Знакомства петергоф ломоносов стрельна

Бумагой. Ширма Обломова вышита по тогдашней моде в восточном стиле. (вернуться)7. decorum – видимость (лат.). (вернуться)8. Этажерка – предмет мебели в виде полочек, соединенных стойками и укрепленных друг над другом. (вернуться)9. По стенам... лепилась в виде фестонов паутина... – вообще-то, фестоны – это выступы зубчатой каймы по краям штор, занавесок. Видимо, паутины в комнатах Обломова столько, что она напоминала декоративную отделку. (вернуться)10. Скрижали – в Библии: каменные доски с записанными на них десятью божественными заповедями. (вернуться)11. Староста – выборный или назначенный барином глава крестьянской общины. (вернуться)12. Лежанка – доска для спанья, приделанная к печке или к стене. (вернуться)13. Сюртук – длинный двубортный пиджак.(вернуться)14. ...воспоминание ливреи... – ливрея – одежда с галунами и шитьем для швейцаров, лакеев, господских кучеров. Галун – нашивка из серебряной или золотой тесьмы (золототканая лента) на одежде. В данном контексте воспоминание о ливрее выражает ностальгию господского слуги по временам патриархальным и изобильным. К середине XIX в., когда происходят описываемые в романе события, ливрея для слуг была уже хоть и не столь давним, но все-таки пережитком прошлого. (вернуться)15. Зеленщик – торговец овощами и зеленью. (вернуться)16. Батистовый платок – платок из тончайшей хлопчатобумажной или льняной ткани. (вернуться)17. – Не подходите, не подходите: вы с холода!.. – реплика Обломова звучит особенно комично, если иметь в виду, что по новому стилю, т. е. по современному календарю, события происходят 14 мая. Но вообще для понимания романа небезынтересно заметить, что автор начинает рассказывать историю Обломова с того момента, как весна окончательно вступает в свои права. Темная, слякотная, студеная, бесконечная петербургская зима закончилась. Кто хоть раз пережил ее, знает, как угнетающе может она действовать на человека. Обломов у Гончарова в первых главах романа точно просыпается от долгой зимней спячки. (вернуться)18. Сибарит – изнеженный роскошью человек, который смысл и содержание жизни видит в наслаждении. В отношении Обломова это определение звучит и нелепо, и иронически. Сонный Илья Ильич в грязной квартире вряд ли похож на человека, который наслаждается радостями жизни, а тем более роскошествует. Но, кажется, Волков не имеет намерения подтрунить над Обломовым, он просто не вполне понимает значение слов, которые произносит. (вернуться)19. Рейт-фрак – фрак для верховой езды. (вернуться)20. Екатерингоф – парк с дворцом в юго-западной части Петербурга, построен Петром Первым в 1711 г. Излюбленное место весенних и летних гуляний светского общества в XIX в. С Екатерингофа начиналась зона курортов, загородных дач и дворцов на южном побережье Финского залива: Стрельна, Знаменка, Петергоф, Ораниенбаум. (вернуться)21. Горюнова Мишу произвели... – Мишу Горюнова произвели в офицеры или же в следующий по рангу офицерский чин. (вернуться)22. Камелия – тропическое и субтропическое растение. Камелии, которые имеет в виду Волков, – цветы с белыми удлиненными лепестками и ярко-желтой сердцевиной. Цветы камелий были очень дороги. Видимо, поэтому считалось высшим шиком бросить букет камелий к ногам актрисы. (вернуться)23. Галерею пристроили, gothique. – в

Мы остались с Ингой вдвоем.

— Какие планы у тебя на завтрашний день? – спросила она меня.

— Завтра единственный день, когда можно спокойно выбраться за город. В последний день мельтешить перед поездом не хочется. А послезавтра до генеральной репетиции в театре мне, наверное, тоже лучше остаться в городе.

— И куда же ты завтра?

— А что ты мне посоветуешь?

