Дамьен порнорассказы

Останавливается у дверей неприметного магазинчика с простенькой вывеской без названия, просто с бутоном розы, окна занавешены тяжелыми портьерами.

- Заходим?

- Что-то я волнуюсь... - несколько смущённо улыбается Николь. - Давай сначала покурим?

Ставит пакеты на землю, протягивает Николь сигарету, щелкает зажигалкой.

- И почему же ты волнуешься?

- Не знаю, - пожимает плечами и старается спрятать в золоте волос проступивший на скулах румянец. - Я же тебя знаю, ты извращенец. Вот и волнуюсь.

- Никак не могу понять почему я извращенец... - качает головой и закуривает. Хитро улыбается. - Тогда ты тоже извращенец.

- Я? - поражённо хлопает ресницами, а затем гордо приподнимает подбородок. - Я, значит? Да! Извращенец и горжусь этим.

- Милашка! - смеется Дамьен.

- Ну дык... - вздыхает Николь. - На том и стоим. Не будь я таким милым - торговал бы собой за копейки. А так - ещё на что-то гожусь.

Мужчина с улыбкой смотрит на любовника, ласково ерошит волосы.

- Такой красивый, когда смущаешься...

- И потому ты стараешься найти придельную точку, чтобы я засмущался до смерти? - мальчишка несколько нервно курит. Он чрезвычайно волнуется, можно сказать - возбуждён до предела. - Не отлынивай. Мы договорились, что умру я от оргазма, а не от смущения.

- Вот и не умирай от смущения, - лукаво подмигивает Дамьен. - Идем? - тушит свою сигарету.

- Угу. - Николь делает последнюю жадную затяжку. - Пойдём.

Дамьен открывает двери и пропускает Николь первым. В помещении вполне романтический полумрак, витают ароматы благовоний, кое-где горят свечи.

За прилавком, а точнее на нем, восседает девчушка лет 25 в легком платье-разлетаечке, с шикарной каштановой гривой, спадающей каскадом на плечи. Девчушка аккуратно промакивает слезы платочком, чтобы не испортить макияж. Заприметив посетителей слетает со своего места и улыбается.

- Добро пожаловать!

Николь как-то сразу отмечает каждый её жест, а потому теряется ещё больше. Просто стоит и моргает, пока Дамьен не разъяснить ему что вообще делать и говорить надо и как себя вести. То есть ступор как он есть.

Дамьен вместе с пакетами, бочком, заходит внутрь. Как ни в чем не бывало ставит пакеты на прилавок, склоняется над девушкой, долго изучает ее лицо.

- Только не говори, что очередной кавалер ушел от тебя к какой-нибудь танцовщице, - раздосадованно цокает языком, берет платок и осторожно вытирает слезинку намеревающуюся скатиться по щеке.

- К официантке, - сдавленно всхлипывает девушка, а потом встряхивает головой и смеется. - Все же лучше, чем у тебя, братец. Хотя бы не грымза.

- Прекрати меня подкалывать. Это уже не смешно, - показал язык и улыбнулся. - Знакомься, дорогая, это Николь, - ласково улыбается мальчишке, - и мне нужно чтобы он не умер от смущения. На его смерть у меня свои планы.

- Ой, как мило, - протягивает Николь руку. Вообще девчушка больше похожа на птичку - хрупкая, звонкая и, кажется, порхает, а не ходит. - Меня зовут Каролина.

- Оч-чень приятно...- несколько оторопело отвечает Николь, берёт её руку и целует запястье. - Раз встрече, мадемуазель. И запомните, никогда не плачьте из-за этих паршивых кобелей. У них ветер в голове и нестабильная потенция. Ни один из них, поверьте, не стоит Ваших слёз.

- Да, у меня вот пол-магазина приятных в обращении ребят, - лукаво улыбается парню. - Не уходят в загулы, не скандалят и всегда готовы к сексу.

Дамьен тихо смеется и отправляется исследовать полки.

- О, у тебя обновление, - улыбается.

- Да, только привезли, - кивает и усмехается. - Купи жене - она поймет, что ты не состоятелен в постели и со спокойной душой даст развод.

- Он развёлся, - улыбается Николь. - Теперь я его жена, мадемуазель. И готов заверить - он вполне состоятелен. Даже очень.

- Дамьен! - вскрикивает Каролина и с твердым намерением выцарапать мужчине глаза уже пытается дотянутся до этих глаз. - Как ты мог? Как ты посмел?!

Дамьен как может уворачивается от опасных коготков девушки.

- Да что такое? - недоумевающе.

- Почему ты мне раньше не сказал? Это... Это подло! - надувшись отворачивается. - Ты ужасный старший брат!

- Ну что вы, мадемуазель... - Николь подходит к девушке и улыбается. - Это моя вина... Просто с тех пор я не выпускал его из постели. Иначе он бы обязательно рассказал.

- Правда? - прищурившись смотрит на Николь. - Или Вы его выгораживаете?

Дамьен вздыхает и качает головой.

- Я вот тоже только что узнал, что у меня появился жена, - разводит руками. - Так что информация из первых рук.

- Ах, вот оно как? - вспыхивает Николь и кладет руку на плечо Каролине. - Вы хотели выцарапать ему глаза? Хм... не плохая идея. Только оставьте мне его щетину и член. Сохраню как трофей.

- Дамьен, ты что совсем оборзел? - чрезмерно ласково шипит Каролина, так что Дамьен даже бледнеет немного. - Как это ты только что узнал? Или тебя просто так не выпускали из постели? - поворачивается к Николь. - Дался Вам его член! У меня есть варианты получше и по-эффективнее.

- А откуда я мог понять? - праведно возмущенно отзывается Дамьен. - Ты мне вообще не веришь и сбегаешь...

- Цыть, мужлан! - гаркает Каролина. - Николь же не баба какая-нибудь! Хотя красивая женщина получилась бы... Конечно, он будет сбегать от такого черствого человека, каким оказался ты. Бесчувственный чурбан!

Мужчина ошарашенно смотрит на Николь и Каролину, не в силах выдавить из себя и звука от обиды и возмущения.

- А что вы там говорили о вариантах? - улыбается Николь. - Вот только не надо так жёстко с Дамьеном... Он такой милый, ранимый, такой забавный... - нежно и с умилением смотрит на Дамьена. - И членом своим пользуется лучше, чем я смогу использовать предложенные Вами варианты...

- А как еще нужно с ним, если он идиот? Я была о тебе лучшего мнения, братец, - хмыкнула. Берет Николь за руку и ведет к одной из витрин. - Тут уже нужно разобраться в назначении: для прелюдий, для обоих, для соло заходов, - щебечет девушка указывая на разные модели.

- Нет-нет, я пришёл суда с моим хорошим, а значит выбирать будем вместе... - смущённо улыбается. - И прекратите сердиться на Дамьена. Он очаровательный... Прям из кожи вон лезет, чтобы мне было хорошо... А Вы о нём так...

Смеривает Дамьена сердитым взглядом, а потом смилостивившись улыбается.

- Береги этого человечка. Еще никто о тебе столько хорошего не говорил, - треплет брата по щеке.

- Страна бесплатных советов, - хмыкает Дамьен, обнимает Николь со спины, целует в макушку. - Конечно я буду беречь Николь. Я его очень люблю и хочу чтобы он был счастлив.

- Ну, страна советов лучше, чем страна баранов, - пожимает плечами Николь и улыбается. - Хэй, помнишь, ты обещал подбивать меня на всякие шалости. Ты можешь начинать. На самом деле мне интересно абсолютно всё.

- Помню-помню, малыш, - улыбается Дамьен. - Каролина, а второй зал еще работает?

- Конечно, - мило улыбается девушка. - Помнишь, я все никак не могла шарики найти? Они теперь есть в моей коллекции! - просто светится.

- Идем посмотрим, хороший мой? - целует в висок.

- Пойдём. А сюда ещё вернёмся? - Николь похож на ребёнка, которому показали целый магазин игрушек или сладостей, когда хочется попробовать всё-привсё.

- Конечно, - смеется мужчина.

Каролина ведет парочку во второй зал. Подходит к одной из витрин, указывает на шарики разнообразнейших модификаций и размеров.

- Вот эти - моя гордость. Зубами выгрызала, - открывает дверцу и берет с полки цепь из семи шариков с довольно таки широким кольцом на конце. Каждый шарик в железной скорлупе с резиновыми шипами. - Удобная вещица.

- Если подойти с фантазией, - кивает Дамьен.

- Ох, чччёрт... - стонет Николь, видимо, уже представляя, как это чудо ощущается изнутри. У него едва ноги не подкашиваются, так, что приходится повиснуть на руке Дамьена. - У тебя ведь есть фантазия, Дамьен? Я же знаю, что есть...

- Кольцо ведь неплохо тянется? - прищуривается мужчина.

- А, заметил, да? - смеется Каролина. - Да-а, тянется великолепно. А главное сжимает именно до нужной кондиции, - подмигивает лукаво.

- Отложи их, - улыбается Дамьен. - Нам ведь они нравятся? - шепчет в губы Николь.

- Нам они.... нрррравятся... - томно выдыхает Николь, весь дрожа от предвкушения. - Очень. Но мы же не остановимся только на них, да?

- Ясное дело, что не остановимся, - мурлычет мужчина. - Вещай, сестренка. Как на счет этих? - указывает на три шара соединенных между собой проводом.

- Экспериментальная модель, их полезность еще не оценили, - вкладывает шарики в ладонь Николь, щелкает колесиком на пульте, включая. Шарики мелко, приятно вибрируют. - Хотя можно и так, - выкручивает на максимум. - Размер удобный, порвать не получиться, зато пощекотать нервишки - сколько угодно.

- Бог мой... и у кого только хватает фантазии на всё это! - восхищённо выдыхает мальчишка и оглядывается на Дамьена. - Что думаешь по этому поводу? Нравится?

- Ага, - кивает Дамьен. При чем с таким видом, что ясно видно - он уже что-то задумал.

- Подбери слюни, Дамьен, - беззлобно хмыкает девушка. - Это еще только начало. Признаться из этой категории хороша вот эта цепочка, - взвешивает в руке длинную тонкую цепь, усеянную короткими шипами и шипастыми шариками. - Превосходно впиваются в кожу не оставляя следов.

- Если я разбогатею - я всё куплю. Вот всё-привсё... - Николь весь аж сияет азартом интересом и желанием посмотреть, пощупать, опробовать.

- Выбирай, малыш, - смеется Дамьен. - Сейчас богатый я.

Каролина тихо смеется и откладывает цепочку на место.

- Нет, она мне нравится, - качает головой Дамьен. - К тому же она будет великолепно смотреться на хрупком теле моего возлюбленного, - смотрит на Николь. - Ты же не против, малыш?

- Нет, я не против... - улыбается Николь. - Совершенно не против. Даже за... - мальчишка задумчиво щурится, склоняется к Каролине и смущённым шёпотом спрашивает:

- А плети у вас есть? И... что-нибудь для связывания? И... что-нибудь кожаное, а?

- Обижаете, - надувается девушка. - Конечно, есть. Вот они, - указывает на противоположную стену. - Плети, хлысты, парочка кнутов для самых смелых. Шелковые и конопляные веревки, - мило и беззаботно щебечет. - Наручники... Смотрите, трогайте, пробуйте. Не стесняйтесь.

Кажется, Николь сейчас в обморок упадёт от смущения. Ему так и хочется сказать что-то вроде "Ну зачем так громко-то?" - только слова в горле застряют. И поняв, что отступать уже некуда, медленно подходит к стенду, стараясь не оглядываться на Дамьена, откровенно боясь считать эмоции с его лица.

Дамьен, признаться, удивлен и откровенно заинтригован. Склонив голову к плечу улыбается:

- Трех-хвостая, малыш, должно быть замечательно поет. Дуэтом вы споете так, что у всех в округе сердце остановится от восторга.

- Угу, - кивает Николь и улыбается, радуясь, что Дамьен не видит этой милой кровожадной улыбки. - Думаю, эта подойдёт. И вот этот кнут... И.... и вот эти наручники.... И вооот эта верёвка, - с невероятной деловитостью собирает комплект.

Каролина проворно упаковывает указанный инвентарь.

- С кожей не так размашисто, - качает головой. - Но я могу пошить на заказ...

- Я бы с удовольствием заказал у Вас, если не так любил заниматься шитьём, - виновато улыбается Николь. - Я просто помешан на этом деле.

- Здорово! - улыбается Каролина. - Дамьен, это все или ты еще что-то придумал?

- Да, пока не забыл, - подходит к одной из полок, рассматривает содержимое. Кидает тюбик девушке. - Смазка. Все время о ней забываю, - несколько виновато разводит руками.

- Да ладно тебе... Это не так страшно, - пожимает плечами Николь и улыбается. - Это... мелочи, Дамьен. Ну честно...

- Позволь хоть изредка заботиться о тебе в этом плане, - подходит к мальчишке, обнимает за талию.

- Ну... спасибо, - неуверенно так, несколько растерянно. Стоит ли говорить, что смазка для Николь была таким же мифом, как и чья-то любовь. Слышал об этом, но никогда не имел в распоряжении.

- Глупый, не за что, - целует в висок.

- Еще что-нибудь, голубки? - склоняет голову к плечу.

- Ну, если мы сейчас скупим всё, милая мадемуазель, то у меня больше не будет ненавязчивого повода Вас повидать и ещё раз напомнить, что мужики - не повод для слёз, - обворожительно улыбается мальчишка.

- Ох, ну, тогда я жду вас вместе или по отдельности в своем магазинчике, - мило улыбается Каролина. - Удачных экспериментов, - выбивает чек и дождавшись пока Дамьен расплатится, кивает Николь. - Я запомню Ваш совет, Николь. Спасибо.

- Не за что, - добродушно улыбается и подмигивает девушке. - Берегите себя, мадемуазель...

А потом снова повисает на руке у Дамьена, трётся о плечо щекой.

- Ты милый такой... Главное - не забудь кульки.

- Люблю тебя, - чмокает в нос и забирает пакеты. - Ну, что, домой экспериментировать? - трется щетинистой щекой об висок Николь.

- Аха. Напьёмся, поедим, а потом... - Николь сладко тихо стонет в предвкушении. - Мне почему-то кажется, что это будет лучшая ночь в моей жизни.

- Пока, сестренка, - улыбается Дамьен. - Заходи в гости как-нибудь.

- Обязательно, Дамьен, - кивает девушка.

Дамьен выходит из магазинчика сияя счастливой улыбкой.

- Малыш, а тебе, должно быть, безумно идет кожа...

- Думаешь? - с неподдельной заинтересованностью смотрит на любовника. - Просто... всегда хотел попробовать... Но никогда повода не было...

- Ага, - с уверенностью кивает. - Прекрасный ангел затянутый в кожу... Ммм... Соблазнительное зрелище... - мужчина тихо стонет, кажется, слишком ярко представив себе Николь в коже. До того ярко, что брюки становятся невыносимо тесными.

- Воооот как? Пофантазируй пожалуйста, вслух, - выдыхает ему в ухо Николь и едва ли не слёту припечатывает Дамьена к стенке, опускаясь на корточки и прижимаясь щекой к его паху.

- Ччееррт... - выдыхает-выстанывает Дамьен. - Малыш... - в паху становится невероятно горячо. - Пофантазировать? Хоррошо... - трется пахом об щеку любовника. - Ты в коротких кожаных шортиках в обтяжку, безобразно коротком топике, едва ли служащим для прикрытия чего-либо... - снова стонет. - Плащ с меховым воротником... Тебе черртовски пойдет мех... Высокие сапоги... Может на шпильке... Н-ник-коль...

Николь тем временем быстро расстёгивает штаны Дамьена, проводит языком от головки к корню по нижней стороне, тихо, довольно стонет. Ему нравится то, как легко заводится Дамьен. Ему вообще всё в нём сейчас нравится.

- Н-ну же, малыш... - горячо шепчет мужчина, крепко зажмуриваясь. Проводит членом по губам любовника. - Так... как это делаешь ты... Никто так не умеет...

Николь тихо довольно стонет, ощущая горячую напряжённую головку на своих губах, а потому терпение заканчивается, и он жадно вбирает член Дамьена в рот. Пока - не глубоко, и принимается посасывать и щекотать уздечку языком, довольно жмурясь и обжигая сорванным дыханием его кожу.

Рывок бедрами вперед во влажный плен рта любовника. Выпускает пакеты из рук, сжимает волосы парня у корней, царапает загривок. Страстно стонет, что-то неразборчиво, сладко шепчет.

Николь с ума сходит от реакций Дамьена, царапает-гладит его бёдра, самозабвенно ласкает языком, стараясь пропустить член как модно глубже в глотку, сокращающуюся от неожиданного раздражителя. По щекам текут непроизвольные слёзы, но мальчик настолько увлечён, что не замечает ни их, ни того, что не хватает кислорода.

- Да-ахм-мм! - продолжает двигать бедрами, немного меняет угол, чтобы уменьшить для него неприятные ощущения. Однако эта страстная резкость никуда не девается. - Николь... С тобой... Безумно хорошо...

Мальчишка только стонет в ответ. Сладко так стонет, звонко, воодушевлённо, как будто вот-вот сам кончит. И только более активно двигается, выжимая из себя максимальную скорость, описывая при этом безумные восьмёрки языком по всей длине члена.

Не выдерживает яростного напора любовника, выгибается дугой, опираясь на стену только макушкой. Крепко сжимает волосы Николь, не позволяя отстраниться, кончает, изливая экстракт своего оргазма на корень языка мальчишки.

Николь жадно сглатывает всё до капли, и ещё некоторое время ласкает, стараясь выжать всё до капли. А потом с удовлетворённым стоном выпускает член Дамьена изо рта, поднимается и страстно его целует.

- Ты восхитителен.

Сцеловывает свой вкус с губ любовника, целует жадно, настойчиво, страстно, крепко обнимая мальчишку.

- С ума меня сводишь... - шепчет в поцелуй.

- Если тебе это нравится - то рад стараться... А если нет - придётся смириться, - смеётся Николь, прижимаясь к любовнику всем телом.

- Нравится, малыш, - лукаво улыбается Дамьен. - Оччень нравится. Приводит в неописуемый восторг.

- Тогда я счастлив, хороший мой... - Николь игриво прикусывает нижнюю губу Дамьена, легонько оттягивает на себя. - Безззумно... - ладонью с некоторым нажимом проводит по паху.

- Так мы к утру домой не придем... - довольно выдыхает, ладонями сжимая ягодицы любовника. Зажимает ладошку Николь между их пахами, когда приподнимает и вжимает мальчишку в себя.

- Так может постараемся добраться домой как можно быстрее, мм? - выдыхает в губы любовника, чуть сжимая пальцы, ощущая до чего горяч его любовник. - Иначе я начну прямо здесь...

- Или я... Ты чертовски сексуален, малыш... Тебе говорили? - впивается поцелуем в шею Николь, с нажимом гладит его бедра и ягодицы.

- Д-да... Но в твоём исполнении... это лучшее, что я слышал... - стонет Николь. Трётся о Дамьена всем телом, уже не старая сдержать дрожь возбуждения.

- Домой... Бегом, - рычит Дамьен и, будто не слыша своих слов, жадно ласкает любовника, пробираясь руками под одежду.

- Д-да... домой... - выдыхает Николь, всем телом подаваясь на прикосновения, целуя-кусая шею любовника, уже лаская его член, плотно сжав в ладони. Нарочито медленно, дразняще.

Протяжно стонет, расстегивая джинсы Николь, сжимая в ладони его член.

- Не могу сдеррржаться... Хочу тебя, любовь моя... - довольно чувствительно кусает у основания шеи Николь. - Ты... Ты сказка... во плоти...

- Чем дальше... тем страшнее... - стонет-смеётся мальчишка всё настойчивее и настойчивее двигая кистью, увеличивая скорость. - Я... с ума с тобой сойду... - неосознанно толкается бёдрами навстречу руке Дамьена, глухо стонет.

Властно целует мальчишку. Скатывает по бедрам его джинсы, подхватывает под бедра, прижимается болезненно, на грани с оргазмом, напряженным членом к его ягодицам.

- Николь... - стонет мужчина в губы любовнику. Медленно, с нажимом трется о промежность парня.

- О, госсссподи.... - Николь закрывает глаза, запрокидывает голову, подаётся бёдрами навстречу, сгорая от желания и нетерпения, от острой необходимости ощутить эту великолепную часть тела Дамьена в себе, так глубоко, как только это вообще возможно..

Расположение в пространстве не самое удобное, для Дамьена по большей части. Но общее возбуждение с напряженной спиной и бедрами прекрасно сочетаются. А проникновение в любовника окончательно сносит крышу мужчине. С ходу размашисто двигает бедрами, практически вколачиваясь в мальчишку так глубоко, как это только возможно. По сути только приподнимает любовника поддерживая амплитуду, позволяя гравитации творить свое коварное дело. Невероятно довольно стонет, крепко зажмуриваясь.

Если ещё некоторое время Николь может сдерживаться, то довольно скоро это заканчивается, и мальчишка стонет-кричит в полный голос, наполняя переулок невероятно сладкими стонами. Царапает плечи Дамьена, сжимает их до боли, прогнувшись дугой и запрокинув голову. Поза невероятно напряжённая, но от того только острее и слаще.

- Боже... Дамьен... Д-да... вот так... прошу тебя... не останавливайся... ни за что не останавливайся...

- Я... люблю те... бя... - стон на грани с криком. Дамьен под угрозой смертной казни не остановится сейчас. Не раньше, чем они с его невероятным любовником задохнутся в обоюдоостром оргазме. Мужчина совсем не контролирует себя, каждый рывок внутрь любовника сопровождается звонким шлепком ягодиц мальчишки о бедра Дамьена.

- Дьявол... т-ты... просто... а-ааах! ты... сумасшедший... До чего же с тобой... мм... хорррошо! - Николь, кажется, вот-вот задохнётся от острого удовольствия на грани с болью. От напряжения сводит диафрагм и бёдра, дышать невозможно, а потому мальчишка просто бесцельно пытается хватать воздух ртом. Тело практически не ощущается, и в то же время ощущается крайне чётко, представляя собой пульсирующий ком сладкого жара, готовый вот-вот взорваться невероятным, фантастическим оргазмом. - Ещ.. щё нем.. ного... Дамьен!

И Дамьен дает любовнику это "еще немного" и даже с лихвой. Искренне, жадно и сумасшедше. Выкладываясь на полную. Когда начинают подкашиваться ноги и сладчайшими судорогами сводить все тело мужчина только жарче берет любовника. Оргазм накатывает оглушающей вспышкой, на несколько десятков секунд лишая Дамьена ориентации в пространстве и уверенности в том, что он все еще жив.

- Николь!

Николь же кричит во всё горло, извиваясь и изгибаясь, кусая губы и расцарапывая плечи Дамьена, растворяется, целиком превращаясь в один сплошной феерический оргазм. Он что-то бессвязно лепечет. Что-то сумасшедшее, страстное, дикое, но совершенно не слышит себя. Он даже не понимает, что до сих пор существует. Кажется, это длится вечность. Вечность без единого вдоха и без единой примеси в ощущениях. Одно кристально чистое удовольствие.

Ноги мужчины предательски подкашиваются и он съезжает по стене, прижимая к себе любовника. Кажется, если Николь сейчас отстранится, своей легкой походкой упорхнет - Дамьен точно умрет. Бездумно, хаотично гладит мальчишку. И отчаянно пытается научиться дышать.

- Дамьен... Дамьен... хороший мой... - мальчик покрывает лицо любовника поцелуями - лёгкими и трогательными, гладит его плечи. - Господи, как с тобой хорошо... Как с тобой... Пойдём... Нам надо идти... А то прибегут ещё посторонние... А мы договорились, что менты нас сегодня не загребают.

Приоткрывает глаза... И в этом взгляде даже недоверчивому Николь легко утонуть, столько в нем нежности, любви, тепла, затаенной страсти...

- Да... Прости, малыш... Сейчас пойдем... Госсподи, Николь, как же с тобой хорошо... - зацеловывает мальчишку. Поднимается с земли, обнимает Николь. Оправляет одежду, нарочито медленно, смакуя то, что только что было, то, что все еще не отпускает.

- И с тобой... - растеряно отвечает Николь. Сейчас он испытывает качественно новые ощущения, а всё что происходит - происходит будто во сне или после грандиозной попойки. Мальчик совершенно не ощущает реальности происходящего. Одно он знает точно: настолько бесстыдно хорошо ему никогда и ни с кем не было. - Идём... Пойдём, хороший мой...

Поднимает пакеты с земли, обнимает Николь за талию и выходит из подворотни. Только вот выражение лица у Дамьена контужено-счастливое, что с потрохами выдает его.

- Люблю тебя, малыш, - доверительно-счастливо шепчет на ушко Николь.

- Ты чокнутый. Даже не представляешь насколько... - смеётся Николь. И ловит себя на мысли, что чуть было не сказал в ответ что-то вроде "Я тебя тоже". Но сейчас совершенно не хочется бояться ни за свою тушку, ни за душу. Об этом он подумает после. А пока - просто наслаждается моментом.

- А мне это нравится, - смеется Дамьен. - И ты мне очень нравишься, Николь.

- Как и ты мне, - признаётся мальчишка. - Ты вообще хороший, когда не строишь из себя мирового страдальца. Просто роль страдальца и всеми обиженного тебе очень не идёт. Ты похож на сильного и уверенного в себе мужчину, которого ничем не прошибёшь. Мной, разве что....

- Да-а, - мечтательно. - Прошибаешь... Так как никто прежде, - гладит по боку. - Что бы ты не говорил о себе - я счастлив с тобой, малыш.

- Что бы ты ни говорил, я пожизненно буду считать тебя извращенцем, - смеётся Николь и обнимает за талию.

- Закажу себе медаль "Я - Извращенец" и буду красоваться ею, - подмигивает. - И еще одну "Я люблю извращенца, которому нравится такой извращенец как я"

- Угу, - кивает Николь, прикуривая на ходу. - И скоро у тебя вся грудь будет в орденах. Будешь выглядеть как почётный ветеран войны, - смеётся. - И отбоя от баб не будет, каждая захочет себе этот лакомый кусочек. Ты же еще небось и на тот самый орган контуженый - ни разу не видел, чтобы он у тебя не стоял.

- Ты проспал просто, - фыркает Дамьен. - Да, если женщины будут виснуть - это значительно затруднит мое передвижение за тобой...

- Ну, я думаю, - весело фыркает Николь. - М-да... надо будет как-то сутки не спать, а пристально следить за твоим членом...- задумчиво так.

- Экий любопытный, - смеется мужчина. - Хотя, знаешь, рядом с тобой, как мне кажется, он постоянно стоит. А то мало ли, когда тебе захочется прижать меня в подворотне и снести крышу, - лукаво улыбается. - Нужно всегда быть готовым...

- Эх, трудяга, - сочувственно качает головой Николь, поглаживая аккуратно пах Дамьена. - Трудишься, не покладая головы... При чём в ужасных условиях. Бедненький... - мальчик явно обращается не к обладателю органа, а к нему самому.

Дамьен закатывает глаза и тихо весело фыркает.

- Если будет слезами брызжеть - не верь, это он от радости.

- Если он будет брызжеть слезами, Дамьен, - серьёзно отвечает Николь, - То я поведу тебя к врачу и засомневаюсь в твоей верности, потому, что из этой радости может выделится максимум три жидкости. Остальное всё - патология, которую со мной ты нагулять не мог, - тихо смеется.

- Сомневаюсь, что ты меня поведешь к врачу, - качает головой. - Ты меня на месте убьешь.

- Может и так, - пожимает плечами Николь. - А может оттрахаю так, что ты пару месяцев не то что налево, а и вообще ходить не сможешь.

- В любом случае - не тянет меня налево, - улыбается Дамьен и целует парня в макушку.

- А вот это правильно, - улыбается мальчик и отбирает у Дамьена два из четырёх кульков. - Там ничего нового ты не найдёшь. А я и обидеться могу. Так что всё ты правильно делаешь. Ты вообще у меня смышлёный и милый.

- Ты меня перехваливаешь, - тихо смеется. - Но спасибо за лестное мнение.

- Я не перехваливаю. Я делаю выводы исходя из твоих действий, - качает головой Николь. - А ещё... Я вдруг подумал, что настолько хочу есть, что если сейчас не съем хотя бы один круассан - я просто умру. А ещё мороженое растаяло.

- Закинем в морозилку, малыш. Сейчас поднимемся наверх, я нарежу бутербродов, - тянет за собой домой.

Влетает домой и быстро идет на кухню - нарезать бутерброды.

- Иди сюда, малыш. Перекуси, пока я готовить буду.

- Я надеюсь, ты не забыл, что мы решили всячески и со всем экспериментировать, - с набитым уже ртом напоминает мальчик, попутно заталкивая брикеты подтаявшего мороженого в холодильник. - И говорил, что что-то интересное вспомнил в отрасли готовки.

- Сначала разложу покупки, смешаю нам по стопке, - задумывается. - Черт, я же не пью. Ну, тогда тебе смешаю. И будем экспериментировать.

- Нет, ты можешь выпить со мной, - Николь дожёвывает и обнимает Дамьена со спины. - Но только при том условии, что пить ты будешь только со мной и только в таких вот случаях...

- Ты не обидишься? - накрывает ладошки Николь своими. - Просто очень не хотелось бы.

- Не хотелось бы пить, или чтобы я обиделся? - тихо смеётся, легонько прикусывает загривок Дамьена.

- Чтобы ты обиделся, - мурчит Дамьен. - А пить... Мне интересно, что я смешиваю. Особенно если впервые мешаю, - раскладывает продукты. Выпивку бережно отставляет в сторону.

- Тогда мы с тобой напьёмся до полусмерти, и наши соседи будут нас ненавидеть, а под утро нашу дверь выломают полицейские, чтобы арестовать нарушителей спокойствия, и обкончаются прямо в дверном проёме, только краем глаза увидев как страстно мы имеем друг друга, - смеётся мальчика. Кажется, пьянеть он начинает заранее. От предвкушения и близости Дамьена.

- Притворимся, что нас нет дома? Чердак, привидения, а под утро всякое снится... - оборачивается и целует мальчишку, лукаво улыбается в поцелуй.

- Аха... главное, чтобы эти красавцы не решили присоединиться, а то без трупов не обойдётся, - Николь сжимает бёдра любовника. - Итак, давай, смешивай. Начнём наш экспериментальный марафон.

- Понял, принял, - кивает Дамьен. Ополаскивает высокие стопки, которые тоже прикупил. Вытирает их насухо, принимается выжимать сок из лимона. Разливает первый из пришедших в голову коктейль, легкий, ни к чему не обязывающий. Из тех, что приятно греют, но не пьянят сразу. Протягивает Николь стопку. - За начало марафона, малыш!

- Да-да, и я всё ещё помню, что барменом ты работаешь за поцелуи, - подмигивает мальчишка, на всякий случай подкуривает сигарету и одним глотком выпивает содержимое рюмки.

Опрокидывает содержимое стопки в себя и тут же целует любовника, жмурясь от разливающегося по телу тепла.

Николь жмурится от изрядной доли лимонной кислинки и спасается в терпкой сладости губ любовника, съёживаясь и прижимаясь к нему всем телом.

Дамьен отстраняется и проводит кончиками пальцев по губам Николь.

- Мне нравится, как твой вкус сочетается с алкоголем, - обнимает одной рукой за талию.

Кончиком языка проводит по подушечками пальцев Дамьена и улыбается.

- А мне нравится пить с тобой. Это как танцевать стриптиз на краю собравшегося вот-вот извергнуться вулкана.

- Ммм... - еще раз быстро целует и начинает мыть мясо. - Я знаю из чего мы будем делать соус для мяса, - лукаво улыбается. Уверенно режет мясо кубиками, сбрасывает в миску. - Малыш, помоешь купленные игрушки?

Николь вздрагивает едва уловимо, чуть наклоняет голову так, чтобы кудряшки прикрыли внезапно вспыхнувший румянец.

- Х-хорошо, уже бегу... - быстро выдыхает мальчишка, подхватывает кулёк и уносится в ванную.

Дамьен тихо смеется и продолжает нарезать нужные ингредиенты. Пересыпает мясо солью и перцем, доливает немного вина. С хищной улыбкой мнет мясо не жалея сил.

Николь по очереди достаёт всё то, что вообще нужно мыть. А то, что не нужно - просто откладывает на тумбочку. Правда, мытьё превращается в какой-то напряжённо-возбуждённый акт знакомства что ли. Настолько бережно и нежно, настолько опасливо и заинтересованно мальчишка прикасается к предметам предназначенным для получения или причинения удовольствия.

Насвистывает какую-то далекую от цензурности песенку. Часть мяса заворачивает в наспех замешанное тесто, заливает пряным соусом. Отправляет в духовку. Вторую часть мяса не трогает. Для нее время еще не пришло.

