Порно я николя

Часть 1

Жарким июльским днём Инга лежал на берегу моря во французском Бресте. Натянутые на глаза большие противосолнечные очки скрывали половину лица. Все остальное тело обрело багрово- красный оттенок от солнечного загара. Тело, обмазанное кремом против солнечного ожога, привлекло внимание местного французского паренька.

Сидевший неподалеку Николя жадно смотрел сквозь очки на обгорелое красивое тело туриста. Двадцатитрехлетний Николя был геем. Он часто приходил к берегу моря, зная, что тут много туристов из разных стран. С туристами заводить случайные краткие романы было удобно. Во-первых, никаких упреков, во-вторых, никакой огласки, в-третьих, даже если парень окажется натуралом, то местного француза никто не осмелится избить или угрожать ему.

В мыслях Николя строил планы, каким бы образом познакомиться с очередной жертвой. Более того, Николя очень понравился незнакомец. Его рельефное тело и красивые очертания и, более того, огромная выпуклость в плавках заставляли течь слюни у Николя. Николя оглядел свои стройные ноги с накачанными икрами и свой красивый плоский животик с красивыми кубиками пресса. Погнул ноги направо, налево, раздвинул их и осмотрел промежность. Отодвинув плавки, Николя осмотрел свои гениталии. Все было идеально красиво. Николя достал из сумочки зеркало, всмотрелся в него, поправляя свою прическу ёжиком. Посмотрел свои белые зубы и, высунув, посмотрел язык. Всё было просто идеально. Надо было действовать. Николя пару раз прошёлся мимо лежавшего Инги, боковым зрением созерцая красоту его тела, а его ноги с легким волосяным покровом были бесподобны. Николя заметил волосяную дорожку Инги от пупка, который скрывался под плавками.

"Боже, как он красив, - думал Николя, - если его не зацеплю, то я не Николя". Набравшись смелости, Николя посмотрел в противоположную сторону и пошел дальше мимо Инги. Как бы невзначай Николя зацепился за ноги Инги и упал с ним рядом. Удивлённый Инга стянул очки и внимательно посмотрел на Николя, который смущённо встал, говоря на французском:

- Ой, простите ради Бога, я засмотрелся и не заметил вас. Бога ради, прошу прощения. Мне так неловко.

Инга, подумав, что парень случайно упал, зацепившись за свои ноги, тоже улыбнулся и сказал:

- Не стоит извинений. С кем не бывает. Вы не ушиблись?

Николя внимательно посмотрел на голливудскую улыбку парня и его белоснежные зубы и потерял дар речи на некоторое время.

- Нет, я не ушибся, спасибо. Просто я смотрел на море и не заметил, что натыкаюсь на вас. Простите еще раз.

- Ничего, ничего. Все хорошо, - ответил Инга и, снова надвинув очки на глаза, улегся.

Николя уселся на свое место и подумал про себя, раз он не разозлился, значит, воспитанный и добрый парень. "Возможно, с ним у меня что-то выйдет. О Боги, как он красив", - думал про себя Николя. Николя заметил, как парень, запустив в плавки свою руку, поправил свой скрученный член в них, поворачивая его к пупку. "Да у него там нешуточная вещичка", подумал Николя. Решившись снова, Николя подсел к парню поближе и заговорил:

- Я заметил, вы не местный. Вы турист? А то акцент у вас сильно какой-то азиатский.

Инга повернулся на бок, внимательно осматривая Николя. Через полминуты молчания Инга заговорил:

- Да, я турист, из Турции я. Приехал исполнять свое давнее желание отдохнуть во Франции.

Николя, улыбнувшись, спросил:

- И как вам во Франции, нравится? Я слышал, что туристы в основном ездят в Турцию отдыхать. Простите, как вас звать? Меня Николя. Николя Мишелье.

Инга, отведя взгляд в сторону моря, ответил:

- Очень приятно. Я Инга Озим. Франция - страна романтики. Как мне может тут не нравиться. Конечно, мне понравилось тут. Особенно нравятся французские улыбки, - сказал Инга, улыбаясь.

- И надолго вы к нам?

- На месяц. Позавчера приехал, так что ещё долгое время буду мучить ваше море...

Инга снял с себя очки и панаму, положив их аккуратно на полотенце, встал и своей спортивной красивой походкой направился к морю. На ходу поправляя свое богатство в плавках, с разбегу Инга бросился с головой в тёплую морскую воду.

"Он мой. Богом клянусь, не успокоюсь, пока не затащу его в постель", - думал Николя, глядя на купающегося Ингу. Николя наблюдал за плаванием Инги и про себя думал, как ему быть с ним дальше. Ведь азиаты - они немного консервативны во взглядах, да и если он еще и религиозен, то вообще сложно будет. От таких всего можно ожидать. Поэтому надо мне идти не к нему, а его к себе затащить как-нибудь. Пока Николя размышлял, он не заметил, как Инга вылез из воды и, подойдя, взял полотенце и стал обтираться.

- О чем задумались? - прервал мысли Николя улыбчивый Инга.

- Ах, это вы? Да так, просто задумался, - ответил Николя, улыбаясь.

- Погода жаркая, пойду немного в прохладном баре посижу, - стал собираться Инга.

- Да, да. Идите. Простите, что потревожил вас. Вы так мило отдыхали, а я нарушил ваш покой. Еще раз прошу прощения, - извинился Николя.

- Нет, ничего. Всё хорошо. Мне всё равно надо было идти обратно в гостиницу. Так что вы мне ничуть не помешали.

Инга, собрав свои вещи, накинув панаму на голову, пошел в ближайший бар.

***

"У меня еще двадцать восемь дней в запасе. Теперь-то уж я не отстану от него, пока не затащу в постель. Я не Николя, если не соблазню его". Николя молча шел вдоль берега, ногами плеская морскую воду. "Мне непременно нужно вернуться сюда вечером и подождать его снова. Я уверен, что он придет к морю, если он на самом деле турист", - думал Николя.

Николя, придя домой, переоделся в вечернюю одежду. Надел бриджи и футболку. По дороге зайдя в тихий бар, Николя заказал бокал бордо. Посидев с полчаса, Николя взглянул на часы. На часах было без пяти семь вечера. "Успею за пятнадцать минут дойти", - подумал Николя и, расплатившись, ушел. Через минут двадцать Николя сидел на прибрежной лавочке там же, где днем он познакомился с Ингой. Душой Николя чувствовал, что Инга придёт к берегу. Около часа ждал Николя Ингу, но тот не приходил. В метрах пятидесяти виднелся бар, в который ушел Инга. "Возможно, там я его встречу", - подумал Николя и направился к бару. В баре в основном сидели туристы. По их разговорам и их ломанному французскому Николя догадывался, что в баре одни туристы. Играла медленная вечерняя музыка. За барной стойкой стоял пожилой француз.

- Добрый вечер. Мне, пожалуйста, коктейль "Оранж" и стакан воды.

- Сию минуту.

Николя уселся за бар, через трубочку потягивая свой коктейль. В мыслях у Николя был только он. Он не выходил из его головы весь день. Он унес все шальные и пошлые мысли Николя. Николя уже хотел не просто переспать, как он привык делать, но хотел чего-то большего. "Господи, неужели я влюбился в него? Не позволяй мне, Господи, влюбиться в него", - думал Николя. На часах было половина десятого, когда в меру опьяневший Николя, купив бутылку вина, вышел из бара и снова побрел на свое место у моря. От моря веяло теплым морским воздухом с легким бризом. Было не очень жарко, как днем, но Николя всё же слегка вспотел. Николя разделся до трусов и стал молча смотреть на море. Бутылка вина сейчас разделяла тоску Николя. Он пил с горла и заметно опьянел. Ушедший в пьяные мысли, Николя не заметил приближавшуюся к нему спортивную фигуру.

