Порно дженсен эклз

Название: «Кукловод»

ДженсенДжаред

Жанр: АУ, ООС, драма, детектив, мистика, ретейлинг фильма Е. Кончаловского «Затворник» (снятого по повести М. Стишова «Фанатик)

«Трэй, открой! Открой сейчас же! Трэй! Трэй!

Трэй сидел, прислонившись к двери, дыша через раз. Он не мог ни открыть, ни отойти от двери, словно от этого зависела его жизнь.

- Трэй, я все объясню, только открой.

Ага, разбежался, если я только сделаю шаг, ты поймешь, что я здесь, что я дома и все. Я видел твой пистолет и видел эти глаза. Это глаза настоящего убийцы».

- Марси, иди сюда, - молодой человек выключил диктофон. Мокрый нос уткнулся ему в колени.

- Марси, есть хочешь?

Собака жалобно заскулила.

- И я тоже хочу. Но, похоже, у меня остался лишь вчерашний кофе.

Марси жалобно смотрела в глаза хозяину, тот же спокойно продолжал чесать ее за ухом, не мигая, глядя куда-то в пространство, в одну точку.

- Ладно, давай потерпим еще пару часов, а там, я думаю, он вернется. Он же всегда возвращается.

«Ушел. Он ушел - бабочкой билось в воспаленном мозгу Трэя. Мужчина отполз от двери, и теперь сидел, прислонившись к шкафу.

Боже, что мне делать? Во что я вообще влез и кто мне поможет?

Росс! Точно, Росс!

Молодой человек вытащил из кармана мобильный и быстро набрал знакомый номер.

Дверь рухнула в секунду, просто раз и слетела с петель.

Трэй даже не успел сказать «привет», ответившему на его звонок Россу.

Через секунду зеркало напротив шкафа отражало только белое лицо парня, сидевшего все так же привалившись к двери шкафа. Казалось, он просто спал, настолько безмятежно выглядела эта картина, если бы не ровное красное пятно, расплывающееся у него на рубашке.

- Да ответь же мне, Трэй! - доносилось из мобильного.

- Боюсь, сейчас он ответить не может.

- Ты кто?

- Вопрос в другом, кто ты? А, Росс?

Джареда Падалеки «Река забвения».

- Добрый вечер! В эфире передача «В субботу вечером», и у нас сегодня очень важный гость. Я бы даже сказала, редкий гость.

И действительно Джаред Падалеки дает интервью раз в год, в преддверии выхода своей новой книги.

- Добрый вечер, дорогие телезрители.

Дженсен поставил плошку с чипами на пол и перебрался поближе к телевизору. Загадка по имени Джаред Падалеки манила его не первый год, и он страстно от всей души хотел взять у него интервью. Но не просто интервью - стандартный набор вопросов, который раздает его пресс-секретарь, а свои - заготовленные.

Дженсен ради такого шанс готов был залезть в пасть к крокодилу, вести эту бездарную колонку новостей в местной газете, только чтобы доползти, дойти, долететь до своего кумира. А то, что Падалеки был его кумиром, даже и сомневаться не приходилось.

Эклз читал, скажем больше, знал наизусть все его книги. Он и стал журналистом только ради того, чтобы со временем подобраться поближе к объекту своего изучения.

Его интересовало буквально все: почему никому не известный писатель стал популярным в одночасье, с первой своей книги, в двадцать лет так не пишут, вернее, чтобы так писать должен иметься серьезный жизненный опыт, и уж не как опыт двадцати лет жизни. Его слог слишком прост и понятен, вот поэтому Падалеки не любят критики и серьезные писатели, но обожают простые, рядовые читатели. Он пишет про них, о них и для них, о простых американских семьях, в то же время его романы полны мистики, иногда даже отталкивающей правды жизни. И конечно это детективные истории, где ответ не всегда лежит на поверхности и его обычно не видно до тех пор, пока не прочитаешь последнюю строчку.

Эклз очень хотел разобраться в феномене по имени Джаред Падалеки.

- Вы не даете интервью, почему?- щебетала журналистка по ту сторону экрана. Дженсен и так знал ответ, но все же не отрываясь смотрел как писатель пригладил и без того идеально лежащие волосы, поправил черный кожаный пиджак, и, улыбнувшись скорее на камеру чем от души, повторил заученный ответ:

- Я бы с удовольствием раздавал интервью, но извините, я слишком скучная личность, а говорить одно и то же, знаете это не очень интересно ни мне, а уж тем более ни читателям.

- Вы скучный? - захлопала накладными ресницами ведущая. Дженсена покоробила её манера поведения, и кто вообще пристроил такую на телевидение? Не иначе как папашка. Джаред отвечал на тупые вопросы, словно это самое важное в его жизни, но в то же время он умудрился не сказать ничего нового, кроме названия своего следующего романа.

- Вы только что издали свой очередной шедевр, - камера крупным планам «наехала» на книжки, стопкой лежащие на столе. - Но скажите, вы уже думаете над новой книгой?

- Более того, я уже ее пишу.

- И как она будет называться, если это не секрет? - девушка облизнула ярко-красные губы.

Дженсен затаил дыхание. Это что-то новенькое, если Падалеки сейчас озвучит название своего нового романа, то это сравнимо с таяньем льдов на побережье Антарктики.

Выждав паузу, которой поверил даже бы Станиславский, Джаред ответил:

- Моя следующая книга будет называться: «Запомни, меня зовут Лекс».

«Мы никогда не были похожи друг на друга.

Тристан сидел на старых ржавых качелях, рассматривая хмурое осеннее небо.

- Мы кто? Вот кто мы? Мы кленовые листочки с одного дерева, только ты так и остался зимовать на его тонкой веточке, я же первым порывом ветра был сброшен в кусты шиповника. Ты до сих пор играешь, я же выигрываю. И почему кто-то из нас прав, а я всегда, всегда виноват?

Качели противно заскрипели.

- Прав, прав, - повторил парень сидящей в инвалидном кресле, напротив Тристана.

Его руки непрерывно теребили разноцветные кисточки пледа, которым тот был укутан с ног до головы.

- Конечно, я прав.

Ухмыльнувшись, Трис спрыгнул с качелей, и покатил коляску к больничным дверям.

- Ой, Тристан, вы сегодня рано, - молоденькая медсестричка несмотря на холод, стояла на крыльце с зажженной сигареткой.

- Не бойтесь, я вас не предам, - Тристан взял из рук девушки сигарету и с наслаждением затянулся. - Я тоже обожаю вишневые.

Медсестра рассмеялась.

- Ну что, пойдем в палату, Лекс? - похлопала она по руке молодого человека в коляске и, помахав рукой докурившему сигарету Трису, пошла в направлении больничных палат.

-Как погулял, Лекс? Брат не обижал тебя? - трещала она без умолку, пока они не доехали до палаты.- А брат у тебя просто красавец, и ты тоже, - девушка, вытащила из кармана бумажный носовой платок и вытерла ниточку слюны, которая стекала за ворот его свитера. - Ты тоже - ничего.

Молодой человек, оторвавшись от кисточек пледа, попытался сфокусировать свой взгляд на глазах медсестры.

- М-м-мы, - он попытался что-то сказать, - мммм...

- Да милый, знаю, но не стоит ревновать, Лекс, Тристан все же лучше.

«Тристан - это я», - ярким пламенем вспыхнуло где-то в глубине ореховых глаз и потухло».

Огромная толпа глотала все новые и новые фигурки, от чего разрасталась и вширь и вдоль. Из-за большого скопления народа не было видно дверей книжного магазина, где с минуту на минуту должна была состояться презентация очередного романа Джареда Падалеки «В преддверии правды».

Дженсен притоптывал невдалеке, ему претило лезть в эту толчею, плюс он был слишком уверен в своих силах. Он крутил в руках диск с записанными вопросами для предполагаемого интервью, и, если сегодня все сложиться «тип-топ», то он выиграет не только пару минут общения с писателем, но возможность задать свои вопросы лично, где-нибудь в уютном местечке. А может быть и дома у самого автора.

