испытывала смущение от того, что я прервал ее процесс саморегуляции организма), — пойду, налью тебе вискаря, а ты отдыхай, братишка.Она легко поднялась с шезлонга, придерживая лифчик, и грациозно двинулась в сторону передвижного холодильника-бара, стоящего рядом на веранде, завязывая купальник на ходу. Я невольно скользнул взглядом по ее бедрам: ее попку разделяла желтая веревочка, которая пропадала в изгибах девичьего тела. Со спины Роксана выглядела практически голой. Член опять шевельнулся, я поспешил отвести глаза, и стал смотреть на бассейн. Голубая вода искрилась и переливалась на солнце яркими бликами, что несколько меня успокоило и настроило на благодушный лад.Роксана принесла мне виски, щедро зачерпнув рукой по дороге из ведерка, стоящего рядом с шезлонгом, добрую пригоршню льда и бросила его в напиток.— Ты где научилась так лед подавать? — усмехнулся я, сделав хороший глоток из запотевшего стакана.— А что не так? — искренне удивилась Роксана, вытирая влажную ото льда ладонь об верх купальника.— Ничего... Проехали, — я поставил стакан на пол и стянул с себя футболку, оставшись в одних шортах белого цвета, — хорошо тут у нас!— А ты, я смотрю, в форме... Как всегда, — сказала сестра, скользнув взглядом по моему накачанному телу.Она вернулась к своему шезлонгу и уютно устроилась в нем.. оrg Подхватила стакан «Мохито» и большими глотками выпила половину содержимого. Затем, отставив коктейль в сторону, Роксана потянулась и провела руками по телу. Ее жест завершился в области лобка, где она целомудренно поправила пальчиками крохотный лоскуток материи своего символического купальника.— Ну, рассказывай, как бизнес? Как дела на личном фронте? Ты уже трахнул всех девушек в пределах видимости? — Роксана, улыбаясь, посмотрела на меня, и зачем-то погладила свою грудь.— Всех трахнуть невозможно, но надо к этому стремиться, — отшутился я, с тревогой «прислушиваясь» к собственным ощущениям: член стал наливаться с новой силой, а это была неправильная реакция на собственную сестру.— Видел ли кого-нибудь из старых знакомых? — Роксана закинула одну ногу на подлокотник, и я непроизвольно посмотрел на ее бедра, — например... Амалию Рамильевну?— Училку по французскому языку? — я никак не мог оторвать взгляда от ее промежности.

Создать мем мегамозг и роксана, мегамозг: кнопка гибели, мегамозг

Роксана ехала в повозке с награбленными драгоценностями, сидя на скатанных коврах со стен. Здесь же стояло два сундука с золотыми драгоценностями и камнями, большой ворох тонких, красивых тканей, и многое другое. Роксана чувствовала себя таким же трофеем с той минуты, как Дагор ещё вчера сунул её в эту повозку, закрепив железную цепь на щиколотке и стенке повозки. Перед самым отправлением ей принесли еды.

От усталости и равномерной езды её сморил сон. Проснувшись утром, девушка, как смогла, расчесала пальцами и заплела волосы, привела в порядок платье, и дотянулась до занавески.

Вид открылся не самый интересный: дорога, выбегающая из-под повозки, пыль, и лошадь, запряженная в следующую повозку.

Вокруг шли скованные, грязные и оборванные люди. В некоторых Роксана узнала рабочих из дворца, остальные походили на горожан и крестьян. Мужчины и женщины вперемешку, женщины тащили на руках детей. Все они были покрыты грязью, ссадинами, и измучены.

Дагор пролетел мимо на быстром вороном коне, даже не повернув голову в её сторону. Роксана задернула занавеску.

Нет, это деревенские девушки топятся потихоньку, потеряв честь. Она прихватит врага с собой. Если потом быстро покончить с собой не удастся, выдержит казнь с честью, зная, что отомщена.

Интересно, будет он ещё посягать на её тело, или попытается продать кому-нибудь? Лучше поторопиться. Если бы у неё был доступ к сундучку в её комнате, подсыпать порошок в вино или еду — дело нетрудное, вполне по силам женщине. Здесь наверняка есть хоть какая-нибудь знахарка или лекарь, но, попытайся она достать яд, сразу станет понятно, кому он предназначен.

Время наверняка есть, она стоит дорого, отдавать кому попало он не станет. Значит, остается ждать случая.

Около полудня караван остановился. К тому времени, как пожилая женщина принесла миску с похлебкой и кусок хлеба, Роксана была страшно голодна. Но простая похлебка в глиняной миске с надколотым краешком? За кого они её держат?

— Я не буду это есть, — она отвернулась, стараясь не вдыхать аромат похлебки и свежего хлеба.

— Приказано кормить тебя этим, — женщина поставила миску на сундук.

— Кем приказано? — Дагор продолжает унижать её?

— Далилом, который за рабами смотрит.

В голову Роксане ударила горячая волна:

— Что ты несешь, старуха? Я не рабыня! — девушка ударом выбросила миску из повозки. Он посмел передать её какому-то надсмотрщику за рабами!

Женщина укоризненно покачала головой:

— Не все получат еду сегодня, а ты разбрасываешь её.

— Мне всё равно, что получат другие. Уходи, и больше не показывайся.

Женщина выбралась из повозки. Задергивая за ней занавеску, Роксана увидела, как худой, чумазый ребенок подобрал с земли хлеб, воровато огляделся, и удрал.

