Мигель с кем встречается

Ты всё равно не вздумай сообщить ему, что я был у тебя. Я поговорю с ним, выясню все детали, а уж потом общайтесь друг с другом хоть до второго пришествия.— Я хотел…— Не сейчас, Родригес. Отложи свою просьбу на потом. Обещаю исполнить её, какой бы сумасшедшей она мне ни показалась.С этими словами Мигель повернулся и пошёл к покрытому желтоватой дорожной пылью автомобилю, а Алехандро вернулся в дом, где сказал со страхом ожидавшей конца разговора жене:— Чёрт поймёт этих педиков. Видать, приревновали мальчишку друг к другу. Гореть им всем в аду!— Но ты же сейчас соврал ему, Алехандро!— Тебя не касается. Иди займись своими делами. Это всё из-за тебя, идиотка.— Я слушала своё сердце, Алехандро.— Сердце она слушала! И что мы выиграли?— Мы живы, Алехандро.— Ну да. Тут ты права. Да.IVЧерез два дня после беседы с Алехандро Мигель вызвал Панчито и попросил отвезти его в лесной дом, сказав, что кое-что забыл там, что обязательно должен забрать. Удивлённый неожиданной просьбой — а в последнее время Мигель ни с кем не общался и почти не выходил из дома — Панчито привёз его в горы и послушно, якобы по делу, как сказал ему Мигель, прошёл вместе с ним в ту самую маленькую комнату, куда так страшился заходить.Когда они вошли, Мигель вынул пистолет и со словами: «Ты всегда боялся здесь находиться. Интересно, с чего?» — пристрелил его.Панчито понял, что его убивают, в последний миг перед выстрелом. И даже успел понять, за что.«Мигель убьёт тебя», — вспыхнула в голове произнесённая мальчишечьим дискантом фраза.Что тут возразишь? Пресвятая Дева свидетельница — его предупреждали, но он не поверил.Разве можно верить детям? Они вечно всё придумывают.Раб зарыл ещё тёплое тело Панчито, отпустил псов в лес и уехал с концами на все четыре стороны. А Мигель в тот же вечер нанёс визит Маргарите и, не отвечая на приветствие и её вопрос о том, где Панчито, сел за стол и, положив на него скрещённые руки, молча уставился на неё.Они молчали так почти две минуты, затем Маргарита охнула и стала рыдать.Размазался на увядшем лице толстый слой косметики, задрожали покрытые набухшими венами и унизанные дешёвыми кольцами руки, затряслась под красным гипюром обвисшая грудь. Мигель глядел на рыдающую Маргариту ещё какое-то время, затем встал и ушёл.Перед уходом швырнул на стол внушительную пачку денег и сказал:— Уезжай. Если хочешь жить, конечно.Она кивнула в ответ, а Мигель вернулся к себе и вышел из спальни только тогда, когда понял, что может существовать, не желая пристрелить любого, кто осмеливается

Спросил он. — Дело в том, что моя жена просила передать ей кое-что на словах, но только лично. Ерунда, конечно, но я привык с уважением относиться к просьбам женщин своей семьи. Мы все живём на земле благодаря женщинам, разве нет?— То ты заявляешь, что им надо задать трёпку, то рассказываешь об уважении, — буркнул Гонсало. — Мне, впрочем, наплевать. Общайтесь хоть до второго пришествия.Жестом указав Мигелю в сторону коридора, добавил:— Найдёшь её поблизости, будь уверен, — и, встав с кресла и не прощаясь, пошёл ко второму выходу, через который можно было попасть в заднюю часть двора.Все его мысли были заняты лишь одним — поскорее выпить.XКак и предсказал Гонсало, Инес дежурила в коридоре. Рядом ужом вертелся Хесус.— Полжизни отдал бы за то, чтобы услышать, о чём они говорят, — по-бабьи жеманно делился он с ней своими мыслями. — Сеньор Фернандес — важная персона, у нас таких гостей сроду не было!Инес ничего не ответила Хесусу, лишь посмотрела на него пристально, не моргая. Хесусу стало не по себе. «Чёртова ведьма», — подумал он и хотел было потихоньку уйти, как прямо перед ними, подобно джинну из бутылки, возник Мигель. Хесус утратил дар речи, подобострастно взглянув на гостя, с готовностью заулыбался во весь свой чернозубый рот и мелко затряс головой.Но Мигель видел только Инес и смотрел на неё так внимательно, будто заметил впервые в жизни. Инес тоже смотрела на него и тоже так, будто видела его впервые. По-прежнему не отрывая от неё глаз, Мигель подошёл на расстояние, которое считается неприличным при общении с чужой женщиной, и сказал:— У меня важный разговор к сеньоре, и он не займёт много времени. Я же понимаю, что оно у сеньоры на вес золота.При последних словах Мигель слегка улыбнулся. Более тонкий собеседник уловил бы в этой улыбке иронию, но Инес была не из тех, с кем надо обдумывать интонации, чтобы не попасть впросак.— Я слушаю, — осипшим от волнения голосом сказала она.— Тет-а-тет, — продолжая тонко улыбаться, прошептал Мигель.— Чего? — суетливо поправляя волосы и одёргивая юбку, спросила Инес.— Наедине, милая, — уже увереннее объяснил Мигель.— А-а, — только и смогла сказать Инес и стала растерянно озираться.— Отведите сеньора Фернандеса к себе в комнату, хозяйка, — бойко вмешался в разговор Хесус. — Ну и что же, что это спальня. Зато там вы сможете спокойно поговорить. А я посторожу, чтобы вам никто не помешал.И он учтиво, чуть ли не в пояс поклонился Мигелю.По-прежнему не глядя в его сторону, Мигель одобрительно кивнул,