— Если ты хочешь использовать единственный доступный для загорода день, то лучше уж наметить два места, расположенные относительно недалеко друг от друга и при этом разные по своей атмосфере. Идешь в первое место, а дальше уже — как получится по настроению и силам. Тут заранее не скажешь. Может быть, ты весь день проведешь на одном месте. А может быть, у тебя останется запал пойти после второго места еще и в третье. Заранее не скажешь.

— И какие могут быть варианты такой пары мест за городом?

— Ты можешь выбрать петровскую эпоху на побережье: сначала Петергоф, затем Ораниенбаум и, уже по возвращению в город, может быть Стрельна. А можешь выбрать более поздний период из комбинации: Царское село — Павловск — Гатчина. Но тут в три эти места сразу ты точно не успеешь.

— Пожалуй, я сейчас склоняюсь к контрасту Гатчина-Павловск. А уж утром посмотрю, как хвост ляжет.

— Ну что ж, могу сказать, что с учетом контраста это весьма достойный выбор.

Мы еще немного поболтали о достопримечательнос­тях Петербурга, но тут вернулась Алена.

— И что же такого неожиданного узрел наш Денис? — обратилась к ней Инга.

— Это вообще не та информация, которую нужно оценивать со знаком плюс или знаком минус. Пустяки, дело житейское, — попробовала уклониться Алена, явно пытаясь от нас что-то скрыть.

— А все-таки, можно узнать, что это было? — вставила и я свое слово.

— Можно. Но не сейчас и не в этот твой приезд к нам. Думаю, что не раньше, чем на третью — четвертую нашу встречу, Денис сам тебе скажет. Во всяком случае, ровно ничего такого тревожащего или неприятного для тебя. Просто удивляющее и все.

— А я что — еще буду к вам приезжать?

— Может быть, ты к нам. А может быть, и мы к тебе в Москву заглянем. Давай не будем загадывать.

— Заинтриговали меня по полной программе.

— Я вправду не могу сейчас сказать тебе. Знаешь выражение: «Мысль изреченная есть ложь»? Какие-то вещи не стоит озвучивать до поры до времени, чтобы произнесенное не начало искажать естественный ход событий и вмешиваться в нашу судьбу. Если бы было что-то тревожащее, то он бы сказал сразу тебе, чтобы предупредить. Но тут, поверь мне на слово, точно не такой случай. Если хочешь, ты можешь завтра поговорить с Денисом о экстрасенсорных способностях и как к ним правильно относиться.

— Ну хорошо. А можно ответить мне на вопрос, который касается меня не в будущем, а уже прошедшем времени?

— Спрашивай.

— Я могу узнать, что вы с Денисом задумывали для меня на сегодняшний вечер? Если уж так получилось, что планы Дениса по моему поводу на сегодня расстроились, то какими они были изначально?

— Вообще-то, мы предполагали, что сегодня ты до полуночи снова была бы «неприкасаемой невидимкой» в нашей спальне. Только к нам бы в постели присоединилась Инга. Разумеется, с ведома и согласия Виктора. А завтра, если у тебя не возникло бы неприятия, к нам бы мог присоединиться и Виктор.

Я взглянула на Ингу, с совершенно невозмутимым видом пившую свой чай.

— Вы что — свингеры что ли?

— В общем-то, да. Только обычно свингеры стремятся к большому разнообразию свингующих с ними пар. Но это не наш выбор. В нашем свингерском клубе всего две супружеские пары. И обе эти пары ты уже знаешь. Иногда к нашему квартету еще кто-то присоединяется в качестве участника или наблюдателя, но это уже довольно редкий и исключительный случай.

— Такие ваши отношения удивительны и очень непривычны для меня.

— Поэтому мы нисколько тебя и не торопим, — вступила в разговор Инга, - мы даже готовы прервать эту линию событий и возобновить ее развитие в следующий твой приезд.

— Не готова сейчас что-то комментировать. Признаться, просто мысли разбегаются по разным углам, и я не знаю, что с ними делать...

