Знакомства в северодонецке

Родителей, адвокат Леонид Соловьев планирует подавать кассацию на решение суда.Автор фото, РИА НОВОСТИПодпись к фото, Максим Буткевич в плену уже больше года. Скрин из видео агентства «РИА Новости», август 2022 годаВ чем Россия обвиняет БуткевичаТак называемый суд самопровозглашенной ЛНР признал Буткевича виновным в жестоком обращении с мирным населением, использованием запрещенных методов в ходе вооруженного конфликта, а также покушении на убийство.По версии обвинения, 4 июня 2022 года в Северодонецке Буткевич выстрелил из противотанкового гранатомета по подъезду жилого дома, где в тот момент находились два человека.Но, по словам Евгении Буткевич, подразделение Максима отправилось на фронт только в середине июня. «Они воевали около Золотого и Горского. Они никогда не были в Северодонецке», — говорит она.В Следственном комитете России заявили, что Максим Буткевич признал свою вину и раскаивается.Так называемый суд проходил на подконтрольной России части Луганской области. Украина и подавляющее большинство стран мира не признают ни «ЛНР», ни судов, которые проходят на этой территории.Международная правозащитная организация Amnesty International требует от российских властей «немедленно сообщить, где находится [Буткевич], и дать ему возможность связаться с родными и адвокатом».«Поиск людей может занять недели»Автор фото, СКРПодпись к фото, Фото с допроса в Следственном комитете России«В основу приговора легло сделанное под видеозапись признание, практически точно полученное под давлением, а также еще несколько сомнительных доказательств, — заявил исполняющий обязанности директора Amnesty International по Восточной Европе и Центральной Азии Денис Кривошеев. — Мы считаем, что все дело против него целиком и полностью мотивировано желанием российских властей отомстить ему за его активистскую деятельность в прошлом и его выдающуюся правозащитную работу».Родственники и правозащитники озабочены по поводу судьбы и здоровья Буткевича. Сам он в августе говорил, что в тюрьме у него «ухудшается зрение и память». Он также рассказывал, что часть ежедневных практик спасения — это пересчитывать в уме родных и близких.«Нас избивали и унижали». Истории украинцев, насильно вывезенных в РоссиюСогласно заявлению Amnesty International, в России широко распространена практика, при которой заключенных этапируют «в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях для отбывания наказания в удаленных регионах, находящихся в сотнях и тысячах километров от дома».«Этапирование может занимать недели, а порой и месяцы, в течение которых ни родные, ни адвокаты не получают никакой информации о судьбе и местонахождении

Максим Буткевич – украинский журналист и правозащитник – находится в российском плену с июня 2022 года. "Если бы кто-то спросил, с кем у меня ассоциируется понятие "правозащитник", то имя Максима Буткевича я бы вспомнила одним из первых. Потому что защита других, помощь другим людям – это очень важные ценности для него, стиль его жизни. Мы знакомы уже много лет, и все это время он помогает другим", – говорит правозащитница и подруга Буткевича Анастасия Москвичева. В мирной жизни он помогал мигрантам, беженцам, мониторил случаи проявления расизма и ксенофобии.После начала полномасштабного вторжения России в Украину Буткевич добровольцем пошел на фронт. В конце июня 2022 года в соцсетях Минобороны России показали видео с попавшими в плен бойцами ВСУ. Среди них родные узнали Буткевича. В марте 2023 года так называемый верховный суд "ЛНР" приговорил Буткевича к 13 годам колонии строгого режима: якобы за стрельбу по мирным жителям в Северодонецке. В марте 2024 года Верховный суд России отклонил жалобу защиты и оставил решение в силе.В приговоре утверждается, что Максим Буткевич, будучи командиром взвода отдельного специального батальона "Берлинго" в составе ВСУ, 4 июня 2022 года в Северодонецке выстрелил из гранатомета по жилому дому, нанеся ущерб подъезду и ранив двух женщин и одного мужчину. При этом 14 июня 2022 года подразделение находилось в Киеве и Киевской области. Это подтверждается многими его знакомыми и коллегами, с которыми он вел переписку и договаривался о встречах в Киеве.Максим Буткевич в ходе последнего заседания Верховного суда РФ по своему делу рассказал, что признал вину под угрозой пыток: "С одной стороны, мне было сказано, что если я соглашусь, то после осуждения меня в сжатые сроки поменяют на осужденного военнопленного Вооруженных сил России. В качестве других аргументов мне было объяснено, что в случае отказа я буду подвергнут различным методам физического воздействия. Некоторые [методы] мне были продемонстрированы".На том, что подзащитный намеренно оговаривает себя, в суде настаивал и адвокат Буткевича. По словам Леонида Соловьева, Буткевичу сказали, что если тот признает вину, то его показательно обменяют как военнопленного. Комментарий Соловьева опубликован на странице гражданского правозащитного проекта "За права человека": "Я не мог соглашаться с его признанием, потому что вижу, у меня есть доказательства, что он непричастен к тому, что ему вменяют".О надуманности обвинений против Буткевича говорят как украинские, так и российские правозащитники. "Процесс – это абсолютная фикция. Никто не хочет даже подтверждать алиби, проверять алиби, что, конечно, полный абсурд. Верить в то, в чем он обвиняется, ни один человек, который его знал, не может. Человек с таким желанием и готовностью всегда помогать людям не мог принять решение ни с того ни с сего убить. Значит, нужно делать вывод о том, как получены эти признательные показания", – считает правозащитница Светлана Ганнушкина.В российском плену Максима Буткевича практически изолировали от внешнего мира. За полтора года, как писали журналисты, он получил только одно письмо – поздравление с днем рождения. Все остальные посылки и письма вернулись обратно."Сейчас, когда он уже находится вроде бы в исправительной колонии, теоретически ему можно писать через российскую систему "Зонателеком". Но для того, чтобы это сделать, нужна российская карта с рублями. Сначала он был в СИЗО, и