- О, Николя, это ты? Добрый вечер. Ты вообще не уходил отсюда? - поприветствовал Инга Николя.

От радости Николя заметно растерялся:

- А, да, нет, да, я уходил домой, но вернулся, чтобы немного посидеть с самим собой. А то дома особо один не посижу. Кстати и вам доброго вечера...

- Я вот тоже устал сидеть в баре, пошел в номер, поспал часок и вот решил чуть у моря посидеть. Я, честно говоря, был немного удивлен, увидев тебя тут. Это у тебя вино?

- Да, вино. Будете? - предложил Николя.

- Я бы не отказался, - улыбаясь, присел рядом Инга.

Николя протянул бутылку и сказал:

- Прошу прощения, но я пью с горла. Если вы не брезгуете мной, вот...

- Нет, конечно. Зачем мне тебя брезговать, - Инга взял бутылку, - и давай обращаться ко мне на ТЫ. Я буду рад, если у меня будет друг во Франции, к которому можно будет приезжать в гости на отпуск.

- Да, конечно. Я буду рад тоже иметь друга в Турции. Я же ведь тоже могу приехать к вам отдохнуть.

Инга выпил с горла с полбутылки вина и поставил рядом с Николя.

- Извини, что много выпил, но трезвым я быть не умею, а вот бар я проспал, а теперь и найти-то негде, что выпить.

- Я знаю тут поблизости бар, если хотите... Извини, забыл. Если хочешь, я тебя приглашаю.

- Ну раз недалеко, значит пойдём. А то вдалеке отсюда я могу и заблудиться ночью, - засмеялся Инга.

Инга и Николя шли молча. Бутылка, допитая до дна, упала в мусорный бак. Пройдя с полкилометра, они вошли в ночной бар, где вечером одиноко сидел Николя.

- Заказывай, сколько хочешь, я оплачу. Я тебя как гостя угощаю, - предложил Николя.

- Ну смотри, потом не жалуйся на свой кошелек, - пошутил Инга.

Стол стоял полностью обставленный винами и пустыми бокалами. Официант убрал всё со стола и выложил чек на пятьдесят евро. Расплатившись с барменом и прикупив ещё по паре бутылок вина, Инга и Николя вышли из пустого бара. На часах был первый час ночи.

- Я теперь пьян до предела, и меня ноги несут с большим трудом, - улыбаясь, пошутил Николя.

- Цепляйся за меня, я не настолько пьян, чтобы ноги не несли. Я и тебя и себя потащу, если что, - в ответ пошутил Инга. Николя зацепился за сильную руку Инги, и они пошатываясь побрели к морю.

- По-моему, нам лучше пойти ко мне, а то не дай Бог уснем тут у берега, будем как бомжи. У меня места навалом, да и в таком состоянии я тебя отпускать не хочу. Ты не против, Николя? - спросил Инга.

- Это было бы очень даже хорошо, - обрадованно ответил Николя.

Часть 2 (последняя)

Через десять минут Николя сидел в номере у Инги. Голова приятно кружилась. Николя в душе был счастлив такому повороту событий. Как бы пьян он ни был, но свои мысли и желания Николя помнил от и до.

- Если ты не против, я быстро приму душ и вернусь. А ты располагайся, - сказал Инга, стягивая с себя майку.

"О Боже, как он красив. Сегодня я возьму эту красоту, если не усну", - думал Николя, глядя вслед уходящему в душ Инге. Николя выпил еще немного вина и почувствовал, что если еще выпьет, то точно уснет. Он не мог допустить, чтобы он уснул в такую ответственную ночь. Через минут десять, обтирая полотенцем мокрые волосы, из душа в боксерах вышел Инга.

- Если хочешь принять душ, то душ справа по коридору. Иди прими холодный душ, а то совсем опьянел, - предложил Инга.

- Пожалуй, если ты не против, то я приму душ. Спасибо огромное.

Николя прошел, пошатываясь, в душ. Прохладная вода немного привела Николя в чувство, и головокружение прошло. Теперь он снова был свеж и готов к продолжению своих замыслов. Выйдя из-под душа, Николя заметил, что нет полотенца. Приоткрыв дверь, Николя позвал Ингу:

- Инга, у тебя случайно нет полотенца ещё? Если нет, дай мне своё.

- Да, я совсем забыл. Сейчас подам тебе другое.

Николя стоял, глядя в зеркало в свои покрасневшие глаза. Он был гол как рыба.

- Вот тебе полотенце, - послышалось у двери.

- Ой, прости, я совсем забылся тут, - стеснительно прикрывая свой член, взял полотенце Николя. Инга с полминуты смотрел на голого Николя и ушел. Николя чувствовал взгляд Инги на своей красивой молодой заднице. Ему стало немного страшно. Обернувшись в полотенце, Николя в одних трусиках вышел в гостиную с оголенным торсом. Сказать честно, тело у Николя очень даже красивое и классически сложенное. На вид никто не догадался бы, что Николя любит спать с парнями.

- Прости, я не стал одеваться, всё равно нам ложиться спать. Если ты хочешь, мы можем еще поговорить и выпить.

- Я вечером поспал немного и спать особо не хочу. Если хочешь спать, иди на мою постель, - предложил Инга.

- Нет, нет. Я не хочу пока спать, - сказал Николя, усаживаясь напротив Инги на пуфик.

- Может, еще по одной пропустим? - предложил Инга.

- Если только немного, - согласился Николя.

Инга встал и налил в бокалы по половинке. Взяв пульт со столика, Инга включил телевизор и стал листать каналы.

- Стоп, стоп, переключи назад пожалуйста, - попросил Николя.

Инга переключил назад, и в телевизоре послышалась песня Лары Фабиан "Жё тем".

- Как я обожаю эту песню, - произнес Николя.

Инга молча дослушал песню внимательно и, когда она закончилась, сказал:

- Боже, как она красиво спела ее. Как песня называется и как звать певицу? Я обязательно куплю ее диск, - сказал Инга.

- Это несравненная Лара Фабиан. А песня называется "Жё тем - Я тебя люблю".

Произнося это, Николя посмотрел в глаза Инги. Инга же посмотрел в глаза Николя. Их взгляды встретились, и по коже Николя прошла приятная дрожь. Николя видел в этих глазах не тот взор, что был совсем ещё недавно. Инга до дна выпил свой бокал и, налив в бокал, выпил ещё. Николя наблюдал за этим сильным мужчиной. Николя влюбился в него. Он теперь был готов на всё ради Инги.

- Жё тем, - невольно произнес Николя.

Инга вновь взглянул в глаза Николя.

- Жё тем, - ответил он и закрыл глаза.

Инга сидел на диване в одних боксерах с закрытыми глазами. Вино и песня подействовали на него расслабляюще. Николя смотрел молча на Ингу, внимательно рассматривая его красивое тело с загаром и его большие коричневые, выпуклые соски, которые в такт дыханию то поднимались, то опускались. Тут терпению Николя пришел конец, и он, молча встав, подошел к Инге и, сев на его колени, поцеловал открытый красивый ротик Инги. Инга обхватил Николя за пояс и, прижав к себе, жарко поцеловал его в ответ. Николя под собой почувствовал возбужденный член Инги. Их тела тёрлись и соприкасались друг с другом. Они впали беспамятство. Они ничего вокруг не видели больше. Страсти обуяли их обоих. Они витали где-то на небесах. Все происходило на удивление легко. Николя и не предполагал, что такой сильный мужчина может стать таким слабым от его ласк и поцелуев. Инга ласкал Николя по всему телу. Его сильные руки на теле Николя казались пушинками. Жадно хватая ягодицы Николя, Инга сжимал их и ласкал. Руки опускались по бёдрам и гладили практически всё тело в зоне доступности. Инга запустил руки в трусики Николя и сжал ягодицы. Николя стонал от наступившего удовольствия. Повалив Ингу на диван, Николя стал сосать соски Инги, которые торчали, как ножи. Руки Инги теперь лежали за его головой. Николя языком прошелся от подбородка до пупка Инги. Взяв бокал со столика, Николя влил немного вина в пупок Инги и языком вылакал все. Инга был на пике возбуждения.