— Я тебя понимаю. Все слишком быстро, — сказала Инга, - нам с Виктором эта свингерская комбинация была предложена только на третий год нашего знакомства с Денисом и Алёной. И на второй год после того, как мы с Алёной начали иногда шалить друг с другом.

— А как это было предложено?

— Да мы, в общем-то и не скрывали особенностей нашей дружбы от своих мужей, - пожала плечами Инга, - и как-то Денис предложил Виктору вместе посмотреть на наши ласки. Денис ничего не делал за спиной Виктора. Это его стиль, как ты наверняка заметила.

Алена и Инга сидели напротив меня на диванчике, полуобнявшись. Наблюдать за ними, было для меня просто эстетическим удовольствием. О чем я им и сообщила. Они рассмеялись и нежно поцеловались в ответ мне.

— Все-таки удивительная штука жизнь, — сказала я вслух. Если бы мне три дня назад кто-то сказал, что буду сидеть совсем обнаженная и откровенно любоваться, как целуются красивые женщины, я бы его на смех подняла за такой вздорный полет неуемной фантазии по моему адресу...

— Ну что ж, мы рады, что немного раздвинули твои горизонты. А хочешь увидеть, как мы не только целуемся?

— Вы меня просто в краску сейчас вгоните совсем.

— Да неужели? — хитренько спросила меня Инга, грациозно-вкрадчивым движением раздвигая правой рукой колени сидевшей рядом Алены и одновременно левой разводя чуть в стороны ее набухшие нижние губки. Чтобы тебе было совсем уж стыдно, а ну-ка давай — сделай себе также.

Я приняла вызов, спокойно улыбнулась им и развернула ножки. Инга стала ласкать губами Алену в шею и плечо, гладя при этом ее внизу рукой. Отдаваясь ее поцелуям, Алена смотрела на меня и целовала томным взглядом меня. Целовала везде, а я в ответ раскрыла пальчиками ее целующему взору свое увлажненное устьице. Инга склонилась к животику Алены и припала упоительно к ее киске, иногда поглядывая на меня. Позы на диванчике напротив менялись уже несколько раз, а это мое сладкое безумие неприкосновения все не кончалось и не кончалось. К реальности меня вернул бой бронзовых часов: «Без пяти минут полночь».

М. В. Ломоносова. Глубоко изучив и усвоив все ценное и положительное, что дали естествоиспытатели и философы в странах Европы, М. В. Ломоносов отверг идеализм и метафизические объяснения явлений природы, которые в XVII—XVIII веках давались многими учеными. М. В. Ломоносову была чужда средневековая схоластика. Слепое преклонение перед авторитетами, перед отжившими теориями он считал серьезным тормозом в развитии подлинной науки. М. В. Ломоносов был энциклопедически образованным естествоиспытателем-мыслителем, проложившим новые пути в самых различных областях научного знания. Его открытия и ббобщения намного опередили современную ему науку. М. В. Ломоносов был выдающимся представителем естественнонаучного материализма XVIII века. Ломоносов считал невозможным существование пауки без опыта и наблюдения: «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мыслей, рожденных только воображением». Однако не менее важно, по его мнению, осмысливание опыта и наблюдений, приведение в систему, построение теорий и гипотез. Он критиковал голый эмпиризм, неспособный из множества разрозненных фактов дать обобщение. М. В. Ломоносов разрабатывал материалистическую теорию познания. Наиболее характерной чертой его творчества была гениальная способность к теоретическому мышлению, к широким обобщениям экспериментальных данных о явлениях природы. Выступая как новатор, смело ломающий существующие в науке ложные представления и устарелые традиции. М. В. Ломоносов закладывал основы нового, научного взгляда на природу, материю и движение. Он выдвинул гипотезу атомно-молекулярного строения вещества, причем не как отвлеченную натурфилософскую концепцию, что делалось и до него, а как естественнонаучную гипотезу, основанную на данных опыта. Эту гипотезу о строении вещества М. В. Ломоносов последовательно развил в стройную научную систему и распространил на все известные в то время физические и химические явления. М. В. Ломоносов открыл закон