Пока Николь знакомится с игрушками, практически наугад смешивает новую порцию. Закуривает и добавляет несколько штришков рисунку в блокноте.

Николь кажется вообще из мира выпал. То есть он понимает, что где-то там в квартире есть ещё кто-то, и этот кто-то это замечательный человек и идеальный любовник Дамьен. Но как вообще можно выйти из этой чёртовой ванной, когда занимаешься таким увлекательным делом? Да и... вот выйдет он и что скажет? "Дорогой, на часах пол одиннадцатого. Время для секса?"

- Николь, я понимаю там интересно, - лукаво произносит Дамьен. - Но не будь жадиной, иди сюда, вместе поиграем.

"Твою мать!" - довольно опытная шлюха впервые в жизни настолько смущалась при мысли о сексе. Но с другой стороны - интересно, и хочется, и вообще... Николь вздрагивает от неожиданного окрика, выключает воду и, всё так же пряча горящий взгляд и зардевшиеся скулы выходит к Дамьену и неожиданно (для себя) осипшим голосом произносит:

- Может ещё немного выпьем, а?

- Только тебя и жду, - мурлычет Дамьен указывая на стопки. - На брудершафт? - прижимается к Николь всем телом. Ладонями скользит по спине и ягодицам мальчишки.

- Д... давай, - ели слышно выдыхает Николь и дрожащей рукой берёт стопку. - За нас, да? - заглядывает Дамьену в глаза.

- За... нас, - на мгновение запнувшись отвечает Дамьен. Берет свою стопку, скрещивает-сплетает их руки. После этого взгляда Николь мужчина окончательно понимает, что сегодня все будет до потери пульса. И не только сегодня. Выпивает свою порцию не отводя взгляда от лица любовника. Сдавленно выдыхает и торопливо облизывает губы, едва заметно вздрагивая всем телом.

Николь тоже не закрывает глаз. Смотрит на губы любовника, как бы прослеживая путь коктейля по телу любовника, вздрагивает и тихонько стонет, когда при глотке дёргается вверх кадык Дамьена. А потом, будто вспомнив, зачем вообще тут стоит - сам выпивает, но неторопливо, а медленно, катая напиток по языку.

Кажется, Дамьен пьет Николь. Кажется, что любовник растекается по телу хмельным жаром. Мужчина тихо стонет, не в силах отвести взгляд от мальчишки.

- Черррт...

- Дамьен, - немного дрожащим, почти гипнотическим голосом произносит мальчик и медленно опускает рюмку на стол. - Ты великолепный бармен... И достоин не одного поцелуя... - а затем медленно поднимается на носочки и прижимается губами к губам мужчины.

Целует Николь, также медленно, как парень до этого пил, чувственно, собирая хмельной привкус с его губ. Все тело мужчины мгновенно пробирает мелкая дрожь.

Совсем скоро Николь отстраняется и медленно выдыхает.

- Замечательно... - улыбается он. - Мешай ещё.

Прежде, чем начать смешивать, стягивает с себя водолазку, понимая, что сварится в собственном соку. Нынешний коктейль горчит, однако Дамьен вкладывает в рот любовника кусочек шоколада.

- Так будет вкуснее, - улыбается. Единственное за чем следит Дамьен - чтобы градус не понижался. Все остальное - импровизация чистой воды.

- Хорошо, - улыбается Николь. - Я сегодня целиком и полностью доверяю моему замечательному бармену, - подмигивает и беспардонно усаживается на столешницу. - Так что - всё, что скажешь.

- Тогда за... ммм... За то чтобы ты доверял мне не только как бармену, - чокается с визави, закидывает шоколад в рот и выпивает. Но не спешит глотать, мешает с тающим шоколадом, распробывает вкус.

Николь повторяет действия Дамьена с точностью. Горечь и сладость сочетаются невероятно приятно. Как боль и наслаждение в сексе. Как страсть и злость, как... Хотя, Николь в силу своей не начитанности по причине не умения читать, конечно, не искал эпитетов. Просто наслаждался, чувствуя, как неуклонно и всё быстрее пьянеет.

Все же сглатывает и легко, уже немного пьяно, улыбается парню.

- Нрравится? - упирается ладонями в столешницу по обе стороны от Николь.

- Оч-чень, - выдыхает в ответ Николь и утыкается лбом в плечо мужчины. - Безумно. А ещё всё это замечательно сочетается с твоим запахом, так что пьянею я в пару раз быстрее.

- Аналогично, - трется щекой об висок парня. - Попробуем экспериментальное блюдо номер один? - гладит по плечу.

- Угу, - Николь смотрит в лицо Дамьена и прикусывает губу. Всё-таки невероятно красивый мужик этот Дамьен. И эта щетина... И глаза... а какие губы... - Ты такой... Знаешь... Ты... - улыбается и качает головой, понимая, что слов подобрать не может. За него очень красноречиво изъясняется всё его тело, и в первую очередь напряжённая, видимая пульсация в области паха.

- Малыш, ты тоже... - улыбается, ненавязчиво поглаживая пах мальчишки. - Очень...

Николь со свистом втягивает воздух сквозь сжатые зубы и тихонько стонет.

- Боже... Дамьен... Я с ума с тобой схожу...

- Мы квиты в этом... - шепчет в губы Николь, прежде чем поцеловать. Страстно и пьяно. Крепче сжимая ладонью пах любовника.

Николь чуть вскидывает бёдра навстречу, вжимаясь пахом в ладонь любовника, и пьяно, горячо, податливо отвечает на поцелуй, чуть приоткрывая губы, позволяя языку Дамьена проникнуть ему в рот.

Дамьен не упускает этой возможности, проскальзывает в рот любовника языком. Властно и жадно исследует нёбо, десна, затевает дразнящую игру с язычком Николь. Ладонью же мнет пах, пробирается в джинсы, поглаживает напряженную плоть мальчишки.

Мальчик дышит шумно, прикрывает глаза. Алкоголь уже гуляет по телу, заставляя расслабиться и позволить себе получать удовольствие настолько, насколько его можно извлечь из происходящего. Ощущения становятся ярче и слаще, Николь начинает неосознанно плавно, волнообразно двигать бёдрами, толкаясь членом в ладонь Дамьена.

Шумно выдыхает в поцелуй, настойчивее гладит член парня, откровенно увлекаясь. Да и как иначе, когда ему так явно дают понять, что его хотят, что с ним хорошо?

На секунду прерывает поцелуй, стягивая с Николь водолазку, а потом и джинсы. Гладит мальчишку везде, не оставляя без внимания ни единого миллиметра прекрасного тела.

Николь же - откровенно стонет и в какой-то неосознанно томной, почти ленивой манере то поглаживает, то царапает плечи Дамьена, легонько проводит коготками по загривку, сжимает волосы на затылке и целует, целует страстно и почти развратно, позволяя себе раствориться в поцелует

Нашаривает на столе смазку, выдавливает себе на пальцы, касается входа любовника. Губами отслеживает путь бьющейся под кожей жилки, в неторопливо-хищном темпе, на грани с укусами. Мягко, как бы ненавязчиво, проталкивает в любовника три из семи шариков вместе со своими пальцами. Так же ненавязчиво одевает кольцо на член Николь, так что оно сжимает корень, а свободные шарики чувствительно впиваются в мошонку.

- О-ох, ччёрт! - во весь голос сладко стонет николь, выгибаясь, опираясь на одну руку, другой только сильнее сжимая волосы Дамьена. - Т... твою м.. мать, Дамьен!

Ощущения - новые, сладкие, невероятно яркие. Смущение и возбуждение переплетаются с опьянением, и мальчик едва не задыхается от удовольствия.

Дамьен еще более страстно целует плечи, грудь любовника, оставляя вереницу алеющих и горячих следов. Вместе с тем двигает пальцами внутри. Раз за разом шарики сильнее впиваются в мошонку, на грани сладости и боли, перекатываются внутри. Каждое движение на вход и, соответственно, натяжение своеобразно ласкают плоть Николь.

Николь захлбывается в стонах, плавится под касаниями, двигает бёдрами, активнее насаживаясь на пальцы любовника.

- Дамьен... Ч-чёрт... Вот так... Пожалуйста... - кажется, всё что делает Дамьен только ещё больше (хотя казалось бы - куда уж?) заводит, распаляет мальчишку. Не в силах или скорее не желая держать себя в руках, забивает на ещё одну точку опоры, и свободной рукой сжимает свой член и едва не вскрикивает, оценив насколько тот напряжён и горяч. - Дамьен... госссподи... как хорошо!..

- Малыш... Ты меня с ума сведешь своими стонами... - стонет Дамьен в ответ. Царапает спину Николь, сжимает его в объятьях. Опускается на колени, накрывает головку члена любовника губами и стонет так, что оглохнуть можно.

- Мать твою! - вскрикивает Николь, сжимает голову Дамьена, фиксируя её в одном положении, и, не сдерживая себя начинает двигать бёдрами - резко, с приличной амплитудой, ритмично и не спеша. Кажется, он совершенно не слышит себя и не отвечает за свои действия, потому что кричит сладко и так громко, что, вероятно даже на улице его слышно.

Плотно сжимает губы, проходится зубами по стволу. Стонет, пока не заканчивается воздух, описывает немыслимые фигуры языком. Подстраивает движения пальцами под темп Николь. Свободной рукой расстегивает свои джинсы, сжимает в ладони раскаленный член и начинает ласкать в их общем темпе.

- Д-дамьен!... А-аах!... Ты... ты... чччёрт... пожалуйста, ещё совсем немного... - плавные прежде движения становятся всё резче, судорожней. Николь пытается хватать воздух ртом, но получается только бесцельно гонять его по трахее, потому, что вдохнуть не получается. Тело напряжено до болезненно-сладкой дрожи, до ощущения, что нервы сейчас лопнут, обжигая болью, но вместо этого всё нарастает и нарастает сладостный жар внизу живота, стягивая все органы в тугой узел. - Боже мой... Д-даах!

Дамьен все резче, все более жадно и почти жестко вгоняет пальцы в любовника. Губами, языком, зубами вытворяет нечто невозможное, безумное. Стонет-рычит-хрипит от удовольствия, от сногсшибательного жара. Рука на собственном члене не менее безжалостна и страстна, подгоняет к оргазму, который уже колотится внутри лихорадочной дрожью, пульсирует спазмами глотки.

Николь, кажется, старается сжаться в точку, чтобы потом взорваться новой вселенной. Ещё пара рывков, и горячее семя опаляет мягкое нёбо и гортань Дамьена, Николь вскрикивает коротко и застывает, не пытаясь ни пошевелиться ни вдохнуть. Сейчас это всё совершенно не нужно. Сейчас существует только он и его любовник.

- Я хочу видеть это... - едва слышно но не принимающим отказа, неподдельно царственным, властным тоном произносит мальчишка.

Хрипло смеется-стонет отклоняясь назад, упершись на руку. Кончиком языка ловит стекающую из уголка губ капельку спермы. Впивается, иначе и не скажешь, взглядом в глаза любовника, вспарывая изнутри все, что только можно и нельзя.

- Ск-колько твоей... душе угодно... - подается бедрами вверх резко, ритмично, жадно. Всем естеством полыхая желанием взорваться оргазмом.

Николь располагается поудобнее, чуть откинувшись назад, облокотившись на руку. ТАКОГО взгляда Дамьен не видел, пожалуй никогда. В нём одновременно и желание, и нежность, и невероятное возбуждение, и внимательность сканера, не пропускающего ни одной детали, и царственная отрешённость. Мальчик медленно облизывает губы, будто вспоминая вкус Дамьена. И только сбитое дыхание несколько перечит этому властно-пронизывающему, внимательному взгляду, выдавая правду: если Дамьен сейчас попросит, Николь сделает что угодно.

- Николь... - стонет мужчина, кажется, обо всем позабыв в тисках бушующего наслаждения, плавясь под взглядом любовника. - Николь... Я люблю... тебя... Хочу... М-м-малыш!.. - тяжело дышит, взглядом, всем телом предлагая-умоляя присоединиться.

Николь соскальзывает со столешницы, и, руководствуясь совсем неясными ему инстинктами, медленно опускается на колени напротив, с каким-то опять таки поистине императорским снисхождением прохладными пальцами одной руки сжимает и аккуратно массирует мошонку Дамьена, а пальцы другой руки подносит к его рту, как бы прося облизать.

Втягивает пальцы в рот, облизывает, покусывает-посасывает. От пересечения отрешенно-сдержанного взгляда Николь и сумасшедше-горячего Дамьена, кажется, сейчас искры полетят.

Николь удовлетворённо кивает, отнимает у Дамьена пальцы, сначала едва ощутимо поглаживает влажными пальцами от мошонки вниз, по ложбинке между ягодиц, а в какой-то момент аккуратно но резко проникает одним пальцем внутрь, скользя с нажимом по верхней стенке, пока не упирается в бугорок простаты.

- Ты даже не представляешь, до чего ты сейчас красив, - тихо произносит мальчишка.

- Спой меня... И я узнаю... - стонет мужчина, насаживается на палец мальчишки. Крайняя степень возбуждения толкает Дамьена на категорически несвойственные ему поступки. Сбавляет темп ласкающей руки, но не убавляет жара. - Нр-равлюсь? - с лукавым подначиванием.

- Нравишься, - кивает Николь и улыбается уголками губ, быстро облизывая пересохшие губы кончиком языка. Чуть опускает глаза, тихо стонет. - Дамьен... ты замечательный... Н-ну же... пожалуйста... сделай это для меня...

Мальчик и сам пьян и возбуждён до предела, иначе вряд ли бы смог быть таким как сейчас и делать то, что делает. Но ему определённо нравится. До безумия.

Дамьен, если до этого не сошел с ума, то сейчас экстренно наверстал упущенное. Выгибается, вжимаясь членом в собственную ладонь, оглушительно стонет, кончая. Откидывает голову назад, крепко зажмуривается, содрогаясь в эйфорических конвульсиях.

- Д-д-даа-ах!

- О, боже мой... До чего же ты... ммм... - Николь медленно вынимает палец из тела этого шикарного мужчины, склоняется и принимается слизывать семя с его бёдер, живота, пальцев. - Ты просто невероятен...

Гладит Николь по волосам, плечам, спине. Старается отдышаться, прийти в себя. Ничерта не получается, но Дамьену и так замечательно. Единственное осмысленное действие - выключить духовку.

И снова гладит, целует Николь.

- Люблю тебя... хорроший мой...

- Мне очень хорошо с тобой, Дамьен, - счастливо улыбается мальчик. - Вот только из-за нашей несдержанности мы, кажется, так и не набрали нужного ингредиента для соуса.

- У нас полно времени, малыш, - целует в висок. - А пока... Выпьем? Перекусим? - бережно обнимает мальчишку.

- Выпьем... - мальчик, кажется приходит в себя и его лицо заливает румянец смущения. - Прости, Дамьен, если... сделал что-то не так...

- Мне понравилось, малыш, - успокаивающе улыбается Дамьен. Поднимается и наливает по стопкам нечто забористо-крепкое. - Неожиданно, но прриятно, - подает парню руку.

Принимает руку Дамьена, поднимается.

- Спасибо.... прости... я сам не знаю, что на меня нашло...

- Николь, все в порядке, - целует в уголок губ. - К тому же мы экспериментируем, не забыл? - протягивает стопку любовнику. - Малыш, не забивай свою очаровательную белокурую голову всякой ерундой.

- Угу... - улыбается неуверенно Николь и выпивает одним глотком. Выдыхает, жмурится и закуривает. - Дамьен... Ты... Ты... Ты просто чудо. Знаешь... Я никогда и ни с кем такого себе не позволял... а ты... всё спускаешь мне с рук.

Залпом выпивает свою порцию, вздрагивает и встряхивает головой. Тоже закуривает, открывает духовку и достает противень, цапает одну "корзинку" на пробу.

- Понимаешь, малыш, я не спускаю тебе все с рук, - дует на мясо и подносит ко рту Николь. - Попробуй, родной, - нежно улыбается. - Ты просто не сделал еще ничего из того, что я не спущу тебе с рук. Да и сомневаюсь, что сделаешь. Я вообще не уверен, что такое есть...

- Ну вот я и говорю... - Николь аккуратно надкусывает корзинку и прикрывает глаза, тихо мыча от восхищения, - Вкушнятина...- прожёвывает и сглатывает. - ... ты всё мне спускаешь с рук.

- Ты чудо и нравишься мне, и я тебя люблю, - сам съедает одну корзинку. - Ты и так крупно попал... Куда уж тебя наказывать больше? - обнимает мальчишку.

- Ну... - задумчиво протягивает мальчишка. - Мало ли...

Проходится по кухне, задумчиво поедая корзинку. Задумчиво - потому, что новоприобретённый девайс Дамьен из него не вывел и не снял кольцо. Вот Николь и примеряется к ощущениям.

Дамьен задумчиво вертит в руках плеть, кончиками пальцев проходится по ее хвостам.

- Тебе нравится то, что сейчас происходит? - кончиками хвостов плети проводит по спине Николь.

- Если бы мне нравилось, я бы тебя остановил, Дамьен, - улыбается Николь так, как улыбаются юные и холодные принцы, внутри которых кипят такие страсти, что выразить это невозможно. - А тебе?

- Нравится, очень, - широко улыбается Дамьен, смешивает новый коктейль. - Малыш... - протягивает стопку. - Твой тост.

- Тогда... ммм...- Николь задумывается и переносит вес с одной ноги на другую, тихо стонет от приятных ощущений внутри. - Тогда давай выпьем за грани. Любые. Грани стакана, личности, бриллиантов... За то, чтобы их было много... и все принимались партнёрами.

- Замечательный тост. Поддерживаю, - салютует стопкой и выпивает до дна. Сипло выдыхает и затягивается. - Николь, ты прекрасен...

Николь тоже выпивает. На какую-то секунду теряет ориентацию в пространстве, пошатывается, открывает глаза и жадно затягивается.

- Ты великолепен, Дамьен... А ещё... с плетью ты замечательно смотришься...

Подкуривает новую сигарету, снова берет плеть в руки. На пробу щелкает ею в воздухе.

- Да? Никогда не думал... - пьяно улыбается и затягивается.

Николь вздрагивает всем телом и опирается на столешницу, ибо ноги подгибаются. Если скользнуть взглядом по его телу - вполне понятно, что он думает по этому поводу. Всё, что он способен, так это только восхищённо всхлипнуть.

- Николь... - хитро прищуривается мужчина, - ... продолжим экспериментировать? - следующий щелчок плетью уже приходится по ягодицам парня. Удар не столько болезненный, сколько обжигающий и неожиданный. Дамьен пристально, восхищенно смотрит на алые аккуратные полосы.

- Д-дах! - не то соглашается, не то подбадривает Николь, напрягаясь всем телом. Втягивает воздух сквозь зубы, жмурясь. - Боже... Дамьен...

- Ты чудо как хорош, малыш, - со стоном выдыхает Дамьен. Плеть с тихим свистом опускается на спину мальчишки. Мужчина бьет без замаха, но каждый удар отзывается каскадом ощущений в разгоряченном алкоголем и возбуждением теле Николь. Следом еще один удар и протяжный стон Дамьена.

- Чуть-чуть... сссильнее, - со стоном выдыхает Николь. - Ссссовсем чуть-чуть...

На белоснежной коже быстро проступают красные следы, мальчишка дрожит всем телом, царапает столешницу, дышит сорвано. Он возбуждён донельзя, а касания плети только больше его подогревают.

- Вот так? - мужчина бьет сильнее, но все еще не до оглушающей боли. - Или может быть так? - удар приходится по бедрам. Мужчина и сам возбужден не меньше своего любовника. Довольно улыбается и сбивает пепел.

- Д-да... так... и... ччччёрт... - стонет уже во весь голос, опирается двумя руками на столешницу, чуть прогибается в пояснице. - Прошу тебя... Только не останавливайся... Ещё... не жалей, хорррроший мой...

Желания остановиться у Дамьена не возникает. А вот продолжать ого-го как возникает. Все, что остается разумного в мужчине - не бить любовника на поражение. Потому на мальчишку осыпается град ударов разной силы, чувствительности. Под аккомпанемент стонов Дамьена.

- Твою... мать... Николь, ты... Ты... Ох, черррт!..

- Д-да... Да-ах! Боже мой... Как-кой кайф! - стонет-орёт Николь, не сдерживается, одна ладонь соскальзывает со стола на бедро, потом - ложится на член, принимается настойчиво ласкать. - Да... Ох, Дамьен...

- Ну же, малыш... Ты восхитителен... Дав-вай... - страстно стонет мужчина. Несколько раз плеть вскользь задевает член мальчишки. Дамьен и сам ласкает себя. Ничего не может с собой поделать - Николь восхитителен, прекрасен, сексуален до потери пульса.

Николь неотрывно смотрит на то, как ласкает себя Дамьен. Это невероятно, и Николь готов умереть от огорчения, понимая, что картинка начинает плыть. Ноги дрожат от перенапряжения, колени подгибаются, но Николь всё ещё пытается стоять, чувствуя, как горячее, как поцелуй плети, наслаждение разливается по телу.

- Люблю... - рычит Дамьен, дугой выгибаясь, заливая руку семенем. Он весь дрожит и плеть в последний раз опускается на тело любовника. Сильно, хлестко, приятно до одури. Дамьен зажмуривается и смеется-стонет. - Ты сумасшедший, малыш... И я тоже...

- Боже! - Николь выгибается, замирает, кажется отрываясь от земли, но почти через секунду падает на колени. Не слишком удачно. Одно - разбивая в кровь. Потом садится по удобнее, размазывает пальцем кровь по колену и улыбается как ребёнок. - Оказывается, она ещё красная...

- А я думал голубая... - садится на корточки перед мальчишкой. Бережно слизывает кровь. - С ума меня сводишь...

- Это ещё кто кого... - смеётся мальчишка. - И нет, точно не голубая. Я думал, цвета коньяка... Или ещё какая-то... Мало ли, - пожимает плечами. - А ты... ты такой... такой... как же ты с ней обалденно управляешься...

- Первый раз в руках держу... - качает головой мужчина, улыбается и обнимает любовника. - Ты... Я на тебя контуженный...

- Хорошо, что она в твоих руках, а не в моих, - как-то совсем по-кошачьи улыбается мальчик. - Была бы в моих, я бы хлыстал бы тебя, пока не увидел бы кровь... Наверное... Мне так кажется...

- Так в чем вопрос? - лукаво подмигивает. - Еще по одной и я в полной твоей власти, малыш.

- Дамьен... - взоволновано смотрит в глаза. - Ты что, рехнулся... Я же совсем не знаю на что я способен... Родной... может не надо? Но на счёт ещё по одной - я согласен...

- Я доверяю тебе, Николь, - подниматься лень, поэтому мужчина тянется за стопками и бутылками. - Да и... Не честно это - все удовольствие мне, - разливает напиток по стопкам.

- Что значит - "всё удовольствие" ? - возмущается Николь. - Ты что, не видишь, до чего мне хорошо, дурак?

- Но мне все равно лучше, - мотает головой Дамьен. - Ты-то не видишь до какой степени охуенен, - мечтательно улыбается. - А одно это зрелище плюс пара десятков оргазмов, сорванная крыша и сбежавшее к тебе сердце, - нетвердой рукой протягивает стопку любовнику.

- А ты очень красив, когда сам себя ласкаешь, - несколько смущённо улыбается Николь. - Это очень сексуально и божественно прекрасно... Только жаль, что я не ощущаю твоего горячего семени на своём лице, или груди, или внизу живота... Тогда мне и касаться себя не пришлось бы - кончил бы, как миленький.

- Хочешь меня? - и тут же опрокидывает в себя алкоголь, зажмуриваясь и закуривая. Нет, однозначно можно утверждать две вещи: Дамьен крепко пьян, если говорит то, что говорит; Дамьен действительно доверяет любовнику, если говорит то, что говорит.

- Хочу, - кивает Николь и одним глотком выпивает содержимое рюмки. - Очень хочу... Постоянно хочу. Ты до охренения красивый... И я не могу успокоиться, когда ты рядом. Как мальчик спермотоксикозный...

- Этот вариант мне нравится не меньше, - цокает языком и крепко затягивается. Склоняется к любовнику, жадно целует, придерживая за затылок.

Николь действительно сейчас будто мальчишка, который вообще целуется впервые. Такой чувственный, доверчивый и трогательно неумелый. Это - один из больших плюсов Николь, который позволял ему удерживать позиции на рынке живых тел, продающихся почасово - он вёл себя так, как чувствовал и чувствовал себя так, как вёл. Не фальшивил, но мог быть кем угодно и каким угодно. Вот и сейчас: он трогательный мальчишка, рискнувший отдаться в руки опытного и изощрённого любовника.

- Знаешь... я начинаю крепко сомневаться в реальности происходящего... Всё настолько, что и не верится, - шёпотом сообщает Николь спутнику и улыбается. - Настолько... ново и непривычно...

- Знаешь, малыш... - касается губами виска парня. - У меня самого вот так впервые...

- Неужели? - искренне удивляется мальчишка. - Мне казалось, для тебя это нормально... Но, мне приятно быть у тебя хоть в чём-то первым.

- Я впервые полюбил парня, который так естественен в образе девушки, - шепчет в висок Николь, чуть крепче сжимает его ладошку. - Впервые желаю кого-то настолько сильно и искренне. Знаешь, кажется, я впервые действительно люблю...

- Ты сумасшедший... но мне это определённо нравится, - смеётся Николь. Вдыхает полной грудью, чувствует остаточный но такой сладкий запах секса и совсем беспринципно ложится на сидении, положив голову на колени Дамьена, едва не утыкаясь лицом в его пах.

- Я люблю тебя, - мурлычет Дамьен, перебирая пряди волос Николь.

- Чокнутый, - качает головой и прикрывает глаза. - Совершенно. Как раз то, что надо.

- Чокнутый. Но такой счастливый, - смеется в ответ.

- Вот и замечательно... А жёны твои меня не съедят? - с некоторой опаской, заглядывая в глаза снизу вверх.

- Как бы они меня не съели, Николь, - сокрушенно вздыхает. - А ведь попробуют, если им покажется, что тебе из-за меня не хорошо. Женская солидарность и все-такое...

- Да ну тебя! - фыркает Николь. - Я мужик в конце-концов. Как бы у меня моя мужская солидарность не включилась. Потому, что в купе с моей женской стервозностью - это кошмар. Они рискуют не пережить.

- Тише, тише, воинственный мой, - тихо смеется, нежно гладит по щеке. - Для их неутоленного материнского инстинкта ты, в первую очередь, существо, которое нужно оберегать от... Как там Марго любит говорить?.. "Пагубного влияния этого небритого психопата-романтика", - улыбнулся. - Они не со зла, малыш, не думай о них плохо. Марго, конечно, та еще стерва. Но характер у нее такой - меня пилить. А так замечательный друг.

- Ну пусть и пилит, но не при мне, - пожимает плечами. - Потому, что мне "небритый псих-романтик" нравится до потери пульса. И нефиг каким-то бывшим его обижать в моём присутствии.

Дамьен прикрывает глаза и тепло улыбается. Ему невероятно приятна эта забота Николь.

- Как же с тобой хорошо, малыш... Невероятно уютно.

- Да ладно тебе... Должен же и ты получать удовольствие от происходящего, - пожимает плечами мальчишка. - Закон бумеранга. Или справедливости - как хочешь, так и называй.

Расслабленно гладит мальчишку по спине. Дамьену крайне непривычно в этой ситуации. Можно сказать у него разрыв шаблона. Николь, несмотря на всю свою женственность, все же парень. И относиться к нему исключительно как к женщине - прямая дорога к вполне мужскому удару сковородкой по голове. Однако и исключительно, как к мужчине относиться нельзя - женская стервозность никак не хуже сковородки. Так что мужчине предстояло найти золотую середину, чтобы им с его обожаемым мальчиком-девочкой было хорошо вместе.

- Я волнуюсь... - еле слышно шепчет Николь. - А что если я им не придусь по вкусу, мм? Если они увидят во мне конкурента или... ну, скажем, заявят тебе, что у тебя явно проблемы со вкусом и с головой?

- Малыш, - приподнимает лицо Николь и тепло смотрит ему в глаза, - ты не один, я с тобой. И насколько бы для меня не было важным их мнение, если они будут выделываться, то свое мнение они могут засунуть себе в задницу, - оглаживает скулу парня. - А вообще, я уверен, что вы друг другу понравитесь. Не волнуйся, любовь моя. Все будет хорошо.

- Спасибо, - выдыхает Николь и старается расслабиться. Но волнение по обыкновению тошнотой подкатывает к горлу. Мальчик держится, но ему откровенно не по себе, как будто он едет на экзамены.

Бережно обнимает Николь, приподнимает и со страстью целует.

Николь обнимает Дамьена за шею и почти тут же забывает о том, что начинал волноваться. Он целиком и полностью отдаётся во власть сладчайшего поцелуя, и все до единой мысли в его черепной коробке выгорают, как обычно происходит у блондинок.

Дамьен улыбается в поцелуй, привлекает мальчишку ближе к себе. Едва ли не стонет от этого ощущения близости и жара Николь. Целуется так, что у самого остаются мысли только о любовнике.

"Лишь бы мы ещё полдня ехали"- подумалось Николь. Ему невероятно хотелось застыть в этом идиллическом моменте навсегда. Ну, или по крайней мере пока это состояние окончательно не надоест.

Запускает пальцы в волосы парня, второй рукой обнимает за талию. Совершенно забывает об окружающем мире, так что они сидят в машине еще полчаса, не меньше, после прибытия.

- Ка... жется... мы приехали, - Николь нехотя отстраняется и заглядывает Дамьену в глаза. - Ты как, в порядке? Или лучше разрядится перед визитом к экс-благоверным?

- Сейчас начну симулировать, что не в порядке, - хитро прищуривается. - Уж больно соблазнительное предложение... От которого невозможно отказаться.

- Ну уж нет, терпи, герой, и тебе воздастся во сто крат, - смеётся Николь, выскальзывая из машины, ловко перемахивая через Дамьена, с нажимом проезжаясь ягодицами по его бёдрам.

- Коварное создание! - смеется сквозь стон Дамьен. Расплачивается с таксистом и покидает машину. Обнимает парня за талию. - Обожаю тебя!

- Это здорово, - обворожительно улыбается Николь. - А теперь - не тратим ни секунды. Пошли, пока я не струсил и не сбежал.

Смеется и не отпуская любовника от себя поднимается наверх. Открывает дверь своим ключом.

- Мои дорогие гарпии, я дома, - мужчина откровенно ехидничает. За что ему тут же прилетает колкость в ответ.

- Дамьен, будь добр сделай так, чтобы твои потуги казаться умным не терзали мой слух, - этот голос Николь уже слышал. Он принадлежит Марго.

Дамьен закрывает дверь и крепко обнимает Николь, снова целуя.

- Дамьен? - настороженно раздается еще один женский голос. - Все в порядке?

- А как у него ещё может быть, когда мозг работает всего на 50%? - смеётся Николь. - Он сейчас просто не понимает всех ваших издёвок, дамы. А потому - безмерно счастлив, - заглядывает в глаза Дамьена и аккуратно целует в уголок губ, - Продолжай в том же духе, и ни одна из этих львиц не сможет тебя задеть, хороший мой.

- Защитник, - благодарно шепчет в губы парню. - Пойдем.

Проходит в комнату и лучезарно улыбается.

- Мои очаровательные бывшие жены, и ты, прекрасная ехидна, - короткий кивок Марго, - знакомьтесь - это Николь.

В комнате повисает молчание, в ходе которого Дамьен не без ликования отмечает все богатство мимики собравшихся женщин.

- Николь, знакомься - это составители списка постыдных фактов обо мне и попутно мои бывшие жены, а также близкие друзья - Марго, Жанна, Ноэль, Алекс и Нонна.

- Замечательно, - смеётся Николь абсолютно по-доброму. - Но, полагаю, более постыдного факта чем я в твоей биографии не было и не будет. Вряд ли кто-нибудь из прелестных дам может похвастаться причастностью к наиболее древней профессии, - Николь буквально висит на шее у Дамьена не отпуская ни на шаг. Рядом с ним мальчик чувствует себя защищённым.

Дамьен садится в кресло и притягивает Николь к себе на бедра, крепко обнимая.

- Дамьен, ты что-то еще здесь забыл? - недоумевающе выгибает бровь Марго.

- Да, - счастливо кивает мужчина. - Николь, - с нежностью целует парня в плечико. - Я в любимом кресле, с любимым человеком. Не вижу повода потакать твоим прихотям не видеть меня, Марго, - прищуривается. - Я развелся с тобой только по этой причине.

- Да что ты себе позволяешь?!

- Марго, Дамьен, прекратите! - хлопает ладонью по бедру, хрупкая русоволосая хозяйка квартиры, Ноэль. - Ваши склоки устраивайте где-нибудь в другом месте. И никаких "но", Дамьен, - строго смотрит на бывшего мужа. Потом переводит взгляд Николь и сразу оттаивает. - Простите, Николь. Мне очень неловко за этих двоих...