- Жё тем, - только и смог произнести Инга.

Через несколько минут ласки Николя развязал шнурок на боксёрах Инги и стянул их, высвобождая огромный обрезанный член турецкого парня. "Все же он мусульманин или еврей", - подумал Николя, но теперь это было неважно. Вмиг большой член Инги был перед лицом Николя. Николя жадно принюхался к члену Инги и смачно облизнул головку языком. Член Инги был минимум девятнадцать сантиметров. Прямой ствол члена и головка, которая была чуть шире ствола, сводила с ума Николя. Это орудие теперь было в руках Николя.

Николя взял член Инги в рот и предварительно облизнув его, весь с проглотом вобрал в свое горло. Для Николя это было привычное действие, но для Инги, за его двадцать пять лет, это было ощущение, которое он испытывал впервые. Инга застонал от наступающего оргазма. Николя жадно трахал себя в рот Ингиным членом. Когда наступил момент оргазма, Инга схватил голову Николя за волосы и со страшной силой начал долбить в горло Николя. Через пятнадцать минут такого интенсивного натиска Инга со стоном кончил прямо в глотку Николя. Сперма ручьем вытекала из яиц Инги, так что Николя не успевал ее выпивать всю, и часть вытекала изо рта Николя. Через секунд десять такой стрельбы спермой Инга облегченно перестал долбить Николя в рот и устало прекратил фрикции. Николя, губами сжимая ствол члена, выдавил из него остатки спермы и выпустил член Инги изо рта.

- Жё тем....

***

Николя лежал на груди Инги и слушал, как трепетно бьется его молодое сердце. Николя добился своего и при этом принес парню неописуемую сладость.

- Я девственником был до сих пор. Ты первый, кто меня лишил её...

Николя удивленно посмотрел на Ингу:

- Как девственник? Тебе сколько лет? Ты никогда не был ни с кем? - удивленно стал расспрашивать Ингу, Николя.

- Мне двадцать пять лет. Я не был женат ни разу и сексуального контакта ни с кем не имел никогда. У нас не принято заниматься сексом до свадьбы. За это у нас даже убивают. Да и не думал я никогда, что первый секс будет с парнем. Ты меня околдовал просто. Ты свел меня с ума. Боже, как мне стыдно теперь.

Они оба молча лежали. Рука Инги возбуждающе гладила и теребила волосы Николя. Николя думал о том, что произошло, но на достигнутом он остановиться не мог. "Не каждый день попадаются девственники: либо старые дядьки либо, больные сексуальной озабоченностью испорченные геи, либо натуралы, которым нужно просто трахнуть. А он, он другой", - думал Николя. Ему не хотелось и думать о том, что через двадцать семь дней Инга уедет. От одной такой мысли Николя стало грустно.

- Ты уедешь скоро, а я снова останусь один. Как я не хочу, чтобы ты уезжал. Зачем так судьба жестока? - сказал Николя, поглаживая грудь Инги.

- Я скоро снова вернусь и постараюсь больше не уехать, - ответил Инга.

- Как не уехать? А как же гражданство? Тебя же депортируют, если поймают, - продолжал Николя.

- Не знаю. Там видно будет. Давай не думать о плохом сейчас. Я снова и снова хочу тебя. Ты сегодня спать не будешь. С тебя штрафной за соблазнение девственника-натурала, - улыбнулся Инга и, повернув голову Николя к себе, жарко поцеловал его в губы. Николя налил еще вина и протянул Инге. Инга залпом выпил вино и сказал:

- С меня всё, достаточно. Я больше не хочу вина. Я хочу секса с тобой. Ты даёшь себя трахать в анал? - спросил Инга.

Николя улыбнулся наивности Инги и ответил:

- С меня же сегодня штрафной. Для тебя всё...

- Пошли в спальню тогда, тут неудобно, - сказал Инга и потащил Николя с собой в спальню.

Они упали на большую кровать, и ласки с поцелуями начались с новой силой. Инга лежал на спине, а Николя лежал на нём. Одной рукой Николя ласкал полувозбуждённый член Инги, а другой гладил его грудь. Опустившись снова, Николя всосал член и начал языком ласкать его, пока он снова окончательно не возбудился. Николя смачно облизнул весь член и опустился ниже к яйцам. Поласкав Ингины яйца, он облизнул волосатый анус парня, но Инга оттолкнул его:

- Только не туда. Это место оставь.

- Хорошо.

Инга руками подтолкнул Николя к члену и всунул его снова в рот Николя. Николя сосал член, как конфету, смачно. Наступила пора оплачивать штраф. Николя слюной обмазал себе анус и взобрался на Ингу. Сев на член Инги, Николя аккуратно ввёл его в себя. Николя был привыкшим к этому, и особого труда ему не составило ввести в себя этого красавца. Николя стал трахать себя членом Инги, скача на нём, как будто на коне. Инге так было неудобно, и он вылез из-под Николя, повалив его на спину. Ноги Николя обхватили мощную поясницу Инги, и он сам своей рукой направил его член в себя. Инга стал неистово долбить лоно Николя. Неумело, но тактично стал наяривать Николя. Член катался по пустому кишечнику, как по маслу. Простата Николя тесно сжимала член Инги, и тот от наступающей сладости этого действа стал ещё жестче долбить анал Николя. Николя на самом деле теперь ощущал то, что давно ни с кем не мог ощутить. Во-первых, секс происходил с любимым человеком, а во-вторых, чувство того, что его трахает натурал-девственник возбуждало его сильнее. Он стонал, как девочка. Инга набирал бешеную скорость, долбя в анус Николя. Такая интенсивная атака длилась почти полчаса. С криком Инга кончил в лоно Николя, наполняя его.

***

Двадцать семь безумных ночей прошли, и наступила пора уезжать. Инга собрал сумки и вышел. Николя ждал в машине. Положив сумки на заднее сиденье, Инга сел рядом с Николя.

- Поехали в аэропорт.

Всю дорогу до аэропорта они молчали. В машине играла их любимая песня. В сердцах у обоих парней были слова "Жё тем". Свернув на вокзальную парковку, Николя посмотрел на часы.

- Еще час. Успеем? - улыбнулся Николя.

- Должен успеть, но как и где?

- Машина большая и затемнённая. Так что нет проблем. Пошли назад.

На заднем сидении Николя лежал на спине, задрав ноги на плечи Инги, а Инга на прощание долбил жадное лоно Николя. Обильно залив попку Николя своей спермой, Инга слез с него. Этот секс для них обоих стал самым запоминающимся.

- Через пару месяцев я вернусь обязательно. Не изменяй мне ни с кем. Дождись меня. Обещай, что дождешься, - попросил Инга, выходя из машины.

- Обещаю.

- Жё тем...

- Жё тем...

Самолет взлетел, унося его с собой, а впереди было два месяца тоски по нему.