Избавившись от трусиков, мы с Ингой уже понимали друг друга с полувзгляда. Покрутились медленно перед нашим «зеркалом» и вдруг перевоплотились из светских дам в дикарок, необузданных амазонок. Наша одежда словно стала нам тесной и мы как бы жестами разрывали ее на себе. Потом же со сменой музыкального рисунка начали кокетливую игру: «Я тут вообще-то пыль вытираю... », постепенно сбрасывая на пол с себя все лишнее. Оставшись голенькими, начали поправлять перед «зеркалом» прически. Наши правые руки постепенно спускались на шею, плечи, грудь. Наконец, легли на животик и скользнули еще ниже. Мы опустились на ковер и стали ласкать каждая себя, глядя в глаза друг другу и заражая друг друга зеркальным отражением своих нарастающих ощущений. Я с трудом сдерживала в себе желание коснуться Инги, и ощущала ее желание коснуться меня. Мы подошли к самой вершине нашего общего наслаждения, балансировали на этой вершине, пытаясь удержаться подольше и, наконец, нас накрыл ошеломляющий оргазм.

Немного придя в себя, я взглянула на зрителей. Алена смотрела на нас с нескрываемым восхищением. А Денис, напротив, почему-то стал очень серьезным. Он помолчал некоторое время и потом сказал:

— Я хочу, чтобы вы, милая барышня, оставшееся в этот ваш приезд время оставались девственницей. Ваш выбор своего первого мужчины должен быть ответственным, взвешенным и совершенно непредвзятым. Отдаленным от сиюминутных ощущений. Поверьте мне — это не тот случай, когда вам стоит торопиться. Если вам интересно мое мнение, то для вашего будущего лучше будет, если свою девственность вы подарите своему будущему мужу и будущему отцу своих детей. И понятно, что это буду вовсе не я, а кто-то более близкий вам по возрасту.

— Сколько с тобой живу, Денис, всякое пришлось повидать,  — вставила слово Алена,  — но вот сейчас тебе удалось меня удивить.

— Я сам себе удивляюсь,  — задумчиво отшутился Денис. Просто мне пришло ощущение, что я обязан отказаться от искушения быть первым мужчиной у вас, милая барышня. Это было четкое ощущение и я должен ему следовать. Если позволите, я раскланиваюсь с вами до утра.

Денис вышел из комнаты. Я вопрошающе посмотрела на Алену: «Что это было? » Та, помолчав, сказала:

— Понимаешь, у Дениса бывают моменты ясновидения. Видимо, он что-то увидел, касающееся твоего будущего. Он всегда объясняет такие вещи, если спросишь. Но не сразу, потому что такая информация нуждается в спокойном осмыслении.

— Ничего себе,  — только и смогла вымолвить я,  — я же теперь до утра не засну. Все буду думать, что же его так поразило.

— Не бери в голову. Давай-ка, лучше чай пить.

Разлив чай по чашкам, Алена включила большой плазменный телевизор на стене и стала листать программы. Потом она не выдержала: «Нет, я все-таки пойду спрошу, что же такое он в тебе увидел. Мне уже саму любопытство разбирает... «Мы остались с Ингой вдвоем.

— Какие планы у тебя на завтрашний день?

— Завтра единственный день, когда можно спокойно выбраться за город. В последний день мельтешить перед поездом 

не хочется. А послезавтра до генеральной репетиции в театре наверное тоже лучше остаться в городе.

— И куда же ты завтра?

— А что ты мне посоветуешь?

— Если ты хочешь использовать единственный доступный для загорода день, то лучше уж наметить два-три места, расположенные относительно недалеко друг от друга и при этом разные по своей атмосфере. Идешь в первое место, а дальше уже — как получится по настроению и силам. Тут заранее не скажешь. Может быть, ты весь день проведешь на одном месте. А может быть, у тебя останется запал пойти после второго места еще и в третье. Ты можешь выбрать петровскую эпоху на побережье: сначала Петергоф, затем Ораниенбаум и, уже по возвращению в город, Стрельна. А можешь выбрать более поздний период из комбинации: Царское село — Павловск — Гатчина.