Дамьен с Марго еще секунд пять играют в гляделки и заметно, что оба напряжены. Первым проявляет благоразумие Дамьен.

- Прости, малыш, - мягко улыбается. - И вы, леди, тоже. Я постараюсь не реагировать на попытки лишить меня общества моего возлюбленного.

- Вот и правильно. Но пока ты здесь - притворись мебелью, как истинный джентльмен, - улыбается Николь и нежно целует в висок. - Иначе леди будут смущаться и реагировать на тебя агрессивно. Нам же этого не надо? Я тоже не хочу тебя отпускать, а потому придётся играть по условиям обворожительных кровопийц. Пойми, мужская кровь - неотъемлемая часть дамского рациона. Их нельзя в этом обвинять.

- Меня здесь нет, - мило улыбается Дамьен. - Но я появлюсь, если будете обижать Николь. И месть моя будет страшна, - смеется и прикрывает глаза.

Женщины с уважением смотрят на Николь, единогласно принимая в свои ряды белокурую бестию.

- Чай? Кофе? - склоняет голову к плечу Ноэль.

- Чудесно выглядите, - не без нотки лести произносит Марго.

- Как Вас угораздило? - тихо смеется черноглазая брюнетка в кресле напротив - Алекс.

- Алекс... - встревоженно вмешивается шатенка с теплыми карими глазами - Жанна.

- Не наседайте, девочки. Иначе мебель взбунтуется, - улыбается рыжая девчушка с изумрудно-зелеными глазами - Нонна. - Я уверена, что он и так долго не промолчит. Так не будем будить лихо, пока сидит тихо.

- Лучше кофе. А угораздило... - Николь задумывается, мило поджав губки. - Я в тот вечер некуртуазно напивался в парке, потом, кажется, предложил Дамьену свои услуги. Тот, ясен пень, побрезговал, но послушать меня - зашёл. А потом... плохо помню. Видимо, я хорошо напился, но окончательно очнулся в его постели. И началось... - Николь пожимает плечиками. - Ну, не самая романтичная история, но... как уж есть. Я пока ни о чём не жалею.

- О, как! - смеется Алекс. - Интригующее начало.

Ноэль заваривает кофе и ставит на столик, вместе со сладостями.

- А хорошо Вы его об пол приложили, - поддерживает Нонна.

- Так вот о ком столько слухов в моей мастерской! - тихо смеется Жанна.

- Мне кажется это только начало, - усмехается Марго, делая глоток кофе.

- Бедная голова Дамьена, - Ноэль ерошит волосы мужчине. - Как бы она не лопнула от переизбытка событий. Слышали, эта истеричка в суд подала.

- В суд? Ей что мало того, что этот благородный идиот ее содержит? - раздраженно фыркает Марго.

- Видимо, мало, - разводит руками Ноэль.

- А может заставить эту сучку прикусить язычок? Я - могу, - с уверенностью заявляет Николь. - Да так, что она ещё и должна останется. Ни одной, пусть и нечистокровной, шлюхе не позволю обижать моё сокровище... - нежно смотрит на Дамьена. - Он же такой милый, такой вкусный... А каков он в постели! Пусть только попробует его тронуть, хоть сама, хоть через суд.

Дамьен-то мебель мебелью, но от слов Николь растаял окончательно.

- Все, Марго, исключаем из списка импотенцию, - иронично усмехается Алекс. - Все-то я не могла поверить, что Дамьен импотент. Просто ты на него так действуешь.

- А может и бабника? - робко улыбается Жанна, краснея. - Он, конечно, хам редкостный, но не бабник.

- А может просто переписать список? - не без раздражения отзывается Нонна. - Николь, с этой сучкой и я не прочь разобраться. Она чуть не споила Дамьена... А за это я ей не только язык укоротить готова, - серьезно смотрит на парня.

- Да уж... - вздыхает Ноэль. - Доводить Дамьена можно до чего угодно, кроме бутылки. К слову о пьянстве... Николь, спасибо Вам от всей души.

- Да я тут как бы и не при чём. Это у него что-то с головой. Я ему намекнул, что пока он пьёт у нас ничего не получится. И он бросил! - Николь говорит об этом как о великом чуде, самому ему не понятном. - Это до чего надо мозгами поехать... Или быть настолько целеустремлённым. И всё ради певички- шлюшки... - качает головой. - Видимо, его бывшая так довела бедолагу, что я по сравнению с ней - ангел.

- Все, теперь я верю в чудеса, дорогие мои, - поднимает руки Марго. - Дамьен все-таки нашел свое счастье.

- Марго, до тебя это только сейчас дошло? - смеется Алекс. - Наш романтик, по-твоему, просто так светится?

- Николь, - мягко улыбается Жанна, - Вы его еще плохо знаете. Дамьен не сравнивает...

- Что выгодно его отличает от остальных, согласитесь, - кивает Нонна.

- Его много что выгодно отличает, - Ноэль тепло улыбается. - Четыре года молча терпеть все издевательства Катрин, чтобы так эффектно ее послать. Я горжусь им, когда не хочу утопить за идиотизм.

- Николь, Вам достался танк, - подмигивает Алекс. - Он же не знает слова "сдаться".

- Ну, может и танк... Зато какое дуло! - восхищённо вздыхает Николь. - И какие манеры! А как он готовит! И вообще... простите, девушки, но надо быть полным идиотом, чтобы позволить себе его потерять.

- Надо быть еще большей идиоткой, чтобы удерживать его при себе только поэтому, не обращая внимания на то что этот восхитительный щетиноносец мучается от того, что не любит, но не желает оставляет из соображений чести, - возмущенно фыркает Алекс. - Правда, Марго? - не без злобы.

- Так, не начинайте, - опережая Марго вмешивается Ноэль. - Все и так знают, что история вышла скверная. Оба были молоды...

- Но это было глупо столько ходить вокруг да около, чтобы довести Дамьена до такого решения! - возражает Нонна.

- Он же ранимый и честный. Как с ним так можно? - встает на защиту бывшего Жанна.

- И все так же хорош в постели? - лукаво и не без интереса улыбается Алекс.

- В постели? - Николь мальчик мнительный и то, что он только что услышал посеяло очередную крупицу сомнения в его душе. - В постели - он хорош. По крайней мере получше многих, а я, поверьте, пропустил столько мужиков через свою постель, сколько ни одна из вас не видела одноразовых бритв.

Дамьен мягко поглаживает бока мальчишки, как бы успокаивая, мол, дела давно минувших дней, я изменился.

- Оу, - смеется Алекс, - тогда это еще один повод порадоваться за Вас.

- Жанна, твоя мастерская в грядущей выставке будет участвовать? - склоняется к подруге Ноэль.

- Да, конечно, у нас несколько новеньких, - кивает женщина. - Да и Дамьен просил одно место.

- Он снова рисует? - удивленно вскидывается Нонна.

- Никому не известно, - пожимает плечами Жанна.

- Николь, Вы будете принимать участие вместе со студией Эрика?

- Буду, естественно, - кивает мальчишка. Правда, настроение у него немного подпорчено, хотя виду мальчик старательно не подаёт. - Я ещё и Амо... ну то есть Деуса в эту мясорубку закручу... В общем никому мало не покажется, - пожимает плечами он. - Оторвёмся на славу. Холёные мальчики обкончаются а почтенные критики поседеют после нашего маленького ядерного взрыва.

- И Деус? Кажется, это будет самая запоминающаяся выставка! - мечтательно улыбается Жанна.

- Дожить бы до нее и не умереть от любопытства... - качает головой Нонна. - Я с удовольствием послушаю Николь.

- Присоединяюсь, - кивает Алекс.

- Я постараюсь выжать из себя самое лучшее, что только смогу, - улыбается мальчик, - Но не буду загадывать. Надо, действительно, сначала дожить. А я не уверен в том, что будет через двадцать минут. Вдруг наш честный Дамьен, который, наверное, к тому же держит своё слово, выполнит своё обещание и таки залюбит меня до смерти?

- Дамьен, не смей! - грозно произносит Алекс. - Я понимаю, что ты держишь свое слово всегда... Но я тебя не прощу!

Дамьен широко улыбается и трется щетиной об загривок Николь.

- Дамьен, - как можно мягче произносит Марго, - я тебя самолично кастрирую тупым ножом, если с Николь что-то случится.

Дамьен был прав, когда говорил о материнском инстинкте. Женщины единодушно признали в хрупком мальчике-девочке субъект опеки, заботы и обожания.

Мужчина корчит такое выражение лица, что Марго возмущенно краснеет. Нечто из серии "женщина, ты что рехнулась?! Я этого человечка буду беречь, как зеницу ока! Не говори таких глупостей" - только куда более экспрессивно.

- Ну не надо так набрасываться на Дамьена! - примиряющие поднимает руки Николь и улыбается дамам. - Лучше я умру такой приятной смертью и молодым, чем от тоски, если вдруг этот небритый романтик влюбится ещё в кого-нибудь.

Дамьен обиженно, действительно крайне обиженно фыркает и отворачивается.

- Николь... - мягко начинает Ноэль глянув на Дамьена. - Кажется, это не тот случай...

- Дамьен, не веди себя, как ребенок, - вздыхает Нонна. - Прекрати обижаться.

- Действительно сложно поверить, что ты нашел свое место, - хмыкает Марго. - Столько попыток и женщин, которые не смогли отказаться от сказки и небритого принца...

- Родной, - Жанна тихо обращается к мужчине, - мы знаем, что ты нашел того, кого столько лет искал... И ты, конечно, знаешь...

- Дамьен, береги свое счастье, а не фыркай, - резюмирует Алекс. - Поверить в то, что ты и правда любишь, созерцая нас, сложно. Но ты сумеешь доказать свою искренность. Мужчина ты или кто?

"Мужчина здесь я" - точно так же обиженно думает Николь, быстро допивая кофе.

- Леди, надеюсь, вы меня простите... Но мне надо заехать за своим музыкантом, потом к Амо... В общем дела, дела. Я же обещал испепелить вас на выставке? - мальчишка улыбается и поднимается на ноги. - Так что оставляю вам на растерзание предмет интерьера, который, по идее уже начинает подавать признаки жизни, и убегаю по делам. - пожимает плечами. - У вас хорошо, но работа не ждёт.

- Ну, спасибо, барышни, - цедит сквозь зубы Дамьен, испепеляя взглядом всех пятерых по очереди.

Поднимается вслед за Николь.

- Николь...

- Да? - оборачивается и приподнимает бровь. Внешне он абсолютно спокоен, но в интонации и глазах - огонь разъярённой фурии.

- Идем, малыш, - сгребает в охапку и пулей вылетает из квартиры. - Что случилось?

- А что? Что-то случилось? - невинно так моргает. - Кажется, совершенно ничего не случилось, Дамьен. Чего ты так подорвался? У меня есть дела, а ты мог бы и уделить время своей семье.

Пристально смотрит на любовника.

- Николь... - что-то порывается сказать, но, видимо, передумывает. - Хорошо, идем, словлю тебе такси и отправлю по делам.

- И вот только не надо на меня так смотреть! - взрывается Николь. - Такси я и сам себе взять могу, не обломлюсь. И деньги у меня есть. Не волнуйся. А фыркать будешь на дурочек, которые тебе будут верить. Глядишь, пополнится коллекция экс-жен!

- Я как-то запамятовал, что ты мне не веришь. Прости, - отводит взгляд. Николь все-таки наступил на больной мозоль. - "У нас же все серьезно, да, Дамьен", "Давай попробуем встречаться"... Малыш...

Несколько секунд молчит, а потом тепло заглядывает в глаза мальчишке:

- Ты можешь мне не верить, Николь. Но от этого моя любовь к тебе никуда не денется. Первый и единственный, кого я люблю и жажду делать счастливым, даже, когда вот так в открытую не доверяют, - это ты.

Николь вздыхает, прижимается спиной к стене и закрывает лицо руками.

- Ничерта не понимаю...

- В чем? - закуривает и несколько виновато улыбается. - Прости, малыш, помимо моей воли на тебя снова давили...

- Я ничерта не понимаю в том, как так могло произойти, что сказочный принц остановил свой выбор на уличной шлюхе и утверждает, что это до гроба. Запутался в том, чего на самом деле ты хочешь. То есть - ничего вообще я не понимаю, - вздыхает. - И не надо мне припоминать мои слова. Верить словам шлюхи - себе дороже, как и верить словам шесть раз женатого мужчины. Тебе не кажется, что что-то тут не сходится?

- Сказочный принц шесть раз оказывался сказочным идиотом, - качает головой Дамьен. - Николь, я, черт бы меня побрал, искал счастья. Дом свой искал. Да, рвался сломя голову на этот отблеск большой и светлой. А потом мы, - ткнул пальцем на квартиру Ноэль, - понимали, что мы все-таки друзья, что сказка приятная, но любви нет. И расходились, - проходится по площадке. - Да, я шесть раз женат. Для тебя это весомый повод мне не верить. А для меня то, что ты шлюха - не повод тебе не верить. И не любить тебя не повод. И... Черт, малыш, я ведь правду говорю. И ничего взамен не требую. Просто действительно люблю и хочу, чтобы ты был счастлив.

- А ты можешь быть счастлив с тем, с кем просыпаясь каждое утро приходится думать, с кем этой ночью ещё трахался твой избранник? - склоняет голову к плечу. - Предполагаю, в этом мало приятного. Мне почему-то не хочется каждое утро бояться, что оно будет последним для нас, - присаживается на корточки, закуривает, прячет глаза. - Всё, забей. Сейчас перебешусь и поедем.

- Смогу, - присаживается на корточки перед Николь. - Потому что просыпаясь с тобой утром я уже счастлив. Я никуда не уйду. Мне не важно от кого ты возвращаешься ко мне. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Вот и все.

- Я же сказал, проехали... - всхлипывает Николь и утирает слезы. - Всё. Сейчас докурю, и всё будет хорошо.   Мне просто нужно время, чтобы понять, что ты никуда не денешься.

Дамьен молча кивает и нежно смахивает слезинку с щеки Николь. Тепло и ласково смотрит на мальчишку, целует в макушку.

Николь неуверенно но доверчиво отвечает на поцелуй, чуть отстраняется и ещё раз затягивается.

- Прости. Наверное, я не должен был... ну вот прям так...

- Ничего, малыш. Погорячились, с кем не бывает, - ободряюще улыбнулся Дамьен.

- Ну... у меня такое частенько. Наверное, это какое-то странное заболевание психики, - пожимает хрупкими плечиками. - Вроде всё нормально, а потом как шандарахнет вспышка ненависти и агрессии... я и убить могу...

- Главное, чтобы не себя, - приобнимает парня за плечи. Нет, конечно, Дамьен еще немного обижается. Но у мужчины уже выработался иммунитет к скандалам и последствия зачастую были незначительны. Вот как сейчас - легкий осадок.

- Ну, это как получится. По крайней мере это кажется хоть сколько-нибудь реально... Ты же знаешь, что происходит с человеком, который не может реализовать свои желания... - поднимается и медленно идёт вниз по лестнице, докуривая.

- А ты не можешь? - спускается следом.

- Далеко не все. Но это не самое страшное. Самое страшное - это когда потенциал желания - огромный, но он не всегда находит направление. Это как если у тебя стоит, но не можешь понять на кого... - тихо смеётся, правда как-то не весело.

Дамьен как-то странно усмехается и пожимает плечами.

- Разберемся и воплотим, малыш.

- Дай бог, - кивает Николь и выходит на улицу. Делает шаг с тротуара, эффектно так ставит ножку на бровку и голосует. Почти тут же останавливается машины, и мальчишка договаривается о копеечной цене. - Ты со мной Дамьен, или к своим паучихам?

- С тобой, - пожимает плечами. - Потом на работу поеду.

К "своим паучихам" желания подниматься нет. Их всех скопом задушить хочется. За эти разборки кто кому насолил и кто виноват. Виноват Дамьен и это ёжику понятно. Но отчего-то дамы с этим не соглашаются.

- Если я там не лишний.

- Где? На работе? - немного непонимающе.

- С тобой, - усмехается мужчина.

- Ну... я даже не знаю. Откровенно говоря у меня никакого желания заниматься вопросом музыки сейчас. Потому я просто посижу, поболтаю с Карэн... - пожимает плечами. - Не уверен, что тебе это интересно... Хотя... - лукаво щурится. - Это тебе услуга за услугу. Теперь ТЫ будешь знакомиться с МОЕЙ семьёй, - коварно хихикает

- Согласен, - бодро так отвечает Дамьен. О Карэн у Дамьена крайне теплые воспоминания, потому угроза знакомства с семьей угрозой не воспринимается. - И не хихикай так коварно, любовь моя.

- Ну, если ты думаешь, что Карэн - единственная моя сестричка, то ты ошибаешься, - прикусывает губу и делает невинные глазки. - А там, глядишь, и отчаешься посвататься...

- Не дождешься, - лукаво подмигивает. - Правда, боюсь, на всю семью у меня жизненно важных частей тела не хватит в случае чего. Еще перессорятся... - садится в машину и притягивает мальчишку к себе на колени.

- Да ладно, девочки и Шарль - это полбеды. А там, глядишь, папаша захочет узнать, что это у меня за ухажёр появился... - кончиками пальцев гладит по щеке. - Не боишься?

- А должен? - касается губами запястья Николь. - В конечном итоге у нас с твоим отцом есть общая точка соприкосновения интересов - ты, - пожимает плечами. - Как-нибудь поладим...

- Ну, мало ли... Помнится, в последний раз ты хотел ему морду набить, - смеётся мальчишка.

- Увижу снова - тоже захочу, - фыркает Дамьен. - Правда я обещал тебе не вмешиваться в дела твоей семьи... - раздосадованно цокает языком. - Поэтому придется сдерживаться.

- Тебе так подраться хочется? - фыркает Николь. - Если захочешь, я обязательно найду для тебя такую возможность.

- Нет, - качает головой. - Но и терпеть молча издевательства над тобой я тоже не хочу.

- Издевательства? - Николь откровенно смеётся, запрокинув голову. Настолько весело и звонко, что на какой-то миг Дамьен начинает чувствовать себя идиотом. - Что значит - издевательства? Синяки что ли? Я может я сам до этого довожу, мм?

- Сам? - недоумевающе смотрит на Николь. "Временами ему это нравится" - вспоминаются мужчине слова Карэн.

- Вдруг  ловлю кайф, когда довожу до белого каления? - приподнимает бровь Николь. - А потом, когда человека срывается, стою такой спокойный, или срываюсь в слёзы, и ему это как холодная вода за пазуху? Вдруг я моральный садист, мм?

Дамьен отводит взгляд, молчит. Ему ох как не нравится куда завернул разговор.

- Всё с тобой ясно, - фыркает Николь и пересаживается рядом на сидение. - Не буду с тобой об это больше. Ты, погляжу, нежный больно для таких разговоров.

- Просто не нахожу ничего привлекательного в этом, - язвительно хмыкает Дамьен.

- Ну, на тебе свет клином не сошёлся, - так же язвительно в ответ. - Так что от тебя ничего подобного добиваться не стану.

Дамьен сжимает челюсти, чтобы промолчать, не сорваться. Знал он одного такого морального мазохиста с синдромом жены алкоголика. И хорошо помнил чем все закончилось. Но он ведь обещал не вмешиваться, верно?

- Бесишься, - довольно выдыхает Николь и кладёт голову Дамьену на плечо, гладит по коленке. - Значит, тебе действительно не всё равно... Вот поэтому я и люблю выводить из себя...

Прижимается губами к виску мальчишки, обнимает за талию, едва слышно горько выдыхает.

- Пусть будет так...

- Ну прости, = грустно вздыхает. - Просто иногда кажется, что иначе люди просто не могут показать насколько им что- то важно.

- Просто мы затронули больную для меня тему, малыш. И, да, мне не все равно, - нежно гладит по щеке. - И ты для меня важен.

- НЕ буду копаться, если не хочешь, - пожимает плечами. - У всех есть свои больные темы.

- Тебе интересно? - чуточку удивленно.

- Интересно, - поджимает губы и разводит руками. - Почему тебя это так удивляет? Мы же решили попробовать сделать что-то серьёзное из нашей симпатии.

- Ясно, - мягко улыбнулся. - Тогда давай так, малыш, я расскажу в чем соль, а ты постарайся не принимать близко к сердцу, в случае чего. Договорились?

- Я очень постараюсь. Но не обещаю, что то, что ты расскажешь как-нибудь изменит моё отношение к ситуации, - улыбается почти виновато.

- Тебя бесполезно переубеждать, Николь. Помнишь, я не собирался учить тебя жизни. Просто так тебе будет понятнее почему я злюсь.

- Ладно, будет понятно, - кивает Николь. - Рассказывай.

Дамьен какое-то время смотрит в окно.

- Никогда не мог сказать, что у меня была плохая семья, - качает головой. - Отец и мать очень любили меня и младшую сестру... Да и друг друга, наверное. Когда отец начал пить по-черному я не вспомню. Но каждый раз все было тяжело и безрадостно. Доставалось всем, без разбора. Мать все спускала на тормозах, находила оправдание всему. То она виновата, то день у папы не задался.

Мужчина закуривает с молчаливого попустительства водителя.

- Каролину пришлось отправить к родственникам, после того, как он отходил ее до полусмерти. Я сбегал из дому. А мать... Мать плакала и прощала. Пока... - крепко затягивается. - Как-то он перегнул палку и она не выдержала.

Передергивает плечами.

- И ведь с ним было хорошо. Замечательный человек и отец. Казалось бы с чего бы вдруг такому случиться? - усмехается. - Мама тоже была моральной мазохисткой. И тоже считала, что ближе семьи, какой бы она ни была, нет никого. Знаешь, малыш, не сбегай я тогда, чтобы добыть денег - может она была бы жива.

- Вот оно как... - Николь вздохнул и отвёл взгляд. - Это немного разные вещи. Но я больше не буду в твоём присутствии говорить на эту тему.

Дамьен снова пожимает плечами. Проводит ладонью по щеке.

- Придется завтра убить один твой фетиш, - усмехается.

- Какой? Щетину что ли? - кажется, мальчишка сейчас расплачется от обиды и отчаяния. - Но зачем? Она такая миииилая...

- Она уже в бороду перерастает, - хмыкнул. - А я бороду не хочу. Мне щетина нужна. Так что один день я буду ходить угрюмый.

- Ничего. Кажется, я скоро привыкну к тому, что ты угрюмый всё время кроме того, когда занимаешься сексом, - фыркнул в ответ и продолжил смотреть в окно.

- Я не угрюмый! - возмущенно. - Не правда.

- Посмотри на себя в зеркало, - пожал плечами. - Нет. Не хочу я в кабак. Шеф, разворачивай. Мы едем домой.

- А это куда?

Николь называет свой адрес, закрывает глаза, поудобнее устроившись на сидении.

- А с ценой как?

- Умножь вдвое, - безразлично отвечает Николь. - И не трогай меня больше. Просто делай свою работу. Это - залог успеха: молча делать то, что от тебя надо.

- Все равно я не угрюмый, - качает головой. - Ты ошибся.

- Ну, значит, не угрюмый, - слабо и скорее для приличия улыбается Николь. - Тебе виднее. Только говорить с тобой не возможно. Никакой уверенности в твоей реакции, никакой стабильности. Кажется, стабильно у нас пока получается только трахаться. Так что давай делать то, что у нас получается лучше всего.

- Стабильный и предсказуемый мой, - тихо смеется Дамьен, целует парня в висок.

Тот только недовольно фыркает в ответ, так и не открывая глаз.

- По дороге домой я намереваюсь поспать. У меня день не заладился, я хочу его прожить поскорее и безболезненно.

- Сладких снов, - пожимает плечами Дамьен и снова утыкается взглядом в окно.

Николь ещё раз фыркает, видимо подчёркивая насколько у него плохое настроение, и засыпает. Ему снится какой-то бред, он вертит головой, что-то бормочет под нос но упорно не просыпается.

Обнимает мальчишку, укладывает на сидение и перебирает его волосы, отгоняя сны. Расплачивается с таксистом, когда они приезжают, вылезает из машины вместе с Николь. Поднимается наверх, устраивает парня на кровати, раздевает и укрывает. Сам же садится рядом, на пол, и прикрыв глаза тепло улыбается.

Временами Николь просыпается. Молча поднимается с кровати, проделывает путь к бару, открывает бутылку вина, прикладывается к ней и возвращается спасть. Спит недолго, с полчаса, а потом - опять к бару. Процедура эта повторяется раза три. А потом он просто садится на кровати и тяжело вздыхает.

- Не могу уснуть.

- Что-то мешает? - Дамьен запрокидывает голову и смотрит на Николь.

- Не знаю, - пожимает плечами. - Просто не получается.

- Давай устроим тебе горячую ванну с пеной и маслами, малыш? - усаживается рядом, нежно улыбается. - Я сделаю тебе массаж, ты расслабишься и спокойно уснешь.

- Не хочу ванную... - по-детски капризно надувает губки. - Хочу чего-то.... ммм... не знаю... такого, чтобы вообще обо всём на свете забыть. Только хорошего чего-нибудь.

Дамьен задумавшись прижимается губами к плечу мальчишки.

- Задача...

- Не ломай голову. Сломаешь, и что я с твоим трупом буду делать? - улыбается Николь и снова ложится. - Обычно в такие дни я напиваюсь и... ну, дальше от настроения зависит.

- Подрабатываю барменом и официантом за поцелуи самого прекрасного существа на этом свете, - смеется мужчина. - Ты любишь экспериментировать, Николь?

- Обожаю. При чём во всём. В выпивке, в одежде, в манере петь, в сексе... ну , в нём - особенно... - смеётся Николь. - Я тот ещё экспериментатор.

- Тогда, малыш, я провозглашаю сегодняшний день и ночь - пиром экспериментов! - запускает руку под одеяло и щекочет пятку мальчишки. - В еде, сексе, выпивке. Согласен?

- Согласен... - старается отбрыкаться, потому, что щекотно до одури. - Только прекрати щекотаться.

- Прекратить? - начинает целовать лодыжки, поддевая языком. - Ты уверен?

- Ув-верррррен... - кусает губы и комкает простыни в пальцах. - Ссссадюга! Ты... ты... Дамьен! Я всё равно не сдамся!

- Вредина! - весело фыркает Дамьен. Прихватывает зубами кожу чуть выше лодыжки.

- Дамьен... - стонет Николь, выгибаясь. - Ты до чего меня довести собрался?

- Не уверен... Хотя нет. Уверен - до оргазма. И не одного, - вот такими мелкими укусами поднимается вверх по ноге парня. - Ты же не против?

- Н-не против... - жмурится сладко наконец расслабляясь, вдыхает судорожно. - Я очень... даже... за.

- Хочешь меня? - впивается губами в пах мальчишки.

- Х... хочу... Д-дах! Хочу, Дамьен... - мальчик подаётся бёдрами вверх, стараясь плотнее прижаться у лицу мужчины. - Хочу... Всего... целиком... Боже мой... Дамьен...

- Малыш... - стонет Дамьен, мягко трется щетиной об член мальчишки. - Тебя невозможно не хотеть... Не любить... Николь... - прихватывает зубами ствол любовника.

Тихо рычит от наслаждения, запутывается пальцами в волосах Дамьена, сжимает у корней.

- Я с тобой... с ума схожу... заводишь меня... с пол-оборота...

Плавно двигает бёдрами, пытаясь скользить между челюстей любовника, наслаждаясь трением.

Сжимает зубами чуть сильнее, плавно скользит вверх-вниз, вылизывает член любовника. Пальцы мужчины отправляются в длительное, не лишенное морального, для Дамьена, и физического, для Николь, удовольствия, путешествие по телу мальчишки. Не лишая внимания ни единой чувствительной точки.

- Боже мой... - выдыхает Николь, всем телом подаваясь на ласки, отзываясь каждой клеточкой, дрожа всем своим существом. - Дамьен... Ты бог... мой самый сексуальный... желанный бог...

- Не преувеличивай, - выдыхает-выстанывает мужчина, с нажимом проводит языком от корня члена до уздечки. С удовольствием ласкает любовника, опаляя страстными ласками, стонами.

- Только... не останавливайся, пожалуйста... - стонет мальчик, всё быстрее и быстрее двигает бёдрами, трётся, царапая нежную кожу плоти о щетину.

- Сумасшедший... Как я могу остановиться? Я же умру... - торопливо шепчет Дамьен, пропускает плоть Николь в рот, обхватывает губами. Жадно, быстро скользит по всей длине.

Николь довольно резко двигает бёдрами, проникая в рот любовника мощными толчками. Дыхание почти не хватает, кружится голова. Мальчишка самоотверженно стонет, и в каждой ноте этого стона - кристально чистое, неподдельное удовольствие.

Каждый резкий толчок встречается таким же резким рывком, пропуская член любовника глубоко в глотку. Дамьен царапает бока, бедра мальчишки. Стонет, практически рычит.

Кажется, у Николь окончательно рвёт крышу, до того остервенело он буквально имеет в рот Дамьена, захлёбываясь стонами и невнятными восклицаниями. Жмурится до того, что на обратной стороне век расплываются красные круги.

- Ох, чччёрт... хороший мой... вот так... ещё немного....

Дамьен задыхается от этой остервенелости. Уже и не пытается вдохнуть. Просто растекается напалмом по коже любовника. Получает колоссальное удовольствие от происходящего. Царапает член Николь зубами, помогает мальчишке двигаться.

Срываясь на откровенный крики и, кажется, плавясь от удовольствия, Николь в последний момент успевает за волосы оттянуть голову Дамьена, чтобы не позволить ему захлебнуться горячим семенем. Кажется, мальчишка точно попал в рай, судя по тому, КАК он изгибается и стонет.

Дамьен наконец-то вдыхает и тут же стонет, глядя на любовника. Слизывает с его тела капельки семени, довольно выдыхает.

- Это было непревзойденно, малыш... - целует низ живота.

- Пр... рости, - выдыхает он ещё не до конца придя в себя. - Н.. не сдерржался...

Действительно, такое поведение не было в правилах Николь, не водилось среди его привычек. Но с Дамьеном все привычные установки летели к чертям.

- Мм? - удивленно смотрит на любовника. Поднимается выше, облизывается, с нежностью смотрит на Николь. - Зачем сдерживаться, малыш?

- Ты ещё спроси, как сотворился мир... откуда я знаю? Просто знаю, что надо, - улыбается Николь. - Потому что... Ну... я сам не знаю, что такое я могу утвари...

- Мы же экспериментируем, не забыл? - тихо смеется Дамьен. - К тому же ты очень милый... Когда агрессивный, - подмигивает мальчишке.

- Да ладно тебе... - Николь даже смутился. Он никак не ожидал откопать что-то подобное в себе, а потому совершенно искренне охренел от понимания что он только что сделал, а главное - как, и сколько удовольствия ему это принесло. - И, кстати, о экспериментах мы договаривались ещё и в выпивке и еде. Так что давай распределять ресурсы равномерно.

- У нас нет подходящего набора алкоголя, - задумчиво. - Идем вместе? - улыбается.

- Куда? - приподнимается на локтях. - В магазин что ли? - закатывает глаза, явно выражая неудовлетворение этой идеей, но встаёт с постели. - Нет, я люблю ходить за покупками. Я просто очень не хочу одеваться. А голым меня не оценят, - смеётся, копаясь в шкафу в поисках какой-нибудь более ли менее приличной одежды.

- Это тебя-то не оценят? - весело хмыкает. - Да тебя на руках носить будут. Я в первую очередь.

- В любом случае, появись я на улице голым - у нас возникнут проблемы с блюстителями порядка, - пожимает плечами. В конечном итоге выуживает из шкафа джинсы и растянутый вязаный свитер, в котором мальчик буквально тонет, что подчёркивает его хрупкость и псевдоневинность.

- Мир жесток, малыш, - приобнимает Николь, целует в висок. - Хотя если пустить по телу рисунок...

- Всё равно загребут, - фыркает Николь. Уж кто-кто, а он точно знает, как кто и за что может загрести. Не зря же участок долгое время был для него почти домом родным. Николь непроизвольно (видимо привычный жест) нюхает рукав свитера, морщится и решает переодеться. Находит какую-то водолазку и с удовольствием буквально срывает с себя вязаную и вполне трогательно смотрящуюся на нём вещь. - Ну что, пойдём?

- Идем, - кивает Дамьен.

Поход по магазинам сравним с подготовкой к войне. Дамьен, видимо что-то задумав, придирчиво выбирает выпивку, некоторый провиант. И постоянно лукаво и влюбленно косится на Николь.

- Малыш, выберешь мороженое по вкусу?

- Выберу, - кивает мальчишка и уносится в молочный отдел. Зря он так самонадеянно. Николь останавливается, как вкопанный, перед раскладкой с брикетами мороженого и растеряно хлопает ресницами - так много и всё вкусное!