После интервью, которое автор давал этой дурацкой бабенке, Джаред пригласил всех желающих в центральный книжный магазин их провинциального городка, для ежегодной встречи. Дженсен тогда быстро собрался с мыслями и набросал полный список всех интересующих его вопросов.

И теперь оставалось дождаться, когда толпа схлынет и он сможет подойти к Падалеки. Визг фанатов оповестил молодого журналиста о том, что «звезда» прибыла. Дженсен закурил, и аромат вишневых, как говорил его начальник, бабских сигарет окутал его с ног до головы, небо нахмурилось и стоило Эклзу только бросить окурок, как первые капли упали на мостовую. Дождь стеной прогнал всех под навес книжного.

Джаред видимо не хотел проходить вовнутрь. Он быстро пошел от разбегающейся толпы в сторону своей черной дорогой машины.

- Ого, он даже без охраны? - и Дженсен кинулся напрямик к Падалеки.

- Можно? - «с места в карьер» начал Эклз, не оставляя себе возможности отступить. Не для этого он перевелся из крупного издания в этот захолустный городок с его бестолковенькой газеткой для домохозяек.

- Давай, я распишусь, - чуть опустив стекло, проговорил Джаред.

- Что? - не понял Эклз.

- Давай, распишусь, - повторил писатель.

- Вы не правильно меня понял, гений. Я интервью взять хочу, - нахохлился Дженсен. Еще бы, его никто еще так не отфутболивал.

Джаред оглядел собеседника с ног до головы.

«Нда, а парень ничего», - окидывая взглядом вымокшего в секунду молодого человека, прикинул Падалеки.

Его ровесник. Видимо лет двадцать пять, ну может двадцать семь. Красивый зараза. Очень.

Джаред любил таких. В нем есть загадка, а что еще главное - стервозность. Убийственное сочетание. Хоть сейчас пистолет к виску.

- Ну что, так и будешь смотреть? - Дженсен зло сверкнул глазами в сторону разглядывающего его Джареда. Он не то чтобы чувствовал себя неуютно, но мокрая футболка плотно облегала тело, джинсы тоже прилипли, вода ручьем бежала с тщательно уложенной прически, и волосы повисли мокрыми сосульками.

- Ты красивый парень, чего смущаешься? - хмыкнул Джаред, заостряя внимание на ярко зеленых глазах, и нереально пухлых губах, скорее подходящих женщине. Хотя?

- Как твое имя? - уточнил Падалеки.

- Дженсен, Дженсен Эклз, я журналист...

- Я перезвоню тебе, Дженни, - Джаред резко дал по газам, и машина обдала и без того мокрого Дженсена потоком воды, вырвавшейся из-под колес.

- Урод! - крикнул он вслед. Бесполезно.

Ветер донес лишь отрывки песенки льющейся из динамиков дорогой игрушки Джареда.

«Ты любишь конфеты, и секс до утра, но дело не в этом.

А в чем? Ты любишь меня! »

В том, что это была просто игрушка, журналист не сомневался, так же как и в том, что заинтересовал Падалеки. Теперь оставалось ждать следующего шага.

Черт, а почему он решил, что «заинтересовал» писателя, в том самом смысле слова «заинтересовал»?

Дженсен шлепал по лужам, увлеченно разматывая клубок собственных противоречий.

О личной жизни Джареда ходило множество легенд и слухов, и ни одного достоверно проверенного факта. Ни женщин, ни мужчин, ни, черт побери, детей. Только: Джаред Падалеки, 27 лет, живет в пригороде, в небольшом, но очень охраняемом доме, издает по одной книге в год, дает одно, иногда два интервью и все.

Ни фото семьи, ничего.

Тайны, кругом тайны и загадки... Но Дженсен доберется до него. Он уже сделал первый шаг, осталось ждать телефонного звонка, и писатель точно позвонит. И ничего, что тот не узнал номер его мобильного, Эклз дал бы руку на отсеченье, что номер его телефона уже есть в записной книжке Падалеки.

«Все просто, все оказалось слишком просто. Один звонок, и номер мобильного Росса уже красовался на ярко-зеленном листочке стикера.

Осталось выждать пару дней.

Тристан ухмыльнулся. Его любимая игра «кошки-мышки» началась».

- Марси, уйди, - молодой человек почесал уткнувшуюся мокрым носом собаку за ушком. - Он вернется, а глава не готова, и как ты думаешь, это его очень обрадует?

В ответ Марси гавкнула.

- Ага, и я думаю, что не очень. Так что давай работать, наш ужин еще надо заслужить.

«- Алло, Росс? - голос в мобильном звучал чуть отрешенно, и очень сексуально.

- Да, кто это? - Росс поддался и принял «правила игры», сделав вид, что не узнал звонившего.

- Ты меня не узнал?

- А должен был?

- Ну, я не знаю, может вечером придешь, и мы освежим наши воспоминания?

Боже, как сексуально, от желания прикоснуться к звонившему горели кончики пальцев на руках:

- Я приду, если ты назовешь мне свой адрес.

На том конце расхохотались:

- Ни за что не поверю, что ты не знаешь мой дом. Приходи, я предупрежу охрану, чтобы тебя пропустили. А лучше, я отпущу всех, и буду ждать тебя один. Один во всем большом-большом доме, в котором мне так одиноко, тоскливо...

- Ты прекрасный оратор, как ты понимаешь, я читал твои книги, а как на счет интервью?

- Приходи и ты получишь все, и даже больше.

- Во сколько?

- В девять, Росс.

- Я приеду, Тристан.

Росс произнес это имя с придыханием, по слогам, и не от поиграть со звонившим, а от возбуждения, от банального возбуждения.

Нет, он подождет до вечера. Это стоит того. Игра стоит свеч.

- Здравствуй,

я твоя мышка,

и я тебя съем,

счастье лишь передышка,

яркая вспышка

в море проблем, - промурлыкал Тристан, убирая телефон в карман».

Дверь скрипнула, Марси весело завиляла хвостом, молодой человек, почувствовав аромат свежесваренного кофе, выключил диктофон.

- Джефф, где тебя черти носят, почему тебя не было два дня? Марси надо на прогулку. И мне бы на прогулку. И знаешь ли, я кушать хочу и помыться.

- Ты наказан, - голос вошедшего гулко отразился от пустых стен. В комнате, кроме кровати и письменного стола ничего не было, не считая крутой лестницы ведущей куда-то наверх и двери в ванную комнату.

Полный минимализм. Аскетизм.

- Джеф, я надиктовал главу и начал следующую. Ты не поверишь, как все лихо закручивается.

- Поверю, когда перепечатаю текст и отдам издателю. Марси, пойдем, пройдемся.

И. сунув молодому человеку кружку с горячим кофе, посетитель легко побежал по лестнице вверх, собака, виляя хвостом, за ним.

Молодой человек слепо посмотрел туда, где послышались шаги, но ничего не сказал.

Ему нечего сказать.

Он знал, что провинился.

В прошлый раз, когда он отказался писать, брат не приходил всего вечер, теперь вот два.

А что будет, если Джеф не придет, вообще не придет?

Молодой человек поежился и, развернув инвалидную коляску, отправился в сторону ванны, пора умыться, раз брат вернулся, то все отлично.

Марси первая влетела в комнату, она пахла мокрой шерстью, свежим воздухом и еще... Еще, она пахла свободой.

Молодой человек вдохнул этот запах, перемешавшийся с уже чуть остывшим кофе, и сердце чуть защемило.

Послышались шаги, и он оказался в кольце холодных с улицы рук.

- Джаред, не грусти, я обещаю, ты допишешь роман, и мы отправимся на прогулку.

Джеф нежно поцеловал макушку брата.