страницы [1] [2]

Я уже бывал свидетелем того, что между ними происходило и знал, что вот-вот должно произойти. В прошлые разы я испытал удовольствие тем более недостойное, что ласки предназначались не мне, и такое не должно разделяться с кем-то третьим, которого не видят, о существовании и подглядывании которого не догадываются. Да какое там подглядывание... Я соучаствовал. Поэтому в крайнем смущении я выскочил из Николя. Со стыдом я должен признаться, что хотел испытать все снова. Их страсть опьяняла сильнее крови, но помимо наслаждения я испытывал еще... ревность, о наличии которой по отношении к Лестату раньше не подозревал. Хотя нет. Был смертный любовник Лестата, но это немного другое. Когда я читал его первую повесть и там появился Николя, с ним и зародилась моя ревность, но Николя был мертв. Теперь же он был жив и пожирал Лестата глазами. Николя наблюдал как легкомысленный блондин перемещается по его комнате, озирается по сторонам, нахмурился, когда увидел легкую насмешку на губах при виде пыльного молитвенника. От жара, исходившего от Николя, мое невидимое сердце плавилось и мне хотелось бежать, а лучше вновь слиться с Николя, чтобы пусть и ценой потери рассудка ощутить то, что он должен был вот-вот ощутить. Но моя ревность не позволила мне это сделать, потому что я решил, наверное, от отчаяния, что Лестат когда-нибудь будет принадлежать мне. И его стоны, и моя власть над ним, о которой пока я мог только мечтать. Чтобы он также как Николя позволил мне все, чтобы я ни пожелал, а не играл со мной, как кот с мышью... Меня трясло, если может трясти призрак, коим я опять почему-то стал по сценарию Мемноха.

Единственный, кто в этом бурлящем котле страсти, обступившей его темными водами со всех сторон, сохранял полнейшую невозмутимость, был Лестат. Закончив осмотр, с улыбкой, порхавшей на его губах как крылья бабочки, с брызгами смеха в сияющих голубых глазах, он изящным жестом поправил полы облегавшего стройную длинную фигуру камзола и с деланно невинным видом воззрился на Николя. Если бы у призраков был мозг, то он бы взорвался. Все, от его по-юношески нежных, светлых кудрей, сияющей кожи в белом фонтане кружев рубашки, до его длинных мальчишеских ног в шелковых чулках являлось воплощенным соблазном. Очаровательный мальчик, прекрасно отдававший отчет в том, что он делает с Николя и не подозревавший о том, что делает со мной.

Николя тоже был в своем роде красив, чего я раньше не успевал толком оценить. Это была красота хищной птицы, способной подняться на сильных крыльях к самому сердцу ночи. Но он тоже еще был юн и его резкие смуглые скулы едва тронула бритва. Его еще по-детски пухлые губы не улыбались, жестко сжатые, словно сведенные судорогой. Длинную и стройную, сочетавшую врожденное изящество с развитой мускулатурой фигуру по тогдашней моде облегал приталенный камзол, делавший юношей той эпохи и меня когда-то похожими на опасные цветы на стеблях в виде клинков шпаг.

От момента, как Лестат изволил присесть, до момента, как Николя бросился к нему, прошли секунды. Скрипач великолепно чувствовал своенравного любовника и чтобы сыграть в очередной партии их любовной игры роль верховного бога, более естественную и предпочтительную для обоих, потащил Лестата к кровати еще до того, как тот успел развить свою тему об олимпийском спокойствии, независимости и возможном снисхождении. По дороге Николя виртуозно освободил любовника от шпаги и панциря камзола, а также от штанов и туфель, когда валил на кровать. Лестат растерялся на мгновения, а потом беззвучно рассмеялся. Он не стал сопротивляться обрушившимся на него агрессивным ласкам, напротив, подставил шею то ли поцелуям, то ли укусам. Они больше терзали друг друга, чем дарили нежность. Николя же в этот раз словно стремился наказать посмевшего его покинуть любовника. Лестат принимал наказание со стонами боли и удовольствия, и только впивался зубами в свои сжатые в кулаки кисти, чтобы не напугать криками отца Николя, сытого по горло бурными проявлениями их страсти в прошлом.

- Нет, я хочу слышать, как ты кричишь, - прошептал Николя, заводя за голову любовника его руки.

Сладострастная судорога, сводившая скулы, прошла, сменившись подобием нежности, но в глазах все еще мерцал мрачный огонь. Лестат, разметавшийся по простыням с влажным от поцелуев, пота и невольными слезами лицом, скривил в болезненной улыбке распухшие губы.

- Пожалей отца, - также прошептал он, потому что у обоих закончился воздух.

Они уже довели друг друга до пика блаженства, осуществив это со всей энергией молодости раза три. Теперь они входили в другую стадию, прикосновения больше не причиняли боли, их любовь очистилась, но не насытилась. Лестат обхватил разнежившегося Николя за плечи и легко перекатился с ним, оказавшись сверху. Он гладил скрипача по щекам и улыбался. Его руки умело соскользнули ниже, провозглашая себя новыми властелинами их маленькой вселенной. Ласки Лестата в этот раз были не требовательными, но по-хозяйски забирающими то, что он считал своим по праву. И влажные вскрики Николя и то, как его золотистое тело льнуло к белой коже и моляще выгибалось под смелыми ладонями... Я погрузился в дрему вместе с ними, так и не прекратившими сладострастный танец, пока их сознание не растворилось в неге. Они пробудились от стука в дверь. Прошло должно быть часа четыре.

- Хозяин велел принести вам ваш... гхм... поздний ужин, - послышался из-за двери ехидно-елейный голос слуги. - Когда вы изволите открыть?

Николя подскочил на кровати, сердито прищурившись. Он повернул голову к Лестату, инстинктивно прикрывшемуся простынею.

- Когда, любимый? - ласково спросил Николя.

Его лицо, когда он смотрел на Лестата, становилось нежным и тревожным, словно он слышал негромкую музыку и боялся, что она затихнет или померещилась ему.

- Я сейчас оденусь и уйду, - пробормотал Лестат, рассеянно осматриваясь в поисках стащенной с него одежды.

- Что?! - прошипел Николя. - Ты никуда больше от меня не уйдешь. Только попробуй.

Его полные любви глаза тут же наполнились безумной ненавистью и угрозой. Он схватил Лестата за плечо и так надавил, будто хотел впечатать в матрац.

- Скажи, что через пол часа можно нести ужин, - хладнокровно посоветовал Лестат.

Николя отпустил его и велел слуге возвращаться с ужином минут через сорок.

- Что у тебя с герцогом? - хмуро спросил Николя.

- Мне нужно вернуться.

- Зачем? Он еще не трахнул тебя?

- Нет. Никки...

- Что? Тебя что-то шокирует в моем вопросе? Прости. Ты еще не подарил ему ночь любви? Но зачем ты тянешь резину?

- Я не тяну. И не всегда можно уйти, если даже уже подарил.

- Зависит от желания.

- Если я пожелаю уйти от тебя?

- Я тебя убью. Найду хоть в крепости за решетками и убью. Обещаю.

Лестат невесело рассмеялся.

- Почему же сегодня не убил?

- Я не смог тебя не простить. Я ждал тебя.

- Мне все же нужно вернуться. Я ему обещал. Но ты можешь пойти со мной, мы в любом случае будем встречаться. Я могу остаться на ночь у тебя, но лучше, чтобы ты не мучил отца. Просто приходи завтра ко мне.

- Почему ты не дашь ему?

- Он хочет от меня слишком много. Мне кажется, что он хочет сделать со мной что-то чудовищное.

- Боже, - насмешливо выплюнул Николя. - Чудовищнее того, что я делаю с тобой?

- Хуже. Чудовищнее того, что я делаю с тобой.

Они рассмеялись. Николя привлек к себе Лестата, прижался к нему.

- Как мне молить тебя, чтобы ты никогда не бросал меня? Убей тогда сам. Как только решишь уйти.

- Я больше не уйду от тебя, Никки, обещаю, - серьезно сказал Лестат, нежно сжимая ладонями затылок любовника. Его глаза озарились странным внутренним светом, из которого явствовало, что в нем начала происходить некая работа, запланированная или нет Мемнохом.   - Но... Возможно, тебе и вправду нужно подумать о том, чтобы жениться.

- Что??? Ты спятил? Я...   Пойми. Я не ты, я - другое дело. Я...