Вскоре караван снова двинулся в путь, и остановился уже в сумерках. У Роксаны затекли ноги, она разминала и растирала их. От скуки, и чтобы отвлечься от навязчивого голода, она открыла один из сундуков, и перебирала золотые украшения.

За этим занятием её и застали двое воинов. Роксана поднялась, вздернув голову.

Один остался у входа, второй отцепил с ноги девушки цепь, и подтолкнул её наружу.

— Убери руки, — она дернула плечом. Пошла, конечно, нельзя же позволить тащить её на виду у всех. Значит, сегодня Дагор умрет, и она тоже. Из повозки Роксана выбралась очень бледная, и решительная.

Роксану действительно привели к кругу, образованному шатром Дагора, и шатрами его друзей и ближайших соратников. Но оставили у костров между ними.

На одном костре в большом котле булькала похлебка. Второй и третий уже притушили, на углях жарились большие куски мяса и лепешки, разогревалось вино. Вокруг суетились женщины, готовя всё это, раскладывая по мискам, уносили в главный шатер.

В основном это были молодые девушки. Они весело смеялись и шутили, несмотря на то, что на их шеях были рабские ошейники. Тонкие, скорее символические, но Роксана предпочла бы отрубить себе голову, чтобы снять его.

Командовала ими женщина более почтенного возраста, и весьма строгого вида. Иногда она пыталась дать какой-нибудь из них подзатыльник или поторопить шлепком полотенца, но не очень расстраивалась, когда жертва со смехом уворачивалась, и бежала дальше.

Она подозвала Роксану к себе:

— Твое дело — подогревать вино, добавлять в него специи, и разносить гостям. Вычисти сейчас кубки и кувшин, — она кивнула на стоящую в стороне посуду. Роксана вздернула голову:

— Ты перепутала меня с кухонной девкой.

К её удивлению, женщина совершенно спокойно кивнула:

— Я так и думала, что ты заартачишься.

По её знаку Роксану втолкнули в шатер Дагора. На полу лежал ковер, несколько шкур брошены в углу, видимо, вместо кровати. Вещей очень мало, зато оружием увешана вся стена.

Он сидел за маленьким столиком, и писал что-то на тончайшей бумаге, предназначенной для голубиной почты. Роксана вытаращилась на него: этот дикарь умеет писать?!

Дагор поднял голову, окинул девушку взглядом. Встретившись с ним глазами, она сжала кулаки, вспомнив предыдущую встречу.

— Подожди, я занят.

— Я могу и уйти.

Он не обратил внимания, закончил письмо, и мимо Роксаны прошел к выходу. Отдав кому-то письмо, вернулся:

— Значит, вести себя ты пока не научилась.

Роксана постаралась не думать о том, что он сделал раньше. Он её не запугает.

— Раздевайся.

Она задохнулась от возмущения:

— Только такой дикарь, как ты, может думать, что я буду раздеваться по первому его приказу!

Дагор нехорошо усмехнулся:

— Я тебя всё равно раздену, только порву платье. Если тебя устраивает ходить весь вечер в рваном — пожалуйста. А будешь дерзить — вообще будешь ходить голой. Мне так даже больше нравится.

Девушка окинула его презрительно-гневным взглядом, но фраза «ты не посмеешь» осталась невысказанной. Дагор пожал плечами:

— Как хочешь.

Взялся за ткань на её плече. Роксана осознала, что действительно будет весь вечер разносить вино в обрывках платья, и сколько взглядов и насмешек это вызовет. Едва успела вцепиться в его руку:

— Ладно!

Дагор встретился глазами с её яростным взглядом, помедлил, и улыбнулся — насмешливо, уголком рта.

Роксана сжала зубы. В конце концов, в ней королевская кровь, её просто не может унизить какой-то грязный дикарь. Она привыкла к тому, что вокруг всегда люди, с раннего утра до позднего вечера она привыкла держать лицо. И не собирается позволить ему выбить её из колеи.

С презрением на лице девушка развязала поясок, скинула платье, и заставила себя не пытаться прикрыться. Унизительно, бесполезно, да и чего он там не видел. Только лицо все равно горело от стыда.

— А теперь иди сюда, будем учить тебя послушанию.

Он толкнул её на постель из шкур, девушка извернулась, чтобы вскочить, и почувствовала железные пальцы на шее сзади, вжимающие её лицом в шерсть шкур. Дав ей подергаться и убедиться в своей беспомощности, Дагор поднял её голову за волосы и бросил перед лицом широкий кожаный ремень:

— Вот этим ты получишь в следующий раз, если не угомонишься.

У Роксаны от ужаса живот свернулся в комок, и она дала вздернуть себя на четвереньки. Опять насилие, да ещё в такой унизительной позе! Но вместо это она ощутила удар ладонью по ягодицам. Вздрогнула и обернулась, попытавшись упасть и прикрыть зад.

— Стой смирно, не то ремень возьму, — Дагор поставил её обратно, и продолжал шлепать. Роксана зажмурилась.

Вообще-то в прошлый раз было намного больнее. Сейчас он шлепал слабее, больше давая девушке почувствовать его власть, чем причиняя боль.

Роксана зажмурилась, закусив губу. Она никогда не признавала ничьей власти над собой, даже когда была принцессой и подчинялась королю и правилам — все знали, что она всегда получает то, что хочет, просто об этом молчали. Дикарю было всё равно, принцесса она, или крестьянка, он хотел видеть в ней покорную женщину, и у Роксаны не хватило духу послать его, и получить такую же порку ремнем. И она действительно чувствовала себя беспомощной женщиной, не больше. Кусала губы, задерживала дыхание, но не всегда могла сдержать вздохи и всхлипы.