- Можно, попросить тебя? - голос сидящего в коляске молодого человека звучал глухо и обиженно, как в детстве, когда Джаред ябедничал маме на набедокурившего брата, а тот делал вид, что ему все равно. Но, когда мать бралась за ремень, для устрашения висевший на видном месте, Джаред всегда шел на попятную и, повиснув на матери, кричал:

- Мамочка, миленькая, не трогай Джефа, я наврал. Я врун!

Джеф всегда только ухмылялся на это.

Так и сейчас он ухмыльнулся, пряча улыбку в заросшей шевелюре брата, хотя это бесполезно, Джаред все равно бы ее не увидел. Джаред Падалеки был слеп.

- Проси, - ответил Джеф.

- Не увлекайся им, он погубит тебя, - и, уткнувшись носом в рубашку брата, прошептал еще тише, - и приведи мне мальчика. Любого.

Джаред выглядел сногсшибательно в простых джинсах и серой футболке в V-образным вырезом.

Просто и чертовски сексуально.

Он сам открыл дверь, когда Дженсен постучался. Охраны вокруг дома Эклз не заметил, высокий забор да ворота, которые легко открывались женской шпилькой для волос.

Вот тебе и затворник, любой прохожий при желании влезть может.

Джаред проводил Дженсена на кухню, попутно показывая дом. Бла-бла-бла, там спальня, бла-бла-бла, гостиная. Джаред казалось не испытывал никого неудобство от того, что они почти не знакомы и вел себя так, словно Дженсен старый друг.

- Привет, Дженсен! - услышал Эклз желанный голос.

Как и предполагалось, прошло ровно три дня. Оптимальное решение

- Привет, Джаред. Черт, ведь ты Джаред Падалеки? - все же не выдержал Эклз и затараторил. Да он знал, знал, что это сработает, и что Джаред поведется. Бля, да, ДА!

- Ну, можно и так сказать. Ты еще не передумал насчет интервью? Я готов ответить на некоторые твои вопросы.

- О, черт, да готов.

- Ну, тогда не забудь заехать в аптеку.

- Точно, диктофоны как раз продаются в аптеке, - нашелся Дженсен.

- Тогда в семь, адрес нужен, или сам справишься журналист Дженсен Эклз?

И не дождавшись ответа, повесил трубку.

- Черт, черт, до семи остался всего час. Джаред Падалеки, ты, однако, редкостный урод, - и Дженсен быстренько набрал номер своего друга Трэя.

Через пятнадцать минут, кое-как пригладив торчащие в разные стороны, еще мокрые после душа волосы, Эклз натянул джинсы и черную рубашку, мимоходом глянул на себя в зеркало, и остался доволен. На него из зазеркалья смотрел красивый молодой человек с ярким румянцем и горящими глазами. Как говорил его прошлый парень: «Валить и трахать».

Путь занял полчаса, Дженсен оставил свою старенькую развалюшку в квартал от указанного Трэем адреса.

Со стороны дом казался крепостью, и в тоже время обдувался всеми северными ветрами, так как стоял на горке. Красивый дом, одинокий, такой же, как его хозяин.

Ворота открылись после первого же звонка. Весь участок был засеян газоном, ни лавочки, ни деревца, пустое пространство. Жутковатое зрелище, обычно при таких домах разбивают сады, ведь Джаред писатель, он должен иметь место для вдохновения, а как ни красивая картинка за окном способствует настрою? Тут же куда не плюнь, все упирается в выкрашенный в зеленый цвет глухой забор.

Хозяин - барин, но тут этот хозяин открыл дверь, и все мысли мигом улетучились.

Ужин оказался потрясающий, хотя спроси потом Эклза, что он ел, тот вряд ли бы сказал.

Джаред поставил тарелки в мойку, не прекращая бестолковой болтовни по поводу погоды, мэра городка и перестройки главной подъездной аллеи историческому музею городка.

И ни слова о творчестве, Падалеки в меру разговорчивый, все время уходил от вопросов о личной жизни.

Когда они с бутылкой превосходного красного вина переместились в гостиную, Дженсен не выдержал. Он притянул расслабленного и, казалось, захмелевшего Джареда к себе и поцеловал. Грубо, настойчиво.

«По-мужски», - всплыл комментарий его прошлого любовника, который любил нежность и долгую прелюдию.

Но Джей ответил, ответил также грубо, подминая Дженсена под себя и опуская на пол.

Завязалась борьба за лидерство, но после очередного укуса-поцелуя Джеред вдруг расслабился, позволяя гостю вести.

« Багряное пятно расплывалось на дорогом персидском ковре.

Но двое молодых людей не замечали этого. Если бы кто-то сейчас зашел в прогретую солнцем гостиную, то увидел бы на редкость красивую картину: два идеальных тела в идеальной позиции. И звуковое сопровождение, в меру громкое, в меру тихое и совсем не пошлое.

- Быстрее Росс, я больше не могу.

- Да, Трис.

А дальше звенящая тишина и аромат дорогого французского вина столетней выдержки смешался с запахом мужских тел и секса. Идеально.

- Черт, вино разлили, - однако в голосе Росса не чувствовалось сожаление.

- Да, какая потеря, - ухмыльнулся Тристан.

- Ковер дорогой?

- О, ты стоил этого ковра.

- Да, я шлюха, - выдохнул Росс и прижался к Тристану.

- Тогда мне есть, чем тебя успокоить - ты очень дорогая шлюха, а если мы сюда прибавим вино...

И получил ощутимый пинок, а потом поцелуй.

- Продолжай, - простонал Трис, когда Росс прервал поцелуй.

- Боюсь, у тебя не хватит денег на второй раунд, я слишком дорог, - выдохнул Росс.

- Я заплачу, что ты хочешь. Новый ковер? Еще бутылку? Да, да, продолжай, не останавливайся, - простонал Трис. - Бля, я люблю тебя и твой бляцкий рот и, о да, и язык...

Дальше слов уже не разобрать.

И когда до конца оставалось всего одно мгновенье, Росс отпустил Джея и, облизнув опухшие губы, не обращая внимания на недовольные стоны, просипел:

- Я поживу у тебя недельку, - и снова вернулся к прерванному занятию.

- Да, - выдохнул Тристан, кончая. - Да».

- Вот скажи, - Дженсен растянулся на бортике у бассейна, гладя как Падалеки рассекает голубую воду и, легко отталкиваясь от бортика, плывет в обратную сторону.

- Что? - переспросил пловец, на секунду сбиваясь с ритма.

- Ну, как ты жил без секса все это время?

- Как все живут, так и жил, - ответил Джаред, и продолжил тренировку.

Эклз задумался, Джей даже в шутку не стал с ним препираться насчет количества секса, значит, он попал в точку.

- Как все живут? Знакомятся, ходят на свидания, дарят книги, конфеты...

- Ты хочешь ходить на свидания или ты хочешь конфет?

Джаред подплыл к бортику, где лежал Эклз.

- Нет, я хочу книгу, - огрызнулся тот, за что тут же оказался в воде.

- Тьфу, ненавижу хлорку, - сквозь зубы прошипел Дженсен.

- А я не ненавижу венерические заболевания, - в тон ему ответил Джаред.

- Странно, и это говорит парень признавшееся давеча, что секса у него нет.

- Упс, я говорил, что у меня нет парня, а что у меня нет секса, уж прости, я такого не мог сказать.

Дженсен удивленно посмотрел на Джареда.

- И как?

Писатель хмыкнул.

- Рукой, мой мальчик, рукой.

И продолжил тренировку.

Эклз вышел из бассейна, схватив валяющееся под ногами полотенце. Он повернулся, любуясь, совершенством. И как в одном человеке сочетается красота ума и тела? Росса это заводило, похлеще виагры и сиалеса в одном флаконе.

Идеально. Но странно. Что-то здесь не так. Сомнения. Опять сомнения. ****ь, он не понимал. Жить затворником при такой славе?

В кухне горела настольная лампа, Дженсен, как и есть в одном полотенце, прошлепал туда, чтобы попить. Сока оказалось на дне пакета, и он выпил его одним глотком.