— Пожалуй, я сейчас склоняюсь к контрасту Гатчина-Павловск. А уж утром посмотрю, как хвост ляжет.

— Ну что ж это весьма достойный выбор.

Мы еще немного поболтали о достопримечательнос­тях Петербурга, но тут вернулась Алена. «И что же такого неожиданного узрел наш Денис? » — обратилась к ней Инга.

— Это вообще не та информация, которую нужно оценивать со знаком плюс или знаком минус. Пустяки, дело житейское,  — попробовала уклониться Алена.

— А все-таки, можно узнать, что это было?  — вставила и я свое слово.

— Можно. Но не сейчас и не в этот твой приезд к нам. Не раньше, чем на третью — четвертую нашу встречу он сам тебе скажет. Во всяком случае, ровно ничего такого тревожащего или неприятного. Просто удивляющее.

— А я что — еще буду к вам приезжать?

— Может быть, ты к нам. А может быть, и мы к тебе в Москву заглянем. Давай не будем загадывать.

— Заинтриговали меня по полной программе.

— Я вправду не могу сейчас сказать тебе. Знаешь выражение: «Мысль изреченная есть ложь»? Какие-то вещи не стоит озвучивать до поры до времени, чтобы произнесенное не начало искажать естественный ход событий и вмешиваться в нашу судьбу. Если бы было что-то тревожащее, то он бы сказал сразу тебе, чтобы предупредить. Но тут, поверь, точно не такой случай. Если хочешь, ты можешь завтра поговорить с Денисом о экстрасенсорных способностях и как к ним правильно относиться.

— Ну хорошо. А можно ответить мне на вопрос, который касается меня не в будущем, а уже прошедшем времени?

— Спрашивай.

— Я могу узнать, что вы с Денисом задумывали для меня на сегодняшний вечер? Если уж так получилось, что планы Дениса по моему поводу на сегодня расстроились, то какими они были изначально?

— Вообще-то, мы предполагали, что сегодня ты до полуночи снова была бы «неприкасаемой невидимкой» в нашей спальне. Только к нам бы в постели присоединилась Инга. Разумеется, с ведома и согласия Виктора. А завтра, если у тебя не возникло бы неприятия, к нам бы мог присоединиться и Виктор.

Я взглянула на Ингу, с совершенно невозмутимым видом пившую свой чай.

— Вы что — свингеры?

— В общем-то, да.  

Только обычно свингеры стремятся к большому разнообразию свингующих с ними пар. Это не наш подход. В нашем свингерском клубе всего две супружеские пары. И обе эти пары ты уже знаешь. Иногда к нашему квартету еще кто-то присоединяется в качестве участника или наблюдателя, но это уже довольно редкий и исключительный случай.

— Такие ваши отношения удивительны и очень непривычны для меня.

— Поэтому мы нисколько тебя и не торопим,  — вступила в разговор Инга. Мы даже готовы прервать эту линию событий и возобновить ее развитие в следующий твой приезд.

— Я не готова сейчас что-то комментировать. Признаться, просто мысли разбегаются по разным углам...

— Я тебя понимаю. Все слишком быстро,  — сказала Инга. Нам с Виктором эта свингерская комбинация была предложена только на третий год нашего знакомства с Денисом и Аленой. И на второй год после того, как мы с Аленой начали иногда шалить друг с другом.

— А как это было предложено?

— Да мы и не скрывали особенностей нашей дружбы от своих мужей. И как-то Денис предложил Виктору вместе посмотреть на наши ласки. Денис ничего не делал за спиной Виктора. Это его стиль, как ты наверняка заметила.