Удары становились сильнее, но вместо боли приносили обжигающие, незнакомые чувства.

Наконец, Дагор остановился.

— Хорошая девочка, — он погладил её по голове, — всегда бы так.

Роксана от взрыва ярости едва не вцепилась в его руку зубами, и тут же оказалась скрученной и прижатой к шкурам.

— Зря злишься. Тебе бы понравилось быть моей хорошей девочкой.

Его пальцы скользнули по её животу, и между ног, внутрь. Роксана сжала зубы, сдерживая стон. Бедра после шлепков были слишком полны ощущений.

— Ты же уже готова стать моей, правда?

— Попробовал бы ты так обойтись с мужчиной, который может дать сдачи, — прошипела девушка, чувствуя, как скользят в ней его пальцы — снаружи и внутри, причиняя слабую, сладкую боль. Второй рукой он по-прежнему держал тонкие запястья. Дагор засмеялся:

— Мужчины меня не интересуют. Я бы просто его убил. Значит, нет?

— Нет!

— Хорошо, — он внезапно отпустил её, и Роксана тут же сжала ноги и села, закрыв грудь с камешками сосков, — но о ремне всё-таки помни. Выпорю, не задумываясь.

Она оделась, демонстративно отвернувшись, и вылетела из шатра, горя от стыда за произошедшее и от повернувшихся в её сторону лиц.

Солнце садилось, когда в шатре и вокруг него установили большие столы, и оказалось, что горы приготовленной еды — не так уж много. За столами сидели воины, они пили, хвастались подвигами, шумели, и то и дело хватали или усаживали к себе на колени рабынь-разносчиц. Роксана ходила с таким сердитым и раздраженным лицом, что её не трогали, только подшучивали.

Две-три девушки вились вокруг главного стола, стараясь предложить Дагору куски жаркого вкуснее, задеть его рукой или бедром. Роксана злилась, представляя, как он будет развлекаться с одной из них ночью. Дуры не понимают, на что напрашиваются, или готовы платить собой. Что он может им дать? Золотые безделушки? Кусок хлеба побольше? Защиту?

Наполняя в очередной раз его кубок, Роксана плеснула вино с большой высоты, чтобы держаться подальше от усевшейся к нему на колени девицы в тонком платье и с ошейником над глубоким вырезом. Вино плеснуло, забрызгав ей платье, попало и на Дагора. Он нахмурился, Роксана сделала вид, что не заметила. А девица соскользнула с него, и вслед уже уходящей девушке, улыбаясь, сказала:

— Отдай вино мне, ты не умеешь ухаживать за мужчинами.

— Разумеется, не умею, меня учили ими командовать, — Роксана протянула ей кувшин, дождалась, пока она протянет руку, и разжала пальцы. Кувшин со звоном разлетелся на куски, брызги попали на всех присутствующих. Рабыня в недоумении открывала рот, Роксана повернулась уходить, когда позади прозвучал негромкий, отчетливый голос:

— Зайдешь потом. Я тебе кое-что обещал.

Роксана побелела, но не обернулась, и никак не показала, что услышала.

Остаток вечера пролетел для неё как в тумане. Перед глазами был упавший, змеей скользнувший перед лицом ремень.

Разошлись все за середину ночи. Девушка помогала убирать остатки пиршества, слыша голоса из шатра Дагора. Она отнесла остатки еды другим пленникам, и, вернувшись, уже не обнаружила никого на поляне. Голоса в шатре тоже стихли, но свет свечей ещё пробивался. Больше заняться было нечем, и Роксана прокралась к «своей» повозке, решив сказать завтра, что устала и забыла. В конце концов, он не может заставить принцессу весь вечер работать, а потом ожидать, что она...

Около повозки Роксана наткнулась на женщину, присматривающую за рабынями. В первое мгновение девушка испугалась, потом сжала зубы и пошла вперед, попытавшись оттереть её плечом.

— Дагор позволил мне позвать его охрану, если ты откажешься идти, — спокойно сказала женщина. Роксана, уже взявшаяся за край повозки, остановилась.

— Почему я вообще должна идти по его приказу? Казнит он меня, что ли?

— Нет. Он даже вряд ли причинит тебе вред, — женщина чуть улыбнулась, — но всё равно заставит сделать так, как он хочет.

— Каким образом? Так и будет гонять за мной толпу воинов?

— Поверь мне, если ты достанешь его так, что он придет за тобой сам, тебе это не понравится, — женщина подошла ближе, чтобы заглянуть Роксане в лицо, — тебе было бы проще слушаться его.

— А я не ищу самый простой способ. Он — варвар и дикарь, он пас коров на окраине моего королевства, когда я сидела во дворце — почему вдруг я должна слушаться его?

— Вот поэтому вы и проиграли войну, что не можете видеть дальше своей гордыни. Посмотри на него внимательно, может, он и варвар, но достойнее многих ваших мужчин.

— Мне что с того? Я вообще не хочу его видеть.

— Ты его боишься?

— Ещё чего! — глаза девушки сузились от злости, — я никого не боюсь!

— Тогда пойдем. Ты же не захочешь, чтобы здесь собралась толпа людей, которые отведут тебя силой.

Роксана злилась. Да, она не хочет опозориться перед людьми. И это — её слабость, которой Дагор нагло пользуется. Хорошо бы ему отказать, но она и в страшном сне не может представить, чтоб у её позора и унижения были свидетели.