- Итак, где тут мусор, - Эклз стал отрывать все нижние ящики в кухонном гарнитуре. - Мда, здесь у нас запас свечей, о, романтично, здесь посуда, ой, а здесь?

Дженсен уставился на годовой запас собачьих консервов.

Не поверив себе, Эклз достал одну банку. Точно, популярные собачьи консервы.

- Эй, Джей, у тебя есть собака?

Дженсен застал Джареда, выходящим из бассейна. Хорошо, что бассейн находился в доме, потому что одеться тот забыл. Вообще, даже полотенце проигнорировал.

- Нет, ты видел здесь собаку? - нахмурил брови Падалеки.

- Нет, зато я видел собачьи консервы, - улыбаясь, Дженсен присел рядом.

- Я люблю их есть. Скажем на ужин.

- О, это все объясняет!

«Лекс и Тристан родились с разницей в три минуты, и первым - Лекс. Он и считался в семье старшим. В колледже он учился спустя рукава, считая приоритетом спорт, а если оставалось время - алгебру. Тристан же наоборот, в отличие от брата, все время проводил в библиотеке, его сочинения и эссе всегда занимали первые места на всевозможных конкурсах. Но, несмотря на разный темперамент и характер братья жили душа в душу. Друзья. И не только. Лучшие друзья. Похожие внешне как две капли воды, только у Лекса глаза сверкали зеленью лесов, а у Тристана - темнотой перезрелой вишни.

В двадцать лет, когда родители приехали встречать их из аэропорта, произошла трагедия. Мокрая дорога, дождь стеной и отец не справился с управлением. Мать погибла сразу, отец умер в больнице, Лекс же отделался испугом, а вот Тристан... Тристан цеплялся за жизнь, но врачи разводил руками, если даже он очнется, то останется инвалидом и скорее всего умственно отсталым. Лекс вернулся в пустой дом, бродя из угла в угол, он наткнулся на письмо из издательства, в котором говорилось, что им нравиться стиль изложения автора и сама книга и они с радостью подпишут контракт на выпуск еще трех его книг. Чек с несколькими нулями прилагался.

Лекс порылся в компьютере брата и, как говориться, выпал в осадок. Кроме романа, который Трис отослал издателю, там нашлись еще пять законченных романов. Росс за неделю прочитал все книги и пришел в восторг. Это золотая жила, Клондайк.

Он перевез брата к себе в дом.

А через неделю перед издателем предстал обновленный «Тристан».

И все шло как по маслу, был подписан контракт на три книги - по одному роману в год. И только вот Тристан цеплялся за жизнь, его сердце билось. Правда, для всех, это теперь был Лекс.

Однажды утром, когда Лекс, настоящий Лекс, пришел проведать брата, то застал того с широко распахнутыми глазами, испуганно оглядывающегося по сторонам:

- Лекс, где я? И что произошло?

Сиделка влетела в комнату, затараторив:

- Простите, простите, Тристан, я вышла всего на минуту.

- Лекс, что она говорит? Лекс!

Лекс быстро сообразил вызвать психиатра, и настоящего Тристана упекли в психушку.

Синдром брата, подмена понятий. Леченье началось.

Очень правильное решение, если ты хочешь продолжать ту жизнь, к которой привык, неправда ли, Лекс? »

Дженсен проснулся от собачьего лая, послышавшегося с улицы, он быстро подошел к окну и увидел, как Джаред свистком загоняет в дом симпатичного рыжего спаниеля.

- Так, и это нет собаки?

Он быстро побежал на кухню, но там стояла тишина, так же как во всем доме.

Джаред словно сквозь землю провалился.

Только дверь в гараж открыта.

- Марси. Иди сюда. Джеф, ты весь им провонял, мог бы хоть не приводить его в дом, - бурчал Джаред, потягивая свой кофе.

- Где глава? И не твое дело, с кем я сплю.

- Раньше было мое, - в тон ему ответил Джаред.

Звук пощечины звонко отразился от пустых стен.

- Поговори мне еще тут. Пиши лучше, и пусть Марси не воет, а то, я ее выброшу вон, а лучше пристрелю. Как бешенную.

И ушел, оставив Джареда в тишине собственных мыслей.

Джей улыбнулся. Кофе превосходный, значит брат в настроении. Потирая ушибленную щеку, он щелчком подозвал Марси:

- Ну что, радость моя. Один ноль в мою пользу. Скоро все закончиться. Потерпи еще неделю.

« - Вот скажи, мне как ты обычно пишешь свои романы? Я живу у тебя неделю, и ни разу не видел, чтобы ты писал, - Росс вальяжно развалился посередине кровати.

- Я наговариваю на диктофон, а потом перепечатываю.

Россу было безумно интересно и в то же время безумно скучно. Он неделю жил со своим кумиром, но этот человек разнился с тем кумиром, которого он себе представлял. Россу всегда казалось, что творческие люди, особенно когда пишут книгу могут говорить только о сюжете, героях, событиях. Судя по словам Триса, его новый роман был в полном разгаре, но Росс не разу не видел, чтобы тот работал в кабинете. Ни разу.

Интересно! »

- Поедешь со мной в супермаркет? Продукты закончились. Да там пришло то вино, что я заказал позавчера.

Дженсен призывно потянулся и еще сильнее укутался в одеяло.

- Давай ты сам, я посплю.

- Соня!

- Алкоголик!

Нежный поцелуй.

- М-м-м, давай езжай, - простонал Эклз.

- Не хочу, хочу тебя.

- Есть... накорми меня.

Машина еще не успела скрыться за поворотом, а Дженсен уже побежал в кабинет. Он бывал там и раньше, и его всегда поражала стиральная чистота на столе. Только диктофон и огромное количество кассет.

Дженсен на бум включил первую запись.

- ****ь!

- Трэй, я дам тебе послушать пленку. Определи откуда доносится звук и кому принадлежит голос, - Эклз быстро приложил диктофон к мобильному. - У меня есть полчаса, поторопись.

Дженсен раненым зверем бегал по кухне.

Из диктофона голос начитывал текст, и стиль и слог принадлежал Джареду. Но голос, голос был не его. Слишком низкий, и он словно отражался от пустых стен. Глухой. Точно, глухой.

Мобильный завибрировал:

- Черт, Трэй, ты как?

- Чувак, ты где надыбал эту запись? Я прифигел! Бля, это не Падалеки, но мои друзья, что обрабатывали запись, со сто процентной вероятностью говорят, это его родственник, может брат, сын и, черт знает, кто еще.

Эклз не дослушал, он выключил телефон и уткнулся носом в шею приехавшему Джареду.

- Скучал? Я привез тебе цветы.

- Я не баба, - подыграл ему Эклз.

- Я помню, ты шлюха.

- И очень, очень, очень дорогая... Шлюха!

- Трэй, прошу, найди мне всю информацию о семье Падалеки, - Эклз говорил шепотом, хотя Джей был в душе и шум воды перебивал все другие звуки.

- Что, никак не успокоишься? - Трэй, его единственный друг в этом гребанном городке, рассмеялся. - Ну мало ли? Может на Джареда трудится литературный раб?

- ****ь, твое какое дело? Я хочу узнать, кто мне расскажет о них, как не соседи, ведь Джей говорил, что его родители погибли.

- Ладно, Шерлок, я пришлю файл через часик, - и отключился.

Открыв ноут, Дженс сделал вид, что работает над статьей. Джей только похлопал его по плечу, сказав, что надо смотаться в город. Эклз махнул рукой. Мол, подождет здесь.

Поцелуй на прощанье чуть не разрушил планы обоих. Что бы там не было, и какие секреты бы не хранил Джаред, секс у них был на высоте. Крышесносный.

« Росс слишком легко копался в компьютере Тристана.

Боже, какая прелесть. Кроме пяти папок с названием изданных книг, там не было ни одного, ни единого файла с зарисовками, набросками или другой информации.

Пусто.

Да, это вопрос.