Бывало. Офицер расспросил нас, как мы сюда попали, проверял ли у нас кто-нибудь до него документы, отмечались ли мы в комендатуре Нарына? Потом офицер связался по телефону с кем-то из вышестоящего начальства, т.к. не знал, как дальше с нами поступить: пропустить, задержать, вернуть назад. Места здесь дикие, граница с Китаем проходит рядом, и наше появление здесь было для пограничников делом необычным. Солдат принёс в кабинет чаю, и выяснилось, что на заставе служит наш земляк из Северодонецка. По телефону лейтенанта спросили: - Документы у них в порядке. - В порядке. - Ну, тогда пусть едут. Лейтенант, получив такое указание, сразу успокоился и стал относиться к нам приветливей. Чувствуя себя виновным за то, что сорвал нас с места ночлега у киргизов, спросил: Хотите посмотреть фильм. Я сейчас позову вашего земляка, поговорите с ним, если хотите. Пришёл земляк. Познакомились. Служит он на заставе связистом. В такой дали, это было приятной встречей, тем более что я не раз бывал в Северодонецке. Офицер приказал приготовить для нас ужин. Земляк провёл нас в столовую. В Красном уголке уселись с солдатами, и посмотрели художественный фильм. После фильма, когда уже стемнело, оказалось, что у машины вышло из строя освещение. Лейтенант сказал, что ночевать на заставе гражданским лицам нельзя. Но поскольку он привез нас сюда, а назад отвезти не может, то в порядке исключения нас оставят ночевать в Красном уголке. Солдаты принесли две кровати. За окном ночью маячил часовой. Утром позавтракали в столовой. Сфотографировал Юру с земляком у пограничного столба. Дошли к хижине киргиза пешком, забрали свои велосипеды и поехали к Ак-Саю. Местность холмистая. Дует прохладный встречный ветер. На заставе нас предупредили, что через каждые 2 – 3 км нас будут контролировать, и мы не должны отклоняться от дороги. - Никуда не сворачивайте. Уйдёте в Китай, и не заметите этого. Никаких заграждений нет. В нескольких местах мы видели здесь окопы, доты и землянки. Отношения с Китаем по-прежнему не дружественные. Ехали по широкой долине, но река течет в стороне от дороги. Климат, растительность и ландшафт напоминали мне нагорье Восточного Памира. Дышалось нам в высокогорье тяжело. То там, то здесь в долине виднелись юрты чабанов, отары овец, табуны лошадей. За четыре часа пути мы не встретили в попутном с нами направлении ни одной машины. Проехали километров тридцать. Пересекли по большому деревянному мосту реку Ак-Сай. Мост в ужасном состоянии. В нём повсюду зияют дыры. Река, прорезав в этом районе хребет Кокшаал, ушла в Китай. Там она вливается притоком в Тарим, а затем теряется в песках пустыни Такла-Макан. Такла-Макан в переводе значит «зайдешь – не выйдешь». Влияние этой пустыни ощущалось уже и здесь. Ведь до неё менее ста километров. Сухая солончаковая почва, состоящая из глины, песка и гальки, занимает всю поверхность высокогорной долины. Не смотря на то, что на такой высоте обычно произрастает