Когда через десять минут Николь не появляется, Дамьен решает поискать мальчишку. Находит рядом с мороженым, умиляется.

- Николь? - обнимает со спины и целует в макушку.

- Я вот не знаю... я хочу это, вот это, или вон то... - совершенно-по детски надув губки указывает пальцем на приглянувшиеся упаковки, а потом сокрушенно вздыхает. - Или, может вот это вот.

- Возьмем все приглянувшиеся? А дома уже будем разбираться какое больше нравится, - тихо смеется мужчина, загребает все указанные брикеты.

- Ты меня балуешь! - серьёзно заявляет Николь, но совершенно не протестует. - И если тебе некуда девать свои деньги - то я не буду сопротивляться. Но когда я обнаглею вконец, знай, во всём виноват ты! - смеётся.

- Я не балую, я радую, - веско поправляет Дамьен. - Еще чего-нибудь хочешь, малыш?

- У меня заканчиваются сигареты. А ещё я хочу мясо. Вкусное-вкусное, как в ресторанах... И... и ещё чего-нибудь, ещё пока не знаю чего, - открыто и тепло улыбается Николь.

- Ты чудо, малыш, - смеется, прижимает Николь к себе и целует. - Приготовлю для тебя самое вкусное мясо, - шепчет в губы парню.

- Скоро я решу, что ни одна из твоих паучих не умела готовить, раз ты такой отменный повар, - целует Дамьена в ответ. Вообще диковато это как-то смотрятся: смачно лобызающиеся мужики посреди магазинчика.

- Готовить должен мужчина, особенно мясо, - подмигивает Дамьен. Тянет Николь за собой к мясному отделу. Мужчина доволен до такой степени, что, кажется, сейчас начнет сверкать.

- Ну... видимо, я очень ленивый мальчик, потому, что даже тосты не могу поджарить так, чтобы они не сгорели, - смеётся Николь, обнимает Дамьена сзади, и вот таким забавным паровозиком они направляются к мясу.

- Я тоже был ленивым, пока мне не надоело жевать угольки, - дотошно выбирает мясо. - А потом начал учиться готовить.

- А мне нормально, - пожимает плечами. - Я не готовлю, но зато когда ем - ем за чужой счёт и что-то вкуснее.

- Хитро и разумно, - одобряюще кивнул. - Ну, теперь еще я буду готовить, если тебе понравится, - чмокнул в висок. - Не пришло в голову еще что-нибудь?

- Не-а. Такого, чтобы приличное - ничего. Да и вряд ли подобная продукция продаётся в магазине, - смеётся Николь. - Кстати, ты не знаешь, а мужской секрет ни в какой кухне не используется? Наверное, ччччертовски вкусно.

- Используется, - хитро улыбается. - Я вспомнил! - просиял Дамьен. - Зайдем в одно место, - лукаво так. - Тебе понравится.

- Ну... если ты так говоришь, то у меня нет причин тебе не верить... - поднимается на носочки и легонько прикусывает хрящик уха. - А с мясом уже определился?

- Да, - закинул мясо в корзинку. - Главное тебя потом вытащить из этого магазинчика, - тихо смеется, смачно прихватывает мальчишку за ягодицу.

- О, я постараюсь быть сдержанным, - смеётся Николь и весело взвизгивает. - Ты... ты такое чудо, Дамьен!

- Рад стараться, - тащит Николь к кассе. Оставляет мальчишку стоять в очереди и покупает несколько блоков сигарет себе и любовнику. Возвращается и целует парня в макушку.

- Эх... даже не помню, когда в последний раз так вот гулял по магазинам... - мечтательно вздыхает Николь. - Это так... так... мииило!

- Это единственное место связанное с покупками где я хоть сколько-нибудь выносим, - улыбается Дамьен и крепко обнимает мальчишку. - А еще с тобой одно удовольствие куда-нибудь ходить, малыш.

- А то местечко, в которое ты меня приглашаешь... - Николь прикусил, задумавшись, - Там ты тоже выносим? Или нет? Хочешь скупить всё-привсё, или наоборот?

- Там я редко что-либо покупаю, - смеется, - скорее в гости хожу. А сегодня исключение из правил - я буду вести себя хорошо и подначивать тебя на выбор покупок, - подмигивает.

- Иногда мне кажется, что ты миллионер, - смеётся мальчишка. - А я постараюсь выбрать всё то, на что ты меня подначиваешь, потому, что доверяю тебе в вопросе покупок.

- Не миллионер, - разводит руками, - но в процессе зарабатывания денег все спустить не успеваю, потому запас у меня приличный, - расплачивается на кассе. Вручает Николь самый легкий пакет и с широкой улыбкой направляется к выходу.

- Эх... это классно. Я, когда прославлюсь, тоже не буду успевать тратиться... - Николь аж жмурится от удовольствия, представляя дальнейшие перспективы своего развития. - Вот тогда погуляем от души.

- О, да, этот разгул запомнят надолго, - смеется. - Прелесть моя любимая, - целует Николь в щеку.

- Не такая уж и прелесть. Скорее белокурая развратная стервочка, - смеётся в ответ Николь. - Я у тебя крови выпью больше, чем все твои шесть жён вместе взятых. И не только крови.

- А мне для тебя ничего не жалко, - смеется Дамьен, плутая по улочкам.

- Амо, ты прелесть, - смеется Николь. От переизбытка эмоций, кажется, он вот-вот взлетит. - А ты, Дамьен, действительно знаешь толк в людях. Понять только не могу, как со мной ты дал осечку.

- А я не дал с тобой осечку, - смеется мужчина. - Ты просто мнительный, малыш.

На первом этаже не так уж и много народу, хотя зал большой. Деус уверенно проходит к сцене и усаживается за рояль, принимая самый что ни на есть довольный вид.

- Ну что, потанцуем? - Николь повисает на шее любовника и улыбается ему в губы. - Я помню, я обещал тебе танец... Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я еще могу?

- В тебе я вообще не сомневаюсь, - улыбается и целует Николь. - Ты можешь все и немножко больше, Николь.

Деус с умилением косится на эту парочку, ожидая сигнала.

- Ну тогда заставь меня расплавиться к чертовой матери. Я хочу, чтоб этот танец был ничуть не хуже, чем секс с тобой, - смеется мальчишка, лукаво щурясь, прижимается к Дамьену всем телом. - Я верю в тебя, мой коварный искуситель.

- Деус, ну, ты сам знаешь... - смеется Дамьен, крепко обнимая Николь.

И когда Деус все же касается клавиш и музыка начинает наполнять помещение, Дамьен уводит своего любовника в нечто до того завораживающе-страстное, что вокруг них уже образовывается круг из зрителей.

Николь, пьяный вдрызг, сейчас являет собой само пламя. Он извивается, изгибается, стелится, кружится вокруг Дамьена вокруг шеста. Это смесь секса, стриптиза и танца.

Дамьен, кажется, тоже не лучше. Зажимает, сжимает, создается впечатление, что уже занимается с Николь сексом.

Мальчик трется об него, стонет, гладит и царапает, тихо рычит на ухо Дамьену:

- Я сейчас кончу...

- Это будет феерично, любовь моя... - стонет Дамьен.

Прижимается бедром к паху парня, танцует не уменьшая нажима. Нет, не болезненного, сладкого, обжигающего.

Николь уже и сам не понимает, танцует он или занимается сексом. По телу гуляет сладкая дрожь, мир застилается полупрозрачной поволокой.

- Сейчас!..- всхлипывает мальчишка, напрягаясь всем телом, до боли впившись пальцами в бедра Дамьена, а потом, как будто из него выдернули позвоночник, повисает на партнере.

Подхватывает мальчишку, обжигает сорванным дыханием его висок. Под оглушающие аплодисменты отводит в сторону.

- Малыш, ты чудо...

- Я платье испачкал...- Николь по-детски виновато поджимает губки и опускает взгляд. - Как думаешь, мы... хорошо смотрелись?

- Мне кажется не просто хорошо... - улыбается, приобнимает Николь за талию. - Судя по шквалу оваций мы их покорили.

- Здорово... - улыбается Николь и встряхивает головой, чтобы прогнать туман. Зря. Теперь все еще и двоится. - А на сцену пустишь? Или ну ее?

- Но если я в какой-то момент не выдержу и утащу тебя со сцены - не обижайся, ладно? - тихо смеется, трется щекой об щеку Николь.

- Ладно, - кивает и улыбается. - Ты сверху, тебе и решать.

Подмигивает игриво и кометой уносится на сцену, к Амо.

Деус подмигивает Николь и смеется.

- Ну, что будем причинять собравшимся эстетическое удовольствие?

- Обязательно, - кладет руки на плечи негру и бережно, хоть и крепко, сжимает. - Ты гений, Амо. Ге-ний. Играй что в голову взбредет. Я подхвачу.

Негр прикрывает глаза на пару секунд и заводит нечто игриво-джазовое. Из серии "он шесть раз напоролся на мой нож, но какая у него щетина".

В голове мальчишки рождаются слова, которые безупречно ложатся на музыку, щекоча слух пикантными словечками негритянского сленга и будоража кровь экстравагантными фактами жизни портовых шлюх и бравых солдатиков.

Николь горит любовью. Ко всему и всем. Особенно к тому, что рядом. Позволяет себе валяться на крышке рояля или безнаказанно тискать бедолагу Амо, не способного дать отпор, потому, что руки заняты. И все это так естественно, живо, искренне...

Деус подпевает, неведомым образом угадывая слова. Или это в воздухе? Дамьен из зала с усмешкой наблюдает за всем происходящим, бесстыдно любуясь Николь. Ему нравится эта атмосфера.

Залу, к слову, тоже нравится. Более того народ заглядывает с улицы и остается послушать. Среди слушателей уже вовсю идет спор - мальчик это или девочка, кто это вообще и откуда это чудо спустилось к ним.

Бархатный чуть хрипящий голос негра заставляет испытывать вполне физическое удовольствие. А то, что дарит ему публика - вообще не поддается описанию. Но в какой-то момент Николь обнимает негра, тихо шепчет в самое ухо:

- Пойдем покурим, Амо. У меня есть предложение, от которого мне очень не хочется чтоб ты отказался.

Негр пожимает плечами и поднимается. Манит Николь за собой, куда-то за стену портьер.

- Что за предложение? - улыбается Деус.

- Я хочу тебя себе! - весело заявляет вдрызг пьяный мальчишка и улыбается. Скоро до него доходит что он сказал, а потому уточняет. - Я хочу с тобой играть. Ну, хотя бы на той неделе на выставке. Хотя то, что ты подумал, тоже верно, но не взаимно, потому не настаиваю.

- А что я подумал? - Деус явно несколько перебрал или прикидывается, черт его разберешь. - На выставке, говоришь? С удовольствием, - широко улыбается. Кажется, еще немного и улыбка у него будет натурально до ушей. - Ты только с репертуаром ознакомь... Импровизация, конечно, наше все. Но перед Эриком неловко...

- Это перед ним-то неловко? - смеётся Николь. - После моей выходки, ты можешь хоть голым придти в студию с шикарной блондинкой вместо трусов, и это не будет чем либо ужасным, - пожимает плечами. - Так ты говоришь, ничего такого не подумал? Прости, недооценил твою порядочность.

Мальчишка закуривает.

- Не против? Одну сигаретку... у себя я обычно на сцене курю, но тут... неловко как-то...

- Да все в порядке, - отмахивается и улыбается. - А что за выходка? - вот оно любопытство заядлого сплетника во всей красе. - Их еще чем-то удивить можно?

- А ты у Дамьена спроси, - лукаво подмигивает Николь. - Из него рассказчик получше, чем я будет. Я что? Я умею пить, трахаться и петь... А вот излагать красиво - как-то не получается.

- Дамьен наверняка расскажет басню, которая уместится в несколько томов и так толком ничего не скажет, - качает головой. - Красиво, конечно, но не информативно...

- Тогда заходи в гости к Эрику. Там услышишь всё со слов очевидцев. А вообще... Спасибо за шикарный вечер, Амо, - Николь удовлетворённо вздыхает и прижимается спиной к стене. - Интересно, что сейчас у Дамьена в голове творится?

- Сложно угадать, - хитро прищуривается Деус. - Но если он еще не примчался выяснять в чем дело - значит ничего страшного, - уверенно кивает. - Хотя... черт его знает, по правде говоря.

- Ну и ладно... - пожимает плечами Николь и сползает на пол, обнимая колени. - А что, со стороны правда кажется, что мы пара?

- Кажется, - кивает. - Да не просто пара, а влюбленная парочка молодоженов, - склоняет голову к плечу. - Все, видимо, не так, да?

- Ну... не совсем так, наверное. В чём-то очень похоже но... - пожимает плечами, - Чёрт его знает, Амо... Не знаю я. Он меня любит, а я - не уверен, что люблю. Я его вообще третий или четвёртый раз в жизни вижу. И он хороший парень. Мне не хочется его обижать. Но я не могу сказать точно, можно ли это назвать любовью. Говорят, если любишь - налево не тянет. А меня тянет. Только я пока никуда не ходил. И не знаю, пойду ли. Потому, что не хочу его огорчать. Но я шлюха, Амо. Самая настоящая. Более того, та, что получает удовольствие от своей профессии. Иногда я вообще сомневаюсь - а могу ли я любить? Или любовь моя длится ровно столько же, сколько половой акт...

- Быстро только кошки плодятся, Николь, - закуривает и присаживается напротив. - Не торопись ни с чем, особенно если это касается чувств, - по-доброму так усмехается. - Дамьен хороший человек, честный, искренний. Но шустрый, как уж за пазухой. За ним угнаться не всем удается. Поэтому подожди, присмотрись, мало ли что увидишь в себе... - задумчиво смотрит в потолок. - Ходить налево - это всего лишь пинок по самолюбию человека с которым вместе. Я вот со своей женой так пинаюсь много-много лет. А все равно души друг в друге не чаем.

- Ясно, - улыбается Николь как-то задумчиво и чуточку грустно. - Надо будет обо всём этом подумать на досуге... - поднимается с пола, придерживаясь за стенку. - Ладно, Амо. Мне наверное нужно хорошенько проспаться. По трезвому приду вместе с Сэмом, он тебе объяснит что и как. Я нот не знаю... И это... спасибо ещё раз.

- Перестань, - смеется негр. - Я очень люблю общаться с хорошими людьми. Так, что я сегодня получил массу удовольствия. И жду тебя снова в гости, - сверкает своей белозубой улыбкой. - А поешь ты... Вот честное слово не видел бы тебя в лицо до хрипоты бы утверждал, что не можешь ты быть белым.

- А я чёрный, - весело подмигивает Николь. - Только наизнанку. Ладно, поволоку я трезвого нашего домой от греха подальше. А то точно во что-нибудь вляпаемся. И да, я обязательно к тебе заскочу. И не обязательно по делу.

Поддерживает Николь, пока они выбираются из лабиринтов "закулисья". Как бы там ни было к шпилькам Деус относился с подозрением и всякий раз ожидал, что кто-то с них навернется.

Дамьен сидит в углу и умиротворенно хлещет кофе, всячески игнорируя любые провокации со стороны посетителей на тему "а кто этот певец?" и "как с ним познакомиться поближе?" или лаконично посылает в студию к Эрику за детальной информацией.

- Скучаешь? - невесть откуда взявшийся николь приземляется на колени Дамьена и обнимает за шею. - Может домой пойдём, мм?

- Ты уже навеселился? - улыбается Дамьен, отставляя кофе в сторону. - Ну, тогда поехали... - обнимает за талию.

Николь не то, чтобы навеселился. Просто желание веселиться дальше куда-то делось. Мальчишка впал в одно из стандартных меланхоличных алкогольных состояний и теперь кожей чувствуя присутствие людей, хотел куда-нибудь испариться. Однако фирменная улыбка, впаянная, кажется в его лицо, совершенно не выдаёт этого напряжения, желание остаться наедине с собой или в компании Сэма, которого давно окрестили тенью Николь и относились к этой парочке как к одному целому, где Николь олицетворял сумбурность, внезапность, интригу и бурю эмоций, а Сэм - мудрость, спокойствие и сдержанность.

Кивает на прощание Деусу и выходит из здания. Не без удовольствия вдыхает свежий воздух и оглядывается в поисках такси.

- А вы неплохо звучите вместе... - подмигивает мальчишке. Заприметив искомый объект, останавливает машину и договаривается с таксистом. - Садись, Николь.

Мальчишка забирается в такси, и как только удобно устраивается на сидении - тут же засыпает, как будто только этого и ждал. Всё таки многовато алкоголя в буйной кровушке, которой Николь шибко побуйствовать и не дал. Потому организм решил просто отрубиться.

Дамьен придерживает мальчишку за плечи, чтобы его не носило по салону. По прибытию на место назначения, тихо расплачивается с водителем, бережно выносит Николь из машины, несет домой.

Раздевает и укладывает мальчика в постель, заботливо целует в макушку. Застирывает свою водолазку и оставляет ее сушиться. Спать мужчине не хочется, поэтому он просто устраивается рядом с любовником, гладит его по бедру и прокручивает в голове весь сегодняшний день и вечер.

Николь спит крепко и сладко, время от времени тискает Дамьена и что-то сладко лепечет во сне, улыбается и мурлычет. Ему явно снится что-то приятное. Он крутится, вертится в постели, трётся всем телом о любовника.

Мужчина ласково улыбается наблюдая эту возню Николь. Обнимает мальчишку крепко, однако совершенно не стесняя его движений. Легко целует его плечи, царапая кожу щетиной.

- Малыш, малыш... Какое же ты чудо... - тихо, нежно выдыхает.

- Да, я... я тоже не против... - тихо стонет сквозь сон, крепче прижимаясь к Дамьену и тихо смеётся. Пальцы привычно пробегаются по груди мужчины, по животу. Прохладная ладошка аккуратно сжимает член любовника и Николь тихо и восхищённо стонет. - Ох ты ж ччччёрт...

- Ах, Гоморра-городок, беспокойная я, беспокойная... - иронично выдыхает Дамьен. А потом тихо стонет, накрывая ладошку Николь своей рукой. - Что же ты творишь, Н-николь?

- Только не говори... что я всё не так понял... - мурлычет он и трётся щекой о грудь мужчины, начиная медленно и легко, едва сжимая ладошкой ласкать член Дамьена. - Только... подскажи... как...

Мягко направляет руку любовника, оглаживает бедро, спину, легко целует в висок.

- Уже... все правильно... Ммм... Малыш...

Накрывает ладонью член Николь, подначивает и распаляет ласками. Тихо восхищенно стонет. Отчего-то нет желания будить Николь. Мелочная попытка потешить себя мыслью о...

- Д-да-ах! - сладко выдыхает Николь, облизывает пересохшие губы, дрожит всем телом. - Только бы т-тебе... понр-равилось...

Мальчик ласкает мужчину всё более и более настойчиво, сам при этом трётся о него всем телом и довольно стонет.

- Хочу... хочу чувствовать как тебе хорошо... Хочу... ммм-ах! боже, пожалуйста...

- А ты не чувствуешь? - выдыхает со стоном Дамьен. Подается членом в ладонь Николь, все более и более настойчиво. Сам ласкает жадно, властно. - Разве не чувствуешь... как мне хор-р-рошо с тобой?

Дамьен откидывает голову назад, жмурится от удовольствия и протяжно стонет.

- Этого м-мало... - смеётся-стонет мальчик, судорожно двигая бёдрами. - Я х-хочу... чтобы ты... А-ах! Дамьен... Дамь... ен...

Мальчишка сейчас податливо-развратен и трогательно-настойчив, как никогда. Такой чувственный и горячий...

Мужчина рычит на ухо мальчишке.

- Хочешь меня? - на самом Дамьен уже на грани, но внутри разгорается жажда большего. - Хочешь... любимый?..

Сладко вскрикивает заливая ладошку мальчишки своим семенем. Настойчиво ласкает Николь, обжигая дыханием его кожу.

- Хочу... хочу! Боже! - как только мальчик ощущает липковатую влагу в ладони - практически тут же кончает, но не останавливается, не прекращает ласкать и вздрагивать под ласками. - Пожалуйста...

Николь с неохотой выпускает плоть Дамьена, переворачивается с бока на живот и чуть шире разводит ноги.

- Прошу тебя... хор-роший мой... прошу... Я с ума сойду... если ты не... сделаешь это... со мной...

Дамьен прижимается пахом к ягодицам Николь. Трется, стонет - жадно, жарко, страстно. Мужчина, кажется, издевается над обоими. Дразнится, подначивает, доводит.

- Николь... - шепчет в шею любовнику. - Люб... лю тебя... - застывает в сладком мгновении проникновения в любовника, выгибаясь до боли, выстанывая имя мальчишки. И продолжает двигаться, задевая простату, угадывая то, как понравится Николь.

- Да... д-дааах! Ты... ты неподражаем... необыкновенен... восхитителен... Дамьен! - мальчишка приподнимает бёдра навстречу, двигается, двигается, двигается... Стонет-кричит, прижимается спиной к груди мужчины чтобы впитать как можно больше его жара, чтобы ощутить его тяжесть.

Обнимает любовника поперек груди одной рукой, буквально вдавливая в себя. Двигается, двигается, двигается... Вминая себя в мальчишку со всей жадностью, жаром, которым полыхает изнутри. Ласкает плоть Николь, впивается губами и щетиной в плечо мальчишки.

- Д-да-х!..

Николь старается даже не дышать, чтобы не пропустить ни одного оттенка ощущений. Кусает пересохшие губы, дрожит всем телом. Кажется, он вот-вот взорвётся от перенапряжения и удовольствия.

- Ещё... совсем... чуть-чуть... - шепчет он. - Совсем немножечко...

Дамьен стонет в ответ. До того эмоционально и чувственно, что кажется будто мужчина вывернул свою душу наизнанку. Дрожит всем телом в преддеверии сладчайшего оргазма.

- Малыш, ну... же... Любовь моя...

- О, госссподи! - Николь выгибается, прижимаясь к Дамьену. Каждая клеточка тела дрожит от накатившего оргазма, сминающего мальчишку под своей неотвратимостью. - Дамьен...

Вздрагивает всем телом и падает в безбрежное море оргазма. Дамьен с нежностью целует любовника в загривок, запрокидывает голову выстанывая признание в любви. Падает на кровать, привлекает Николь к себе и гладит, гладит...

- Ты чудо... - мурлычет мальчик, так и не просыпаясь. - Чудо...

Николь крепко обнимает мужчину и утыкается лицом в его грудь. Трётся щекой и улыбается сквозь сон.

- Спи сладко, малыш... - шепчет Дамьен, обнимает Николь, укрывает. Гладит по волосам, нежно улыбаясь в темноту. - Трогательный, чудесный цветок...

- Только не надо меня бросать. А то я тебя убью, - шепчет мальчик вполне серьёзно. То ли во сне, то ли на пару секунд приходя в более осмысленное состояния. - Я не позволю оставить себя ещё раз...

- Я не смогу тебя бросить, Николь, - мурлычет мужчина. - Чтобы ты не... А впрочем ты и сам поймешь, - прижимается губами к виску любовника и шепчет: - Только тсс, малыш, я тебе этого не говорил... Иначе ты растопчешь мое сердце.

Николь тихо выдыхает что-то неразборчивое, и окончательно утихает - довольный и светлый. Сейчас он похож на ангела - такой тихий, красивый, кажется светящийся изнутри.

Дамьен любуется этим светлым созданием, пока сон не опускается тяжелой пеленой на веки. Засыпает со счастливой улыбкой на губах, прижимая к себе любовника.

Утром Николь просыпается в страшнейшем похмелье. Тащится в душ, потом выгребает из морозилки лёд, заворачивает в полотенце и водружает себе на голову, возвращаясь в горизонтальное положение. Он не хочет будить Дамьена по мелочам, но сейчас он убить его готов за то пойло, которым вчера накачался с его лёгкой руки. Хотя... чего уж его винить, если сам пил, и никто насильно в глотку не вливал. Вот от и лежит тихонько и пялится в потолок. Или надолго закрывает глаза, потому, что от света становится только хуже.

Дамьен по утрам похож на кота. Такой же умиротворенно-лукавый, расслабленный. Он просыпается в замечательном настроении, потягивается и едва ли не мурлычет. Наверное Николь должен возненавидеть этого довольного жизнью, щетинистого гада, который не страдает похмельем.

- Доброе утро, малыш, - отлепляет от подушки счастливую морду лица. - Мучаешься? Разбудил бы меня...

- Ты сволочь, - улыбается Николь. - Будешь ходить и раздражать меня своей довольной миной. - в голове его нет ни доли настоящей злости. Скорее какого-то весёлого скептицизма. - В конечном итоге я не выдержу этого надругательства и отобью тебе сковородкой голову.

- Неравноценный обмен, - ухмыляется Дамьен. - Этой головой я говорю тебе комплименты.

Сползает с кровати, даже скорее слетает с нее. Несется к холодильнику. Копается в нем выискивая нужные ингредиенты. Весело насвистывает какую-то песенку. Возвращается со стаканом полным непонятной жидкостью. Цвет, консистенция и запах не вызывают отвращения или раздражения, даже у похмельного Николь.

- Выпей, малыш. Поможет, - доверительно улыбается. - А я пока в душ схожу...

- Отравить меня решил? - смеётся мальчишка, но принимает стакан и выпивает залпом. А потом снова падает на кровать, закрывает глаза и очень надеется, что сейчас всё пройдёт.

- Что-то вроде того, - подмигивает Дамьен и скрывается в ванной.

Вот прям сразу выпитое не помогает. Но постепенно голова становится легче, прекращает болеть. К тому времени как Дамьен выходит из душа, а это примерно через полчаса, Николь уже намного легче, почти замечательно.

- Ну и что это за чудесное зелье? - мальчик приподнимается на локте и с улыбкой разглядывает мужчину. - А в одном полотенце ты воистину охренителен.

- Старый студенческий рецепт, - падает на кровать рядом с Николь. - Обязательно поделюсь, - подмигивает. Подцепляет одну льдинку и пускает по груди мальчишки.

Мальчишка изворачивается, хватает губами льдинку и втягивает её в рот.

- Обяжательно рашшкавы, - со наличием постороннего предмета во рту говорит он довольно забавно.

- Завтрак? Сковородку? - тихо смеется мужчина.

- Жавтрак, - перекатывая льдинку на языке. - Эх... ты это... охвенительный. Вот.

- Чем я заслужил столько комплиментов? - удивленно качает головой. Возвращается на кухню. - Нет, мне приятно, конечно...

- А может у меня просто настроение хорошее? - смеётся мальчишка и тоже отправляется на кухню. - Да и... вчера был замечательный день.

- Мм... Мне нравится такое начало дня, - увлеченно готовит, временами поглядывая на Николь и целуя его. - Ты такой очаровательный, когда спишь.

- Правда? - мальчишка даже смущается немного. - А ты... ты вообще хороший. Только не привычно мне это. Совершенно...

- Я люблю тебя, - тепло улыбнулся. - Ну... Завтрак готов, малыш, - приобнимает за талию. - А то, что я хороший... Тебе нравится?

- Ну... в общем... да, - пожимает плечами Николь. - Нет, серьёзно. Просто... как-то не привычно.

- Надеюсь, ты... Адаптируешься, - насыпает еду по тарелкам, ставит на стол. - Знаешь, Николь, ты достоин самого лучшего.

- Ты преувеличиваешь... Оооочень преувеличивает, - поживает плечами мальчишка и качает головой. - Но это твоё право. Я уже пытался тебя предупредить.

- Нет, не преувеличиваю, - смеется и садится за стол. - Не важно, чем ты занимаешься и живешь. Важно кто ты сам. Родной, поверь мне.

- Ну... если ты так думаешь... - Николь прячет взгляд в ресницах. - А мне кажется, что ты рехнёшься... Не легко жить с человеком моего рода занятия.

- Мне казалось этого ты и добиваешься, - подмигнул. - Чтобы я рехнулся и никому кроме тебя не был нужен, - ласково провел ладонью по щеке Николь. - Будет сложно, особенно поначалу. Я знаю. Но я справлюсь, малыш.

- Спасибо, хороший мой, - Николь поднимается из-за стола, садится на колени Дамьена, приобнимает за шею и целует в висок. - Спасибо. Для меня никто ещё столько не делал...

Дамьен трется щекой об щеку мальчишки, обнимает за талию.

- Мне нравится все это делать. Неимоверно приятно, - мужчина счастливо улыбается.

- Это здорово, - смеётся Николь и принимается за еду. - А ты ещё и готовишь вкусно... Ох, Дамьен, я даже представить не могу за какие такие мои заслуги Господь послал мне тебя.

- Приятного аппетита, малыш, - мурлычет Дамьен. С не меньшим аппетитом принимается за еду. - А мне тебя? Едва ли я сделал аж настолько много хороших дел.

- Зато, видимо, где-то провинился. Потому, что я та ещё головная боль, - Николь бесстыдно вылизывает тарелку и отставляет подальше. - Нет, ты всё-таки, видимо, ангел. Только понять не могу, как ангела угораздило жениться шесть раз. Кстати... ты там что-то говорил о родственниках...

- Родственниках? - недоумевающе. - Я говорил о семье, а не о родственниках, - целует в кончик носа.

- Ну, о семье... - пожимает плечами Николь. - Так что там семья? Неужели твои незабвенные бывшие? - хитро щурится. - Ты уверен, что это безопасно для тебя, мм, дорогой?

- Ты меня убьешь, да? - упирается подбородком в плечо Николь.

- Они меня полюбят. И ты поймёшь, что лучше бы я тебя убил, - пожимает плечами мальчишка в ответ. - Так что... приготовь завещание. А лучше - займись тем, чего хочешь больше всего на свете. Потому, что это последние часы твоей спокойной жизни.

- О, как! - смеется. - Николь, если я буду бояться своих бывших - я перестану себя уважать, - гладит по бокам. - И вообще... Малыш, ты меня бессовестно соблазняешь.

- Ты меня раскусил, - как бы совершенно трагично вздыхает Николь. - А мне казалось, я не плохо конспирируюсь... - и всё-таки срывается на смех. - Да, я тебя бессовестно соблазняю.

- Я растерян! - притворно жалобно. - Соблазниться или... соблазниться, - прихватывает зубами сосок мальчишки, щекочет кончиком языка.

- Соблазняйся... однозначно... - дрожащим голосом с лёгким придыханием. - Дамьен...

Николь щурится от удовольствия, тихо рычит-мурлычет и радуется, что привык ходит по квартире голым.

- Лишь бы тебе всё это не надоело...

- Ты, что, совсем дурак? - искренне возмущенно. Прихватывает второй сосок, куда более чувствительно. - Малыш, ты же не игрушка, чтобы надоесть! - с нажимом проводит кончиком языка по шее, отслеживая бьющуюся под кожей жилку. - Не говори глупостей...

- Я.... не глупости говорю... - сквозь стон он очень старается изъясняться чётко. Не получается. - Просто... почти ко всему можно привыкнуть... и ко мне...

Чуть сильнее вжимается ягодицами в пах мужчины, ёрзает.

- Ты... как наркотик... я постоянно... хочу... тебя...

- Я... тоже... - сквозь тихий стон. Дыхание мгновенно перехватывает. - Хочу...

Подается бедрами навстречу ягодицам Николь, даже через полотенце ощутим жар плоти Дамьена, его возбуждение.

- Ты не надоешь мне, - на одном дыхании, царапая бедра мальчишки. - Потому что я люблю тебя.

- Люблю... - как в трансе повторяет мальчик, видимо, стараясь распробовать слово на вкус. И всё таки ничего Николь не может поделать со своей слабостью... - Господи... какой ты... какой... как же я... госссподи... - запрокидывает голову, устраивая её на плече Дамьена. - Я когда чувствую... насколько он напряжён.... совсем себя не могу контролировать... я слабый, да?

- Ты легко воспламеняемый и сильный, малыш, - целует шею любовника, ладонями шарит по телу. - И это... За-ме-ча-тель-но...

Голос у Дамьена подрагивает от переполняющих его эмоций.

- Скоро ты станешь моим личным культом, а твой член и щетина - моим фетишем... - смеётся мальчишка, изворачивает шею так, чтобы коснуться губами виска любовника. - Ты... замечательный....

- Культом? - Дамьен не дожидаясь ответа ловит губы Николь своими, целует с жаром, который с новой силой разгорается каждый раз, когда мальчишка так близко. Пальцы ласкают мошонку любовника, щекочут корень члена.

- Угу, - отвечает Николь в поцелуй. Или это стон? В любом случае тело мальчишки наливается жаром и сладкой дрожью. Кажется, он снова пьянеет, с на этот раз не от алкоголя, а от близости этого шикарного мужчины. Накрывает ладонь Дамьена своей, поглаживает аккуратно его пальцы, как бы подбадривая, подгоняя.