Сейчас громко сказала, а так, приятельствует. Будет ещё моя служанка дружить со служанками каких-то деревенщин, ещё этого…— Дальше, — напомнил о себе Мигель.— Ах да, ну вот, она разузнает, что там и как, и доложит мне. Нет, ты не бойся. — Мария-Луиза жестом остановила собиравшегося возразить Мигеля. — Про тебя я и слова не скажу. Просто будто мне самой любопытно стало, и всё такое. Анисита, кстати, что-то стала мне говорить на днях, но я не захотела слушать. Очень надо про Гуттьересов слушать без конца, будто других тем нет для разговоров.Мигель одобрительно кивнул.— Умница. Сама понимаешь, что моё имя в ваших бабских разговорчиках трепать совсем не обязательно.— Да-да, ты что, Мигелито, хи-хи-хи, ну ведь тёзка, тёзка! Пресвятая Дева! Какое совпадение!— Спокойной ночи, Мария-Луиза, — сказал Мигель, поворачиваясь на другой бок. — И приятных сновидений.IIIНа следующий день он заказал фейерверк к очередному празднику, а вечером, сидя с сигарой и банкой пива у телевизора, закрыл глаза и представил момент своего триумфа.Завершится ежегодный фейерверк, оплаченный из городского бюджета, если, конечно, можно называть столь пафосным словом несколько жалких петард, когда вдруг из громкоговорителей прозвучит, что сеньор Мигель Фернандес дарит землякам ещё один фейерверк, но уже от себя лично.Брызнут ослепительным светом тысячи маленьких и больших звёзд, взлетят вверх снопы огня, засвистят шутихи, закрутятся вихри разноцветных спиралей. Открыв рты, будут глазеть на блистательное зрелище жители города, а вместе с ними и кудрявый ангел. Зыркнет в сторону Мигеля своими глазищами, прижмётся к своей великанше, расцветёт на чудесном лице нежная улыбка.— Каждый год буду фейерверк устраивать, — сказал Мигель Марии-Луизе. — Пусть радуются.В ответ она пожала круглыми плечами и скорчила кокетливую рожицу.«Как сильно штукатурит лицо эта женщина, — подумал Мигель. — Словно шлюха».Но вслух ничего не сказал. Вдруг понял, что ему неинтересно обсуждать внешний вид Марии-Луизы ни с ней, ни с кем бы то ни было ещё.Наутро он так торопился, что не дал своим женщинам ни одной лишней минуты на подготовку и извёл их криками о том, что они все медленные коровы и хотят сжить его со света. Даже донье Аугусте, славившейся своей любовью к неспешности, пустым разговорам не по существу и истеричными придирками к служанкам, не дал собраться как следует.В итоге донья Аугуста сломала накладной ноготь, а Мария-Луиза не успела выпить кофе.— Я сейчас упаду, — канючила она, вцепившись в крошечную, усыпанную стразами сумочку. — И я не очень довольна макияжем. Такие вещи нельзя делать в спешке! Я плохо выгляжу!Но Мигель не стал её слушать.— Ты и так