— Долго это не продлится, — девушка сдержала желание стукнуть по бортику повозки кулаком, и первая направилась к шатру Дагора, — как-нибудь я освобожусь, и отомщу за все.

Женщина промолчала. Проводив Роксану до шатра и убедившись, что девушка вошла, она ушла.

Роксана встала у самого входа, пряча в складках юбки мнущие ткань пальцы. Сердце колотилось в предчувствии боли, а в животе замирало от сладкого воспоминания о шлепках и ласках. Может, можно было бы его задобрить и попросить наказать её без ремня?

Да что с ней?! Задабривать грязного дикаря? Она что, совсем опустилась, что боится его?

Боится, или хочет вновь оказаться в его руках, только чтобы он не был сердитым? Дагор поднял голову от меча, который полировал тканью, синие глаза блеснули в свете свечей.

— В следующий раз, если мне придется столько ждать, я сразу отправлю солдат.

— Отправляй. Я не буду срываться по твоему приказу, — Роксана знала, что надо сдержать язык, но просто не могла. Если она не будет как можно более резка с ним, он может понять, что волнует её.

— Договорились. Раздевайся, — Дагор снова занялся своим мечом.

Роксана сжала зубы, не решаясь возразить — а ну как заставит завтра ходить голой. Помедлив, она взялась за поясок.

Когда платье упало к ногам, Дагор кивнул на пояс:

— Подай его сюда.

— Сам возьмешь.

Он поднял голову от меча.

— Тебе так нравится быть наказанной?

Роксана сдержала первый порыв — разъяриться, и ответила ледяным тоном:

— Это ты слишком привык к шлюхам, исполняющим твои желания.

— Так ты ревнуешь? Поэтому устроила сегодня это представление? — его синие глаза смеялись. Роксана внезапно поняла, что он специально её дразнит.

— Ревновать я могла бы привлекательного мужчину, а ты — ни то, ни другое, — она постаралась добавить в голос столько же ехидства, сколько было в его глазах.

— Ну-ну. Принеси свой пояс. Мне уже начинает надоедать угрожать тебе.

— Сам возьмешь, — повторила девушка, уже понимая, что совершает ошибку. Дагор взглянул в её побелевшее лицо, отложил меч на меха, и поднялся. Роксана сразу вспомнила, что он намного выше неё, и гораздо сильнее. Он подошел, и она неосознанно попятилась, ткнувшись спиной в тяжелую ткань, закрывающую вход.

— Так значит, — тихо начал Дагор, — ты презираешь шлюх, которые выполняют мои желания?

Он взял её за горло, и Роксана уже попрощалась с жизнью. Но он не сжал руку, по крайней мере, не настолько, чтобы перекрыть доступ воздуху, или крови. Провел по точеным плечам, одной рукой сжал сзади шею, как лев придерживает львицу, а второй погладил грудь, ощущая, как сильно бьется её сердце. Наклонился к её шее, как будто примериваясь укусить.

— А может, мне сделать шлюху из тебя? — шепнул на ухо, проводя рукой по её плоскому, вздрагивающему животу, — чтобы терлась об меня, упрашивая взять тебя?

— Я... никогда... не попрошу тебя...

— Я буду пороть тебя, а ты будешь вся мокрая от желания, — тихо продолжал он, в доказательство забираясь пальцами в её лоно, — будешь кончать от моего прикосновения...

Роксана зажмурилась. Замирая от хватки на шее и ласки внизу, она уже почти забыла о том, зачем пришла, дышала прерывисто, едва сдерживая стон. Его пальцы творили с её телом что-то волшебное, вызывая сладкое и горячее чувство. Понимая, что готова уступить, и держась за его оскорбительное обещание сделать её шлюхой, она замахнулась, чтобы влепить ему пощечину.

Он сжал что-то там, внизу, и Роксана охнула и содрогнулась от яркой вспышки, невольно ткнувшись лицом в его грудь, а поднятой для удара рукой схватившись за его плечо, чтобы не упасть.

Почти сразу Роксана отпрянула, сжимая кулаки, чтобы боль от врезающихся ногтей помогла стереть отзвук того, что сделал он. Дагор отпустил её, синие глаза смеялись. Девушка не могла отодвинуться — оказалась бы снаружи.

— Дай свой пояс, иначе следующий раз будет там, — он кивнул на вход в шатер, — и я тебя уверяю, тебе не удастся изобразить жертву насилия.

Об этом Роксана и сама уже начала догадываться. Ладно, месть придется немного отложить.

Она подняла пояс, и подала его Дагору. Он взял пояс, завязал на нем большой узел:

— Открой рот.

— Что?

— Рот. Мы же не хотим переполошить твоими криками весь лагерь, — ткань уже нажала на её губы. Вставив кляп и завязав концы пояска на затылке, Дагор кивнул вглубь шатра:

— Проходи.

Ей пришлось протискиваться мимо него. Прикасаться к кляпу она не решилась. Остановившись посреди шатра, девушка увидела ремень, лежащий там же, куда его днем уронил Дагор. По её телу прошла дрожь.

— Да, я не сомневался, что его не надо убирать далеко, — он проследил её взгляд, — руки за спину.

Она обернулась.

— Как мне нравится, когда ты молчишь! Руки — за — спину.

Перед ремнем ей не очень хотелось спорить. Презирая себя за эту покорность и дрожа, девушка свела руки за спиной, и он связал их веревкой, не очень туго, но так, что пошевелить было невозможно. Уложил на постель животом вниз, подложив свернутое одеяло под бедра. Роксана уже не могла сопротивляться, когда Дагор раздвинул ей ноги, оставив лежать в такой позе.