Тут внизу раздался какой-то звон. Потом крик. Кричал отец Николя. Оба молодых человека вскочили на ноги и принялись лихорадочно носиться по комнате, чтобы одеться. Это им удалось лишь частично. Внизу происходило что-то странное, кто-то бежал по лестнице, - слишком много ног, - а до этого, как признался Лестат, ему послышалось что в дверь стучали. Среди криков внизу явственно слышался голос Жоффруа. Лестат успел натянуть на себя только кюлоты и схватить шпагу, а Николя не застегнул и рубашку, зато напялил чулки, когда замок их двери заскрипел, повинуясь железной воле вонзившегося в отверстие ключа, и в комнату влетело разом четыре человека.

Никогда не было того, чтобы чье-то счастье длилось долго. Даже ясное небо иногда закрывают тучи, прячут солнце и скрывают звезды. Ненадолго, но становится очень темно и страшно. Всадник, проведший в седле несколько дней, стер до дыр пару штанов и загнал свою лошадь. Чтобы приехать в Тулузу как можно быстрее, он за последние деньги купил, не торгуясь, деревенскую клячу и успел на полдня раньше, чем его противник. Он вошел под сень олив, потный, пропыленный, и Анжелика его узнала не сразу.

— Николя? – ахнула она. - Что ты тут делаешь?

Николя Мерло подбежал к ней и пал на одно колено.

— Графиня! Вашего замка больше нет!

— Как? Он сгорел?

— Пока нет. Но вполне возможно, что это произойдет в ближайшее время.

Пойдем в дом, Николя, и мы все обсудим.

В прохладе дома в мавританском стиле они сели друг напротив друга.

— Я слушаю тебя, Николя.

— В Вашем доме – новый хозяин. Это Франсуа де Молин. Он купил землю, на которой стоит замок, который в нынешнем виде ему не нужен. Он хочет его снести или сжечь, потому что в Вашей речке нашли золото, а золотая жила проходит под замком.

— Как же он мог купить землю, не спросясь моих братьев?

— Этого я не знаю. Возможно, он их подкупил или убил. Не так давно он пришел в замок, разодетый, как знатный вельможа, и объявил, чтобы мы убирались, потому что он тут хозяин. Тогда я взял лучшего коня и поскакал в Тулузу. Это все.

— Это несправедливо. Кроме моих братьев, есть еще я, графиня де Пейрак, и он у меня не спрашивал, и я заставлю его считаться, если не со мной, то с моим мужем. А еще есть моя сестра Ортанс, неужели он и ее подкупил?.

Вечером того же дня Николя принял граф де Пейрак. Николя, как мог, описал ему ситуацию, сложившуюся вокруг замка, граф внимательно слушал и то и дело качал головой. В конце его рассказа Жоффрей сказал, нахмурясь:

— Я полагал себя достаточно проницательным человеком, и не распознал этого бесчестного месье, ведь я доверил ему и золотой рудник. Придется нанять лучших аудиторов, чтобы они проверили нашу общую бухгалтерию. Если они что-то найдут, я его засужу!

Граф де Пейрак уехал по делам, а Анжелика услала всех слуг, кроме Марго и, одевшись попроще, решила вымыть усталого и грязного Николя сама. Также Марго обещала показать ей особые приемы массажа и умащивания, которым научилась у пожилой марокканки.

Итак, Николя стоял в большом тазу, а две молодые женщины в четыре руки мыли его сухое мускулистое тело. Разумеется, его член восстал и выхлестнул семя, накопившееся за время путешествия с севера на юг, а Марго, загодя распустив корсаж, приняла этот душистый поток на свои маленькие груди под довольное уханье Николя.

Наконец Николя был отмыт от дорожной пыли и уложен отдыхать в одной из комнат маленького дворца в мавританском стиле. Он никак не мог заснуть, любуясь скромной роскошью, окружавшей его, и ждал Анжелику. Но пришла не она.

Когда Николя уже никого не ждал и начал дремать, дверь неожиданно отворилась и в комнату вошла Марго. Высокая, гибкая, с короткими чуть ниже ушей черными волосами. И одета она была в высшей степени необычно. Ее маленькие груди были прикрыты двумя медными чашками с отверстиями, сквозь которые были продернуты соски. Талия была обнажена, в пупок вставлен какой-то самоцвет, а лобок был прикрыт искусно подогнанными по фигуре маленькими панталонами из мелких поперечных деталей, тоже медных, но с отверстием между ног. И весь ее убор был украшен крошечными колокольчиками, которые мелодично звенели при каждом, даже очень мелком движении.

Весь ее танец состоял из очень простых движений: топтания на месте, ударов пятками о пол, приседаний и потягиваний. Во время одного приседания, очень глубокого, с разведением ног, Николя увидел, что ее большие губы растянуты и пристегнуты к медным панталонам с помощью больших медных же колец, малые губки, кораллово-красные, вытянуты наружу и пристегнуты еще дальше больших, а вход в «пещеру любви» широко открыт и влажен. Николя ничего не оставалось, как закрыть его своим органом.

Примерно через час Марго устала звенеть в бесконечном соитии с Николя, а он устал ее заставлять звенеть. Она вынула из пупка и подарила Николя самоцвет и удалилась, а Николя, наконец, чистый и удовлетворенный, заснул сном младенца.

Утром Николя уехал обратно, увозя корзину почтовых голубей, с которыми он должен посылать сообщения, если де Молин решится сделать что-то с замком Анжелики, а граф де Пейрак принял аудиторов, которые всю ночь проверяли бухгалтерию.

... и милом мальчике, встретившемся мне там.

На Мартинике мы познакомились случайно. Он стоял на узкой полоске пляжа и грустно смотрел на штормивший океан. Его пшеничные, слегка вьющиеся волосы раздувал противный в это время года бриз. Соломенная хижина неподалеку тревожно трепетала пальмовой крышей - подбирался дождь. Я, бесцельно бродив по берегу, остановилась в нескольких шагах от незнакомца. Сначала он не замечал меня, потом обернулся и посмотрел в мою сторону. Парень был нездорово худощав, высок и хорошо сложен. Его голубые глаза следили за чем - то на горизонте, беспрепятственно проходя сквозь меня, и тут обрушился дождь. Проливной тропический ливень, сразу встающий непроницаемой стеной. Он повернулся и пошел к хижине, через пару секунд сделав мне приглашающий жест рукой. То, что такое поведение не в его стиле, я поняла сразу же, как только поближе разглядела его лицо - светлое, открытое, грустное, а когда он улыбнулся чуть застенчивой, обаятельной, белозубой улыбкой, мне показалось, что дождь закончился и выглянуло солнце. Короткая стрижка и легкая небритость придавали ему дополнительный шарм, но странная худоба пугала. В сочетании с грустными глазами и своеобразным жилищем, она давала повод думать, что этот красивый мальчик пережил что - то мало приятное. В хижине оказалось некое подобие ставен, которые не слишком спасали, но придавали уюта. Когда мой гостеприимный хозяин закрыл все, что можно и заткнул все щели, он повернулся ко мне и протянул руку:

- Николя.

- Джейн.

Его пожатие было сильным и теплым, и на какую - то долю секунды мне вдруг захотелось оказаться в его объятьях. Мне стало стыдно, и что бы скрыть это, я быстро спросила:

- Do you speak English?

- O, yes! - ответил он и улыбнулся.