Совершенно неразборчиво, но вдохновенно что-то стонет в губы Николь. Пальцы смыкаются кольцом на пышущем огнем члене любовника, с нажимом скользят вверх-вниз. Подушечками пальцев второй руки поглаживает анус Николь, проникает не более, чем на несколько миллиметров внутрь. И все это с нарастающим жадным удовольствием от прикосновений к этому удивительному мальчику-девочке.

Николь самозабвенно, самоотверженно стонет, ёрзает, то ли стараясь пропустить пальцы глубже в себя, то ли интенсивнее толкаясь в ладонь Дамьена. Свободной рукой нашаривает лазейку в полотенце, чтобы прикоснуться к напряжённому горячему члену любовника и вздрогнуть всем телом, будто сквозь Николь пропустили разряд тока. Ничего более прекрасного он в жизни не трогал.

- О-ох, да... Малыш, пр-риятно... черт по... бери... - быстро облизывает пальцы и беззастенчиво вгоняет их в любовника по самые костяшки. Дамьен вылизывает-зацеловывает-кусает-царапает шею и плечи Николь.

- А м-мне... как пр-рриятно... - рычит-стонет в ответ мальчик девочка, ещё более резко и страстно двигая бёдрами, насаживаясь на пальцы, силясь протолкнуть их глубже, глубже, ещё глубже. Ладошка легко но ощутимо порхает то вверх, то вниз, с невероятной скоростью лаская плоть Дамьена и это, кажется, приносит мальчику куда больше удовлетворения, нежели собственное удовольствие.

Растворяется в движениях на любовнике, в нем, вместе с ним. Удовольствие от ласк мальчишки и от ласкания его смешиваются, перетираются шарашат по мужчине, вырывая гортанные, искренне-восторженные стоны.

- Ни... коль... Давай, малыш... Госссподи!

- Ну же... прошу тебя... - стонет Николь во весь голос, изгибаясь, чувствуя, как оргазм подступает спазмом диафрагмы, сладким напряжением каждого мышечного волокна. - Прошу тебя... давай... Дамьен... я так... хочу... почувствовать...

Нет, мальчишка явно не врал, когда говорил о культе и фетишах. Он с ума сходит от обжигающего ладонь жара, от стонов мужчины, от ощущения его кожи. И ему сейчас совершенно не хочется думать о том, что начинает понемногу заболевать Дамьеном, привыкать к его наличию в жизни настолько, что исчезни мужчина куда-нибудь - хрупкий мальчик-девочка Николь просто слетит с катушек.

Мужчина выгибается, плотнее прижимаясь к любовнику всем телом, стекая соком своего наслаждения по его пальцам, оглушительно выстанывая... Да чего только не выстанывая! Прикусывает хрупкое плечо Николь, не в силах совладать с ярчайшим оргазмом. Только руки живут своей жизнью - никак не могут насытиться телом любимого, его отзывчивостью и страстью.

- О, Боже мой!...- ощутив семя любовника на своих пальцах, ощутив, как пульсирует напряжённая и пылающая его плоть - вскрикивает восхищённо, и почти тут же кончает следом. Оргазм до того оглушителен, что у мальчишки напрочь отбивается умение дышать. Он откидывается назад, облокачиваясь спиной на грудь Дамьена и делает первый дрожащий вдох.

- Ты бог, Дамьен... - мурлычет он, уже старательно вылизывая свою ладошку.

Смахивает свое семя с ладошки Николь, смешивая с семенем любовника. Довольно мурлычет слизывая.

- Замечательный вкус... - целует парня за ухом. - Я люблю тебя, малыш, - сжимает губами мочку уха Николь, посасывает. - Ты восхитителен!.. - опаляет дыханием кожу любовника.

- Кажется, ты решил мне это внушить... - смеётся Николь и чуть приподнимает бёдра, выпуская пальцы Дамьена из себя. - Интересно, сколько тебе придётся это повторять, чтобы я поверил?

- Кажется, ты решил мне это внушить... - смеётся Николь и чуть приподнимает бёдра, выпуская пальцы Дамьена из себя. - Интересно, сколько тебе придётся это повторять, чтобы я поверил?

- Не знаю, - смеется мужчина. - Много? Все равно это чертовски приятно.

Дамьен гладит Николь по бедрам.

Николь соскальзывает с коленей Дамьена, описывает пару триумфальных кругов по кухне в попытке сообразить, чего он сейчас хочет. И как-то не очень у него это получается.

- А знаешь, мне всё-таки очень нравится заниматься с тобой сексом, - глубокомысленно выдаёт он и усаживается на столешницу. - Господь наделил тебя просто шикарным агрегатом, в который я, кажется, влюбился до гроба, - закуривает, и, склонив голову к плечу бесстыдно разглядывает Дамьена.

- Интересно... - задумчиво выдает Дамьен, лукаво улыбается, снимая полотенце с бедер окончательно. - Тогда, наверное, так я тебе больше нравлюсь... - подмигивает парню.

- Ах-ха, - не то соглашается, не то выдыхает восхищённо. - Дамьен, ты... просто прелесть. И балуешь меня своей божественной красотой. Не Аполлон, конечно, но красив невероятно... - прикусывает губу, сдерживая смешок. - Нет, ты определённо замечательный.

- Я много замечаю, да, - с усмешкой соглашается мужчина. Поднимается со своего места, подходит к Николь. - Малыш, ты любишь мороженое?

- Обожаю, - улыбается в ответ Николь. - Особенно люблю сливочное, крем брюле, банановое и фисташковое. Ну... шоколадное - если вкусное... А ещё я люблю применять его не по назначению, только не каждый выдерживает, - тихо смеётся. - Я вообще много чего люблю применять не по назначению.

- Замечательно, - кивает Дамьен, закуривает и смеется. - И твоя любовь к мороженому, и страсть к применению не по назначению, - чмокнул в кончик носа. - Ты чудо, Николь.

- Я чудо? - удивлённо моргает. - Ты это... представляешь, что это за мучение - холодное в области... ну в общем там, - тихо смеётся, - Ну или ты мазохист.

- Ну, или мне нравятся неординарные постельные утехи, - подмигивает. - Прекрасно представляю, малыш. А сам выдержишь такой контраст? - хитро прищуривается Дамьен.

- Ну... - задумчиво, - Выдержу, наверное. Только мне доставит куда больше удовольствие слизывать мороженое с твоего члена, чем с моего собственного, - показывает язык и смеётся.

- Мне с твоего тоже больше понравится, - улыбается. - А если тебя зафиксировать, чтобы ты не отпинывался...

- И лишишь меня такого удовольствия? - моргает по-детски невинно. - Дамьен... Это не справедливо! Ты себе не представляешь, сколько удовольствия я получаю когда трогаю тебя...

- Да, и вправду несправедливо, - вздыхает. - Но мы обязательно что-нибудь придумаем, - склоняется и целует головку члена любовника. - Непременно.

- Дамьен! - в голосе полно возмущения, но тело реагирует совершенно противоположным образом. Бёдра инстинктивно толкаются вверх, в попытке протолкнуть член в рот Дамьена. - Ну ты и...

- Скотина? - с улыбкой чеширского кота принимается облизывать головку. А язык-то шершавый, горячий... - Сволочь?

- Да, да и ещё раз да... - Николь жмурится, запрокидывает голову, насмерть вцепляется пальцами в столешницу. - Скотина... сволочь... мерзавец...

Дыхание сбивается, тело напрягается каждой клеточкой не то в знак протеста, не то стараясь извлечь из ощущений ещё чуточку больше.

- Я не мнительный, но еще немного и я решу, что тебе не нравятся мои ласки, - обхватывает губами головку, с аккуратностью хирурга сжимает зубами.

Мальчишка тихо шипит, втягивая воздух сквозь зубы, а затем и вовсе прикусывает тыльную сторону запястья, чтобы не вскрикнуть - до того ему приятно. А ещё очень хочется отвесить подзатыльник Дамьену за то, что он вообще такую ересь подумал. Вот только сейчас это делать не безопасно.

Дамьен же не размыкая челюстей проходится по стволу к корню, прижимая языком плоть любовника к нёбу. Жмурится от удовольствия. Ересь все эти разговоры, что удовольствие от подобных оральных ласк получает только тот, кого обхаживают. Дамьен вот, например, совершенно беззастенчиво стонет, возбуждаясь от ощущения напряженной плоти любовника. Нужно просто знать толк в получении удовольствия от чужого удовольствия.

Николь, честно говоря, несколько теряется. Не то, чтобы оральные ласки для мальчишки были редкостью, просто он определённо не знал, что при этом надо делать. А делать что-то хотелось. В большинстве случаем он и сам каким-нибудь образом ласкал партнёра, а тут - максимум до чего дотянешься - так это до головы Дамьена, максимум плечей. Странно, но эти переживания сродни смущению, только усиливают остроту ощущений.

- Дамьен... сволочь... что же ты со мной.... ммм... боже, как хорошо...

Мужчина упирается ладонями в столешницу, чуть выгибает спину. Жадно ласкает мальчишку, пропуская его член как можно глубже, скользя языком по паутинке вен, то усиливая нажим, то ослабляя. Задыхается стонами, но не убавляет страсти. Удовольствие Дамьена вполне ощутимо и обозримо - волнами дрожи вдоль позвоночника.

- Дамьен!... - Николь, кажется, вот-вот расплачется от удовольствия и смущения, от бури ощущений и переживаний переполняющих хрупкое тело паренька. Легонько с минимальной амплитудой двигает бёдрами навстречу в такт движениям любовника, захлёбывается в стонах, кусает губы почти до боли. - Дамьен, я же... сейчас... Ох, господи...

Дамьен сдавленно, довольно стонет и лишь усиливает напор ласк. Сказать, что ему нравятся реакции Николь - не сказать ничего. Они его с ума сводят, приводят в искренний восторг! И сейчас мужчина жалеет только об одном - что не видит лица любовника.

Николь замирает на миг. Это слишком похоже на затишье перед тем, как смерч снесёт к чёртовой матери всё на свете. Звенящее напряжение, за которым следует невероятный, фантастический, ярчайший оргазм, когда мальчишку выгибает почти на излом, когда по телу гуляет крупная, почти болезненная дрожь. Николь даже не замечает, как ломает пару ногтей о столешницу. Да он сейчас вообще ничего не замечает, кроме того, насколько ему хорошо.

Дамьен чувствует нечто схожее. Также выгибается, стонет пытаясь хоть так выразить насколько ему хорошо. Упирается лбом в бедро Николь, торопливо облизывая губы. Поднимает взгляд на любовника, до мелочей запоминая этот образ. Глаза у Дамьена, потемневшие от страсти, сейчас напоминают мгновения перед началом грозы в мае.

Николь заставляет своё непослушное тело соскользнуть со столешницы, и практически распластаться на полу, устраиваясь между ног Дамьена. Горячим язычком проходится вдоль члена от головки к корню по нижней стороне, легонько щекочет мошонку. Мальчишку до сих пор трясёт, и не понять от чего больше - от удовольствия, или от желания до потери сознания ласкать, ласкать ласкать то, во что он (как уже признался любовнику) влюбился до гроба.

Дамьен запрокидывает голову выстанывая имя любовника. Все тело однозначно и ярко реагирует на прикосновения Николь. Ладонью мужчина оглаживает затылок мальчишки, плечи, спину. С нажимом проводит вдоль позвоночника парня, тем самым привлекая к себе.

- Малыш... - хрипло шепчет Дамьен, - ... прошу тебя...

Жадно и не без удовольствия вбирает в рот член Дамьена, плотно сжав губы и пропуская почти на всю длину. Но Николь совершенно не хочет спешить. Он хочет позволить себе насладиться процессом, а потому - двигая язычком по спирали ласкает каждый миллиметр и ооочень медленно скользит то к самому корню, то почти выпускает член изо рта, довольно сладко постанывая.

Вместе с движением язычка Николь все внутри Дамьена закручивается в спираль, медленно и очень сладко, перекрывая дыхание и рождая крупную дрожь. Мужчину одолевает желание не прекращать эту невыносимо приятную пытку, как можно дольше и в то же время как можно быстрее взорваться ярчайшим оргазмом. И на этом раздорожье возникает новое вышибающее напрочь дух ощущение.

Николь самозабвенно вылизывает узор пульсирующих вен, с невероятным удовольствие, едва не причмокивая, посасывает, иногда вообще выпускает член Дамьена изо рта и дразнит, щекоча головку и уздечку напряжённым кончиком языка, а потом снова пропускает в самую глотку. И так - раз за разом, теряя счёт времени.

Практически не дышит, пульсируя раскаленной плотью во рту Николь. У Дамьена были хорошие любовники и любовницы, но никто еще не был настолько увлечен самим процессом, никто не был настолько восторженно чутким. Хотя многим ли Дамьен вообще позволял? Мужчина был из тех, кто свято уверен в том, что тот, кто сверху не отвлекается на собственное удовольствие, всецело концентрируясь на удовольствии партнера. Да и никто кто возражал против такого расклада. Николь стал первооткрывателем, так сказать.

Вплетает пальцы в волосы любовника, не мешая делать то, что ему захочется. Просто перебирает пряди волос, плавясь под его губами, иногда сжимая у корней на пике острых вспышек удовольствия.

Дамьен не знает сколько еще продержится, способность соображать сейчас он потерял. Ему до чертиков хорошо сейчас. До увековечивания Николь в пантеоне богов.

Николь поддаться соблазну, всё ускоряя и ускоряя темп, сладостно стонет, дрожит всем телом. Кажется, удовольствие множится вдвое и передаётся Николь, а "самообслуживание" - всего лишь жалкое дополнение к коктейлю ощущений. Легонько сжимает член зубками, тихо рычит. Глаза непроизвольно закрываются, от нехватки кислорода на ресницах блестят слёзы... Но до чего же ему хорошо! Каждой клеточке его тела, каждой частичке материи, из которой мальчик-девочка состоит.

- Я... Ох, черрт бы тебя... - почти кричит Дамьен, когда спираль закручивается, окончательно перекрывая дыхание. А потом резко подается бедрами вперед, кончая, срываясь все-таки на сладкий стон-крик. - Д-да-ахм! - такое ощущение, что мужчина сейчас потеряет сознание, разум и еще что-нибудь немаловажное, до того ему о-ху-ен-но.

Не дожидаясь, пока рот наполнится семенем - сглатывает что успевает и выпускает член Дамьена изо рта, позволяя горячим каплям обжечь раскрасневшееся от возбуждения личико. В этот момент и сам кончает, заливая свою ладошку, и так и замирает, прогнувшись в пояснице, оперевшись на одну руку, довольно широко разведя колени и приподняв голову. Приоткрытые губы и ресницы слегка подрагивают, мальчишка боится даже вдох сделать, чтобы не упустить, чтобы растянуть миг невероятного морального и физического удовольствия. Сейчас он доверчиво-порочно красив и трогателен. Но ему плевать, как он выглядит со стороны. Как ему кажется, всё действо сейчас разворачивается внутри него самого, а это, к сожалению, не дано увидеть.

Они так и замирают на какое-то время, скованные наслаждением. Пока Дамьен, наконец, не делает вдох. Свистящий, хриплый вдох, заканчивающийся стоном. Мужчина восхищенно смотрит на своего любовника, не решаясь потревожить это совершенство.

Николь и вправду прекрасен сейчас. До того, что хотелось прямо сейчас сесть и нарисовать его. Но Дамьен только проводит кончиками пальцев по лицу Николь, собирая капли спермы. Слизывает, довольно выдыхает, но так и не отводит взгляд от лица любимого.

Николь открывает глаза. Медленно, как в замедленной съёмке. И улыбается. Несколько смущённо, совсем по-детски.

- Я хотел бы... делать это вечно... Мне... так нравится....

- Малыш... - тепло улыбается Дамьен, кончиками пальцев оглаживает шею мальчишки. - Всецело поддерживаю...

- Ты... вкусный такой... лучше, чем мороженное, - улыбается Николь и облизывает губы, собирая остатки вкуса. Затем - быстро вылизывает собственные пальцы и медленно, чуть пошатываясь, поднимается. - Знаешь... я тебя хочу предупредить: я могу захотеть сделать это в любой момент и в любом месте. Выдержишь?

- Выдержу, - подмигивает. - И это взаимно. Не побоишься со мной ходить?

Поднимается и с довольной улыбкой обнимает Николь.

- Ты прекрасен, малыш.

- Не побоюсь. И в любом случае - я всегда буду тебя опережать, так что доставаться по большей части будет тебе. Надеюсь, ты не посмеешь меня лишить такого удовольствия, - улыбается мальчишка и целует Дамьена в подбородок. - А теперь я в душ, приведу себя в порядок... Потом поедем знакомиться?

- Поедем, - кивает мужчина и тянет парня за собой в душ. - Обязательно.

- Ты собираешься со мной в душ? - немного удивлённо. - Это же может затянуться...

- Ты против? - лукаво прищуривается.

- Ну... не знаю... - смущённо улыбается мальчишка, но послушно забирается в ванную. - Просто мы можем отсюда не выбраться до ночи...

- Я проявлю железную силу воли и мы выберемся до темноты, - смеется, забираясь следом. - Не лишай меня удовольствия поплескаться с восхитительным тобой, - целует в макушку.

- Ну, ладно. Только я привык мыться быстро. Особенно когда собираюсь только вымыться, - Николь включает воду, наносит на мочалку немного жидкого мыла, мнёт её до появления пены и принимается натираться. - Не люблю тратить много времени на то, что занимает по сути считанные минуты.

- Сама серьезность, - качает головой с тихим смешком и отбирает мочалку у Николь. Быстро, уверенно, как маленького ребенка, намыливает любовника. Придирчиво оглядывает результат и награждает нос Николь горкой пены. - Прелесть!

- Да ну тебя... - фыркает Николь, как может фыркать ребёнок, который не понимают, почему его считают маленьким. - Давай помогу намылиться...

- Только не увлекайся... - рассмеялся Дамьен, вернув мочалку. Устраивает ладони на талии Николь, но они постоянно соскальзывают на бедра.

- Я постараюсь, - с самым деловитым видом принимается натирать любовника и сохраняет невозмутимость ровно до тех пор, пока не доходит до нижней части тела Дамьена. Опускается на колени и замирает в нерешительности. На милом личике мальчишки наблюдается яростная борьба. Николь непонимающе смотрит на мочалку, будто пытаясь вспомнить для чего она вообще нужна. А потом - прикусывает губу, закрывает глаза и продолжает начатое - намыливание Дамьена.

- Боже, до чего же ты очарователен, Николь! - Дамьен восхищенно вздыхает, явно пуская слюни и лучи обожания в адрес любовника.

- Ну что ты в самом деле... - Николь старательно жмуриться, чтобы не позволить соблазнам взять над ним верх. И как только заканчивает - с облегчением поднимается и делает шаг назад, под струи воды. - Так... а что мне лучше одеть? Что-нибудь поскромнее? Они же, небось, будут меня оценивать, как на аукционе...

- Они? - Дамьен задумался. - Скорее всего они будут рассказывать про меня гадости и стараться выгнать, - фыркает. - А оценивать... Вряд ли, как на аукционе. Но будут.

- Ну вот и посоветуй, что мне одеть, - почти строго, но скорее как-то по-девичьи капризно. - Это же твои жёны, ты их лучше знаешь...

- Ты к ним, как на свидание, - притворно ревниво, забирается под воду, смывает с себя пену. - Выберемся и будем выбирать. Я же не знаю твой гардероб.

- И никаких платий? - щурится подозрительно. - Там практически только они...

- Почему никаких? - возмущенно. - Тебе очень идут платья! - мурлычет.

- А жёны как на это посмотрят? - с некоторым волнением. - Не обидятся? Подумают ещё, что ты настолько разочаровался в женщинах, что нашёл себе мальчика, но чтобы не мучаться моралью одеваешь его в платьица...

- Думаю не обидятся, - ласково улыбается. - Ты будешь настолько красив, что они обо всем позабудут.

- Тогда я сам знаю. что надену, - кивает Николь. - Есть пару вариантов...

Мальчишка выбирается из душа и наскоро обтирается полотенцем.

- Ты пока кофе завари, а я покопаюсь в шкафу...

Выбирается следом, вытирается и идет на кухню. Занимается варкой кофе, потом моет посуду. Садится у окна, закуривает и начинает рисовать в блокноте.

Через некоторое время мальчишка появляется в непростительно коротком платьице-солнышке из чистейшего шёлка. Белое, в красный горошек. Без бретелек, на широкой красной ленте, которая сзади завязывается в бант. Телесного цвета чулочки чуть темнее белоснежной кожи Николь и пара клипс, аккуратные лакированные красные туфельки...

Мальчишка жмурится, как ребёнок и кружится на месте.

- Ну как?

Дамьен поднимает взгляд от блокнота и радуется, что сигарета в пепельнице, а не в зубах. Потому как обожествляемый Николь орган был бы выведен из строя. Сидит и смотрит на парня, приоткрыв рот, не в силах вымолвить и слова от восхищения. Наверное Дамьен смотрится смешно с выражением немого восхищения и обожания на лице.

- Нравлюсь? - открыто улыбается Николь. - Ну это... если хочешь, можешь даже потрогать. Я... знаешь, так давно мечтал о шёлковом платье... Совсем недавно купил кусочек ткани. Он был узеньким, потому, платье получилось коротеньким...- Николь ожидает какой-либо реакции, но поняв, что Дамьен у глубоком эстетическом ступоре, подходит к нему и ощутимо так приземляется на его "обожаемый Николь орган". - Ну ты что, язык проглотил?

- Что-то вроде того... - с трудом сглатывает и пораженно улыбается. - Ты... Ты... Прекрасен, восхитителен, одуряюще соблазнителен, безумно обворожителен... И... И я тебя люблю, малыш, - крепко обнимает мальчишку.

- Я рад, что нравлюсь тебе, - честно признаётся Николь. - А теперь - по кофе, и поехали, мм? - и дразняще так, провокационно поёрзал по бёдрам.

- Ага, - широко улыбается. Проводит ладонями по бедрам любовника вверх, забираясь под платье.

- Вот и замечательно. Негоже заставлять леди ждать, - тихо смеётся Николь, легонько прихватывает зубами мочку уха Дамьена.

- Ну, если что - мы застряли в пробке, - мурлычет и трется щетиной о шею Николь. Откровенно наслаждается покроем платьица, скользя руками по телу любовника.

- Ну мы и свооолочи, - сладко выдыхает, щекочет язычком за ухом любовника. - А ещё ты шикарно пахнешь, Дамьен. Мне нравится. По-мужски...

- Рад, что тебе нравится, - целует ключицы парня, щекочет-гладит пах. - А ты пахнешь, как настоящая женщина, - заглядывает в глаза мальчишке.

- Правда? - восхищённо. - Что, честно?

Кажется, от этого комплимента мальчишка просто взлетит сейчас.

- Да, - кивает, подтверждая свои слова. - Загадкой, естественным магнетизмом, немного молоком, сексуальностью... У редкого мужчины не сорвет крышу от твоего запаха, малыш.

- Ну... есть те, кого я никогда не смогу пробить... даже если очень постараюсь, - смеётся Николь. - Ну, разве что напою, накачаю виагрой и свяжу...

- На них моя надежда, Николь, - тихо смеется Дамьен. - На все мужское население планеты меня не хватит, - целует в уголок губ.

- А тебя-то на них чего должно хватать? - приподнял бровь. - Это у меня должно здоровья хватить. А на всех - точно не хватит. Да я и не стремлюсь - со всеми.

- Я же ревную, - честно признается Дамьен, с неискоренимой самоиронией. - И никому не хочу тебя отдавать. Но это моя тайна. И ты ничего не слышал.

- Хорошо. Тогда я постараюсь не кидаться на первого понравившегося мне мужика, - честно обещает Николь. - Тем более если понравившийся мне мужик - твой друг.

- Ты меня за это возненавидишь, малыш, - качает головой. - Не обещай ничего. У меня очень много друзей и все, как на подбор, красивые мужики.

- Ничего. Я потерплю. К тому же не все меня хотят... - целует в уголок губ. - Вот Амо вообще мальчики не нравятся, даже если мальчики - девочки вроде меня.

- Деусу нравится сковорода его жены. Это всем известно. Его в расчет не бери, - тихо смеется. - Ты чудо, Николь.

- Наверное, - пожимает плечами мальчик. - Тебе виднее чудо я или нет. Ладно, не будем о грустном больше. Поехали, нас ждут твои любимые стервы.

- Малыш, тебя не желают только идиоты. Их немного, но они ходят стайками, - Дамьен ласково целует Николь. - И за всех них тебя желаю я.

Поднимается со своего места, быстро одевается. Подает руку Николь.

- Вы великолепно выглядите, мадемуазель, - галантно склоняет голову. - Кареты, увы, нет. Но позвольте сопроводить Вас до машины.

- Позволяю. И до машины, и дальше... - кокетливо отвечает Николь и подаётся Дамьену руку. - Знаешь... мне до одури хорошо с тобой...

- Мне с тобой тоже, - касается губами пальцев любовника.

Пока они спускаются вниз, Дамьен, как истинный джентльмен, поддерживает Николь под руку. Быстро ловит такси, помогает сесть своему спутнику, называет адрес и нежно накрывает руку Николь своей.

1

Молодая девушка вылезла из ванной и, подойдя к зеркалу, потянулась за полотенцем. Вытерев насухо своё красивое сексуальное тело, она бросила мокрое полотенце в корзину для белья, и взяла расчёску, решив заняться своими вьющимися рыжими волосами. Однако, трель стоящего в прихожей телефона, прервала её намерения. Девушка вышла из ванной комнаты, даже не накинув халат, и подойдя к тумбочке, на которой стоял белый телефонный аппарат, сняла трубку.

- Алло!

Здравствуйте, - раздался в трубке официальный женский голос, - это мадемуазель Шанталь Акистапас?

- Да, - глухо ответила девушка, чувствуя, как в сердце нарастает тревога, - я слушаю вас.

- Вас беспокоит национальный центр по трудоустройству, - продолжила дама сухим официальным тоном, - скажите, вы нашли работу?

- Нет, - упавшим голосом ответила Шанталь, откинув со лба рыжие кудри, - всё еще нет, а что?

- Год назад вы стали у нас в центре на учёт, - сообщила дама бесстрастным голосом, - и в течение года получали пособие по безработице. Двенадцать месяцев истекают через два дня. Это означает, что с первого сентября мы закрываем ваше досье и выплаты вашего пособия будут прекращены. Вам остаётся либо постараться найти работу, либо обратиться за помощью в социальные службы. Какие-нибудь вопросы ко мне есть?

- Нет, - едва слышно вымолвила Шанталь, - я всё поняла.

- В таком случае всего доброго, - почти весело проворковала дама из центра по трудоустройству, - и желаю вам удачи.

Девушка, стоя голышом в прихожей, хотела сказать спасибо и попрощаться, как того требуют незыблемые правила французского этикета, но не вымолвив ни слова, повесила трубку. Забыв о своих волосах, Шанталь машинально прошла в ванную, накинула на себя халат и, выключив свет, отправилась на кухню. Из окна бил яркий солнечный свет летнего августовского утра. Через два дня уже сентябрь. Как быстро летит время! Шанталь открыла шкафчик, висевший над кухонной плитой, достала из него початую бутылку виски и плеснула немного в стоящий на столе стакан. Отхлебнув глоток, она почувствовала, как виски обожгло желудок и, взяв стакан, отправилась в гостиную.

Чёрт! Конечно, она знала, что это произойдёт. Государство не может выплачивать пособие бесконечно, но что же делать, если нет работы! Решительно, с её страной происходит нечто непонятное. Такой безработицы Франция ещё не знала.

Шанталь плюхнулась в кресло и, задумавшись, начала рассматривать напиток сквозь тонкое стекло. Затем пригубила ещё немного и, откинувшись на кресле, поставила стакан с виски на журнальный столик. Что же теперь делать? Она попыталась осмыслить свою короткую жизнь. Отца у неё никогда не было, мать умерла, едва она получила диплом с высшим образованием. Словно мать жила только для того, чтобы поднять её на ноги и помочь выучиться. Может, она зря не послушала маму, которая неустанно твердила ей, что самая перспективная профессия это врач? Шанталь соглашалась с матерью, но ей совсем не хотелось связывать свою жизнь с медициной. Она хотела стать режиссёром и сделала это. Сдала все эти чёртовы экзамены и поступила. А затем выучилась. Сняла для защиты диплома неплохой короткометражный фильм и получила долгожданный диплом. Затем её мать, словно не выдержав такого напряжения, умерла от сердечной недостаточности. Шанталь осталась одна с дипломом на руках. Диплом, однако, помочь ей не торопился. Первый год после его получения она рассылала свои резюме во все французские и не только французские киностудии, в большие и в малые, в известные и не очень. Но либо получала вежливые отказы, либо ответ не приходил вовсе. А те небольшие сбережения, которые оставались у ней после ухода мамы, почти иссякли. Пытаться снять какой-нибудь фильм своими силами Шанталь не решалась. Во-первых, без кредита не обойтись, а лезть в большие банковские долги ей не хотелось, во-вторых, вряд ли банк дал бы ей такую круглую сумму. Просто потому, что у неё не было опыта. Та небольшая дипломная работа, которую она срежиссировала при помощи студентов, конечно, не в счёт, хотя бы потому, что эти короткометражки по окончании учёбы снимали все. Сама же она не могла написать даже простенький сценарий. Возможно потому, что слишком хотела сначала набраться опыта в какой-нибудь киностудии, и не заметила, как постоянные отказы и неудачи вышибли её из колеи.

В конце концов Шанталь сдалась, потому что нужно было на что-то жить, и стала на учёт на бирже труда. Она уже согласна была на любую работу, но к её удивлению работы не было вообще никакой. Даже такую работу, как уборка подъездов и улиц, она не могла получить. Работодатели охотнее брали на эти должности привычных к уборке мусульманок из Алжира и Марокко, нежели мягкотелых француженок. Но тем не менее, ей платили пособие по безработице, которое позволяло ей худо-бедно существовать. И вот срок его выплаты подошёл к концу. На поиск работы государство даёт один год и ни дня больше. А дальше её ожидают социальные службы, магазины для малообеспеченных, бесплатные обеды по выходным и беспросветная нужда. Счастье ещё, что после мамы осталась квартира. Иначе пришлось бы разделить участь бездомных, которых во Франции в последние годы становилось всё больше и больше.

Шанталь невольно поёжилась от такой перспективы и, взяв со столика стакан, залпом допила виски. Поднявшись с кресла, она подошла к окну, открыла дверь на лоджию и вышла на свежий воздух. Город утопал в зелени. Повсюду виднелись черепичные крыши домов, несколько многоэтажек гордо возвышались на холме, вдали виднелись шпили кафедрального собора, колокола которого звонили три раза в день, и конечно, люди. На машинах и пешком, на велосипедах и мотоциклах. Жизнь в городе била ключом. Шанталь не могла взять в толк этот парадокс. Такая бьющая через край жизнь снаружи и в тоже время такой мрак в душе, такая тяжесть на сердце. Интересно, это у всех так, или только она чувствует себя такой несчастной?

Молодого человека, с которым можно было бы поделиться своими невзгодами, у неё тоже не было. Однажды она слышала историю о том, как одна девушка поступила в Париже в театральное училище, выдержав солидный конкурс, и почти сразу же после вступительных экзаменов бросила учёбу по совершенно идиотской причине. Оказалось, что её парень был категорически не согласен с тем, что став знаменитой, она будет купаться в лучах славы и крутиться в светском обществе, и поставил её перед выбором — либо он, либо её звёздное будущее. Причём, это был именно парень, а не официальный муж. Шанталь эта история потрясла до глубины души. Она совсем не желала себе подобной участи. Конечно, режиссёр гораздо менее известен, чем актёр, но как бы то ни было, особенно в случае успеха, она бы тоже не избежала светского общества. Поэтому, поступив в Высшую кинематографическую школу, Шанталь, безусловно, не отказывалась время от времени от радостей секса, но от серьёзных отношений немедленно открещивалась. Нет, уж лучше быть одной, без всяких тиранов, которые стали бы диктовать ей, как жить и что делать.

Близких подруг у Шанталь тоже не было. Были приятельницы, то есть, девушки, которых нет необходимости поздравлять с днём рождения или с праздником; с которыми изредка перезваниваешься или, встретив на улице, поговоришь минут пять о том, о сём. Но звонить какой-либо из них в данный момент Шанталь не хотела. Лучше побыть в одиночестве наедине со своими мыслями. Однако, одиночество тоже имело свои минусы — оставаясь постоянно наедине с собой, можно легко свалиться в депрессию. Вот уж действительно топкое болото, из которого выбраться будет крайне сложно. Но и сил бороться с постоянными неприятностями становилось всё меньше и меньше.