Дагор поднял ремень, накрутил конец с пряжкой на кулак, свободным концом пощекотал спину девушки:

— Да ладно, не бойся. Я тебя накажу, но пострадает разве что твоя гордость.

Роксана даже порадовалась, что кляп во рту мешает ей высказать всё, что она думает о нем — принцессе не следует знать такие слова.

Первые шлепки ремня были довольно слабыми. Роксана вытерпела их, зажмурившись, и вцепившись зубами в кляп, сдерживая стоны. Удары приходились на ягодицы и бедра, на наружную, и внутреннюю стороны. Через какое-то время эти места горели, и удары по ним приносили не столько боль, сколько странное, обжигающее удовольствие. Это пугало Роксану больше жестокой расправы, потому что сопротивляться было гораздо труднее — приходилось бороться не только с Дагором, но и с собой.

Потом удары стали по-настоящему ощутимыми. Каждый из них заставлял девушку глухо вскрикивать, но даже эта горячая боль была приятной, и вызывала в теле волны такого удовольствия, которому невозможно противиться. Когда удары приходились на ягодицы, заставляя мышцы непроизвольно сжиматься, внутри нарастало наслаждение. Девушка уже практически забыла о своем унизительном положении, сознание сосредоточилось только на физических ощущениях, а тело стремилось получить ещё.

Когда Дагор остановился, она со стоном растянулась по сбившимся мехам. Ягодицы и бедра горели и ныли приятной болью, и ей было уже почти все равно, что она перед ним голая и связанная.

Он сел рядом, гладя её ягодицы:

— Да, сидеть ты завтра не сможешь. Но оно же того стоило, правда?

Дагор вытащил кляп из её рта. Роксана облизала пересохшие губы, стараясь стонать хотя бы потише, пока он ласкает её. Дагор посадил её к себе на колени, спиной к себе. Девушка попыталась свести ноги, и получила болезненный шлепок:

— Сиди смирно.

Глядя, как она морщится, усмехнулся:

— Больно сидеть? Ты же наказана, забыла? — его ладони накрыли её грудь с мгновенно напрягшимися сосками, — будешь хорошо себя вести — будем делать так, чтобы не было больно. Ну, не очень.

Роксана промолчала. Она и так была возбуждена, а то, что он делал с её грудью и сосками, заставляло девушку выгибаться, откидывая голову ему на плечо, и кусая губы. () Даже презрение, ярость и ненависть отступили на второй план.

Наигравшись с грудью и убедившись, что девушка — пока, по крайней мере — смирилась и не сопротивляется, он спустился по её животу вниз, туда, где уже было мокро и очень горячо. Роксана уже не могла сдержать стон, когда он ласкал там, то снаружи, то забираясь внутрь, находя внутри точки, от которых она стонала и сжималась, обхватывая его пальцы плотнее. Он остановился, совсем немного не доведя её до оргазма, принялся просто поглаживать внутреннюю сторону разведенных ног.

— Мне по-прежнему хочется, чтобы ты была послушной девочкой, — от его дыхания на ухе она вздрогнула от сладкого спазма, — мне очень нравятся хорошие, послушные девочки...

Он нежно укусил её за ухо.

— Будешь послушной?

Перестав тратить все силы на сопротивление, Роксана стала больше замечать его реакции, и чувствовала, как выпирает его стоящий член, как горячи его руки и губы. Сейчас ей не казалась такой ужасной идея отдаться ему, даже наоборот, очень хотелось. И уже не было ни страшно, ни стыдно. Буря чувств кипела в крови. Прижавшись плотнее к его твердому члену, повернула голову:

— Не буду.

Два взгляда скрестились, как клинки.

— Что ж, как знаешь. Я завтра утром уеду, на пару дней. Не убей никого до моего возвращения.

— Я хочу убить тебя, — почему в первый день ты изнасиловал меня, а теперь не хочешь?

Она была разочарована, когда он перестал настаивать, и вообще убрал руки с её тела. Но показывала лишь злость.

— Да-да, конечно. И всё-таки, когда будешь рвать и метать, постарайся никого не прибить. Мои люди не виноваты в твоем упрямстве.

Дагор ссадил девушку с колен, развязал ей руки, и вернул пояс:

— Можешь идти.

Роксана натянула платье, и вылетела из шатра, сжимая в руке завязанный в узел пояс. Вот ведь сволочь! Она прекрасно понимала, чего он от неё хочет. Ему мало было изнасиловать её в самом начале, мало было унизить, таская за собой и заставляя прислуживать. Даже выпороть ему мало. Ему надо, чтобы при всем этом она сама бы старалась ему понравиться и угодить, чтобы сама упрашивала... Сделать из неё шлюху, как он сам откровенно сказал.

Так вот: она не будет шлюхой. Обойдется!

Сволочь.

Мегамозг и Роксана (отрывок)Видео

Роксана ехала в повозке с награбленными драгоценностями, сидя на скатанных коврах со стен. Здесь же стояло два сундука с золотыми драгоценностями и камнями, большой ворох тонких, красивых тканей, и многое другое. Роксана чувствовала себя таким же трофеем с той минуты, как Дагор ещё вчера сунул её в эту повозку, закрепив железную цепь на щиколотке и стенке повозки. Перед самым отправлением ей принесли еды.