И что за черт - первый файл «Ничего, кроме правды», дата создания шестилетней давности.

Росс открыл четыре других. ****ь, они созданы пять лет назад!

Боже, черт, черт, Трис написал все эти книги давно, а за это время - ноль».

Дождавшись, когда пижонская машинка скроется в воротах, Дженсен быстро побросал все необходимое в сумку и поехал в пригород.

Дженсен первым делом отправился в колледж, где учился Джей.

- Добрый день, я могу увидеть ректора? - спросил он пробегавшего мимо симпатичного паренька.

- Да, вот он, - махнул тот в сторону пожилого мужчины, стоявшего и чинно разговаривающего с пожилой дамой.

- Извините, можно Вас? - Эклз сама любезность.

- Да, вы что-то хотели? - строго взглянул мужчина, как смотрят обычно на нашкодившего ученика.

- Я бы хотел поговаривать о вашем ученике, Джареде Падалеки?

Краска спала с лица директора.

- Миссис Темпл, я думаю вам пора, - растеряв весь лоск, мужчина чуть ли не взашей выгнал женщину, и, обернувшись к Дженсену, зло спросил:

- С кем имею честь вести разговор?

- Я журналист...

- Вот и идите.., - дальше Дженсен услышал такие слова, которые никак не вязались с должностью и внешностью пожилого мужчины. Мат трехэтажный, отборный.

Эклз хотел было ответить, но директор развернулся и понесся куда-то по коридору.

- Нда, вот и загадка.

Эклз стоял у колледжа, думая, куда ему отправиться теперь.

- Вы хотите поговорить о Джареде? - Дженс посмотрел на стоящую на ступеньках пожилую женщину, миссис Темпл.

- Да, вы можете мне что-нибудь рассказать?

- Я могу, а все остальные нет. Все боятся его, хотя чего его бояться? Надо бояться Джефа.

- Кого? - Дженсен ухватил, как говориться, удачу за хвост.

- Джефа Падалеки, его брата близнеца.

- У Джареда есть близнец?

- Был. Он погиб, через год после аварии.

- И они очень похожи? - уточнил Дженсен.

- Да, одно лицо, только у Джефа голубые глаза, а у Джея - карие.

- Вы путаете, - от волнения Дженсен зачастил. - У Джея голубые глаза.

Эклз прекрасно помнил, у его любовника глаза цвета неба в ясную погоду.

- Э, простите, как вас зовут молодой человек?

- Дженсен.

- Дженсен, приходите через час ко мне домой, я покажу вам фото. Я учительница близнецов и точно помню, у моего любимчика Джея такой красивый и необычный цвет глаз. Так же как и слог. Я как преподаватель словесности, всегда зачитывалась его эссе, и когда мне говорят, что автор книг Джаред, простите, я не верю. Так через час у меня. Простите, я не могу пригласить вас сразу - дома беспорядок.

И миссис Темпл назвала адрес.

Дженсен решил это дело перекурить.

Он понял. Понял, что Джаред и Джеф одно лицо и если старушка ничего не путает, а она не путает, то это сенсация. Осталось только узнать, где Джей держит своего брата.

Дженсен задумался.

Джей периодически пропадал на полчаса, на час, хотя машина была в гараже, и из дома он не выходил.

- Черт, черт! Дом!

Дом, дом, дом, и сразу вспомнилось, как он в прошлый раз обследовал дом и наткнулся в гараже на дверь с кодом.

- Да так, это просто мастерская, - пробормотал Джаред, увлекая его на капот своей машины

- Черт! Черт! Разгадка тогда была так близко, надо только взять фото и отправить Трэю, пусть созывает журналистов, - бормотал он, заводя машину и направляясь по указанному адресу.

Его мозг работал почище компьютера, создавая полную картину преступления.

Джеф выдал себя за Джареда, и сейчас живет под именем ему не принадлежащим. Дженсен чуть не проехал на красный. Жалости он не испытывал, только злость.

На него и на себя. ****ь, он увлекся фантомом.

Его обманули, он любил, нет, поклонялся другому человеку. Проклятье!

Эклз нажал кнопку звонка, но миссис Темпл не торопилась открывать. Дженсен звонил, звонил.

Тишина.

Видимо старушка тоже испугалась. Вон как директор прошелся по всем его родственникам по материнской линии, вот теперь и старушка струсила.

Напоследок он решил постучать в дверь. Бах, дверь тихонько отрылась.

- Миссис Темпл, это я, Дженсен.

Из комнаты послышалось мяуканье кошки, Дженсен поспешил на ее звук.

Старушка лежала посредине комнаты в неестественной позе.

- Вам плохо? - Эклз перевернул миссис Темпл на спину.

За окном послышался вой полицейской сирены, смешавшийся с мяуканьем черного кота, притулившегося на спинке стула и смотревшего желтыми глазами на труп хозяйки, жалобно вопрошая:

- За что?

Вся блузка старушки пропиталась кровью. Дженсен выскочил на кухню, и дворами добрался до брошенной машины. Он опаздывал. Джеф на шаг, но опережал его.

На этот раз Дженсен бросил машину у ворот.

- Трэй, прошу, обзвони всех моих в Лос-Анджелесе, и скажи, что я знаю тайну Джареда Падалеки, пусть приезжают. Да, адрес ты знаешь. Если ворота будут закрыты, передай Молли, что замок на воротах легко открывается шпилькой, прошу только поскорее. Да, Молли умеет. Ей не впервой, она же наш человек. Если вдруг я не выйду на связь, ищите меня в подвале. Все, прощай.

«Все выяснить для Росса оказалось плевым делом. Тристан даже не прятался. Он так уверовал в своей безнаказанности, что пропустил тот момент, когда журналист нашел настоящего Тристана.

В психиатрическую клинику попасть оказалось сложнее, но у Росса был Трэй, а у Трэя влиятельные друзья...

Пистолет привычно грел руку. И пусть говорят, что металл твердый и холодный. Нет, он мягкий, теплый и подвластный силе мысли.

Народ толпился у его дома, изредка доносились крики:

- Лекс, Лекс, и как вам живется, зная, что брат гниет в клинике? Лекс, ты отстой! Лекс выйди и объясни!

Ну, что Росс, ты выиграл, ты молодец!

Игра получилась в стиле Тристана, ему бы понравилось. Вернее так, ему понравиться. Лекс-Тристан сложил исписанные ровным, почти каллиграфическим почерком, листочки в папку и написал на ней ярко-черным маркером: Тристану. Люблю. Брат.

Все, теперь все сделано.

Раздался телефонный звонок, Лекс посмотрел на дисплей.

- Ну, на ловца и зверь бежит.

- Привет, - и Лекс погладил черную рукоятку.

- Ну здравствуй, Тристан.

- Можно не так официально?

- Отлично, Лекс. Ты доволен?

- Я? Скорее встречный вопрос, ты доволен?

- Да, доволен, - Росс поймал кураж и затараторил в трубку. - Ведь это не справедливо, ты забрал у брата имя, присвоил его славу, ты...

Росс прервался на полуслове от звука выстрела на том конце провода.

- Лекс, Лекс! ЛЕКС! »

- Джаред, Джаред. Ты все знал, - Джеф сидел рядом с братом, привязанным к кровати. - Надо было знать. Я и забыл, кто здесь кукловод.

Джаред усмехнулся.

- Ладно, я пришлю тебе мальчика, только не удивляйся, если вас уже никто никогда не найдет. Как ты думаешь, сколько вы протяните без еды?

Джаред расхохотался. Все так просто. Он даже и не ожидал. Джеф такой предсказуемый.

- Откуда кровь? - отсмеявшись, спросил Джей.

- Да, кто-то язык слишком распускает.

- Ой, неужели миссис Темпл?

- ****ь, *****, ты слепой, ты убогий, но как скажи, как ты ЭТО делаешь?

- Марси, гулять.

Дженсен прижался к углу дома, когда увидел Джея, выгуливающего на газоне рыжего пса.