Далее последовал короткий обмен информацией - кто откуда и по какому поводу прибыл на этот райский островок. Николя только что закончил учится и прилетел сюда из Австралии, где, как я поняла, он пережил какую - то неприятную историю, связанную с личной жизнью. Все, что я смогла от него добиться, это то, что в Австралии он доучивался на последнем курсе, все остальное время провел в одном из университетов Парижа. То, что на Зеленый континент он последовал за девушкой, по его несчастному виду догадаться было не трудно, но все остальное - тайна, покрытая мраком. Впрочем, мне и не ни к чему ее знать. Я и сама просто сказала, что отдыхаю здесь, не вдаваясь ни в какие подробности. Кончился дождь, и меня ждал приятный сюрприз: Николя был на острове не один, как можно было подумать вначале. Неподалеку, в гостиничном комплексе, обитала веселая компания его верных друзей, учившихся  вместе с ним во Франции. Когда я увидела их - красивых, молодых и с искренней любовью смотрящих на своего друга, у меня отлегло от сердца - я поняла, что с такими друзьями Николя не пропадет. Они согреют его своим теплом и никогда не оставят одного. Николя познакомил нас, и, узнав, что на Мартинике я одна, они любезно предложили свое общество. Я же не отказывалась от участия в вечеринках, с удовольствием  став частью их сплоченного круга. Вместе со мной в команде насчитывалось десять человек, и Николя безоговорочно считался лидером. Он казался серьезнее и взрослее, хотя все они были ровесники. Из девяти этих прекрасных ребят и девчонок шестеро были парами, и у них все время что - то происходило. Жизнь бурлила, хотя, со временем такие перипетии давались все тяжелее. Мне было интересно с ними, их радости и заботы не давали заскучать. Четверо ребят, включая Николя, составляли музыкальную группу, которая, с разным составом, существовала уже лет пять или шесть, и я пару раз ездила с ними на их концерты, при помощи которых они зарабатывали себе на жизнь. Николя мне нравился, но я оставалась в стороне, даже и не помышляя о чем - либо - слишком все запутанно было в жизни этого мальчика, а так же и в моей то же. Еще одна девушка из их компании, безответно влюбленная в Николя, пробыла на острове пару недель, и улетела, что б утопить свои печали в океане под названием  работа. Николя пытался влюбиться в нее, но память о прежней любви оказывалась сильнее, и их сближение проходило с переменным успехом. Мне же оставалось только позавидовать их тесному мирку - мне сближаться было не с кем. Так или иначе, через пару дней после отъезда Линды, вечером, я оставила ребят возле бочек, которые заменяли им столы, и пошла прогуляться по берегу. Компания обсуждала жизнь друга, которого они очень любили, и который, как оказалось, расстался с одной из девушек, присутствовавших здесь. Мне было неудобно слушать их личные разговоры, и я с удовольствием побрела по направлению к пальмам, которые манили тихим шепотом темных листьев. Через несколько минут я услышала, что кто - то идет за мной, мягко ступая по белеющему в синеве ночи песку.

- Good evening, - услышала я тихий голос прежде, чем успела обернуться, и почувствовала приятное тепло внутри оттого, что это был Николя.

- Почему ты не с друзьями? - задала я идиотский вопрос, и тут же испугалась, что он уйдет.

- Я знаю, о чем они говорят.

- О вашем друге?

- Да.

Мы остановились под одной из роскошных тропических пальм, растущих прямо у воды, и я прислонилась к теплому, шершавому стволу.

- Я люблю его и скучаю по нему, как и все мы.

Николя стоял рядом. Из - за того, что он находился против мерцающего света волн, я совсем не видела его лица, но почти физически ощущала, как легкий океанский бриз ласкает его волосы.

- Знаешь, я сейчас то же вспоминаю своих друзей, у меня их не так много, но я очень жалею, что их нет сейчас здесь, в этом раю.

- Рай... - задумчиво произнес молодой француз, и я вдруг подумала, что для него этот прекрасный уголок - часть его родной страны.

- Ты не согласен со мной? - я стряхнула с плеча стоящего напротив мужчины упавший кусочек коры и почувствовала под рукой гладкую, бархатистую кожу.

- Нет, нет, ты права - это удивительное место. Тут совсем не хочется думать о неприятностях. Но, правда, не всегда получается.

Я взяла Николя за руку и повела по берегу.

- Не грусти, ты замечательный парень, и у тебя обязательно все будет хорошо. Вот увидишь! Я желаю тебе этого от всей души.

- Большое спасибо, - Николя наклонился и оставил на моей щеке легкий поцелуй.

В другом месте и в другое время я, наверное, на такое бы не решилась, но «рай» и пьянящее ощущение нереальности сделали свое дело: я обняла парня за шею и нежно, но страстно поцеловала его в губы. Если бы я была немного моложе, то скорее всего сразу бы убежала, но сейчас я справилась со смущением и просто сказала:

- Прости, пожалуйста.

Уповая на то, что французские мальчики хорошо воспитаны, я не ошиблась - Николя был слегка ошарашен, но любезен. Сказал, что красота русских женщин не уступает силе их чувств. Пробормотав что - то насчет благодарности за комплимент (хотя, он в ней и не нуждался), я сообщила, что иду спать.

Конечно, Николя собрался проводить меня до гостиницы. Мне совсем не хотелось уходить и ужасно хотелось провести эту ночь с ним, в его хижине, где сквозь щели в соломенной крыше можно увидеть звезды. Я знала, что больше, чем на одну ночь я рассчитывать не могу, но, Боже мой, чего бы я ни отдала за эту ночь! Когда мы подошли к отелю, я решилась. Резко повернувшись к своему кавалеру, так резко, что он наткнулся на меня, я выпалила:

- Николя, даже если ты выгонишь меня из вашей прекрасной семьи, я все равно скажу тебе, что если бы я смогла остаться сегодня с тобой, то была бы невероятно счастлива.

Мой голубоглазый ангел слегка склонил на бок свою красивую голову и улыбнулся чуть застенчивой, обаятельной улыбкой, глядя на которую, я всегда откровенно им любовалась.

- Только ты не подумай...

- Тш - ш - ш... - Николя приложил палец к губам и слегка обнял меня за плечи, - я ничего не подумаю. Я знаю, что ты не хочешь воспользоваться мной, и я бы то же очень хотел остаться с тобой этой ночью.

Странно складывались наши отношения. Я предполагала, что не смотря на всю жажду желания, мне не удастся овладеть правом проснуться завтра утром и увидеть рядом милую улыбку любимого. Высказанное с обеих сторон пожелание «остаться с тобой» исполнилось на сто процентов: мы проговорили всю ночь. Нет, я ни капельки об этом не жалела - мы разговаривали о разном, и общаться с таким умным, образованным молодым человеком было истинным удовольствием. Пол - дня мы спали, каждый у себя, а оставшееся до захода солнца время гоняли на водных мотоциклах по лазурной глади Атлантического океана. Вернее, первый час или около того, я ловила соленые брызги за спиной Николя, так как оседлала такую штуку впервые. Но потом совершенно освоилась и могу смело сказать, что так здорово не развлекалась еще никогда. Нет ничего лучше моря! Мне все было в новинку, и Николя открывал для меня этот удивительный мир - поездки на лошадях по узким тропкам тропического леса, полеты на маленьком, шустром самолетике на соседние острова, прогулки на белых, как снег и грациозных, как лесная лань, яхтах. Как оказалось, все эти прелести жизни доступны даже французским студентам.

После нескольких дней мелькающей, как в калейдоскопе, ослепляющей красоты и полноты ощущений мне захотелось покоя. Я арендовала крохотную яхточку с парусами, как крылья бабочки, и легким моторчиком и ушла подальше от берега. Было раннее утро, и солнце еще не успело раскалить воздух в полную силу. Бледно - голубое небо и темно - синяя вода оказывали на нервную систему гипнотическое воздействие, свежий ветерок приятно гладил кожу. Я остановила лодку и с наслаждением растянулась на палубе, подставив лицо утреннему солнцу. Незаметно для себя, я заснула. Когда я открыла глаза, что - то заслоняло мне солнце. Это был сидящий рядом Николя.

- Привет, не боишься сгореть?

Я улыбнулась ему:

- Уже нет, загара на мне достаточно. Да, и не собиралась я спать, так получилось.