От усталости и равномерной езды её сморил сон. Проснувшись утром, девушка, как смогла, расчесала пальцами и заплела волосы, привела в порядок платье, и дотянулась до занавески.

Вид открылся не самый интересный: дорога, выбегающая из-под повозки, пыль, и лошадь, запряженная в следующую повозку.

Вокруг шли скованные, грязные и оборванные люди. В некоторых Роксана узнала рабочих из дворца, остальные походили на горожан и крестьян. Мужчины и женщины вперемешку, женщины тащили на руках детей. Все они были покрыты грязью, ссадинами, и измучены.

Дагор пролетел мимо на быстром вороном коне, даже не повернув голову в её сторону. Роксана задернула занавеску.

Нет, это деревенские девушки топятся потихоньку, потеряв честь. Она прихватит врага с собой. Если потом быстро покончить с собой не удастся, выдержит казнь с честью, зная, что отомщена.

Интересно, будет он ещё посягать на её тело, или попытается продать кому-нибудь? Лучше поторопиться. Если бы у неё был доступ к сундучку в её комнате, подсыпать порошок в вино или еду — дело нетрудное, вполне по силам женщине. Здесь наверняка есть хоть какая-нибудь знахарка или лекарь, но, попытайся она достать яд, сразу станет понятно, кому он предназначен.

Время наверняка есть, она стоит дорого, отдавать кому попало он не станет. Значит, остается ждать случая.

Около полудня караван остановился. К тому времени, как пожилая женщина принесла миску с похлебкой и кусок хлеба, Роксана была страшно голодна. Но простая похлебка в глиняной миске с надколотым краешком? За кого они её держат?

— Я не буду это есть, — она отвернулась, стараясь не вдыхать аромат похлебки и свежего хлеба.

— Приказано кормить тебя этим, — женщина поставила миску на сундук.

— Кем приказано? — Дагор продолжает унижать её?

— Далилом, который за рабами смотрит.

В голову Роксане ударила горячая волна:

— Что ты несешь, старуха? Я не рабыня! — девушка ударом выбросила миску из повозки. Он посмел передать её какому-то надсмотрщику за рабами!

Женщина укоризненно покачала головой:

— Не все получат еду сегодня, а ты разбрасываешь её.

— Мне всё равно, что получат другие. Уходи, и больше не показывайся.

Женщина выбралась из повозки. Задергивая за ней занавеску, Роксана увидела, как худой, чумазый ребенок подобрал с земли хлеб, воровато огляделся, и удрал.

Вскоре караван снова двинулся в путь, и остановился уже в сумерках. У Роксаны затекли ноги, она разминала и растирала их. От скуки, и чтобы отвлечься от навязчивого голода, она открыла один из сундуков, и перебирала золотые украшения.

За этим занятием её и застали двое воинов. Роксана поднялась, вздернув голову.

Один остался у входа, второй отцепил с ноги девушки цепь, и подтолкнул её наружу.

— Убери руки, — она дернула плечом. Пошла, конечно, нельзя же позволить тащить её на виду у всех. Значит, сегодня Дагор умрет, и она тоже. Из повозки Роксана выбралась очень бледная, и решительная.

Роксану действительно привели к кругу, образованному шатром Дагора, и шатрами его друзей и ближайших соратников. Но оставили у костров между ними.

На одном костре в большом котле булькала похлебка. Второй и третий уже притушили, на углях жарились большие куски мяса и лепешки, разогревалось вино. Вокруг суетились женщины, готовя всё это, раскладывая по мискам, уносили в главный шатер.

В основном это были молодые девушки. Они весело смеялись и шутили, несмотря на то, что на их шеях были рабские ошейники. Тонкие, скорее символические, но Роксана предпочла бы отрубить себе голову, чтобы снять его.

Командовала ими женщина более почтенного возраста, и весьма строгого вида. Иногда она пыталась дать какой-нибудь из них подзатыльник или поторопить шлепком полотенца, но не очень расстраивалась, когда жертва со смехом уворачивалась, и бежала дальше.

Она подозвала Роксану к себе:

— Твое дело — подогревать вино, добавлять в него специи, и разносить гостям. Вычисти сейчас кубки и кувшин, — она кивнула на стоящую в стороне посуду. Роксана вздернула голову:

— Ты перепутала меня с кухонной девкой.

К её удивлению, женщина совершенно спокойно кивнула:

— Я так и думала, что ты заартачишься.

По её знаку Роксану втолкнули в шатер Дагора. На полу лежал ковер, несколько шкур брошены в углу, видимо, вместо кровати. Вещей очень мало, зато оружием увешана вся стена.

Он сидел за маленьким столиком, и писал что-то на тончайшей бумаге, предназначенной для голубиной почты. Роксана вытаращилась на него: этот дикарь умеет писать?!

Дагор поднял голову, окинул девушку взглядом. Встретившись с ним глазами, она сжала кулаки, вспомнив предыдущую встречу.

— Подожди, я занят.

— Я могу и уйти.

Он не обратил внимания, закончил письмо, и мимо Роксаны прошел к выходу. Отдав кому-то письмо, вернулся:

— Значит, вести себя ты пока не научилась.

Роксана постаралась не думать о том, что он сделал раньше. Он её не запугает.

— Раздевайся.

Она задохнулась от возмущения:

— Только такой дикарь, как ты, может думать, что я буду раздеваться по первому его приказу!

Дагор нехорошо усмехнулся:

— Я тебя всё равно раздену, только порву платье. Если тебя устраивает ходить весь вечер в рваном — пожалуйста. А будешь дерзить — вообще будешь ходить голой. Мне так даже больше нравится.