Алена и Инга сидели напротив меня на диванчике, полуобнявшись. Наблюдать за ними, было для меня просто эстетическим удовольствием. О чем я им и сообщила. Они рассмеялись и нежно поцеловались в ответ мне.

— Все-таки удивительная штука жизнь,  — сказала я вслух. Если бы мне три дня назад кто-то сказал, что буду сидеть совсем обнаженная и откровенно любоваться, как целуются красивые женщины, я бы его на смех подняла за такой вздорный полет неуемной фантазии по моему адресу...

— Ну что ж, мы рады, что немного раздвинули твои горизонты. А хочешь увидеть, как мы не только целуемся?

— Вы меня просто в краску сейчас вгоните совсем.

— Да неужели?  — хитренько спросила меня Инга, грациозно-вкрадчивым движением раздвигая правой рукой колени сидевшей рядом Алены и одновременно левой разводя чуть в стороны ее набухшие нижние губки. Чтобы тебе было совсем уж стыдно, а ну-ка давай — сделай себе также.

Я приняла вызов, спокойно улыбнулась им и развернула ножки. Инга стала ласкать губами Алену в шею и плечо, гладя при этом ее внизу рукой. Отдаваясь ее поцелуям, Алена смотрела на меня и целовала томным взглядом меня. Целовала везде, а я в ответ раскрыла пальчиками ее целующему взору свое увлажненное устьице. Инга склонилась к животику Алены и припала упоительно к ее киске, иногда поглядывая на меня. Позы на диванчике напротив менялись уже несколько раз, а это мое сладкое безумие неприкосновения все не кончалось и не кончалось. К реальности меня вернул бой бронзовых часов: «Без пяти минут полночь».

Вредных пищей. В. Ломоносов также подчеркивал необходимость изучения анатомии. Ломоносов редактировал сделанный его учеником, одним из первых отечественных анатомов А. П. Протасовым, перевод анатомических терминов для атласа. Особенно важно для истории медицины написанное М. В. Ломоносовым в 1761 г. обращение к крупному государственному деятелю этого времени И. И. Шувалову письмо «О размножении и сохранении российского народа», в котором он обратил внимание на ряд вопросов, связанных с состоянием медицины в России в его время '. В этом письма М. В. Ломоносов показал патриотизм и глубокое понимание вопросов охраны народного здоровья и народонаселения. Он отметил низкую рождаемость РОССИЯ, плохую помощь при родах, высокую смертность детей при родах и в раннем детском возрасте, высокую заболеваемость и смертность детей и взрослых, недостаток медицинской помощи как гражданскому населению России, так и в армии. Ломоносов не только указал на недостатки, но и поставил задачи улучшения медицинской помощи населению, увеличения числа врачей, лечебных учреждений, аптек, составления и издания доступных для широких кругов книг об оказании помощи при родах, о лечении детей. Он призывал улучшить уход за детьми, бороться с антигигиеническими обычаями в быту, в частности связанными с церковными обрядами, рассмотрел мероприятие по борьбе с детской смертностью. Призывы М. В. Ломоносова во многом остались неосуществленными, но в ряде пунктов, например в отношении улучшения родовспоможения и подготовки повивальных бабок, передовые врачи второй половины XVIII века (Н. М. Максимович-Амбодик, Д. С. Самойлович, А. М. Шумлян-ский) в своей врачебной практической и санитарно-просветительной деятельности следовали заветам Ломоносова. М. В. Ломоносов боролся против иноземных ученых, тормозивших развитие русской науки. Разоблачая антирусские тенденции в

- Трактор землю ковыряет,

Птичка малая поёт,

Скоро ледники растают

И народ тогда помрёт.

- Анахронизьм, - рыкнул Ломоносов, наливая романеи в синего стекла штоф. - Нет никаких тракторов, не родился ещё херр Дизель, - он заглотнул жадно, как сом, и сморщился, с трудом протолкнув ледяной ком напитка в глотку, - к тому же, Ванька, теория ледников неактуальна.