- Пять минут, - шепнул он сам себе и забежал в дом. В гараж можно было попасть так же через прихожую.

В гараже было пусто, куда-то делась игрушка Джефа.

Дженсен уже разделил для себя любовника и писателя. Но жалко было только писателя.

Дверь в подвал оказалась открыта. Дженсен быстро сбежал по лестнице вниз.

- Джеф, это ты? Кто здесь? - Эклз увидел молодого человека прикованного наручниками к изголовью кровати.

- Черт, ты Джаред? Джаред Падалеки? Говори, у меня нет времени.

- Да, да, - закивал головой парень.

И черт, ****ь и черт и ***** в одном лице, это была точная копия того, кто сейчас гулял с собакой наверху.

Вдруг темнота окутала их с ног до головы. Дверь захлопнулась, Марси сбежала по лестнице, и Джеф закрыл ловушку.

- Желаю хорошо провести время, - донеслось сверху. - И я приеду через месяц. И да, Дженни, Джаред любит быть снизу, так что учти. И о, смазка в ванной. Там еще осталось с последнего раза. Правда, презервативов нет, но ты же умничка.

Эклз хотел ответить, но шаги стихли, и в темноте было слышно, как тихо дышит Джаред.

Мобильный ожидаемо не ловил, оставалось только ждать.

- Джаред, Джаред? - только тихое дыхание в ответ.

Что ж, подождем. Он верил в Трэя.

«- Операция прошла успешно, поздравляем Вас, Тристан, - молодой хирург, улыбаясь от уха до уха, пожал руку своему знаменитому пациенту. - Вы сможете ходить, изменения в психике оказались не необратимыми, мы убрали некоторые темные фрагменты.

Молодой человек, лежащий посреди проводков и трубок, не мигая, смотрел в одну точку и теребил края казенного одеяла.

- Тристан, вы слышите меня? - улыбка сползла с лица хирурга, уступа место крайней озабоченности. - Я к вам обращаюсь.

Сфокусировав взгляд на враче, Тристан нахмурился:

- Я Лекс!

- Простите, простите, да, конечно, Лекс, - хирург вспомнил рекомендации психиатра - не перечить этому больному, ему еще и так предстоит долгая реабилитация. Пять лет в психушке, это вам не шутки.

Но главное - Тристан сможет сам передвигаться, сможет жить полноценной жизнью и чем черт не шутит, может он...

- Я, Лекс! - упрямо повторял Тристан. Он не спрашивал, что произошло с братом, почему тот не приходит навестить его. Тристан цеплялся за свое прошлое.

Росс несколько раз приходил проведать его. Ведь ради Тристана, настоящего Тристана, Росс затеял все это.

Да, Россу жалко было Трэя, жалко своего любовника - лже Тристана, но глядя, как настоящий Тристан сам гуляет по заснеженным дорожкам больничного парка, он улыбался. Все это не зря.

Росс попытался познакомиться с Тристаном, но наткнулся на глухую стену непонимания, и нежелания общаться.

На все вопросы, он слышал в ответ только одно:

- Я Лекс!

Через полгода Тристана выписали. Он переехал в дом брата. Кроме его упорства отзываться на имя Лекс, в остальном это был нормальный молодой человек, вполне адекватно реагирующий на все жизненные ситуации.

Дома, бродя из комнаты в комнату, перебирая старые фотографии, он наткнулся на папку, оставленную ему братом.

Тристану... Брат. »

Как Дженсен и рассчитывал - через час их освободили. Все это время Джей проспал привязанный к изголовью.

Молли влетела первая, ругаясь, как сапожник. Миниатюрная красотка быстро отстегнула наручники, вызвала копов и врачей.

Через пятнадцать минут дом сверху до низу заполнили журналисты, и, пока врачи вкалывали обезболивающее и успокоительное, он сидел рядом с Джаредом держа его за руку и повторяя:

- Теперь все будет хорошо. Ты только держись.

Джаред держался, Марси тихо сидела у ног хозяина.

Журналисты наперебой разносили новость, что Джаред Падалеки, настоящий Джаред Падалеки, уже пять лет живет в тюрьме, построенной родным братом Джефом, который выдавал себя за него.

Прямые включения из дома писателя, крики операторов, журчание журналистов.

Эклз выскользнул из подвала, чтобы перевести дух и выпить воды. На кухне, он нос к носу столкнулся с приведением. С белым как полотно Джефом.

Тот сидел на подоконнике и смотрел на снующий туда-сюда народ. В руках он держал черный пистолет.

Облизнув в миг пересохшие губы, Эклз спросил:

- Убить меня хочешь?

- Нет, - покачал головой Джеф.

- А что? Сейчас приедет полиция, тебе, если ты хочешь жить, лучше сбежать, - Дженсен, не спрашивая разрешения, открыл холодильник и достал пакет с апельсиновым соком.

Джеф смотрел, как жадно Эклз пьет сок, делая большие глотки прямо из пакета, и улыбался.

Безмятежно. Спокойно. Холодно. Пистолет он все так же держал в руках.

- Мне некуда, а главное незачем бежать. Ты не пожалеешь потом? - спросил Джеф Дженсена когда тот выходил их кухни.

- Почему?

Падалеки отвернулся, на улице накрапывал дождь, и оператор какой-то телекомпании, увидев его, развернул камеру и стал снимать. Падалеки помахал им свободной рукой, а другой приставил дуло к виску.

- Дженни! - крикнул он.

Эклз в ту же секунду появился в дверях, словно никуда и не уходил, а ждал, когда же он его позовет:

- Ты молодец! Справился! - сказал Джеф, спуская курок.

Дженсен, до последнего не верящий, что Джеф сможет покончить жизнь самоубийством, как в замедленной съемке, фиксировал в голове мелкие детали: вот падает мертвый Джеф, вот - пистолет.

Фенита ля комедия!

За окном завизжали журналисты, снявшие на камеру момент самоубийства.

Сенсация, бля!

Эклз не стал дожидаться, когда в кухне столпится народ, он кинулся к Джареду. Тот так же сидел в инвалидном кресте, глядя прямо перед собой, рядом тихо выла Марси.

Эклз опустился перед парнем на колени. В этот момент какой-то репортер решил сделать трогательное фото: узник и его спаситель. Вспышка фотокамеры, и Дженсен заметил, как Джей, реагируя на вспышку света, заморгал.

- Все будет хорошо, - прошептал он опять.

- Джеф, где Джеф? - Джаред схватил Эклза за руку, и в ту же секунду потерял сознание.

«Тристан стоял у могильной плиты брата.

- Лекс, ты засранец, и ты это знаешь.

Букет ярко-розовых пионов упал на зеленую траву. Трис сел рядом.

- Ты же знаешь, ты все знаешь. Кстати твои наброски изумительны, книга имела оглушительный успех. Ты... У меня, автора, даже нет слов, но у меня есть подарок.

Он достал из заднего кармана джинсов черный пистолет.

- Прости, я не знал, что ты здесь бываешь.

Росс внимательно смотрел на Тристана и пистолет в его руке. Если бы он и сам понимал, почему его так тянет на могилу Лекса.

Чувство вины?

Черт, нет не оно. И не любовь.

Похоть? Да секс был великолепен, но надо отдать должное - Росса никогда не возбуждали просто красивые тела. Тю, это просто куски мяса. А вот красивое тело плюс интеллект!

Когда журналист увидел сгорбившиеся фигурку около могилы Лекса, то не поверил своим глазам. Жертва сама пришла к своему мучителю, да еще с цветами.

- Привет, Тристан.

- Меня зовут Лекс, - и молодой человек легко направил пистолет на журналиста. - Запомни, запомни, меня зовут Лекс!

Д. Падалеки "Запомни, меня зовут Лекс" »

Сегодня снимали послеоперационные бинты с лица Джареда. Операция получилось сложная, долгая, но впереди маячила надежда, что писатель сможет видеть.