Девушка окинула его презрительно-гневным взглядом, но фраза «ты не посмеешь» осталась невысказанной. Дагор пожал плечами:

— Как хочешь.

Взялся за ткань на её плече. Роксана осознала, что действительно будет весь вечер разносить вино в обрывках платья, и сколько взглядов и насмешек это вызовет. Едва успела вцепиться в его руку:

— Ладно!

Дагор встретился глазами с её яростным взглядом, помедлил, и улыбнулся — насмешливо, уголком рта.

Роксана сжала зубы. В конце концов, в ней королевская кровь, её просто не может унизить какой-то грязный дикарь. Она привыкла к тому, что вокруг всегда люди, с раннего утра до позднего вечера она привыкла держать лицо. И не собирается позволить ему выбить её из колеи.

С презрением на лице девушка развязала поясок, скинула платье, и заставила себя не пытаться прикрыться. Унизительно, бесполезно, да и чего он там не видел. Только лицо все равно горело от стыда.

— А теперь иди сюда, будем учить тебя послушанию.

Он толкнул её на постель из шкур, девушка извернулась, чтобы вскочить, и почувствовала железные пальцы на шее сзади, вжимающие её лицом в шерсть шкур. Дав ей подергаться и убедиться в своей беспомощности, Дагор поднял её голову за волосы и бросил перед лицом широкий кожаный ремень:

— Вот этим ты получишь в следующий раз, если не угомонишься.

У Роксаны от ужаса живот свернулся в комок, и она дала вздернуть себя на четвереньки. Опять насилие, да ещё в такой унизительной позе! Но вместо это она ощутила удар ладонью по ягодицам. Вздрогнула и обернулась, попытавшись упасть и прикрыть зад.

— Стой смирно, не то ремень возьму, — Дагор поставил её обратно, и продолжал шлепать. Роксана зажмурилась.

Вообще-то в прошлый раз было намного больнее. Сейчас он шлепал слабее, больше давая девушке почувствовать его власть, чем причиняя боль.

Роксана зажмурилась, закусив губу. Она никогда не признавала ничьей власти над собой, даже когда была принцессой и подчинялась королю и правилам — все знали, что она всегда получает то, что хочет, просто об этом молчали. Дикарю было всё равно, принцесса она, или крестьянка,...

. Фото онлайн - Мегамозг ххх (48 фото) из категории: Порно фото Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Мегамозг Роксана хентай Мегамозг Роксана Ричи голая xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx Роксана Ричи Мегамозг xxx

роксана и мегамозг дети - Дзен

Вы наверняка помните горячую историю Артура и его жесткую, «всепроникающую» встречу с учительницей, подробно описанную в рассказе «Уроки французского. Амели». Тот случай я записал с его слов, не приукрасив и ничего не добавив от себя. Вчера я встретил Артура после долгой разлуки (оказалось, что он живет теперь в другом городе), и он поведал мне нескромное продолжение той давней истории. Воспроизвожу ее почти дословно и от его имени:

итак, «моя любимая сестренка Роксана...»

Моя любимая сестренка Роксана потянулась в шезлонге, ее желтый купальник съехал вниз, обнажив небольшие крепкие грудки с темными окружностями маленьких сосков. Роксана не стала поправлять пляжный костюм: она была на террасе нашей виллы одна и чувствовала себя свободно. Рядом с ней, прямо на полу стоял большой бокал с напитком, увенчанный горкой колотого льда. Судя по листьям мяты, угадывающимся на дне бокала, это был ледяной «Мохито». Рядом с коктейлем стояла ваза с фруктами: нарезанными дольками ананаса, гроздью винограда, яблоками, и несколькими бананами.

Она не видела меня, стоящего за шторами гостевой комнаты, да и не могла знать о моем приезде: это был сюрприз. Наша «резиденция на Балканах», как мы в шутку называли небольшой двухэтажный коттедж в Бургасе, который мы недавно приобрели с ней на двоих, утопал в зелени платана и орешника. Стоял жаркий июль, у меня выдалась свободная неделя, и я решил погреть «старые кости» и нагрянуть на Черное море без предупреждения.

Я выглянул из-за своего укрытия и хотел уже подкрасться к сестренке, чтобы в шутку напугать ее, как мой взгляд вдруг «споткнулся» об ее руку, и я замер на полдороге. Ее пальчики скрылись в маленьком желтом треугольнике, едва прикрывающим ее бритый лобок — современные «микро бикини» не утаивали практически ничего. Мне было плохо видно, что она там делала — об этом можно было только догадываться по ее влажному рту, который она беспрестанно облизывала. Вот она порывисто вздохнула и прикусила нижнюю губу. Ее рука задвигалась быстрее, глаза закрылись, и я понял, что через мгновенье я стану невольным свидетелем оргазма собственной сестры.

Мое положение было хуже некуда: не мог же я стоять за шторой в тупом ожидании последствий, которые обычно скрыты от посторонних глаз! Потоптавшись на месте, я не нашел ничего лучше, как подхватить первую попавшуюся вещь, лежащую в комнате на столе (ею оказалась заколка для волос), и кинуть в сторону бассейна. Раздался негромкий всплеск, и Роксана тут же выпрямилась в шезлонге, убрав руку, и посмотрела в сторону возникшего шума.

Мой отвлекающий манёвр удался, нельзя было терять ни минуты, и я быстро вышел на террасу.