Секретарь академика Барков, взъерошенным чучелом с подбитым глазом, натянув на своё одутловатое с перепою лицо маску принужденной скорбности, торжественно кивнул и скакнул к камину. Затолкал европейского гостя в мраморный зев и довольно заржал. Через ножку подпрыгал к столу и грохнул засохшей тушкой астраханской воблы.

- Пошто Шопена в молекулярность обратил ? - поинтересовался Ломоносов, с любопытством рассматривая занявшийся оранжевым пламенем сюртук гостя.

- А всё одну пианину ты, батюшка, вчерась расколошматил, - просипел Барков, скусывая латунную пробку с ганзейского пива, не по - нашему булькающему в глиняной бутыли из - под рижского бальзама. - И по кой хер они в опоки пиво прячут ? - мимоходно подумал вслух Барков, одобрительно отмечая летящую на загаженный пол чешую.

- Ци - ви - ли - за - ция, - по слогам назидательно прокаркал Ломоносов и пригнулся массивной лобастой головой к столу. В дверь заглянула супруга академика, деланно наморщила носик и, фыркнув, совершенно по - кошачьи вышла, академику, пребывающему в тяжком и длительном запое, показалось даже, что из - под пышных фижм на мгновение показался кончик хвоста. Он вздохнул и закурил парагвайскую пахитоску. - Чти приапические, - указал он секретарю, заедая пеплом давнюю изжогу.

- Хер в штанах сидит, как филин,

А дупло - с обратной стороны.

В рекруты народ забрили

Для защиты всей страны.

- Странное дело, Иван, - серьезно проговорил Ломоносов, бросив в остатки Шопена окурок пахитоски, - почти в каждом стихе упоминаешь ты народ.

- Душа у меня болит, - покаялся Барков, падая затылком на стену, - как подумаешь о разгуле коррупции, так и хочется дать кому - нибудь по роже, а потом выпить водки литр.

Он что - то вспомнил и захохотал.

- Лучше выпить водки литр,

Чем лизать у бабы клитор.

Лучше съесть кусок говна,

Чем ходить в Уимблдона.

- Сырые рифмы, - нахмурился Ломоносов, свистом подзывая прислуживавшего калмычонка, жестом велел налить и выметаться, - народность тем и хороша, что складно. Иэх, - выпил он рому, - намучался же я с одой о восшествии на престол, б... дь. Такие, сука, словообороты втискивал, а в памяти вертелось  " Нашей Лизе пробы ставить подрядился пробинер ", чуть к Радищеву не угодил.

- Анахронизм, - заперхал довольный секретарь, облизывая сизые губы, - Радищев еще в пажеский корпус не ходит, торчит с мамушками да няньками под Петергофом.

- А я об чём ? - заорал взбешенный Ломоносов. - Ведь пойми, Ванька, - пригорюнился академик, закрывая набрякшими веками бессонные глаза, - стоит высунуться чутка, как чуешь себя идиотическим младенцем.

- Дык и не высовывайся, Михал Василич, - дельно посоветовал Барков, снимая камзол через ноги, - х... й забей на всех толоконных кошёлок сраных, трави крыс мышьяком и изучай строение атомов, сложившихся эволюционно так, что вышла попочка датской блондинки, а не жопа, скажем, Ким Кардашьян.

- Кто таковская ? - полюбопытствовал академик, продвигаясь к дивану.

- Да х... й её знает, - пожал плечами Барков, устилая собой пол, подложил под голову ботфорт, оставшийся с прошлого года от какого - то проезжего гусара, так и пропавшего на конюшне, - ты спи, а я тебе на сон грядущий стихозу зачту.

Ломоносов рухнул на заскрипевший пружинками диван.

- Спи, товарищ академик,

Питать научность не с руки,

Наш язык - как сраный веник,

Раз народы мудаки.

Ломоносов гулко храпел, пуская пьяную слюну на плюшевую обивку дивана, и видел сон, в котором он укатывал хохочущую Веселую Елисафет, стегая хлыстиком Шопена и Радищева.