Шанталь тяжело вздохнула и вернулась в гостиную. Взяв со столика пустой стакан, она отнесла его на кухню, поставила в раковину и направилась в ванную, чтобы, наконец, привести в порядок свои чудесные рыжие волосы. Но едва она сняла халат и взяла в руки расчёску, как в гостиной снова раздалась трель телефонного аппарата. Шанталь во второй раз вышла голая в прихожую и, немного помедлив, сняла трубку. Звонила одна из приятельниц, о которых Шанталь только что вспоминала.

- Как дела, дорогая? - беспечным тоном спросила приятельница.

- Плохо, - вздохнула Шанталь, - мои выплаты по безработице отныне прекращены. Не знаю, что теперь делать и как дальше жить.

- Если у тебя появилась проблема, - резонно заметила приятельница, - то заверни её в бумажку и забрось на чердак. И проблема решится сама собой.

- Что это значит в переводе на нормальный язык? - полюбопытствовала Шанталь.

- Это значит, выбрось всё из головы и пойди прогуляйся по городу. Погодка стоит чудесная.

- Пожалуй, ты права, - вздохнула Шанталь, - наверное, я так и сделаю. Ну, пока.

- До скорого, - весело прощебетала приятельница, - и не отчаивайся.

- Хорошо, - Шанталь повесила трубку и направилась в ванную.

Расчесав, наконец, свои рыжие кудри, она одела широкую тёмную юбку, узкую голубую блузку и, бросив в сумочку мобильный телефон, отправилась в город.

2

Молодой мужчина лет тридцати двух сидел за столиком на террасе одного из многочисленных городских баров и, наслаждаясь прекрасной погодой тёплого августовского утра, не торопясь пил кофе. Он был одет в тёмный костюм и бежевого цвета рубашку, но галстуков не носил принципиально, несмотря на то, что являлся директором центра по трудоустройству. Короткая стрижка, гладко выбритое лицо, пронзительные карие глаза — всё выдавало в нём мужчину красивого, умного и интеллигентного. Мимо сновали люди, главная городская улица была полна народу. В этом не было ничего удивительного, поскольку перед началом нового учебного года в городе постоянно устраивались различные ярмарки и распродажи; вернувшиеся из отпусков граждане торопились пополнить запасы еды или просто выходили в город, чтобы встретиться со знакомыми и друзьями, поделиться своими впечатлениями и последними новостями.

Директор центра по трудоустройству, несмотря на рабочее время, мог позволить себе выйти в город и четверть часа посидеть за чашечкой кофе. В его жизни всё шло исключительно гладко: отличная должность, несмотря на молодые годы; хорошее здоровье, и самое главное - чувство значимости своей жизни. Как оказалось, это довольно важная составляющая в жизни любого человека. Раньше он и не догадывался об этом. И только совсем недавно, когда он стал клиентом одного таинственного банка, его вдруг поразило такое простое открытие — люди страдают, потому что не чувствуют значимости своей жизни. Они улыбаются и кажутся счастливыми только благодаря непрерывным впечатлениям. Но по большому счёту они всего лишь сорванные листья на ветру. И ведь он сам недавно жил точно также — просто механически переходя от одного действия к другому и желая получить как можно больше впечатлений. Но теперь всё изменилось и осознание этого изменения в очередной раз наполнило его сердце радостью.

Мужчина окинул взглядом снующих вокруг него людей и, вынув из внутреннего кармана пиджака бумажник, осторожно извлёк из него новенькую банковскую карточку. Она была отлично изготовлена и он никак не мог на неё насмотреться. Карточка была тёмно-фиолетового цвета с рассыпанными по ней мерцающими звёздочками. Сверху слева маленькими буквами было написано слово «банк», а потом большими золотыми буквами было выведено его название — NYMPHO. Внизу, как и на всех карточках, был написан шестнадцатизначный номер, но вот его имя - Кристиан Дюплесси - на карточке не значилось. Если не считать очень красивого оформления, то отсутствие имени клиента было единственным отличием этой банковской карточки от любой другой.

Первые двенадцать цифр номера были сплошными нулями, поскольку банк начал свою работу сравнительно недавно и ещё не обзавёлся большим количеством клиентов. Впрочем, Нимфобанк (как называл его Дюплесси) и не торопился обзаводиться клиентами. Как впоследствии понял Кристиан, в этот банк принимали далеко не всех.

3

Эта история произошла в начале лета. Кристиан уже был директором центра по трудоустройству и, вполне естественно, был человеком обеспеченным, если не сказать богатым. Госслужащие во Франции получают довольно высокую зарплату, а больших расходов Кристиан не имел.

У него, правда, ещё не было семьи, но была девушка, с которой он пока ещё не торопился начинать совместную жизнь, но тем не менее встречался с ней пару раз в неделю, чтобы вместе погулять по городу или провести ночь. Девушка слишком уж сильно торопила его с официальным браком, часто задавала вопросы, типа «Почему ты так долго не звонил? » или «Ты, наверное, меня уже не любишь? », и, вероятно, именно это её поведение останавливало его сильнее всего. Как бы то ни было, он решил подождать и присмотреться к ней повнимательнее.

Таким образом, у него было всё, что только можно пожелать молодому мужчине — большая квартира в центре города, роскошная машина, высокая зарплата, любящая подруга, на которой он рано или поздно, вероятно, женится, и отменное здоровье.

Исходя из всего этого, Кристиан никогда не играл в азартные игры и даже не пытался, как большинство людей, заполнять на бланке цифры, пытаясь угадать шесть номеров из тридцати восьми. Но однажды в начале лета, когда в городе был праздник матерей, его подружка, будучи немного под хмельком после выпитого мартини, попросила его заполнить этот бланк и попытаться выиграть. Они находились в табачном магазине, в который зашли, чтобы купить журнал и, поскольку ему было совершенно всё равно, он, уступив её просьбе, зачеркнул на бланке шесть цифр, заплатив два евро за участие в розыгрыше и шесть евро за купленный журнал. Буквально через день подружка уже об этом забыла, да и он тоже, но его чисто профессиональная память в последний момент в конце недели напомнила ему о том, что нужно всё-таки проверить тот розыгрыш, в котором он принял участие. А проверив, оказалось, что он выиграл либо автомобиль «Фольксваген», либо двадцать пять тысяч евро на выбор.

В эти дни в центре по трудоустройству комиссия, председателем которой был Кристиан, решала вопрос по выплате пособия одной женщине. Теоретически пособие ей уже не полагалось, но она жила одна без мужа, воспитывая пятерых детей. К тому же на бирже труда её знали как очень порядочную женщину, которая бралась за любую работу, даже самую кратковременную или самую низкооплачиваемую. Она всегда проявляла инициативу сама, постоянно звонила или лично приходила в центр, просила, чтобы её уведомляли при малейшей возможности хоть немного заработать. И тогда Кристиан принял решение. Он объявил членам комиссии, что закон есть закон и выплаты пособия этой женщине должны быть прекращены. Служащим центра по трудоустройству, особенно женщинам, такое отношение к многодетной матери не понравилось, но перечить шефу никто не стал. Её досье было закрыто. Затем Кристиан написал многодетной матери на мэйл пространное письмо от имени некой мифической организации о том, что её почтовый ящик участвовал в некоем не менее мифическом розыгрыше и что она выиграла крупную сумму денег. Представившись другим именем, он попросил её подтвердить свои подлинные имя и фамилию, сообщить точный домашний адрес и номер текущего счёта. Эти данные, разумеется, были ему известны, поскольку она стояла на учёте на бирже труда, но он хотел, чтобы женщина не заподозрила чьего-то участия. Получив от неё ответ и необходимые сведения, Кристиан сделал так, что весь его выигрыш, двадцать пять тысяч евро, ушёл на её текущий банковский счёт.

Спустя буквально несколько дней после этого денежного перевода, молоденькая  девушка администратор занесла в кабинет Кристиану письмо, адресованное ему. Отпустив девушку, он вскрыл конверт и извлёк оттуда тиснёный лист бумаги с отпечатанным текстом, в котором представитель некоего банка предлагал ему взаимное сотрудничество. Дюплесси сразу пришёл к выводу, что это обычная реклама и, скомкав письмо, бросил его в корзину. Однако, его пытливый ум сообщил ему деталь, которая поначалу от него ускользнула — эту рекламу он обнаружил не в почтовом ящике своего дома, где ей полагалось находится, а в центре по трудоустройству, то есть, на работе. Обычно рекламные брошюрки, которые молодые люди, желающие немного подзаработать, упорно рассовывают по почтовым ящикам, являются безличными, без имени и фамилии адресата. Правда, некоторые рекламные агентства, памятуя о том, что каждый человек любит своё имя, отказываются от брошюрок и присылают вот такие письма, с указанием имени и фамилии жильца, обращаясь к нему лично. Но в любом случае подобные рекламные письма приходят на домашний адрес, а не на работу. Ещё одной странностью было это пресловутое «приглашение к сотрудничеству». Какое может быть сотрудничество у клиента со своим банком? Кредит? Но разве это сотрудничество, когда одна сторона даёт другой деньги под проценты?

Кристиан снова вытащил письмо из корзины и расправил его. Вверху в левом углу было написано следующее: «Месье Кристину Дюплесси, директору центра по трудоустройству». Значит, отправитель письма знал о том, что он работает директором на бирже труда и, следовательно, прекрасно понимал, что вряд ли Дюплесси нуждается в каком-то кредите. Может быть, ему хотят предложить сменить банк? Но и в этом случае подобные предложения обычно дают людям малоимущим, которые дорожат каждым центом. Даже если этот таинственный банк и имеет какие-то привилегии, то они не могут быть такими уж впечатляющими, чтобы руководитель солидной организации решил из-за них сменить один банк на другой. Нет, что-то тут не то.

Кристиан перевёл взгляд в верхний правый угол письма, то есть, в то место, где обычно пишут данные отправителя. Там не значилось ни фамилии, ни имени, ни номера телефона. Только название банка — NYMPHO - и адрес: 45, площадь Республики, г. Сен-Клод, Юра, Франция.

Площадь Республики в его родном Сен-Клоде находилась в самом центре города, в двух кварталах от центра по трудоустройству. Он пытался вспомнить, что конкретно находится по этому адресу, но не смог. Заинтригованный Дюплесси решил всё-таки сходить. Он относился к людям, которые не любят каких-либо недомолвок и неопределённостей. Если это какая-то чепуха, то после посещения этого заведения, он через пять минут забудет о его существовании, вместо того, чтобы часами ломать голову над тем, что бы это могло быть.

Поработав полтора часа в своём кабинете, он решил выйти в город, посидеть в баре, а заодно и наведаться в этот банк, письмо из которого немного выбило его из обычной колеи.

- Идёте на чашечку кофе? - спросила у него миловидная девушка администратор, видя его выходящим из кабинета.

- Да, как обычно, - он направился к выходу, но у двери остановился и, обернувшись задумчиво сказал, - только в этот раз... не знаю.... возможно, до обеда не вернусь.

- Хорошо, - девушка улыбнулась и посмотрела на него таким понимающим взглядом, что Дюплесси едва не выругался вслух.

«Чёртова дура, - подумал он, выходя на свежий воздух, - наверняка решила, что я отправился к любовнице или к проститутке».

Когда Дюплесси пришёл по указанному адресу, он с некоторым удивлением обнаружил, что это адрес туристической компании. Это было старинное массивное здание, выкрашенное в оранжевый цвет и поражающее взгляд обилием туристических направлений, вывешенных за стеклянными витринами. Он сотни раз проходил мимо него, когда бывал в городе, но ему ни разу не представлялось случая зайти внутрь.

Он подошёл к стеклянным дверям, которые тут же разъехались в стороны, будучи уверен, что в письме отправитель ошибся адресом. И, действительно, девушка, принимающая посетителей в прохладном и тихом холле, сообщила ему, что туристическая компания не отправляла писем директору центра по трудоустройству и что это, вероятно, какая-то ошибка. Кристиан уже намеревался уйти, полагая, что это чья-то глупая шутка, как вдруг девушка вспомнила, что некая организация недавно арендовала у них один кабинет на втором этаже.  

- Может, это они вам написали? - предположила она, взглянув на него своими крупными карими глазами, - второй этаж, первая дверь налево. Поднимитесь и узнайте.

Пожав плечами, Кристиан отправился на второй этаж. На первой двери слева не было ничего, что указывало бы на то, какая конкретно компания находится в данном кабинете.

4

Кристиан постучал и, услышав «Войдите», толкнул дверь. Ему открылся небольшой кабинет, который показался ему вполне уютным. Плотные шторы закрывали доступ солнечному свету, но тем не менее в кабинете было светло. У окна стоял массивный письменный стол, у стены шкаф с книгами и папками, вдоль стен находилось несколько мягких и удобных кресел с подлокотниками, вероятно, предназначенные для посетителей. На каждой из стен висело по одной картине неизвестного Кристиану художника, на которых были изображены деревенские пейзажи. С первого же взгляда Кристиан понял, что это не банк. Это мог быть кабинет писателя, адвоката или филолога. К тому же, что это за банк, который располагается в одной-единственной комнате, арендованной, смешно сказать, у туристической компании.

За письменном столом на большом вращающемся стуле сидел высокий худощавый мужчина в очках и с острой бородкой. Его густые тёмные волосы, зачёсанные на пробор, делали его похожим на коммивояжёра времён девятнадцатого века. Он делал какие-то пометки в большом блокноте и, закончив, выдвинул ящик стола и убрал туда бумаги и ручку.

Кристиан был абсолютно уверен, что никаких писем отсюда никто ему не отправлял. Он уже хотел покинуть кабинет, но решил всё-таки спросить, так сказать, для успокоения совести. Однако, фраза, сказанная мужчиной с бородкой, заставила его сильно удивиться.

- Добро пожаловать, месье Дюплесси, - мужчина взглянул на вошедшего ясными голубыми глазами и, улыбнувшись, вышел из-за стола.

Дюплесси некоторое время пребывал в ступоре, не ожидая услышать что-либо подобное, и только ошарашенно моргал глазами. Наконец, он вытащил из кармана письмо, которое на всякий случай прихватил с собой и, кашлянув, выдавил из себя вопрос.

- Это вы мне писали? - спросил он, держа в руках тиснённый лист бумаги.

- Да. Присаживайся, Кристиан, - ответил мужчина доброжелательным тоном, наливая в два стакана виски.

Это неожиданное обращение на ты ещё больше смутило директора центра по трудоустройству, но всё же ему это понравилось. Он сунул письмо обратно в карман и сел на одно из стоящих у стены кресел. Хозяин кабинета держался совершенно спокойно и так естественно, словно они были знакомы тысячу лет. Он подошёл к Кристиану и, протянув ему наполовину наполненный стакан, сел в кресло напротив него.

- Вообще-то я на работе, - начал было протестовать Дюплесси, но мужчина перебил его.

- Да перестань, Кристиан, - усмехнулся он, - я  не собираюсь тебя спаивать. А при серьёзном разговоре необходимо время от времени смачивать горло. Кстати, меня зовут Дамьен.

- Кристиан, - автоматически ответил Дюплесси, внезапно сообразив, что сказал глупость, поскольку его имя в этом кабинете уже было известно.

Однако, Дамьен не обратил на это никакого внимания и продолжал сидеть, задумчиво глядя на виски, которое тихо плескалось у него в стакане. Торопиться было некуда, поэтому Кристиан тоже молча сидел, время от времени пригубливая крепкий напиток. Его занимала предстоящая беседа и он чувствовал, что тема разговора будет выходить далеко за рамки обычных деловых тем. Вероятно, именно поэтому мужчина, сидящий в кресле напротив, раздумывал, словно не знал, как лучше ему начать. Кристиану и самому захотелось поговорить о чём-то более глубоком и интересном, и он поудобнее устроился в кресле, сжимая в руке стакан с виски и настраиваясь на беседу.

- У тебя есть друзья? - внезапно спросил Дамьен и пристально посмотрел на своего гостя своими пронзительными голубыми глазами.

Этот внезапный вопрос слегка выбил Кристина из тихого полудремотного состояния.

- Я не имею в виду приятелей, - снова заговорил Дамьен, - я имею в виду настоящих друзей, которым можно полностью доверять, которые в трудной ситуации придут на помощь и не оставят в беде, и которые могут разделить с тобой радость в случае твоего успеха.

Кристиан немного помолчал, а потом тихо произнёс:

- Полагаю, таких друзей нет ни у кого в этом мире, за редким исключением.

Дамьен поднялся с кресла и начал прохаживаться по кабинету. Затем, снова подошёл к своему гостю и, наклонившись, серьёзно спросил:

- Могу я узнать, на чём основана твоя уверенность в том, что таких друзей нет почти ни у кого?

Кристиан пригубил виски и начал рассказывать то, о чём и сам иногда думал.

- Наверняка, найдётся немало людей, - заговорил он, - которые будут утверждать, что уж у них-то самые настоящие друзья, готовые броситься за них в огонь и в воду, которые их понимают с полуслова и даже готовы за них умереть.

Дамьен слушал с неподдельным интересом и, снова опустившись в кресло напротив, спросил:

- Но ты этому не веришь? Я правильно понял?

- Не верю по одной причине, - Кристиан повертел в руках стакан с виски и закончил свою мысль, - дело в том, что эти настоящие друзья будут настоящими только до тех пор, пока дело не коснётся секса. Если два друга полюбят одну и ту же девушку, то на этом их дружба закончится. А если один женат, а другой осмелится прикоснуться к его жене, то между ними будет не дружба, а неприкрытая вражда и ненависть. Быть же настоящим другом наполовину невозможно. Получается, что эти так называемые друзья являются друзьями только при определённых условиях, только внутри неких очерченных границ, переступив которые дружба тут же исчезает. В общем, это не дружба.

Дамьен внимательно посмотрел на Кристиана и, улыбнувшись, сказал:

- Я согласен с тобой. А теперь подумай над таким вопросом. Если бы кому-либо пришло в голову искать таких людей, которые по твоему и моему убеждению могут быть настоящими друзьями, для того, чтобы создать некое общество. Как ты думаешь, что бы вышло из этой затеи?

- Ничего путного, - убеждённо сказал Кристиан.

- Почему?

- Потому что в любом обществе, даже в самом замечательном, начнутся трения, у кого-то появятся любимчики. Возможно, возникнет некоторая иерархия, которая приведёт к недовольству или к ущемлению чьих-то интересов. Нет, это утопия.

Дамьен молчал, потягивая виски. Затем поднялся, взял у Кристиана пустой стакан и, подойдя к шкафу, плеснул в оба стакана ещё немного. Вернувшись, он протянул один из стаканов Кристиану и снова сел.

- Хорошо, - сказал он, поправив на носу очки, - теперь послушай меня. Ты ведь наверняка спрашиваешь себя, зачем я тебя сюда пригласил?

- Конечно, - улыбнулся Кристиан, - ты меня прямо заинтриговал и я с нетерпением жду развязки.

Дамьен немного помолчал, собираясь с мыслями, затем отпил большой глоток и заговорил.

- Я расскажу тебе об одном человеке, - начал он свой рассказ, - я не знаю его имени, но для удобства рассказа нужно его как-то назвать. Пусть это будет Жак.

- Я весь внимание, - сообщил Кристиан и тоже пригубил виски.

- Так вот, Жак видит то, что происходит в мире, и приходит в ужас. Повсюду коррупция, безработица, социальное неравенство, нищета одних и баснословное богатство других, угроза ядерной войны, агрессия и прочие отвратительные явления. И он понимает, что всё это происходит потому, что человек несовершенен. Но с другой стороны, он отдаёт себе отчёт в том, что если совершенен он сам, значит, где-то есть ему подобные. Возможно, их очень мало, но они есть. Должны быть. Затем у Жака возникает желание искать этих людей, чтобы создать некое здоровое общество. Но, поразмыслив, он приходит к тем же умозаключениям, о каких ты только что упомянул — о том, что в любом обществе начнутся трения, иерархия, неравенство, недовольство и всё это кончится ничем. И тогда ему в голову приходит гениальная идея, а именно — объединить таких людей, но таким образом, чтобы они друг друга практически не знали.

- Не понял, - вставил Кристиан, с интересом слушая Дамьена.

- Ты когда-нибудь слышал о мафиозной структуре? Я спрашиваю не о деятельности мафии, не об убийствах и преступлениях, а именно о структуре мафиозной организации.

- Что-то вроде того, что никто, за исключением одного-двух человек не знает, кто является главарём? - предположил Кристиан.

- Не только главарём, - пронзительно голубые глаза Дамьена заблестели за линзами очков, - каждый член банды знает о той организации, к которой он принадлежит. Он также знает, что эта организация, в случае, если у него случится серьёзное затруднение или неприятность, не бросит его в беде и придёт на помощь. Но лично, - Дамьен выделил слово «лично», - он знает максимум нескольких человек, причём не имея представления, какое место в иерархической структуре занимают его знакомые. Если происходит провал, то провалившийся человек исчезает из организации, не зная о ней ничего и, следовательно, не имея возможности нанести ей вреда.

- Кажется, я начинаю понимать, - Кристиан, сидя в кресле, даже подался немного вперёд, - ты хочешь сказать, что Жак создал общество по типу мафиозной структуры, но только, в отличие от мафии, оно работает не на уничтожение, а на созидание?

- Да, - Дамьен допил виски и, поднявшись с кресла, отнёс пустой стакан себе на стол.

В этот раз он обошёл свой письменный стол и уселся за ним на своем вращающемся кресле.

- Да, - повторил он, - только это не общество.

- А что?

- Жак долго не мог придумать названия. Он категорически отвергал такие слова, как «компания», «ассоциация», «общество», «мафия», «союз», «объединение» и прочая.

- И что же он придумал? - с интересом спросил Кристиан.

- Банк.

- Что? Банк?

- Да. Все члены этой организации являются клиентами некоего банка, - с этими словами Дамьен вышел из-за стола и, подойдя к Кристиану, взял из его рук пустой стакан, а вместо стакана протянул ему банковскую карточку, - хочешь такую?

- Ух ты, - Кристиан заворожённо смотрел на мерцающие звёздочки на тёмно-фиолетовом фоне.

- Нравится? - Дамьен отнёс пустой стакан и, повернувшись к гостю, присел на письменный стол.

- Банк NYMPHO, - прочитал он на карточке, - красивая. Никогда таких не видел. А почему имени владельца на ней нет?

- А зачем? - спросил Дамьен, - ты знаешь, что меня зовут Дамьен. Настоящее это имя или я такое придумал себе, для тебя это не имеет значения. Фамилию мою тебе тоже знать ни к чему.

- Что же в таком случае имеет значение? - поинтересовался Кристиан.

Дамьен снова подошёл к Кристиану и взял свою карточку у него из рук.

- Вот эта карточка и имеет значение.

- То есть?

Дамьен в очередной раз опустился в кресло напротив своего гостя.

- Предположим, ты заходишь в ресторан или в другое место, где много людей. Ты никого из них не знаешь. Как тебе определить, есть ли среди них свой?

- Это как-то связано с карточкой?

- Да. Если этот свой знает тебя, то ему достаточно сделать так, чтобы ты увидел карточку в его руках. Например, подозвать официанта и расплатиться по карточке.

- Ага, - начал понимать Кристиан, - а если я прихожу по какому-то делу в некое учреждение, где работает свой, то мне достаточно показать ему свою карточку, чтобы отношение ко мне резко изменилось.

- Не отношение к тебе, - возразил Дамьен, - отношение у нас ко всем одинаковое. Мы не считаем себя людьми высшей расы, в жилах которых течёт голубая кровь.

- Я сказал отношение, но имел в виду доверие, - поправил сам себя Кристиан.

- Совершенно верно, - кивнул головой Дамьен, - увидев у тебя эту банковскую карточку, человек нашего круга будет знать, что, во-первых, перед ним человек, которому можно безраздельно доверять, а во-вторых, ему нужно оказать всяческую помощь в случае, если ты обращаешься с какой-нибудь просьбой.

Кристиан молча сидел, погрузившись в свои мысли. Дамьен не мешал ему. Наконец, он поднял голову и сказал:

- Ты сказал - «человек нашего круга». Значит, это общество, общество господина Жака, уже создано?

- Банковская карточка тому доказательство.

- Хорошо. В таком случае у меня остались только два вопроса.

- Я тебя внимательно слушаю, - улыбнулся Дамьен, - только задавай свои вопросы по очереди.

Кристиан вздохнул и заговорил:

- Хорошо. Я начну с того, что считаю, что наш Жак кое-что недоработал, не учёл один аспект.

- Какой?

- Когда люди общаются исключительно по делу, то это замечательно. Я тоже не люблю пустопорожнюю болтовню. Она ужасно утомляет. И всё-таки, мы не роботы. Иногда очень хочется не только обсудить с единомышленниками какую-проблему, а просто посидеть рядом с ними, выпить пива, в конце концов. В общем, просто отдохнуть в компании тех, кто тебе симпатичен...

- Я понял твою мысль, - перебил Кристиана Дамьен, - Жак этот момент тоже учёл.

- В самом деле? - слегка удивился Кристиан, - и каким же образом это происходит, если по твоим словам, в этой организации почти никто никого не знает лично?

- Когда ты станешь клиентом нашего банка, - объяснил Дамьен, - тебе выдадут адрес ближайшего ночного клуба. Придя по этому адресу, ты увидишь железную дверь, на которой не будет никакой вывески или названия. Открыть эту железную дверь ты сможешь с помощью всё той же карточки, вставив её в прорезь.

- А если я собой приведу кого-либо, кто не является клиентом банка?

- Исключено. Ты, конечно, сможешь войти с этим человеком, но не дальше небольшой прихожей. Затем охрана вас обоих выставит за дверь?

- Обоих?

- Да, - Дамьен слегка помрачнел,- твоего компаньона, независимо от того, парень это будет или девушка, за то, что не является клиентом банка, а тебя — за то, что привёл с собой постороннего.

- Понятно. Если же я прихожу один, открываю дверь, беспрепятственно вхожу и что дальше?

- Дальше ты отдыхаешь. Для отдыха там есть все условия. Джакузи, сауна, танцплощадка, музыка и даже секс с раскрепощёнными девушками.

- Серьёзно? - Кристиан не скрывал своего удивления, - проститутки, что ли?

- Нет, не проститутки. Любая девушка, которую ты там увидишь, является своей. В полном смысле этого слова. Даже не зная её, ты можешь подойти к ней, погладить её по попе, помять ей грудки или пригласить на секс.

- И она согласится?

- Согласится. Свои своим не отказывают, - уверенно сказал Дамьен и спросил, - а в чём заключается твой второй вопрос? Ты говорил, что у тебя их два.

- Второй вопрос вытекает из первого и является для меня самым главным, - Кристиан в упор посмотрел на сидящего напротив собеседника, -  чем я заслужил милость на такие привилегии? Ты говорил, что клиенты банка, это люди, которым свои безраздельно доверяют. Так чем же я заслужил такое доверие?

- А ты не догадываешься? - улыбнулся Дамьен.

- Понятия не имею, - искренне признался Кристиан.

Дамьен погладил свою бородку, поправил очки и, поднявшись с кресла, подошёл к Кристиану. Сев на спинку кресла рядом с ним, он положил ему руку на плечо и тихо сказал:

- Вообще-то мы об этом не говорим своим клиентам. Но тебе я так и быть кое-что объясню. Ты помнишь перевод, который ты сделал матери пятерых детей?

- Как вы узнали? - Кристиан недоумённо взглянул на Дамьена, - я ведь не рассказывал об этом ни одному человеку.

- Вот именно это нас и привлекло, - убеждённо сказал Дамьен, - не тот факт, что ты пожертвовал кому-то крупную сумму денег, а то, что никому об этом не обмолвился, несмотря на то, что твои служащие в центре по трудоустройству начали испытывать к тебе некоторую отчуждённость из-за того, что ты лишил женщину пособия. Даже своей девушке ты ничего не сказал.

- Но как вы узнали? - повторил свой вопрос сбитый с толку Кристиан.

Дамьен, не говоря ни слова, поднялся и направился к своему письменному столу. Вытянув один из ящиков, он извлёк из него банковскую карточку с золотыми буквами «банк Nуmрhо». Вернувшись, он протянул её Кристиану:

- Мы узнали, потому что мы круче, чем мафия, - серьёзно ответил он, - при необходимости мы можем узнать всё и обо всех. Держи.

Кристиан взял банковскую карточку, заворожённо глядя на мерцающие звёздочки, усыпанные на тёмно-фиолетовом фоне.

- Это моя? - неуверенно спросил он.

- Твоя. Теперь ты понимаешь, как удобно, когда на карточке нет имени клиента. Не нужно ждать обычные две недели, пока её изготовят.

- То есть, если бы я отказался…, - начал было Кристиан.

- То эта карточка досталась бы другому, - закончил Дамьен. - Но сейчас номер этой карточки закреплён за тобой. Теперь она твоя.

- Меня это к чему-то обязывает?

- Нет,- ответил Дамьен, - принцип довольно прост. Мы находим человека, который совершает поступок, заслуживающий того, чтобы на него обратили внимание. Затем предлагаем ему стать клиентом нашего банка. Как только он им становится, он продолжает жить, как и жил, но с небольшой разницей. Отныне, в случае затруднительной ситуации, он может позвонить оператору, номер которого находится на обратной стороне карточки, и изложить ему свою проблему. Оператор, безусловно, сначала убедится в том, что действительно имеет дело с нашим клиентом, а потом скажет куда и к кому обратиться, чтобы его проблема была решена. С другой стороны, клиент поступает таким же образом, в случае, если кто-то из своих обращается за услугой к нему самому.

- А если такая услуга не понадобится ни мне, ни вам от меня? Теоретически же такое может случиться?

- Конечно, - улыбнулся Дамьен, - в этом случае ты будешь жить, как жил, время от времени посещая клуб, чтобы побыть рядом со своими друзьями и единомышленниками. Кстати, на карточке есть деньги. Ты можешь ей оплачивать покупки, так же, как и любой другой.

- В самом деле? - удивился Кристиан.

- Да. Триста евро будут зачисляться тебе на карточку ежемесячно. Конечно, это пока не очень много, в дальнейшем должно быть больше, но и триста евро на дороге не валяются.

- В таком случае, мне понадобится секретный код от этой карточки, - вспомнил Кристиан, - он у меня есть?

- Он придёт тебе по почте на домашний адрес, - спокойно ответил Дамьен, словно ожидал этот вопрос, - здесь такая же процедура, как и в обычном банке.

Кристиан положил свою новую карточку в бумажник, но немного помедлив, снова вынул её и решительно поднялся с кресла. Протянув карточку Дамьену, он, глядя на него в упор, раздельно произнёс:

- Я, конечно, благодарю вас за доверие, Дамьен, но ваш учёный Жак всё-таки кое-что не учёл.

- Что же именно? - Дамьен вернулся к столу, уселся на свой вращающийся стул и, вынув из кармана мобильный телефон, с любопытством посмотрел на стоящего посреди комнаты Дюплесси, - я слушаю тебя.

- Он не учёл самого основного, - усмехнулся Кристиан, - того, что человек, которому вы предлагаете сотрудничество, может отказаться.

- А-а, так ты отказываешься, - протянул Дамьен, уткнувшись в телефон и печатая кому-то сообщение,

- Да, - кивнул головой Кристиан, - я одиночка, и не хочу быть никому обязанным.

- Ну что ж, - Дамьен, наконец, поднял голову и, взглянув на собеседника, спокойно сказал, - выход направо и вниз по лестнице.

Кристиан слегка опешил. Он был уверен, что после такой долгой беседы, Дамьен станет его убеждать, начнёт рисовать перед ним перспективы жизни среди людей, которые его поддержат в трудную минуту, но мужчина, с густыми тёмными волосами, зачёсанными на пробор, которые делали его похожим на коммивояжёра времён девятнадцатого столетия, похоже, потерял к посетителю всякий интерес. Отправив сообщение, он снова вынул из ящика стола большой блокнот, бумаги и ручку, и углубился в записи. На Кристиана нахлынуло чувство дежавю. Он стоял на том же месте, когда впервые вошёл сюда, и видел перед собой тоже самое, что и полчаса назад — склонённого на бумагами худощавого мужчину с густыми тёмными волосами, в очках и с острой бородкой. Немного постояв, Кристиан двинулся к столу, чтобы вернуть Дамьену красивую карточку Нимфобанка и в тот момент, когда он готов был положить её на стол, Дамьен резко поднялся и, широко улыбаясь, воскликнул:

- Что же я в самом деле такой невежливый! Идём, я тебя провожу.

Он вышел из-за стола и, взяв Кристиана под руку, повёл его к двери.

- Огромное спасибо, месье Дюплесси, что нашли время и заглянули к нам на огонёк,

- по-прежнему улыбаясь, сообщил Дамьен, - было очень приятно с вами побеседовать.

Кристиан обратил внимание, что хозяин кабинета начал обращаться к нему на вы, но ничего не сказал, пожал Дамьену руку и покинул таинственный кабинет.