— Привет, сестренка! — я радушно улыбнулся и двинулся к ней навстречу, стараясь не смотреть на место, где мгновенье назад находилась ее рука.

— Артур?! — на лице моей сестры появилась смущенно-радостная улыбка.

— Роксана! — я наклонился к ней, и она заключила меня в свои объятия.

— Вот так сюрприз! Когда же ты приехал? — Роксана крепко прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, что мне в грудную клетку упираются ее возбужденные соски.

— Только что приехал, — я осторожно освободился от ее жарких объятий, так как мой член вдруг зашевелился в шортах: «только этого мне еще не хватало!» — Вон, даже вещи в комнате стоят не распакованные!

— Отлично! — Роксана ослабила хватку и выпустила меня, — садись в шезлонг напротив, поболтаем! А вещи свои потом распакуешь. — Я направился к бамбуковому лежаку и плюхнулся на сидение. — Выпить хочешь?

— Виски! Со льдом, конечно, — произнес я и сладко потянулся: так приятно было размять конечности после долгой дороги!

— Отлично! — повторила Роксана. Щеки ее были порозовевшие (видимо она до сих пор испытывала смущение от того, что я прервал ее процесс саморегуляции организма), — пойду, налью тебе вискаря, а ты отдыхай, братишка.

Она легко поднялась с шезлонга, придерживая лифчик, и грациозно двинулась в сторону передвижного холодильника-бара, стоящего рядом на веранде, завязывая купальник на ходу. Я невольно скользнул взглядом по ее бедрам: ее попку разделяла желтая веревочка, которая пропадала в изгибах девичьего тела. Со спины Роксана выглядела практически голой. Член опять шевельнулся, я поспешил отвести глаза, и стал смотреть на бассейн. Голубая вода искрилась и переливалась на солнце яркими бликами, что несколько меня успокоило и настроило на благодушный лад.

Роксана принесла мне виски, щедро зачерпнув рукой по дороге из ведерка, стоящего рядом с шезлонгом, добрую пригоршню льда и бросила его в напиток.

— Ты где научилась так лед подавать? — усмехнулся я, сделав хороший глоток из запотевшего стакана.

— А что не так? — искренне удивилась Роксана, вытирая влажную ото льда ладонь об верх купальника.

— Ничего... Проехали, — я поставил стакан на пол и стянул с себя футболку, оставшись в одних шортах белого цвета, — хорошо тут у нас!

— А ты, я смотрю, в форме... Как всегда, — сказала сестра, скользнув взглядом по моему накачанному телу.

Она вернулась к своему шезлонгу и уютно устроилась в нем. Подхватила стакан «Мохито» и большими глотками выпила половину содержимого. Затем, отставив коктейль в сторону, Роксана потянулась и провела руками по телу. Ее жест завершился в области лобка, где она целомудренно поправила пальчиками крохотный лоскуток материи своего символического купальника.

— Ну, рассказывай, как бизнес? Как дела на личном фронте? Ты уже трахнул всех девушек в пределах видимости? — Роксана, улыбаясь, посмотрела на меня, и зачем-то погладила свою грудь.

— Всех трахнуть невозможно, но надо к этому стремиться, — отшутился я, с тревогой «прислушиваясь» к собственным ощущениям: член стал наливаться с новой силой, а это была неправильная реакция на собственную сестру.

— Видел ли кого-нибудь из старых знакомых? — Роксана закинула одну ногу на подлокотник, и я непроизвольно посмотрел на ее бедра, — например... Амалию Рамильевну?

— Училку по французскому языку? — я никак не мог оторвать взгляда от ее промежности. Кусок ткани между ног так плотно облегал лобок, что можно было спокойно изучать все анатомические подробности ее тела. — Нет, давно не видел... А почему ты вдруг о ней вспомнила? — я заерзал в шезлонге: член неумолимо вырастал в размерах, и, так как я был в коротких шортах, очень скоро мог случиться конфуз.

— Ты знаешь, я давно тебе хотела сказать... — Роксана залпом допила коктейль и шумно выдохнула, — те уроки французского не прошли даром. Особенно одно занятие.

У меня внутри что-то ёкнуло, и я поспешно отвел глаза. «Неужели она все-таки видела, как я тогда... Да, чего там греха таить: буквально изнасиловал свою учительницу», мои мысли лихорадочно метались в голове, и я хлебнул еще виски, чтобы немного успокоиться.

— И мне налей, — сказала Роксана. Ее взгляд, направленный на водную гладь бассейна, был затуманен не то алкоголем, не то воспоминаниями.

— Еще «Мохито»? — с готовностью отозвался я, надеясь, что мы «соскочили» со скользкой темы.

— Нет, лучше виски, — Роксана взглянула на меня, и мне стало не по себе: ее глаза словно пронизывали меня насквозь.

— А тебе не хватит?

— А ты что, мой папа? — парировала сестра, — давай, тащи всю бутылку, и я тебе расскажу историю о том, как один день изменил всю мою жизнь.

Я почувствовал недоброе, но не стал спорить с сестрой, и принес ей бутылку «Джонни Уокера», не забыв по дороге плеснуть в свой стакан щедрую порцию горячительного напитка.

— Иди, сядь на место, — Роксана легонько толкнула меня ногой в грудь, и положила ее обратно на подлокотник, — сегодня будет вечер откровений.

— Звучит угрожающе, — я пытался шутить, но мне это плохо удавалось: перед мысленным взором постепенно стал всплывать тот далекий «французский поцелуй» учительницы с жестким продолжением....