Росс прошел в палату вперед врачей, прижимая к себе книгу, только что полученную им из издательства, это был новый роман Падалеки, который рекламировал еще Джеф.

«Запомни, меня зовут Лекс». Эклз еще не читал, предвкушая сегодняшний вечер в компании бутылочки хорошего вина, спасибо Джефу, все-таки тот, сам того не зная, привил ему неплохой вкус в выборе "красного" 1967 года. Правда, оно ему не по карману, но такое событие, как выход в свет книги любимого автора стоило тех денег, что он за него отдал.

Джаред полусидел, полулежал в больничной кровати.

- Привет! - Дженсен теснее прижал к себе букет пионов, которые держал в другой руке. Черт дернул зачем-то купить их по дороге. Ярко розовые с удушливо приторным ароматом они мешали и норовили вот-вот выпасть из рук.

Ответом ему послужила тишина. Джей сидел погруженный в свой внутренний мир, только руки теребили край больничной футболки.

Врач зашел в палату, и без лишних слов, стал срезать бинты.

Дженсен замер.

Джаред тоже.

- Ну? - нетерпеливо спросил врач. - Сколько вы видите пальцев?

И показал Падалеки средний палец на левой руке.

- Сами туда идите! - хохотнул Джей.

Дженсен выдохнул. Боже, и как он раньше не заметил, насколько Джей похож и не похож на Джефа. Они были примерно одного роста, только кожа от сидения в подвале, у младшего имела светло молочный оттенок и черные круги залегли под глазами, и сейчас, когда волосы отросли. Выдавали глаза. Ярко голубые, у Джефа имели холодный оттенок далекой звезды. Ореховые же у Джея светились теплым, согретым на солнце медовым оттенком.

Дженсен дождался, когда врач осмотрит Падалеки, проведет все возможные манипуляции и оставит их одних. Как только хлопнула дверь, он оторвался от подоконника, к которому прирос за время медицинского осмотра и протянул Джею книгу:

- Держи, теперь это твое.

Джаред посмотрел на него заинтересованно. Но промолчал. Эклз что-то хотел сказать, но если он так решил, какое журналист имеет право лезть в чужую жизнь?

«Браво, Эклз, ты «разрушил» жизнь, спас буквально из-за точения, а эта цаца сидит с видом снежной королевы и вообще не реагирует. Спишем это на шок! » - думал Дженс.

Он, все еще прижимая бесполезные цветы к себе, направился в выходу. В дверях, обернувшись, Эклз заметил, как Джей благоговейно водит рукой по книжке, вдыхая ее аромат.

Дженсен улыбнулся, значит, игра стоила свеч. Теперь можно возвращаться в Лос-Анджелес, шарада разгадана.

Он уже почти захлопнул за собой дверь, когда услышал за спиной хриплый голос:

- Здорово я все закрутил, а Дженсен?

И пионы, розовым конфетти, упали ему под ноги.

Конец.

ОГЛАВЛЕНИЕ :

1 Бегство из Лондона

2 Призрак замка Торчвуд

3 Пожар

4 На краю

5 Прощай, Англия!

ГЛАВА 1 ПОБЕГ ИЗ ЛОНДОНА

Дженсена спасла его реакция . Если бы он промедлил ещё хоть секунду, то убийцы ворвались бы в карету и живым из неё он бы уже не вышел. Дженсен выхватил шпагу, выскочил из кареты и сразу вступил в схватку с тремя нападавшими. Краем взгляда он увидел мёртвого кучера на мостовой с ножом в горле. Бандиты теснили молодого герцога к стене дома, чтобы тот мог только защищаться . Но Дженсен всё уложил одного метким выпадом. но двое громил были очень сильны и опасно атаковали. Неизвестно как бы закончилась для Дженсена эта стычка, как в конце улочки примыкающей к Хэмптон- Корту появилась городская стража. Те сразу поняв что происходит, бросились на помощь теряющему силы Дженсену. Бандиты увидев стражников тут же ретировались, растворившись в темноте. В последний миг один из нападавших, увидев, что герцог отвлёкся на неожиданно появившихся стражников полоснул его ножом по предплечью.

Дженсен попросил одного из стражников побыть за кучера, а другим пообещав награду за своё спасение в Хэмптон-Корте, отправился во дворец.

Джаред места себе не находил в тот вечер поджидая брата в малой гостиной внизу, меряя её своими длинными ногами, предчувствуя беду. Он ахнул, когда Дженсен вошёл в холл их дворца разорванном парадном камзоле, зажимающий рану на предплечье. Он хотел броситься навстречу и обнять любимого, но Дженсен предупреждающе крикнул, останавливая младшего:

- Со мной всё в порядке, рана пустяковая, - но приказал позвать мистера Челзвита, домашнего врача заменившего погибшего в прошлом году доктора Талбота. Забегали проснувшиеся слуги, но Дженсен отпустил их, сказав что ему ничего не нужно. Время было позднее.

Мистер Челзвит прибыл, осмотрел рану, перевязал молодого герцога и уверил виконта, что жизни его старшего брата она не угрожает и рекомендовал пару дней не двигаться, чтобы рана скорее зажила.

Доктор ушёл, пообещав прийти завтра, а Дженсен , поддерживаемый братом отправился в свои покои.

Когда дверь комнаты Дженсена закрылась, Джаред сорвался. Долгое ожидание брата с королевского приёма, появление его раненого, смело всю его вдержку. Он повернулся к Дженсену и обнял его так крепко, что Дженсен охнул. Он и забыл, что Джаред уже не тот субтильный юноша, которого он встретил в Кардифе год назад

- Прости, прости... Что произошло?

- На нашу карету напали, кучера убили. Бедный Джонс, он не заслужил такой смерти.

- Кто это был? Что им было от тебя надо? Сколько их было?

- Я не разглядел. Их было трое. А что им было надо?..

Дженсен помахал перед лицом Джареда мешочком с золотыми монетами - награда Его Величества за успешно выполненное поручение в Испании.

- Но о нём знал только один человек, который его мне и вручил от имени короля, а значит он и заказал нападение на меня. Такова его благодарность за мою верность королю и преданность Англии.

- Ты думаешь?..

- Бэкингем.

Всесильный фаворит Якова 1, ужаснулся Джаред

- Это значит...

- А это значит, что покушения на нас продолжатся. Поэтому нам надо ускорить наш отъезд в Шотландию.

- Я ему не нужен, цель Бэкингема - ты, а я только обуза для тебя. Сегодня я должен был быть рядом. От меня мало толку.

- Ты же знаешь, что это не так, Ты любишь меня, а я люблю тебя, это самое главное.

Дженсен поднялся с кресла и сел рядом с Джаредом на маленький диванчик. Затем придвинулся ещё ближе и крепко поцеловал его. Джаред ответил со всей страстью, которая бушевала в его крови с той первой ночи, когда они стали близки, стоило Дженсену прикоснуться к нему. Потом вдруг резко отстранился. Дженсен, уже поплывший было от поцелуя младшего брата недоуменно взглянул на него.

- Ты же ранен, ты пострадал...- пояснил Джаред. - Тебе надо лечь в постель.

- Только, если ты ляжешь со мной. Я страдаю и ты меня должен утешить.

- Но доктор не велел тебе двигаться пару дней.

- А я и не буду - двигаться будешь ты. Хочешь покататься на мне, братец? ТАК мы ещё не пробовали.

Джаред чуть смутился, но отказываться от новой для себя позы не стал.

Заглянув в любимые глаза он увидел там смеющихся бесенят, помог раздеться Дженсену и спешно стал срывать с себя одежду. Адреналин, переживание за любимого, которого он сегодня чуть было не лишился заставляли его в нетерпении рвать шнуровку. Закончив он повернулся к вольготно расположившемуся на своей кровати Дженсену. Опустившись рядом с ним со стороны здорового плеча Джаред начал медленно целовать любимого, всего: лицо, шея, грудь соски.

- Джаред, у меня рана в плече, а всё остальное вполне дееспособно.