Спустившись в холл, он быстрым шагом направился к выходу из здания туристической компании, мельком взглянув на девушку, безмолвно сидящую за своим рабочим столом, как вдруг услышал за своей спиной звук чего-то упавшего на гладкий цементный пол. Кристиан, не останавливаясь, невольно обернулся и оторопел. На полу лежала банковская карточка, мерцая звёздочками на фиолетовом фоне. Девушка вышла из-за стола, подняла карточку и протянула её молодому мужчине.

- Вы, кажется, что-то обронили? - улыбнулась она.

- Вот чёрт, - ругнулся Кристиан и, приблизившись к девушке, взял карточку у неё из рук, - как я мог за неё забыть?

- Вы её не забыли, - широко улыбаясь, поправила девушка, - а потеряли.

Однако Кристиану было не до улыбок. Он тщетно пытался вспомнить, ложил он карточку Дамьену на стол или нет. Пока он, раздумывая, вертел её в руках, девушка вернулась на своё место. Кристиан медленно пошёл в сторону лестницы, полагая, что карточку нужно вернуть, но мысль о том, что это может быть другая карточка, не давала ему покоя. Кристиан взглянул на её номер. Первые двенадцать цифр были нулями, всё верно, но последние четыре цифры, он, находясь в кабинете, даже не пытался запомнить, и поэтому сейчас не мог быть уверен на сто процентов, что это именно та карточка, которую дал ему Дамьен. С другой стороны, не могла же карточка Нимфобанка быть и у девушки? Или могла? Может девушка тоже является клиентом этого мифического банка? Дойдя до лестницы, Кристиан остановился и, обернувшись, внимательно посмотрел на сидящую за столом служащую туристического агентства. Почему-то в холле по-прежнему пусто, посетителей нет, а ведь впереди целое лето, начало туристического сезона. Кристиан перевёл взгляд с девушки на улицу. В разгар это июньского дня на улице было полно людей, но никто из них даже голову не поворачивал в сторону туристической компании. Наверное, впервые в жизни Кристиан растерялся и в полном смысле слова не знал, что предпринять. К счастью, он вспомнил, как Дамьен говорил ему, что он может безраздельно доверять тому, в чьих руках увидит подобную карточку. Конечно, скорее всего девушка такой карточкой не обладает, она всего лишь подняла её с пола, но тем не менее эта карточка была у неё в руках, а значит, согласно логике премудрого Жака, создавшего этот загадочный банк, этой девушке можно и нужно доверять. Кристиан улыбнулся и направился к столу, за которым сидела служащая туристической компании.

- Могу я спросить у вас совет? - любезно осведомился он.

Девушка вскинула на него свои крупные карие глаза и спокойно ответила:

- Конечно, месье Дюплесси.

- А-а, так вы меня знаете?

- Вас знает половина города, господин директор центра по трудоустройству, - широко улыбнулась девушка, - так что вас интересует?

- Я не знаю, что мне делать, - пожал плечами Кристиан и спросил, - вот что мне сейчас делать?

- Вернуться на своё рабочее место, - девушка взглянула на настенные часы и добавила, - вы пришли сюда сорок минут назад. Ещё немного и вам можно засчитывать прогул.

Кристиан медленно выпрямился и, высунув из кармана бумажник, положил в него свою новую банковскую карточку. Затем, не говоря ни слова, направился к выходу.

Выйдя на улицу и возвращаясь на работу, он справедливо рассудил, что если уж Нимфобанк захочет эту карточку у него изъять, то они сами его найдут, потому что прекрасно знают, где и кем он работает. И они его действительно нашли. Спустя три дня на его домашний адрес пришло письмо из Нимфобанка с секретным кодом для его карточки и с адресом ближайшего ночного клуба.

5

Вынырнув из своих воспоминаний и вдоволь налюбовавшись своей удивительной мерцающей карточкой, Кристиан убрал её в бумажник и, сунув его во внутренний карман, огляделся. Народу на улице становилось все больше и больше. Находившийся неподалёку рынок был полон людей. Солнце начинало припекать. К счастью, террасу у бара накрывал тент и в тени было не так жарко.

Он положил на столик мелочь, не зная, то ли заказать кофе ещё, то ли расплатиться и уйти, как вдруг заметил на противоположной стороне улицы молодую рыжеволосую девушку, одетую в широкую тёмную юбку и голубую блузку, которая брела с потухшим взглядом, сама не зная куда. Кристиан узнал её и сердце его сжалось. Это была безработная Шанталь Акистапас, которой, если он не ошибался, скоро закроют досье. Увидев его, она слегка кивнула головой в знак приветствия, и ещё больше понурив голову, проследовала дальше. Директор центра проводил её взглядом и, когда к столику подошёл официант, чтобы забрать мелочь, попросил принести ему ещё одну чашечку кофе.

Как несправедлива к людям судьба, думал он, прихлёбывая горячий чёрный напиток. Ему не раз доводилось беседовать с Шанталь, и он прекрасно знал, что она чрезвычайно умная, спокойная, вдумчивая и, конечно, чертовски сексуальная девушка. Но несмотря на все её достоинства, её досье закроют. И что ждёт её впереди? Социальные магазины для бедных, постоянное чувство унижения, когда она будет стоять в очередях за продуктами или за одеждой. А потом, когда ей всё это опостылеет, она либо сведёт счёты с жизнью, либо начнёт торговать своим телом. Кристиан ничего не имел против проституции, в конце концов, каждый волен распоряжаться своим телом, как вздумается, но при условии, что это занятие доставляет женщине удовольствие. Отдаваться же только за деньги, не имея никакого желания заниматься сексом, автоматически означало преждевременную старость и постоянные страдания.

Кристиану хотелось ей чем-то помочь, но как это сделать, он не знал. Мысль о том, чтобы ещё раз перевести деньги под видом некоего выигрыша, была им стразу отвергнута. Он был убеждён, что даже если бы сумма перевода была более, чем скромная, результат был бы не такой, как в случае с матерью пятерых детей.

Кристиан перебирал в голове всевозможные варианты, но ничего подходящего не приходило в голову. В конце концов он решил, что пора отправляться на работу, но в тот момент, когда он уже вознамерился уйти, к его столику приблизился коренастый мужчина лет пятидесяти и, отодвинув стул, спросил:

- Могу я присесть рядом с вами? Сегодня в кафе просто яблоку негде упасть.

- Да, конечно, - ответил Кристиан, - тем более, что мне уже пора идти.

Но едва он приподнялся на стуле, намереваясь встать, как загадочный мужчина, остановил его.

- Одну минуту, молодой человек, - мужчина улыбнулся и, достав из бумажника карточку с мерцающими звёздочками  на фиолетовом фоне, обратился к Кристиану, - если я закажу всего лишь одну чашечку кофе, я смогу здесь расплатиться по карточке? У меня сегодня совсем нет мелочи.

Кристиан медленно опустился на стул, пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце. Впервые с того момента, как он встретился с Дамьеном, он видел перед собой реального представителя того таинственного банка, клиентом которого он являлся. Мужчина, не выпуская карточку из рук, пригладил прядь волос, уже тронутых лёгкой проседью и, улыбнувщись, спросил:

- Ну, так как?

Кристиан, наконец, справился с охватившим его волнением, и, кашлянув, произнёс:

- В этом нет необходимости. Одной чашечкой кофе я могу вас угостить. Одну минуту.

Поднявшись из-за стола, он направился внутрь бара.

- Вы очень любезны, молодой человек, - услышал он за своей спиной.

Спустя три минуты Кристиан поставил на стол одну чашечку дымящегося кофе и, окончательно овладев собой, пододвинул её таинственному незнакомцу.

- Пожалуйста, - улыбнулся он и в свою очередь устроился поудобнее.

В руках у незнакомца карточки уже не было и Кристиан невольно подумал, не померещилось ли ему. Однако с его собеседником произошла существенная перемена и Кристиан понял, что ошибки быть не может. Незнакомец перестал улыбаться, его взгляд стал более тяжёлым, холодным и отчуждённым, и, пригубив кофе, он по-деловому спросил:

- Вы ведь директор центра по трудоустройству, не так ли?

- Именно так, - ответил Кристиан, с любопытством рассматривая своего собеседника.

Мужчина, сидящий напротив Кристиана, был одет в джинсы и клетчатую рубашку и, несмотря на возраст, выглядел очень крепким физически. У него была довольно приятная, если не сказать красивая, внешность, светлые карие глаза, и слегка вьющиеся, тронутые лёгкой сединой, волосы. Он сделал ещё один глоток кофе и, не торопясь, заговорил:

- Среди тех людей, которые стоят на учёте у вас на бирже, наверняка есть такие, которые поначалу сами пытались найти работу по своей специальности, а потом потерпев неудачу, стали у вас на учёт, готовые взяться уже за что-угодно, но было уже поздно, То есть, такие, которые в данный момент уже на грани отчаяния. Есть у вас подобные случаи?

Кристиан почти сразу же подумал о рыжеволосой девушке по имени Шанталь и отчётливо вспомнил сцену, свидетелем которой он невольно стал в тот день, когда Шанталь становилась на учёт в центре занятости населения. Это было год назад. Кристиан рыскал по кабинетам в поисках важного затерявшегося документа и в одном из кабинетов служащая биржи труда беседовала с Шанталь. Кристиан вошёл в кабинет в тот момент, когда служащая, удивлённо вскинув брови, спрашивала у посетительницы:

- Вы пытались найти в работу в киноиндустрии, всего лишь отправляя письма? Даже не пытаясь переехать из нашего департамента в более крупный город? Прекрасно зная, что у нас, кроме животноводства и нескольких заводов, ничего нет?

Шанталь покраснела, растерянно моргая глазами, а затем кое-как выдавила из себя:

- Я думала, что на каждое письмо буду получать ответ.

- Боже, какая наивность!   - служащая покачала головой и, вздохнув, сказала, - давайте свои документы.

Отчётливо вспомнив этот эпизод, Кристиан откинулся на стуле и задумался. Итак, к нему впервые обратились. Скорее всего за какой-то за услугой. После ежемесячных поступлений трёхсот евро на счёт, после нескольких посещений частного клуба, в котором он действительно отдыхал и душой и телом, общаясь при этом с приятными людьми в доброжелательной обстановке, было бы глупо не постараться отплатить друзьям той же монетой. Со своей подружкой он расстался ещё в июне, после первого же посещения частного клуба, в котором он с огромным изумлением увидел, что, оказывается, есть девушки просто с золотым характером; девушки, которым несвойственна ревность, жалость к себе, привязанность и прочие эмоции обычной женщины; девушки, которые обладают острым интеллектом, которые умны, образованы, сексуальны; девушки, с которыми можно и поговорить о вполне серьёзных вещах, и пофлиртовать, и погрузиться в незабываемый секс. Учитывая всё это, Кристиан был готов сделать всё возможное, чтобы оказать содействие человеку, который сидел напротив него. Однако, несмотря на то, что клиенты Нимфобанка отличались немногословностью и отсутствием пустопорожней болтовни, ему было как-то неловко вести деловую беседу с человеком, не зная даже его имени.

- Меня зовут Кристиан..., - начал было директор центра по трудоустройству, но незнакомец не дал ему договорить.

- Я знаю, - сказал он и, допив кофе, к удивлению Кристиана, протянул руку и, улыбнувшись, представился, - Радко Стапек. И спасибо за кофе.

Услышав это имя, Кристиан сразу понял, почему ему было приятно слушать, как говорит его собеседник — тот говорил по-французски с лёгким славянским акцентом. Он пожал протянутую руку и та отчуждённость, которая возникла в начале их встречи, мнговенно испарилась.

- В общем, есть одна девушка, - сообщил он Стапеку, - которая в точности соответствует тем критериям, о которых вы сообщили.

- Мы можем перейти на ты, - снова улыбнулся Радко и продолжил, - сколько ей лет?

- Двадцать пять.

- Имя?

- Шанталь Акистапас.

- По какой профессии она желала найти работу до постановки на учёт в вашем центре?

- Она по профессии режиссёр и, если не ошибаюсь, оператор.

- Замужем? - продолжил расспросы Стапек.

- Нет. Ни семьи, ни детей, ни родителей.

- Замечательно. С этой стороны кандидатура подходяшая, но...- Стапек немного помолчал и снова заговорил, - но тем не менее, то, что ты ей предложишь, это всего лишь шанс. Очень маленький, ничтожный шанс.

- Что я должен ей предложить? - не понял Дюплесси.

Стапек снова пригладил свои вьющиеся волосы, собираясь с мыслями, и начал объяснять.

- Три года назад наша группа психологов решила провести один довольно интересный эксперимент. Эксперимент абсолютно безобидный, без всяких инъекций и лекарств, то есть, чисто психологический. Однако, отбор кандидатов на него чрезвычайно жёсткий. За эти три года мы отобрали всего лишь девятнадцать человек.

- А сколько нужно? - полюбопытствовал Кристиан.

- Двадцать.

- Значит, Шанталь последняя и можно начинать эксперимент?

- Если её кандидатура подойдёт.

- То есть? - Кристиан был искренне удивлён.

- Если она согласится не упустить свой шанс, - объяснил Стапек, - ей будет предложено прийти на собеседование. А уж там, - Радко Стапек развёл руками, - малейшая помарка и её кандидатура будет отвергнута. Даже несмотря на то, что искушение начать эксперимент у нас уже ужасно велико. Но тем не менее, мы никуда не торопимся.

- Понятно, - кивнул головой Кристиан и спросил, - могу я узнать немного больше об этом эксперименте? Она ведь будет мне задавать вопросы.

- Конечно, я немного расскажу, - согласился Стапек, - эксперимент будет проходить здесь, в вашем департаменте на одном затерянном в горах объекте.

Кристиан слушал с неподдельным интересом.

- И вся сложность, - продолжал Стапек, - заключается в том, что эксперимент должен продлиться месяца три или четыре. Понятно, что даже за хорошие деньги мало кто захочет на такой срок покинуть привычный мир, жить где-то в полной изоляции от людей, от городского шума, от своего дома в конце концов.

- Плюс ещё ваш жёсткий отбор, - задумчиво сказал Дюплесси, - что же в таком случае их может привлечь?

- А-а, - широко улыбнулся Радко, - в этом-то весь и фокус. Те, кто прошёл собеседование и стал кандидатом; те, кто пройдёт эксперимент до конца, а не откажется от него на полпути и не сбежит домой...

- А такая возможность у них есть? - снова удивился Кристиан.

- Разумеется, это же не тюрьма, - ответил, смеясь, Стапек.

- Ну, и что дальше? - нетерпеливо спросил Кристиан, - что ожидает тех, кто дойдёт до самого конца?

- Их ожидает очень шикарный бонус, - убеждённо сказал Радко, - например, в случае  с Шанталь, она сможет выбрать любую киностудию нашей страны или любого режиссёра, с которым бы она хотела бы начать свою карьеру, и её гарантированно на работу возьмут. То есть, это будет фактически конец её беспросветной нужде и возможность, наконец, заниматься любимым делом.

- Надеюсь, это не шутка? - помрачнев, спросил Кристиан.

Выражение лица Радко Стапека вновь стало холодным и чужим.

- Надеюсь, месье Дюплесси, - сухо сказал он, - ты задал этот вопрос в первый и последний раз. Наша фирма это качество, надёжность и га-ран-ти-я.

Кристиан даже съёжился под тяжёлым и холодным взглядом Стапека и, помолчав немного, задал другой вопрос.

- Ты сказал «... в случае с Шанталь... ». Значит ли это, что каждого кандидата ожидает свой собственной бонус?

- Да, именно так, - кивнул головой Радко, немного смягчившись, - например, для одного из наших кандидатов бонусом является свобода в полном смысле этого слова.

- Свобода? - в очередной раз удивился Дюплесси, - он что, сидит в тюрьме? В реальной тюрьме?

- Да, - кивнул Радко, - засудили парня фактически ни за что и упекли за решётку на несколько лет. Но, как говорится, с судьёй не спорят.

Кристиан невольно подумал о том, какой мощью должна обладать организация, которая способна вытащить человека из тюрьмы. «Мы круче, чем мафия», вспомнились ему слова Дамьена. Он оглядел многолюдное кафе, взглянул на часы и подумал, что если ему ещё предстоит беседа с Шанталь, то ему точно за этот день нужно записывать прогул.

- Радко, - Кристиан решил заканчивать затянувшуюся беседу и спросил, - если Шанталь согласится не упустить свой шанс, то что ей дальше делать?

- Прийти на собеседование.

- Куда?

- В тот же кабинет, в котором ты беседовал с Дамьеном.

Кристиан Дюплесси невольно рассмеялся.

- Ты зря смеёшься, - улыбнулся Радко, - Дамьен это один из наших лучших экспертов.

- Да я же не спорю, - Кристиан весело посмотрел на своего нового знакомого, - а когда?

- Это зависит от того, когда ты с ней поговоришь, - ответил Радко.

- Сегодня, разумеется, - убеждённо сказал Кристиан, - я её видел буквально за десять минут до знакомства с тобой. Если учесть, что она не зашла в бар, чтобы немного посидеть и подумать, как обычно делают наши граждане в сложных ситуациях, то это значит, что либо у неё совсем нет денег, либо у неё на счету каждый цент. Скорее всего, она просто вышла прогуляться по городу и я без труда её отыщу.

- Ну, а если всё-таки не отыщешь? - начал настаивать Радко.

- Значит, вечером, когда она наверняка будет дома, я позвоню ей на домашний телефон, - Кристиан с серьёзным видом посмотрел на Стапека и убеждённо добавил, - я поговорю с ней сегодня. Это га-ран-ти-я.

- Ну что ж, в таком случае, завтра в десять утра Дамьен ждёт её в своём кабинете.

- Сегодня пятница, - задумчиво сказал Кристиан, наморщив лоб, - я не помню, работает туристическое агентство в субботу утром или нет.

- Там будет открыто, - уверенно сказал Радко Стапек и, поднявшись со стула, снова обратился к директору центра по трудоустройству, - и последнее, Кристиан. Пожалуй, самое главное. Ни в коем случае её не уговоривать, не убеждать, не тащить за уши и не пытаться что-то ей доказывать. Просто предложи воспользоваться тем шансом, который мы ей предоставляем. Если девчонка скривит губки и начнёт говорить, что это ей не подходит, или начнёт требовать для себя какие-либо гарантии, значит, её поезд ушёл.

- Понятно, - кивнул головой Кристиан и спросил, - если она откажется,   должен ли я об этом кого-то уведомить?

- Нет, - Стапек стоял, уперев руки в спинку стула, но затем выпрямился и закончил, - если она не явится к Дамьену, либо опоздает, то это и будет для нас означать, что её кандидатура отклонена. Всего доброго, Кристиан.

Кристиан пожал протянутую Стапеком руку и задумчиво смотрел, как он удаляется, смешиваясь с толпой. В тот момент Кристиан Дюплесси даже представить себе не мог, что беседовал с Жаком из рассказа Дамьена; именно с тем человеком, который создал Нимфобанк; именно с тем, кто позаимствовал у мафии структуру организации и кто по определению являлся её главарём. Не знал Кристиан и того, что Дамьен, этот опытный эксперт, даже не был знаком с человеком по имени Радко Стапек и даже не знал его в лицо.

Кристиан взглянул на наручные часы. Они показывали без четверти одиннадцать. А ещё предстоит беседа с Шанталь. Ну что ж, в конце концов он директор и имеет право где-то задержаться. Дюплесси вынул из кармана пиджака свой мобильник и набрал номер биржи труда.

- Центр по трудоустройству населения, - ответила девушка администратор.

- Фабьен, - обратился к ней Кристиан, - мне нужен номер мобильного телефона медемуазель Шанталь Акистапас.

- В этом нет необходимости, месье Дюплесси, - девушка узнала по голосу своего директора и поспешила сообщить ему то, что он, по её мнению, не знал, - сегодня во второй половине дня её досье будет закрыто.

- Фабьен, - вздохнул директор, - у меня такое впечателение, что ты хочешь, чтобы я тебя уволил.

- Меня? Уволить? За что? - возмутилась Фабьен, -  я безупречно выполняю свои обязанности.

- В самом деле? - усмехнулся Кристиан, - ну хорошо, попробуем ещё раз. Фабьен, мне нужен номер мобильного телефона мадемуазель Шанталь Акистапас.

Последовала пауза, которая длилась не более пяти секунд.

- Сейчас я вам вышлю его на ваш мобильник, - мгновенно отреагировала девушка.

- Жду, - Кристиан отключился и положил телефон перед собой.

«Однако, Радко Стапек прав, - подумал он, - когда у девушки бонусом является хорошее место работы, она демонстрирует чудеса сообразительности и рвения». И действительно, не прошло и двух минут, как зуммер мобильного телефона сообщил о полученном sms-сообщении.

6

Когда в сумочке у Шанталь зазвонил мобильник, она сидела на скамье в городском сквере. В какой-то момент она прервала свою прогулку, чувствуя полную растерянность перед неопределённым будущим. Она решила посидеть на скамейке просто потому, что вдруг осознала, что люди ходят на прогулки тогда, когда у них хорошо на душе, когда они желают полюбоваться красивым пейзажем или архитектурой города. У Шанталь не было ни того желания, ни другого, поэтому она просто села на скамью в надежде найти какое-то решение в отношении своей дальнейшей жизни. И, действительно, немного посидев, она успокоилась. А затем услышала, как в сумочке звонит её телефон.

- Алло! - голос Шанталь был встревожен, поскольку она ни от кого не ожидала звонка.

- Здравствуй, Шанталь. Это директор центра по трудоустройству. Ты меня видела сидящим в кафе с полчаса назад.

- А-а, месье Дюплесси. Да, я видела вас. Если вы решили сообщить мне о том, что моё досье закрыто и прекращены выплаты пособия, то меня уже об этом уведомили.

- Директор не занимается подобными уведомлениями, - сообщил Кристиан, - для этого в центре есть служащие. Тебя не затруднит вернуться в кафе, в котором ты меня видела? Я приглашаю тебя на чашечку кофе.

- У вас есть для меня предложение по работе или вам просто нечем заняться? - сухо спросила девушка.

- У меня действительно есть для тебя предложение. Но не по работе.

- В таком случае нам не о чем разговаривать, - сказала Шанталь, но не отключилась.

- Я всегда считал тебя умной девушкой, - тон директора стал более резким, - или ты полагаешь, что я настолько глуп, чтобы предлагать тебе непонятно что?

Повисла пауза. Затем Шанталь негромко ответила:

- Хорошо. Сейчас подойду.

Поговорив с Дюплесси, она поднялась, поправила юбку и направилась в сторону кафе.

Знакомство Дюплесси со Стапеком произвело на директора биржи труда такое впечатление, что он почувствовал острое желание ещё раз взглянуть на карточку Нимфобанка, словно после встречи она могла ему рассказать что-то новое. Кристиан достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и, вынув из него карточку, начал ждать молодую девушку. Он сидел на террасе, спиной к зданию и время от времени поглядывал на проходящих по улице людей. Пустые чашки были со стола уже убраны и он уже расплатился, но затем сказал официанту, что закажет ещё пару чашек кофе, поскольку ожидает свою знакомую. Спустя минут десять девушка в широкой тёмной юбке и голубой блузке подошла к столику и остановилась, вопросительно посмотрев на директора центра по трудоустройству.

- Присаживайся, Шанталь, - Дюплесси выпрямился  на стуле и пододвинулся ближе к столику.

Официант, проходя мимо с разносом, заставленным пустыми чашками и стаканами, заметил, что клиент уже не один.

- Два кофе? - спросил он, не останавливаясь.

- Да, пожалуйста.

Шанталь, поправив юбку, села напротив молодого мужчины. По неизвестной ей причине её охватило волнение, словно она пришла к директору на экзамен. Ей даже показалось, что она зря одела узкую блузку, которая так бесстыдно подчёркивала её упругую грудь. Шанталь убрала непослушную прядь волос и решила прервать молчание.

- Я слушаю вас.

Официант поставил на столик две чашки дымящегося кофе.

- И кстати, спасибо за угощение, - добавила она, с лёгким удивлением глядя на необычную карточку тёмно-фиолетового цвета с мерцающими на ней звёздочками, которую задумавшийся Дюплесси всё ещё крутил в руках.

Кристиан молчал, не зная, с чего начать. Наконец, он убрал карточку в бумажник, бумажник в карман и, отхлебнув кофе, заговорил:

- Прежде всего, Шанталь, хочу напомнить тебе, что твоё досье ещё не закрыто. Его действительно закроют сегодня, но в конце рабочего дня. Так что я имею полное право тебе что-то предложить.

Шанталь, тоже сделав небольшой глоток, негромко произнесла в ответ:

- Прежде всего, господин директор, хочу напомнить вам, что по телефону вы мне сказали, что ваше предложение не по работе. Поэтому нет никакой разницы закрыто моё досье или ещё нет.

Кристиан откинулся на стуле и громко рассмеялся.

- Молодец, - всё ещё смеясь, сказал он, - да, действительно, предложение не по работе, но оно самым тесным образом связано и с той работой, которую ты любишь, и даже, я бы сказал, с твоим будущим вообще.

- Ого, - после похвалы директора девушка слегка расслабилась, впервые за весь день улыбнулась и перестала быть скованной, - и что же вы мне хотите предложить?

- Сначала послушай, - Кристиан снова стал серьёзным и заговорил, - сегодня я случайно встретил одного знакомого психолога, и оказалось, что он с группой единомышленников намеревается здесь у нас в Верхнем Юра провести эксперимент. Разумеется, психологический. То есть, они хотят, насколько я понял, на три-четыре месяца закрыть группу людей от этого мира на некоем секретном объекте и просто за ними понаблюдать. Но поскольку на такой срок закрыть себя желающих крайне мало, то они придумали, по окончании эксперимента, каждому участнику сделать шикарный подарок. Например, согласилась бы ты поучаствовать в этом эксперименте, если бы по его окончании, у тебя была возможность выбрать любую киностудию, либо любого режиссёра в качестве начала карьеры? Разумеется, в пределах Франции. Голливуд тебе никто не предложит.

Шанталь медленно пила кофе, а затем, поставив чашку, помрачнела.

- Это враньё, Кристиан, - сухо сказала она, даже не заметив, что стала обращаться к Дюплесси на ты, - даже президент страны не в состоянии заставить режиссёра или киностудию принять на работу того, кто им не нужен. Когда я становилась на учёт в твоём центре, мне сказали, что я ужасно наивна. Так вот, за истекший год я от этой наивности избавилась полностью. Тебя, вероятно, кто-то глупо разыграл.

Кристиан тоже молча  пил кофе, понимая, что попал впросак. С одной стороны, его настоятельно попросили девушку ни в чём не убеждать, не уговаривать и ничего ей не доказывать, но это было бы логично, если бы она свято поверила в обещанный бонус и просто капризничала. А в разговоре с Шанталь выяснилось, что она вообще не верит в то, что люди реально могут что-то для неё сделать. Доказывать же ей, что такие люди существуют, было бы совершенной глупостью хотя бы потому, что это означало просто поверить ему на слово, поскольку никаких доказательств он предоставить ей не мог. Но ведь он знает таких людей. Он видел их в ночном клубе, разговаривал с ними, приятно проводил с ними время, и ему даже иногда казалось, что они инопланетяне по сравнению с обычными людьми. И вот эти люди впервые обратились за услугой к нему самому, а он всё бездарно провалил. Кристиана охватила паника. Он лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Молчание затягивалось и Шанталь, наконец, отодвинула от себя пустую чашку и спросила:

- Это всё?

- Нет, не всё, - Кристиан взглянул девушке в глаза и в этот момент в его мозгу сверкнула мысль, даже не мысль, а всего лишь слабая догадка, которая предоставляла ему небольшой шанс исправить создавшуюся ситуацию.

Кристиан снова заговорил, самым тщательным образом подбирая слова.

- Прежде всего, Шанталь, я ещё не закончил и самое главное ещё впереди.

- Хорошо, я внимательно слушаю, - кивнула головой девушка.

- В эту группу кандидатов существует чрезвычайно жёсткий отбор. Настолько жёсткий, что ты скорее всего не пройдёшь.

- В самом деле? - Шанталь удивлённо вскинула брови, - что же должен сделать человек, чтобы в эту группу попасть?

- Пройти собеседование.

- И всё?

- Да. И человек, который это собеседование проводит, завтра будет в Сен-Клоде.

- И ты предлагаешь мне на это собеседование сходить?

- Я попросил своего знакомого психолога предоставить тебе такой шанс. Всего лишь шанс, - Кристиан внимательно посмотрел на Шанталь и продолжил, - но если поначалу я хотел, чтобы ты туда сходила с намерением попасть в вышеупомянутую группу, то сейчас, когда ты решила, что всё это выдумки, ситуация изменилась. Сейчас я по-прежнему хочу, чтобы ты туда сходила, но уже по другой причине.  

- А именно?

- Собеседование ты скорее всего не пройдёшь, но у меня есть сильное внутреннее убеждение, что человек, который с тобой будет проводить беседу, сумеет тебя убедить в том, что этот подарок или бонус, который обещан кандидатам в конце эксперимента, это не пустой звук и не розыгрыш, - Кристиан немного помолчал и снова заговорил, - я не знаю, КАК он это сделает; я не имею понятия, о чём вы будете разговаривать; я не имею представления, как будет проходить собеседование, но в одном я твёрдо убеждён — ты изменишь своё мнение.

- А если нет?

- Тогда я разрешаю тебе прийти в центр занятости и в присутствии всех, даже посетителей, заявить, что господин Дюплесси - наивный глупец и дурак.

- Даже так? - усмехнулась Шанталь и замолчала.

Молчал и Кристиан. Он понимал, что играет ва-банк, потому что не знал на самом деле, так ли уж умён Дамьен, но Радко Стапек назвал Дамьена экспертом, а Кристиан склонен был ему верить и чувствовал, что выбрал в разговоре правильную стратегию.

- Если я, по твоему мнению, не пройду, то и смысла ходить туда нет, - негромко заговорила Шанталь, - но я туда схожу, во-первых, из любопытства, а во-вторых, из уважения к тебе.

- Чем же я его заслужил? - улыбнувшись, спросил Кристиан.

Однако, Шанталь не стала улыбаться в ответ, а серьёзно ответила:

- Ты попросил психолога предоставить мне шанс, несмотря на то, что я тебя об этом не просила. Ты вспомнил обо мне в тот день, когда закрывают моё досье. Даже при случайной встрече с кем-то ты не забываешь о работе и о тех, кто стоит в центре занятости на учёте. Это приятно, и вызывает уважение к тебе. Куда нужно завтра прийти?

- В туристическое агентство на площади Республики в центре города, - Кристиан решил больше не отвлекаться, чтобы девушка чего доброго не передумала, -  помнишь такое здание?

- Конечно, помню, - невесело усмехнулась Шанталь, - когда я училась в лицее, мы получали там молодёжные карточки, дававшие нам огромные скидки на посещение библиотек, музеев, кино, спортивных клубов и прочего. В котором часу нужно туда явиться?

- В десять утра, - Кристиан почувствовал сильное искушение предупредить свою знакомую о том, чтобы она ни в коем случае не опаздывала, но не стал этого делать, а вместо этого сказал, - если помнишь, в конце холла можно подняться на второй этаж...

Девушка утвердительно кивнула головой.

- ... так вот поднимешься и первая дверь налево.

- Это будет не в холле? - удивилась Шанталь, - я всегда полагала, что наверху какие-то служебные помещения.

- Так и есть. Они..., - Кристиан запнулся и слегка покраснел, - ну, то есть, эти психологи, арендуют там один кабинет.

- Нужно ли мне с собой брать какие-нибудь документы? Удостоверение личности? Диплом?

Кристиан растерянно моргнул глазами и честно признался:

- Не знаю, Шанталь. О документах разговора не было.

- Ну, естественно, - снова усмехнулась девушка, - я же наверняка не пройду этот... чрезвычайно жёсткий отбор.

Она умолкла и продолжала сидеть, слегка опустив голову.

Ну, кто знает..., - начал было Кристиан, но Шанталь не дала ему закончить фразу.

- Я, конечно, немного разочарована твоим предложением, - сказала она, поднявшись со стула, -  но всё равно тебе благодарна. До свидания, Кристиан.

Шанталь не стала дожидаться ответа и покинула террасу бара почти также стремительно, как и Радко Стапек. Кристиан Дюплесси увидел в этом доброе предзнаменование и с уверенностью прошептал, обращаясь к самому себе:

- Она пройдёт.

Затем поднялся и, оставив на столике мелочь за выпитый кофе, отправился в городской центр по трудоустройству населения.