Я села, и Николя накрыл мои плечи полотенцем. Он отошел и через несколько секунд вернулся с двумя стаканами лимонада.

- Держи. Не холодный, по твоему вкусу.

- Спасибо. Как ты нашел меня?

- Лодочник видел, в каком направлении ты уплыла. Ты говорила вчера, что хочешь отдохнуть, и я догадался, как. Я уже понял, что ты обожаешь море.

- Да... все бы отдала, что бы жить на море.

Николя посмотрел на меня:

- Знаешь, если бы мне удалось найти работу на побережье, ты могла бы жить там со мной.

Один Бог знает, что я почувствовала в этот момент: и счастье, и горечь. Я невесело усмехнулась:

- Милый мой мальчик, ты забываешь, откуда я. Просто так мне никто не разрешит остаться во Франции. Нужно либо визу с разрешением на работу, либо брак. А я совсем не хочу принуждать тебя на мне жениться, да и права не имею, а на работу меня никто не возьмет.

Николя смотрел на меня грустными голубыми глазами, и в них читалась такая доброта, что я не знала, на земле ли я еще.

- Иди сюда, милый, я хочу навсегда сохранить тебя в своем сердце.

То, что последовало за этим, словами передать трудно. Любовь этого, похожего на ангела, мальчика, была почти не осязаема. Он дотрагивался до моей кожи легкими, короткими прикосновениями, он покрывал мое тело поцелуями, похожими на прикосновение розового лепестка, когда он вошел в меня, сладкая дрожь пронзила мое тело, а через мгновение, казавшееся вечностью, очутилась в россыпи цветов и бабочек высоко в воздухе, между сверкающей гладью океана и большим желтым и горячим солнцем. Последний раз я летала к солнцу во сне несколько лет назад - этот мальчик вернул на миг мою душу в прошлое, еще не омраченное тяжестью свалившихся потом переживаний. Мы лежали на палубе маленькой белой яхточки посреди синего океана, и загорелое тело полу - бога нежно склонялось надо мной. На следующий день я улетела с Мартиники. Я уехала, не оставив своих, и не взяв его координат. Я нравилась ему, но отдавала себе отчет в том, что не смогу составить его счастье. А мне очень хочется, что бы этот милый мальчик был счастлив. Я надеюсь, что так оно и будет, и посылаю ему из темноты своего существования на зеленые улицы Парижа легкий воздушный поцелуй.

- Ваши маски, ваше Величество, - сказал Николя, делая вид, что не узнал меня.

Он выложил на стеклянную поверхность мягкий сверкающий маленькими драгоценными камешками и изумрудами ворох.

- О, это восхитительно! - воскликнули в один голос королева и мадам Л.

Возможно, это в самом деле было восхитительно, я не знаю. Я ничего и никого не видел, кроме Николя. Герцог же решил, что самое время откланяться и галантно простившись со всеми присутствующими, потащил меня к двери. Однако мне чудом удалось вырваться, так как мой мучитель ненадолго потерял бдительность.

- Ваше величество, а для вашего спектакля не нужен превосходный скрипач? - спросил я с порога.

Герцог криво улыбнулся, хватая меня за локоть и пытаясь утащить из комнаты. Граф и виконт презрительно переглянулись - я вел себя, должно быть, неподобающим образом, только что представленный им и еще не имевший права голоса. Но герцог отпустил меня и насмешливо объявил:

- Я не закончил еще его воспитания, как вы имеете несчастье видеть.

- Но скрипач...

Николя опять смотрел на меня, теперь несколько странно. Мне показалось, что к его презрению примешалось что-то еще. Может, он заметил, что мой голос дрожит, к тому же я подозреваю, что во взгляде, обращенном на герцога, постоянно проскальзывал затаенный ужас, который внушал мне этот человек. Теперь же мой отчаянный нервный выкрик резанул слух и мне. Так мог бы молить о чем-то крайне необходимом замученный требовательными взрослыми ребенок. Королева подняла руку.

- Право же, Анри, не переусердствуйте в своем воспитательном рвении. Мальчик так мил, и очаровательная непосредственность ему подходит.

Она вздохнула, словно что-то вспомнила и легкое облачко затмило на долю секунды взор ее небесно-голубых кротких глаз. Я увидел ее внутренним оком, совсем девочку, лет четырнадцати, привезенную в чужую страну, окруженную толпой придворных, обнаженную, потому что наших бедных принцев и принцесс принято раздевать и одевать при людно. Одинокий ребенок, который после окончания пытки бросился на шею взрослой незнакомой тете, ища у той защиты. Некой знатной даме, обнявшей ее вопреки всяким церемонным правилам.

- О каком скрипаче ты говоришь, Лестат?

- О Николя. О вот этом человеке. Это Николя де Ленфен. Он чудесно играет на скрипке.

- О... Он играл с тобой в том театрике, где ты скрывался от брата? - развязно спросил виконт.

- Да. Он играл... играл на скрипке.

Я был, безусловно, нелеп и жалок, но королева все больше проникалась ситуацией. Что-то в моем поведении, по-видимому, напоминало ей ее саму. Она убегала от знатных дам и кавалеров, чопорных и лживых, чтобы под покровом ночи предаваться естественным развлечениям молодости. Тому невинному времяпрепровождению, которому ее враги придали оттенок омерзительного разврата, будто те, кто винил ее, никогда не были молоды. Или не могли себе представить, что иногда молодость сочетается с красотой и обаянием, с ветреностью, с потребностью безумствовать.

Граф и виконт поглядывали на меня со снисхождением, как на законного члена своей стаи, нуждавшегося в их опеке и немного в выправлении мозгов. Взгляд Николя тоже смягчился, на щеках показались два красных пятна.

- Так вы знакомы... ммм?

- Меня зовут Николя, Ваше Величество, - поклонившись с особой, присущей ему грацией ответил Николя. - Я в самом деле скрипач, но, боюсь, Его Светлость сильно преувеличивают.

- Вы давно знакомы с Его Светлостью? - уточнил граф Н., слегка выделяя последние слова, которые у Николя вышли с намеком на сарказм.

- Да. Мы часто виделись еще в Оверни. Он сын маркиза и хозяина тех земель, где я родился и вырос. Я даже имел удовольствие недолго учиться с ним в приходской школе, пока это занятие забавляло моего... господина.  

- О, я начинаю понимать, - заметил граф. - Вы сын того самого господина Ленфена, который также писал в канцелярию, с просьбой вас разыскать. Так вы вернулись к отцу?

- Да. И вот, теперь помогаю ему вести дела.

- Тогда, молодой человек, вам ни к чему скрипка. К чему подобные безумства благовоспитанному буржуа?

Николя чуть заметно сузил глаза, метнув на меня все тот же странный взгляд, в котором смешивались разные, взаимоисключающие чувства, за доли секунды сливаясь в нечто одно.

- Вы, безусловно правы, - смиренно сказал Николя и поспешно вышел, отступая к двери спиной и не переставая кланяться с искусственной улыбкой на лице. На меня он больше не взглянул.

Чувствуя дурноту, я позволил герцогу вытащить меня из комнаты и усадить в карету. Луи по-прежнему не было, что к моим переживаниям из-за Николя прибавило мне еще больше переживаний. Я вдруг осознал, что впервые за продолжительное время остался с герцогом наедине.

Мы ужинали в тишине гостиной. Герцог разглядывал меня так, будто бы прикидывал, в какую часть тела ему бы хотелось в первую очередь вонзить вилку, чтобы со смаком сожрать оторванный кусок. Меня мутило. Я думал о том, что мне необходимо разыскать Николя, что ничего я не хочу – принадлежать к высшему свету, ходить на балы и маскарады, всю эту мишуру. Я не был счастлив здесь, пусть меня наконец и ждало заманчивое будущее. Но мне было бы больше по нраву вновь спать с Николя на драном матраце. Если я позволю герцогу сделать с собой то, о чем он мечтает, он потеряет ко мне интерес и оставит меня в покое? В конечном счете, я не женщина, которой необходимы ласки, нежность и лесть, чтобы позволить собой обладать. Когда это происходит между мужчинами, это происходит откровеннее и жёстче. Все же чаще нам хочется друг друга убить. Тоже своеобразная форма страсти. Разве нет?