7

Когда Шанталь пришла домой, она уже не думала ни об эксперименте, ни о собеседовании, будучи абсолютно уверенной, что Кристиана Дюплесси водят за нос какие-то мошенники. Правда, она не могла понять с какой целью они это делают, но её это не интересовало. Её ум занимали совсем другие мысли. Директор центра по трудоустройству совершенно случайно встречает в городе знакомого психолога и, узнав от него о готовящемся эксперименте и, вероятно, о критериях отбора для кандидатов, немедленно вспоминает не только о безработной, чьё досье закроют спустя несколько часов, но ещё и помнит о том, что эта девушка по профессии режиссёр. Следовательно, директор центра по трудоустройству изучал её досье. А это, в свою очередь, означало, что либо Кристиан Дюплесси её тайно любит, либо он тщательно изучает досье каждого, кто стоит на учёте на бирже труда. Вспоминая свою беседу с Кристианом, Шанталь пришла к выводу, что на влюблённого он не похож. Во-первых, влюблённые парни обычно робеют перед своей избранницей и часто говорит глупости в разговоре, а во-вторых, для них значение имеет не тема разговора, а желание подольше побыть рядом с любимой девушкой. Кристиан же держался в целом уверенно, и самое главное, желание завлечь её на это собеседование было явно более сильным, чем желание просто с ней поболтать. Значит, Кристиан Дюплесси не просто профессионал, он действительно любит свою работу и искренне желает помочь каждому, кто оказался в затруднительной ситуации. Это вызывало уважение к нему и Шанталь твёрдо решила сходить на это пресловутое собеседование, чтобы вывести на чистую воду мошенников, которые запудрили  ему мозги.

На следующее утро, идя на собеседование в центр города, Шанталь думала только о том, какую тактику избрать в предстоящем разговоре. Она была достаточно умной, чтобы поймать своего собеседника на какой-нибудь глупости или даже на вранье, но для этого было бы очень желательно вывести его из себя. Именно в тот момент, когда человек не владеет собой, он совершает наиболее грубые ошибки. Шанталь подошла к зданию туристической компании и остановилась, решив проверить содержимое своей сумочки. Документы она с собой взяла, поскольку шла на собеседование, которое прямо или косвенно касалось её профессии и даже карьеры, но одета была в ту же тёмную юбку и голубую блузку, отвергнув возникшее утром желание одеть строгий брючный костюм. В конце концов, она пришла не для того, чтобы понравиться и оказаться в числе кандидатов какого-то мифического эксперимента.

Шанталь вошла в здание в тот момент, когда настенные часы в холле показывали без пяти минут десять. За столом, справа от входной двери, сидела девушка с крупными карими глазами и, Шанталь, проходя мимо неё к лестнице, ведущей на второй этаж, силилась вспомнить, видела ли она здесь эту служащую ранее или нет. Впрочем, после учёбы в лицее она сюда ни разу не заходила, а за истекшие несколько лет персонал в этом агентстве мог и поменяться. Постучав в дверь, на которой не было ни единой таблички, и услышав «Войдите», она вошла внутрь и оказалась в довольно уютном кабинете со стоящим у окна массивным письменным столом, за которым на вращающемся стуле сидел высокий худощавый мужчина в очках и с острой бородкой. Его густые тёмные волосы, зачёсанные на пробор, делали его похожим на коммивояжёра времён девятнадцатого века. Дамьен, а это был именно он, взглянул на стоящую посреди кабинета девушку и с первого взгляда определил, что перед ним стоит не та девушка, которая во что бы то ни стало хочет попасть в группу кандидатов. Она смотрела на него холодно и неприязненно и Дамьен, ещё раз окинув её взглядом и указав на мягкий стул, который стоял с другой стороны стола, сухо произнёс:

- Присаживайся.

Шанталь явно не понравилось это бесцеромонное обращение на ты, но она твёрдо решила держать себя в руках. Поэтому она, не сказав ни слова, подошла к столу, и отодвинув стул, присела на его краешек, положив на колени свою дамскую сумочку.

- Документы принесла? - также бесцеремонно спросил Дамьен.

У Шанталь едва не сорвалось с языка, что о документах ей никто ничего не говорил, но она удержалась.

- Естественно, - как можно холоднее произнесла она, - какой документ тебя интересует?

Шанталь тоже решила перейти на ты, слабо надеясь на то, что это выбьет из колеи этого наглого самоуверенного типа.

- Удостоверение личности, - ответил Дамьен и язвительно добавил, - естественно.

Шанталь вынула из сумочки требуемый документ и протянула его Дамьену. Он внимательно рассмотрел его и, положив его на стол, спросил:

- Диплом имеется?

Девушка, не говоря больше ни слова, протянула Дамьену диплом об окончании Высшей государственной кинематографической школы, который он также внимательно рассмотрел и положил рядом с удостоверением личности. Затем, вынув из ящика стола чистый бланк, он положил его перед собой и, взяв ручку, улыбнулся.

- Ну что ж, - сказал он, - обычной рутины нам не избежать. Как ваша фамилия, девушка?

Краска гнева залила лицо посетительницы, поскольку она прекрасно поняла, что хозяин кабинета просто издевается над ней. Она невольно посмотрела на своё лежащее на столе удостоверение личности.

- Акистапас, - ледяным тоном ответила она.

Дамьен вписал её фамилию в бланк и, не поднимая головы, продолжил:

- Имя.

На мгновение Шанталь показалось, что она не справится с собой и получится наоборот — не она выведет его из себя, а он её. Она закусила губу и мрачно ответила:

- Шанталь.

- Место рождения, - продолжил Дамьен.

- Город Сен-Клод, департамент Юра, Франция, - покорно ответила девушка.

- Год рождения.

Шанталь взглянула на мужчину ненавидящим взглядом, но и в этот раз, взяв себя в руки, назвала дату своего рождения.

- Возраст, - невозмутимо продолжил Дамьен.

Шанталь ужасно захотелось сказать ему колкость о том, что у него, вероятно, проблемы с математикой, но она сдалась и, опустив голову, тихо произнесла:

- Двадцать пять лет.

Дамьен писал, а Шанталь сидела, рассматрвая ногти на своих руках, как вдруг услышала, как мужчина произнёс:

- Пол.

Шанталь резко подняла голову и в упор посмотрела на Дамьена. Дамьен с виноватым видом произнёс:

- Что поделаешь, Шанталь? К сожалению, мы живём в таком мире, что пока не узнаешь, что у человека между ног, невозможно понять, какого он пола.

Внезапно в голову девушки пришла дерзкая мысль. Конечно, это фактически означало окончание собеседования, но зато это неизбежно должно выбить из колеи это самодовольного наглеца. Она на мгновение заколебалась, но представив себе, как он будет орать, что-то типа того «что вы себе позволяете? », всё-таки решилась. Поднявшись, она отодвинула в сторону стул, залезла руками под юбку и стянула с себя трусики до колен. Затем, подняла юбку почти до груди, демонстрируя Дамьену свою покрытую рыжими волосами промежность. Трусики с колен свалилсь на пол к её ногам, но девушка не шелохнулась и продолжала стоять с задранной вверх юбкой.

- Да, Шанталь, чуть не забыл тебе сказать, - Дамьен, откинувшись на кресле, поднял вверх укзательный палец, внимательно рассматривая девушку, - тот фильм, который ты сняла для дипломной работы и который ты считаешь довольно неплохим, на самом деле, откровенно бездарное дерьмо.

Шанталь стояла словно поражённая громом.

- Ты смотрел фильм, который я сняла для диплома? - удивлённо выдавила она из себя.

- Конечно, смотрел. И очень внимательно.

До сознания девушки, наконец, дошло, что она стоит с задранной юбкой. Она разжала руки и юбка, опустившись вниз, приняла своё нормальное положение. Шанталь нагнулась, чтобы натянуть трусики, но Дамьен внезапно остановил её.

- Одну минуту, - сказал он и задал неожиданный вопрос, - что самое ценное в жизни человека?

- Что? - Шанталь снова выпрямилась, оставив трусики лежать на своих ногах.

- Что является самым ценным в жизни любого человека? - раздельно произнёс Дамьен и, глянув на свои наручные часы, добавил, - время пошло.

Девушка растерянно моргнула глазами и выпалила:

- Опыт.

- Ответ правильный, - удовлетворённо прокомментировал Дамьен, - но ты соображаешь слишком долго. Тебе понадобилось целых десять секунд.

- Я не понимаю..,- начала было сбитая с толку Шанталь, но Дамьен не дал её договорить.

- Сейчас объясню, -  заявил он и снова задал вопрос, - у тебя есть опыт прохождения собеседования в полностью обнажённом виде?

- Разумеется, нет, - ответила девушка, - полагаю, такого опыта нет вообще ни у кого.

- Так вот, - подытожил Дамьен, - выбирай. Либо ты получаешь подобный опыт, либо аудиенция окончена.

Шанталь, наконец, сообразила, на что намекает хозяин кабинета, и скорее всего, развернулась бы и ушла, но, во-первых, она сама признала, что именно опыт является самым ценным в жизни любого человека, а во-вторых, он сказал, что смотрел снятый ею фильм, и до сих пор никто, кроме её профессоров, с ней его не обсуждал. Это её остановило. Она огляделась. В кабинете, кроме них двоих, никого не было. Заметив кресло, на котором тремя месяцами ранее сидел Дамьен, ведя беседу с Кристианом, она вышагнула из трусиков и, подняв их, подошла к креслу и бросила на спинку. Затем, повернувшись к Дамьену, начала не торопясь расстёгивать блузку. Раздевшись догола, она аккуратно сложила одежду на спинке кресла и, решив оставить на себе только туфли, снова подошла к письменному столу и села на свой стул.

- Ну что ж, продолжим, - сказал Дамьен, наклонясь вперёд, но Шанталь подняла руку, словно останавливая его.

- Ты назвал мой фильм откровенным дерьмом, - сухо сказала она, - я полагаю, что такую критику может говорить только человек, который хоть что-то понимает в кинематографии.

- Абсолютно с тобой согласен, - кивнул говой Дамьен, - и могу тебе сказать, что я неплохо разбираюсь в кинематографии, поскольку несколько лет работал в киноиндустрии.

- В самом деле? - удивилась Шанталь.

- Да. Мы с тобой в каком-то смысле коллеги.

- В таком случае, объясни мне, что не так с моим фильмом?

- Ну, прежде всего, ты всю работу проделывала сама, - начал объяснять Дамьен, - а кино это производство, в котором немало участников. Тебе пришлось самой даже снимать на камеру, потому что парень, который был лучшим оператором на вашем курсе, потребовал, чтобы ты за оказанные им услуги раздвинула перед ним свои очаровательные ножки.

- Откуда ты это знаешь? - Шанталь удивлённо воззрилась на сидящего за столом мужчину, даже забыв о своей наготе.

- Но ты оказалась девушкой с характером, - продолжал Дамьен, проигнорировав вопрос, - и ответила ему излюбленной фразой наших соотечественников. Ты сказала ему: «Пойди потрахайся в задницу».

- Откуда ты это знаешь? - удивлению Шанталь, казалось, не было предела, - кроме нас двоих этого никто не слышал.

Но Дамьен продолжал, словно не слышал её вопросов.

- Ты не ханжа и не девственница, и совсем не против здорового секса, но наглецов и хамов не переносишь на дух. Конечно, это было смело с твоей стороны, поскольку парни бывают агрессивные, но в твоём случае всё обошлось, за исключением того, что тебе всё пришлось делать самой. Разумеется, парень и девушка, которые приняли участие в твоём фильме в качестве актёров, не в счёт.

Шанталь сидела словно поражённая громом. Откуда мужчина, которого она видит впервые в жизни, мог знать такие подробности из её биографии? Дамьен словно прочитал её мысли.

- Нет никакой необходимости ломать голову над тем, откуда у меня эти сведения, - спокойно сказал он, - я являюсь экспертом, а эксперт отличается от обычного профессионала тем, что в высшей степени ответственно подходит к тому, что делает.

- Ну, хорошо, - сдалась девушка и снова задала мучающий её вопрос, - так что не так с моим фильмом?

- Твой фильм можно оценить по трём критериям, - Дамьен откинулся на спинку кресла и начал перечислять, - сценарий, режиссёрская работа и работа оператора. Как оператор ты была на высоте и справилась с этим на отлично; твою режиссёрскую работу я бы назвал удовлетворительной; но вот сценарий был ужасен, я бы даже сказал, что у тебя его не было. Ты сама не понимала, что ты вообще хочешь снять и о чём рассказать зрителю.

Шанталь понурила голову и попыталась возразить.

- Да практически никто из студентов не понимал, что он хочет снять, - упавшим голосом сказала она.

- Вот именно по этой причине я и ушёл из киноиндустрии, - резонно заметил Дамьен.

- Не поняла, - Шанталь, снова подняв голову, с интересом посмотрела на своего необычного собеседника.

Дамьен наклонился вперёд и, положив руки, на стол, заговорил:

- Когда инженер создаёт новую модель автомобиля, он создаёт её где?

- На бумаге, - ответила Шанталь, - чертежи, наброски, эскизы и так далее.

- Верно, - кинул головой Дамьен и снова спросил, - а архитектор, проектируя новое здание, где его создаёт?

- На бумаге. Проекты, сметы, расчёты и прочее.

- Так вот и фильм, Шанталь, должен создаваться сначала на бумаге.

- Ты имеешь в виду сценарий?

- Разумеется, - убеждённо ответил Дамьен, - если бы ты задолго до дипломной работы начала писать сценарий, тщательно прорабытывая каждую сцену, каждое слово, каждую реплику и фразу, то в конце обучения ты бы сняла своё небольшоё кино, совершенно не напрягаясь. Любой фильм создаёт не режиссёр, а автор сценария. Именно этот факт упорно не понимают в современном кинематографе и считают, что фильм создаёт режиссёр. Такое положение дел меня не устраивало, поэтому я ушёл из кино.

Шанталь задумалась, а затем попыталась возразить.

- Я тоже считаю, что фильм снимает режиссёр. Конечно, сценарий тоже важен, но...

- Я могу тебе легко доказать, что это не так, - горячо заговорил Дамьен, - предположим, режиссёру приходит в голову некая идея, согласно которой два главных героя, девушка и парень, встречаются, знакомятся и влюбляются. Их встреча, по задумке режиссёра, должна произойти где-нибудь в ресторане или в баре. И он просит сценариста описать сцену их знакомства более детально, с диалогами. Разумеется, он сообщает сценаристу, чем эти молодые люди занимаются в жизни, кем работают и прочее. Автор сценария описывает их встречу и когда режиссёр это прочитывает, то начинает возмущаться. Он говорит сценаристу, что герои получаются слишком наивными, либо слишком вульгарными, что он их представляет в своём воображени совсем не такими. О чём это говорит? Это говорит, что именно автор сценария создаёт героев фильма, творит их характеры, привычки, вводит в действие новых персонажей и выстраивает линию сюжета. То есть, фильм создаёт автор сценария. А режиссёр, безусловно, проделывает огромную работу, но эта работа по уже готовому документу, название которого — сценарий.

- Теперь я понимаю, - задумчиво сказала Шанталь, - почему у тех фильмов, которые на кинофестивалях получают Оскара, режиссёр и сценарист это один и тот же человек.

- Да, - согласился Дамьен и добавил, - и именно поэтому этот тандем — режиссёр и сценарист — крайне редко бывает удачным. Просто неправильно расставлены приоритеты. Ведущую роль должен играть автор сценария, а не режиссёр.

Шанталь молчала, а Дамьен снова откинулся на спинку кресла и, скрестив на груди руки, внимательно её разглядывал.

- Я хочу поговорить с тобой ещё на одну тему, - наконец, произнёс он и, поднявшись, вышел из-за стола, - но для этого разговора мы немного усложним задачу.

Шанталь вопросительно взглянула на стоящего перед ней мужчину. За прошедшие минут десять отношение к нему у неё резко изменилось. Он уже не казался ей неприятным и отвратительным, как это было вначале их встречи. Наоборот, сейчас она видела в его взгляде проницательный и живой ум и чувствовала, что испытывает по отношению к нему безграничное доверие. Дамьен взял девушку за руку, приглашая подняться со стула, а затем, указав на кресло, на котором в начале лета сидел Кристиан, сказал:

- Сядь туда.

Шанталь повиновалась и через минуту присела на краешек кресла, положив руки на колени.

Дамьен устроился в кресле напротив, отодвинув немного в сторону её аккуратно сложенную одежду и сумочку.

- Сейчас мы с тобой кое о чём поговорим, - сказал он, - но во время этого разговора ты будешь сидеть немножко иначе.

- Как именно? - улыбнулась Шанталь.

- Во-первых, расслабься и хорошо сядь, откинувшись на спинку. Словно ты отдыхаешь.

Девушка повиновалась и села поглубже в кресло, откинувшись на спинку, как и просил Дамьен.

- А теперь широко разведи ноги в стороны и положи их на спинки кресла. Почти как у гинеколога. А затем будем разговаривать.

Краска стыда залила лицо девушки.

- У меня такое впечатление, - сказала она, -  что ты всё ещё сомневаешься, что я человек женского пола.

Дамьен улыбнулся, но ничего не сказал. Шанталь взглянула на свои ноги, всё ещё обутые в туфли и, боясь посмотреть Дамьену в глаза, широко развела их в стороны и опустила на спинки кресла. Дамьен молча ждал и Шанталь, преодолев сильную неловкость, наконец, начала смотреть мужчине в глаза.

- Я хочу поговорить с тобой о природе человечеких желаний, - заговорил Дамьен.

Шанталь в это время пыталась забыть о своих широко раздвинутых ногах и  сосредоточиться на теме разговора. Дамьен между тем продолжал говорить:

- Подавляющее большинство людей не осознаёт своих желаний. Приведу простой пример. Вот некий человек мечтает купить себе дом. Мечтает год, другой, третий, и вдруг жизнь преподносит ему подарок. У него появляется возможность жить в новом благоустроенном доме; в доме, который будет его собственностью, но за Полярным кругом. То есть, там, гле всегда холод и мороз, а лето длится всего пару недель. И тут человек говорит: «Э нет. В таком месте мне дом и бесплатно не нужен». О чём это говорит?

Дамьен вопросительно посмотрел на девушку и Шанталь, подумав, ответила:

- Что он на самом деле хотел не дом, а что-то другое.

- Правильно, - кивнул головой Дамьен, - я могу привести ещё кучу примеров подобного рода, но, полагаю, ты поняла мою мысль.

- Да, поняла, - Шанталь тоже кивнула головой.

- А теперь, - Дамьен поднял вверх указательный палец, - давай протестируем твоё желание быть режиссёром и вообще желание работать в киноиндустрии.

Впервые с начала этого разговора Шанталь забыла, что сидит с широко раздвинутыми ногами, и внимательно посмотрела на собеседника.

- Ну-ну, продолжай, - заинтригованно сказала она.

- Насколько мне известно, - уверенно заговорил Дамьен, - ты хоть и была девушкой наивной, но всё-таки не настолько, чтобы полагать, что сразу после получения диплома начнёшь режиссёрскую деятельность в крупной киностудии. И поэтому, отправляя свои резюме, ты всегда указывала, что готова начать свою карьеру в качестве оператора.

- Ну и осведомлённость у тебя, - усмехнулась Шанталь.

- Так вот представь себе, - продолжал Дамьен, не обратив внимания на её реплику, - что ты получаешь предложение поработать оператором в небольшой и малоизвестной киностудии. Зарплату обещают высокую, работы много, то есть, полная занятость, но эта киностудия снимает порнофильмы. Ты бы приняла это предложение?

Шанталь внезапно осознала, что ни разу не отправляла резюме на порностудию. Мысль о съёмках порно ей вообще никогда не приходила в голову. Она задумалась. В принципе, какой бы фильм ни снимала киностудия, работа оператором в любом случае означала получение опыта. То есть, получение того, что является самым ценным в жизни человека.

- Да, конечно, - с уверенностью ответила Шанталь.

- Хорошо, - улыбнулся Дамьен, - но хочу напомнить тебе, что оператор, который снимает порнофильм, иногда должен снимать совокупление партнёров крупным планом, а для этого ему иной раз приходится ложиться на спину и снимать лёжа; помимо этого ему приходится снимать оргии, жесткий и грубый секс, постановочные изнасилования, постановочный инцест и прочее, и прочее. Тебя это не смущает?

Девушка снова ненадолго задумалась, а затем ответила:

- Даже если секс на съёмках реальный, это же всё равно игра актёров. Нет, меня это не смущает.

- А вот режиссёра смущает, - убеждённо сказал Дамьен.

У Шанталь от удивления широко раскрылись глаза.

- Что его смущает? - не поняла она.

- Не что, а кто, - поправил девушку Дамьен и добавил, - оператор и смущает. Ты думашь, что на съёмку таких фильмов режиссёр возьмёт первого встречного оператора с дипломом? Нет, Шанталь. Режиссёр сначала захочет убедиться, что берёт на работу человека, который не испытывает негативного отношения к тем людям, которых он снимает. А как в этом убедиться? Поверить оператору на слово? Неубедительно, правда?

- Каким же образом это можно выяснить? - недоумённо спросила девушка, - если не верить ему на слово?

Дамьен откинулся на спинку кресла и, загадочно улыбнувшись, сказал:

- Ну, например, если оператором является девушка, которая не против провести собеседование полностью голой, да ещё сидя в кресле с широко раздвинутыми ногами. Это ведь уже о чём-то говорит, не правда ли?

Шанталь моргнула глазами и едва не спросила, уж не является ли её собеседник режиссёром, снимаюшим порнофильмы, но вовремя вспомнила, что это собеседование предназначено для кандидатов в экспериментальную психологическую группу, да к тому же, мужчина, сидящий напротив неё, сам говорил, что покинул киноиндустрию. Она лихорадочно пыталась понять, что в таком случае всё это означает, как вдруг услышала голос Дамьена:

- Шанталь, встань, пожалуйста, - попросил он.

Шанталь машинально сняла ноги со спинок кресла и поднялась.

- Теперь повернись к креслу лицом и залезь на него с ногами, - снова попросил он, - я хочу полюбоваться твоей шикарной задницей.

Шанталь залезла на кресло и, положив руки на его спинку, прогнулась словно дикая кошка. Но о том, что она выставила на обозрение свою округлую попу, она совсем не думала. Она по-прежнему пыталась понять, для чего хозяин кабинета устроил весь этот спектакль и, наконец, в её мозгу молнией сверкнула догадка. В эту группу отбирают именно тех, кто по окончании эксперимента ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пожелает воспользоваться предоставленным бонусом. То есть, в её случае, это означало, что после окончания эксперимента она будет готова стать режиссёром, даже если ей придётся начать с работы оператора на съёмках дешёвого порно.

Вдоволь налюбовавшись стоящей на кресле обнажённой рыжеволосой красавицей, Дамьен поднялся и, подойдя к Шанталь, звонко шлёпнул её по попе.

- Идём к столу, Шанталь, продолжим заполнять анкету. Кстати, ты можешь одеться.

- Мне пока не холодно, - улыбнулась девушка и, покинув кресло, снова села на стоящий перед письменным столом стул, не испытывая в этот раз ни малейшего стеснения по поводу своей наготы.

Дамьен тоже занял своё место на вращающемся кресле и пододвинул к себе лежащую на столе анкету.

- Итак, - сказал он, - пол у тебя женский.

- Если мы такими темпами будем заполнять каждый пункт, - рассмеялась Шанталь, - то мы не закончим и до завтра.

- Этот пункт является последним, - с серьёзным видом сообщил Дамьен, - поскольку кандидат женского пола в данную группу остался один.

Шанталь внезапно осознала, что просто ужасно хочет попасть в группу кандидатов для эксперимента; вспомнила о том, как Дюплесси говорил ей, что это всего лишь шанс и что она скорее всего собеседованние не пройдёт. Ужас поражения холодом обдал её сердце. Сейчас ей меньше всего хотелось опять остаться ни с чем, вернуться в свою квартиру, где со всех углов веяло безысходностью, нищетой и абсолютным тупиком. Однако, она понимала, что если начнёт умолять взять её в эту группу, то скорее всего испортит всё, чего добилась. А добилась она на этом собеседовании немало. Шанталь была в этом твёрдо убеждена.

- Ты мне так и не сказал своё имя, - наконец, вымолвила она, чтобы прервать затянувшееся молчание.

- Ты меня об этом не спрашивала. Меня зовут Дамьен.

- Скажи мне, Дамьен, что за эксперимент готовят эти таинственные психологи?

- Не знаю, - ответил Дамьен, - я являюсь экспертом по проведению собеседований, только и всего. То есть, мне сообщают чёткие и ясные инструкции по поводу кандидатов, а всё остальное я делаю сам. С другой стороны, я никогда не сую свой нос в то, что происходит с кандидатами в дальнейшем. Поэтому о готовящемся эксперименте я ничего не знаю.

- Не знаешь даже количество испытуемых? - полюбопытствовала Шанталь.

- Вот количество кандидатов мне известно, - улыбнулся Дамьен, - десять парней и десять девушек.

- Я... могу быть десятой? - очень тихо спросила Шанталь, боясь посмотреть Дамьену в глаза.

- Можешь, - ответил он и, развернув к ней бланк, добавил, - если я поставлю свою подпись напротив вот этого слова.

Шанталь подняла голову и взглянула на то слово, на которое указывал Дамьен. Внизу бланка жирным шрифтом было выведено слово «Одобрено».

Шанталь снова опустила голову и ещё тише произнесла:

- Пожалуй, мне пора.

Она поднялась со стула и, подойдя к креслу, на котором лежала её одежда, начала, не торопясь, одеваться. Разумеется, она не принята. В противном случае Дамьен бы ей об этом сообщил. Однако, слово «Одобрено» словно отпечаталось у ней в мозгу. Не может быть поражения, думала она. На протяжении всего собеседования она не допустила ни единой помарки. Шанталь ни на секунду в этом не сомневалась, хотя Дамьен всё ещё не поставил свою подпись. С другой стороны, когда она задрала юбку, под которой ничего не было, она совсем не боялась того, что её просто выставят за дверь. Так чего же она боится сейчас, если уверена в том, что не принята? Почему не дерзнуть и не взять быка за рога, если всё равно в душе пораженческие настроения? Просто так сдаться и уйти? Нет, это невыносимо. Шанталь застегнула блузку, перекинула через плечо свою сумочку и подошла к столу. Глядя в прямо в глаза Дамьену, она спокойно спросила:

- Куда мне нужно подойти, чтобы соединиться со своей группой?

- К кафедральному собору, во вторник, в девять утра, - также спокойно ответил Дамьен, - за тобой приедут.

Шанталь не верила своим ушам.

- Почему не в понедельник? - спросила она.

- Потому что ты можешь передумать; потому что тебе нужно не забыть перекрыть газ и воду, чтобы затопленные соседи не искали тебя по всей Франции; нужно не забыть отключить электричество и телефон; нужно не забыть сделать всё, чтобы тихо исчезнуть из города Сен-Клода.

- Понятно, - с облегчением выдохнула Шанталь.

- Да, и ещё одно, - Дамьен взял ручку и, наконец, поставил на бланке свою подпись, - никаких чемоданов. Вот эта сумочка с документами, это всё, что тебе нужно.

- Я поняла, - почти шёпотом произнесла Шанталь, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы.

Она уже хотела уйти, но передумала, наклонилась вперёд и нежно поцеловала мужчину в щёку.

- Спасибо, Дамьен, - сказала она и, повернувшись, быстрым шагом покинула кабинет.

8

Выходя на улицу, Шанталь испытывала такое ликование в душе, которое не испытывала никогда в своей жизни. Это была неуёмная радость победы, причём не радость победы над соперником, которую, вероятно, испытывают чемпионы мира, а радость победы над собой. Ведь было совершенно очевидно, что она всё сделала сама, Дамьен лишь не препятствовал ей. Это была невероятно радостное осознание того, что она смогла что-то сделать; смогла просто потому, что сама этого захотела; что не сдавалась при виде препятствий, а шла вперёд, не желая оглядываться назад. Конечно, это только начало и впереди ещё немало трудностей, но это субботнее утро стало для неё таким трамплином, который окажет (она в этом не сомневалась) влияние на всю её последующую жизнь.

Она шла по центральной улице города и ей казалось, что в это солнечное утро ей все улыбались; у ней было также солнечно и на душе, и казалось, что ей улыбается сама жизнь. Внезапно Шанталь почувствовала, что на неё кто-то смотрит. Она невольно повернулась и увидела на противоположной стороне улицы Кристиана Дюплесси. Улицы в Сен-Клоде были узкими, зачастую с односторонним движением, так что их проезжая часть не превышала трёх метров в ширину. Шанталь огляделась и, убедившись, что на дороге нет машин, перешла на другую сторону. Она подошла к Кристиану, который, глядя ей в глаза, пытался угадать, как прошла её встреча с Дамьеном.

- Можешь спокойно работать, Кристиан, - серьёзно сказала она, словно угадав его мысли, - я не приду на биржу, чтобы заявлять во всеуслышание о том, что директор наивный глупец.

- Я так и думал,   - с уверенностью в голосе сказал он и привлёк девушку к себе.

Шанталь прижалась к его груди, а затем негромко произнесла:

- Во вторник я уезжаю.

- Далеко? - спросил Кристиан, слабо надеясь на то, что она назовёт место своего назначения.

Она подняла голову, в глазах её стояли слёзы.

- Далеко, - ответила Шанталь, - я уезжаю в новую жизнь.

Кристиан ещё крепче прижал её к себе, поглаживая по рыжим волосам. Ему хотелось пригласить её на свидание, поскольку до вторника было ещё целых два дня; хотелось пригласить её в ресторан, провести с ней ночь, но в конце концов он отмёл все эти мысли, справедливо рассудив, что сейчас неподходящий момент и что сейчас будет намного лучше, если между ними останется именно это невыразимо приятное чувство близости, открытости и симпатии.

- Удачи тебе в твоей новой жизни, Шанталь, - сказал он и, отстранившись, продолжил свой путь.

Шанталь с нежностью посмотрела ему вслед и, ничего не сказав, отправилась к себе домой.

Безопасное место, а Геральт вступает в схватку с чудовищем.Когда брукса погибает под ударами меча, Регис прискорбно констатирует, что Детлафф сдержал слово, но друзья все еще не знают, как найти Бестию. Эмиель вскользь упоминает очень опасный способ, как можно выманить Эретайна, но предлагает рассмотреть альтернативу — привести к нему Сианну, как он изначально и требовал. При этом не стоит даже спрашивать позволения у венценосной особы, а к примеру, поинтересоваться о местонахождении женщины у Дамьена. Когда Геральт переспрашивает насчет того опасного способа, Эмиель просит прощения, что ввел в заблуждение такой формулировкой, ведь слово «опасен» передает ничтожно малую долю предстоящего риска, и неохотно рассказывает об одном из Скрытых, что живет тут неподалеку. Это один из самых древних и могущественных вампиров, а Туссент — его территория, и каждый его собрат должен слушаться старейшину, покуда здесь находится. Достаточно одного его слова, чтобы Детлафф явился в нужное место. С приезжими он встречаться не любит, а вот местные, такие как Ориана, имеют к нему доступ, а потом уже придется импровизировать. В любом случае высший вампир считает, что встреча Детлаффа и Сианны — лучший вариант, который даст шанс выжить им всем, даже Бестии. Геральт извиняется, но ставит Региса в трудное положение, спрашивая, чью сторону он примет, если ведьмак сойдется с Детлаффом в бою. Тот отвечает, что не встанет на пути у Волка, если тот посчитает нужным прибегнуть к клинку.Вняв доводам Региса, Геральт отправляется на поиски Дамьена по растерзанным телам его гвардейцев. Такой кровавый след приводит охотника к банку Чианфанелли, где воины забаррикадировались и заняли последнюю оборону. Ведьмак вступает в схватку с фледером, буйствующим на площади, и побеждает его, чем шокирует Дамьена — эта тварь успела перебить половину его отряда, тогда как Волк справился в одиночку. Де ла Туру также досталось, и он демонстрирует изуродованную когтями правую сторону лица. На предложение Геральта отступить во дворец капитан говорит о долге перед этим городом, и тогда ведьмак просит вспомнить, что он говорил о ему таких монстрах. Видя подавленное состояние своих солдат, еле стоящих на ногах, Дамьен отдает приказ перевязать раненных и готовиться к выступлению. Геральт хвалит решение и советует использовать в бою исключительно серебро и приказать алхимикам изготовить специальные масла от вампиров и нанести их на оружие. Особую осторожность надо соблюдать с бруксами и альпами, но против них поможет бомба с серебряными опилками.Перед уходом ведьмак, наконец, сообщает капитану, что может закончить кровопролитие, если найдет Сианну. Связанный присягой Дамьен отказывается сообщить ее местоположение, ведьмак, хотя и говорит, что не собирается заставлять де ла Тура нарушать её, взывает к голосу разума гвардейца: из-за одной женщины страдает целый город, а завтра, когда он будет хоронить своих солдат, капитан будет вспоминать о упущенной возможности прекратить резню. Дамьен поддается на уговоры и вспоминает, как Её Милость вела сестру в детскую комнату — он много лет служит