Так если дело только в том, чтобы я ему позволил? Но я не был уверен. Что ему в конце концов мешало сделать со мной все, что взбредет в голову, за минувший месяц? Что могло останавливать? Ему была нужна взаимность? Когда я набрасывался на Николя и причинял тому боль, и делал это намеренно, с наслаждением слушая его вопли, я все же осознавал, что он сам хочет, чтобы я терзал его до синяков, а иногда и до крови. Когда я тянулся к его губам, зная, что получу укус в обмен на поцелуй, и подставлял свою кожу под его ногти и зубы, я делал это потому что хотел, чтобы он насладился мной, потому что чувствовал так себя счастливым. Целым. Одним целым с ним. Так, выходит, герцог желает, чтобы я почувствовал себя одним целым с ним? Вот в чем отгадка загадки? Но что-то нужно для того, чтобы позволить другому человеку делать с собой, что он пожелает. Как минимум, доверие. Благодарность. Но разве я не благодарен герцогу? "Ну же, Лестат, в самом деле, прекращай комедию. Честь? О чем ты? Это существо давно обесчестило тебя, насильно держа в доме. Дело даже не в том, что он с тобой еще не сделал, а в том, что это может произойти хоть сейчас. Да и твои новые высокородные друзья отлично поняли, в каком качестве ты будешь вступать в высший свет. Они приняли тебя, признав родство крови, но не только в этом заметили сходство. Честь... Какая чушь, в твоем положении, приятель", - так сказал я себе и, отставив десерт, принялся расстёгивать пуговицы камзола, не спуская глаз с застывшего лица герцога. Я снял камзол, но когда мои руки взметнулись к вороту, чтобы те же манипуляции проделать с рубашкой, герцог схватил меня за кисть и очень больно стиснул запястье.

- Нет, мой мальчик, - хрипло прошептал он, - ты же понимаешь теперь, чего я от тебя хочу? Не так ли? Совсем не твоей инициативы в этом вопросе, правда же, мой сладкий, это ты осознаешь?  

- О да. Вы желаете растянуть удовольствие?  

- Я желаю управлять этой ситуацией от начала и до конца, и все будет именно так, как я того и желаю, - жестко усмехнулся герцог.

Он грубо и властно взял меня за подбородок - так, что мне было не вырваться, - и больно царапнул острым, пахнувшим табаком ногтем по моим губам. От унижения у меня брызнули слезы. Заметив, что он наслаждается моей реакцией, я закрыл глаза. Я ровно дышал и старался думать только о Николя. Герцог отпустил меня.

- Николя ты сможешь разыскать завтра.

- О, спасибо. Сколько слуг вы отправите со мной эскортом?

- Ни одного. Ты пойдешь один. Не забывай, что у тебя репетиция. Я пригласил кое-кого, чтобы он посмотрел тебя. Для второго шага выхода на сцену, тебе нужно произвести фурор. Где спасибо?

- Спасибо...

- Месье. Спасибо, месье Анри.

- Спасибо, месье Анри.  

Он удовлетворенно кивнул, потом встал и пошел к двери.

- Спокойной ночи, мальчик мой. Приятных тебе снов.

- Спокойной ночи, месье Анри, - произнес я с запинкой, каким-то придушенно-покорным тоном.

Мы смотрели друг другу на друга. Его смеющиеся глаза говорили: "Ты никуда теперь не денешься Лестат, а если я запру дверь, будешь стучаться, умоляя пустить тебя обратно. Ты же хочешь узнать, кто завтра придет тебя посмотреть? Из Комеди Франсез? Сладких снов, детка».

Имея личного повара на кухне, всегда можешь гордиться тем, что у тебя будут хорошие блюда для гостей. Вот и мне повезло, с Николя. Он не только отлично готовит, но и знает много интересных историй, знает чем занять гостей, когда я отвлекаюсь от всех. Мужчина по своей натуре очень темпераментный. Любит ругаться, и строить всех вокруг на свой лад. Недавно, разбил дорогую вазу только из-за того, что ему не понравилась зарплата. Он завел такой скандал. Мои уши до сих пор слышат его визг. Но не об этом. На моем пути встречалось много мужчин. Но мужчины повара в постели, еще никогда не было. Поймав случай, я решила заставить Николя пройти со мной в мою спальню и свершить самое запретное действо. Мы взобрались по лестнице на третий этаж, прошли по коридору, и найдя входные двери именно моей комнаты, зашли туда. Свет был выключен, по всему периметру горели свечи, а пол был устлан лепестками роз. Николя оценил. Он улыбнулся и попросил, что бы я легла на них, а он сделал пару фото для себя. Я была не против. Только ради того, чтобы ему было со мной хорошо. После, мы пригласили пару официантов. Они принесли нам фрукты. И дабы разнообразить свою интимную жизнь, ничего не говоря мужчине, молча я разделась, легла на пол, и уложила несколько фруктов на себя. Пару клубничек на оба соска, мандаринку на лобок, а на животик ушло много белого воздушного крема. Николя добавил туда несколько вишенок, и мы поцеловались так, что его грудь вся измазалась кремом.

Его губы стелились по всему моему телу. Не знаю, на сколько сильно он любил крем, но он старался вылизывать и съедать все на пути к киске. Весь крем остался в его желудке, а я ощутила прекрасные прикосновения к моему животику, и мягкие поглаживания грудей. Но когда Николя перешел пупок, Он буквально его перешагнул языком, настала пауза. Он остановился, замер, и буквально проснулся о того, что делает. Жадно, впиваясь в каждый миллиметр моего тела, он начал жадно кусать лобок, раздвигать половые губы, и входить языком в маленькую, влажную дырочку влагалища, после чего резво стал натрахивать меня пальцами, сам от этого чуть не задыхаясь. Я же, лежа среди лепестков, поднимая ноги вверх, согнув в коленках, старалась сосредоточиться и получить оргазм, конвульсии которого были отголоском его потех. Мужчина веселился. Он как будто не признавал, что играется со своей хозяйкой. Его движения были немного странными, и после ласк, я ощутила многослойный кусок ленты в себе, который он затолкал в меня. А после стал тянуть за маленький кусочек, что остался снаружи. Его это очень возбуждало.

Свой толстый, коричневого цвета член, вытащив из меня ленту, он вставил почти по самое горло, закрыв мне глаза рукой. Я уже сидела на попе, когда Николя трахал меня, и корчился, словно его хуй засунули в узкую банку, и ему больно. Но я продолжала. Языком по горячей головке, всему стволу, мошонке, и поочередно, пару яичек на тонких, припухлых губах, когда он дрочил сам, поднимая член, и отдавал мне только два упругих шарика. Взяв кусочек pizdeishn. org льда, держа во рту член, я провела им по мошонке, что вызвало шипение, а после, в меня ударил горячий поток спермы, который мне пришлось в ускоренном темпе глотать. Но капли, которые остались снаружи, на моем лице, все равно стекали по уголкам рта. Я их подхватила пальцами и отдала ему. Николя, укусив меня, всю слизал, и поставив меня на четвереньки, а после положив на бок, трахнул, словно никогда и не кончал. Его кол стоял крепко, и не останавливаясь, меняя только позы, сверху, снизу, на кровати, в углу, и держась за двери, от продолжал меня трахать, заставляя голосить на весь третий этаж. "Да, жарь меня как фрикадельку в винном соусе, отжарь меня сильнее, еще-еще-еще, о да-а-а, ты мой поваренок..."