- А это мы сейчас посмотрим, - ответил тот и склонился над пахом Дженсена.

И увидел прямо перед своими губами гордо стоящий член любовника.

- И впрямь готов!

Джаред обхватил губами бархатистый ствол и заскользил по нему вверх и вниз, беря так глубоко, как только мог. А когда Дженсен кончил, да; е не попытался отстраниться и проглотил всё до капли. Приподнявшись за заслуженным поцелуем, Джаред спросил чуть охрипшим голосом:

- Я тебя утешил или мне продолжить?

- Продолжай, плечо как будто меньше болеть стало.

- Подсказывай...

- Подрочи нам обоим.

Джаред сел на пятки между ног Дженсена и взяв оба их члена своей большой ладонью начал дрочить. Дженсен завёлся с пол оборота, как будто и не кончил только что. Вид закрывшего глаза Джареда с блуждающей улыбкой на губах, заставил его член затвердеть через несколько мгновений, так действовал на него младший.

- Теперь смажь нас и опускайся на меня.

Джаред , с налитым кровью, уже болящим от возбуждения членом поднялся, взял горшочек с маслом для своих постельных утех с Дженсеном и смазав их обоих Начал опускаться. Сначала медленно, потом резко опустился сразу и до конца. У него заложило уши от крика Дженсена. Джаред замер от испуга, что навредил любовнику.

- Я сделал тебе больно?

- Нет, продолжай, но больше не делай так, дай мне время почувствовать тебя, чтобы всё не закончилось очень быстро.

И Джаред продолжил. Сначала медленно, потом всё быстрей, пока Дженсен не выгнулся и не упал снова на постель, кончая, хватая ртом воздух. Джаред кончил следом, отстав на пару секунд, оросив своей спермой живот Дженсена. Потом соскользнув с его члена и растянулся рядом с любимым..

- Как плечо? - не мог не спросить он уже засыпая. Впрочем, он не ожидал ответа.

Ответом ему стало спокойное сопение в ухо. Любовники спали спокойным сном, не догадываясь, что подобных ночей у них будет потом немного.

Наутро пришедший проведать раненого доктор Челзвит вновь осмотрел рану, сделал перевязку и сказа, что через недельку сэр Дженсен будет полностью здоров.

" Через неделю , боюсь, меня уже не будет в живых, " - подумал он про себя, не сказав этого вслух, чтобы не расстроить Джареда. Он велел слугам всем соседям говорить, что виконт Эклз уезжает через два дня, а герцог остаётся лечить свою рану, полученную при нападении на него каких то головорезов.

На самом деле братья решили покинуть Лондон ставшего для них смертельной ловушкой на следующий же день, сразу после вечернего осмотра Дженсена доктором Челзвитом. У них всё было готово, Дженсен , ожидая вызова к Его величеству обо всём позаботился, привёл в порядок свои дела, оставил распоряжения управляющему Хэмптон - Корта, предупредив , что они с виконтом вернуться в Лондон не раньше, чем через год, а может и ещё дольше пробудут в поместье Джареда в Шотландии. Оставалось только всё погрузить в дорожную карету и отправиться под покровом темноты в путь, надеясь, что за Хэмптон- Кортом не следят соглядатаи Бэкингема.

А в это время всесильный фаворит Якова1 в Йорк- Хаусе разносил в пух и прах главаря бандитов, напавших на Дженсена, за то, что они втроём не смогли в темноте справиться с одним дворянином.

- Он дрался как дьявол и ... нам помешали, но герцог ранен! - воскликнул бандит.

- Хоть это радует, значит у вас есть ещё несколько дней, чтобы добраться до него в Хэмптон- Корте. А не -то будешь болтаться со своими подельниками на виселице!- Чуть поспокойнее заметил Бэкингем вкрадчивым голосом, от которого у главаря бандитов и убийц зашевелились волосы на голове. - Имей в виду, каналья, что герцог Эклз уезжает из Лондона на днях, и если ты опять не справишься!..

- Я справлюсь Ваша Светлость, вот увидите! Я оставил приглядывать за дворцом своего человека, этот герцог Эклз теперь от меня не уйдёт. Сэр, - замялся наёмный убийца, - а если он будет не один? Говорят с ним всегда ходит его младший брат, этот виконт...

- Ты, что , храбрец, испугался двадцатилетнего мальчишку? Убить всех рядом с ним! - крикнул в запальчивости герцог Бэкингем. Тебя учить не оставлять свидетелей?

- Нет, нет, Ваша Светлость сделаем в лучшем виде. И тел не найдут.

Бэкингем кивком головы отпустил бандита и встал к окну. А этот герцог Эклз оказался крепким орешком. Но у него нет таких покровителей как у него. Вот уже несколько лет Его Величество Яков 1 во всём слушает советы своего фаворита, фактически Англия находилась под его правлением в первой половине 17 века. А значит участь Дженсена Эклза и всех кто окажется рядом с ним решена. Он слишком много знал о сильных мира сего, а значит должен умереть.

Через два дня тайком отправив загруженную всем необходимым для путешествия братьев Эклз в Шотландию дорожную карету с кучером к северным предместьям Лондона , Джаред с Дженсеном отправились в открытой коляске кататься. Денсен преувеличенно хватался за рану на плече, хотя она уже и не так уж сильно болела, демонстрируя Лондонскому свету свои намерения пребывать в ближайшее время в Хэмптон- Корте долечиваться. Проехав по всем людным местам они незаметно сместились к северу и за несколько минут оказались у таверны " Гусь и гусыня" , где их ждал кучер, молодой мужчина Гарри Вилсон, который с радостью отправился с молодыми господами в путешествие, оставив дома без устали пилившую парня жену. Да вдобавок перемывающую косточки своим господам за якобы противоестественную связь друг с другом. Но Гарри ничего такого не замечал, а если и так, но это не его дело, пусть сами господа пред богом ответ держат.

А пара его крепких рук братьям не помешает. Неизвестно, какие опасности поджидают их на пути в Торчвуд.

Плотно пообедав в таверне,/ неизвестно когда теперь им придётся по-настоящему пообедать,/ Джаред и Дженсен отправились в путь, под весёлое:" Э -ге-гей!" Гарри.

Дженсен какое-то время поглядывал в окно , но погони не было.

" Кажется нам удалось сбежать от могущественного Бэкингема!" - радовался он. Джаред понимающе улыбнулся, он понял о чём думал любимый брат и придвинувшись ближе, переплёл свои пальцы с его, даря Дженсену молчаливую поддержку и любовь, которой , skb не нужны слова.

На следующий день в Лондоне стало на три виселицы больше: казнили троих из банды грабителей и убийц. Один что -то пыталс кричать взывая к герцогу Бэкингему, но ему быстро заткнули рот выбив скамейку из-под ног.

А Бэкингем нисколько не расстроился узнав, что братья Эклз тайно уехали из Лондона. У него теперь развязаны руки, ведь бежит только тот , кто в чём-то виновен. А в чём был виновен герцог Эклз только что вернувшийся из недружественной Испании? Правильно - в предательстве и государственной измене. " А посему, - гласил указ Его Величества на следующий день после бегства братьев, - сэр Дженсен Эклз и его брат виконт Джаред Эклз, обвиняются в государственной измене и подлежат заключению в Тауэр, как только будут арестованы и доставлены в Лондон. Их имущество и земли конфискуются в пользу Короны". Яков 1 без колебаний подписал этот билль, полностью доверяя своему фавориту. Он спросил только, а как в измене замешан молодой ещё человек - этот виконт Эклз? На что Бэкингем ответил, что упомянутый виконт, неизвестно где пропадал полгода, наверняка выполнял гнусные задания изменника своего старшего брата.

За беглецами была послана погоня, но не догнав, вернулась в Лондон. Бэкингем и тут не расстроился. Он лишил своего врага самого главного, думал он, - денег. Без денег, без высокого покровителя Дженсен и его сводный незаконнорожденный брат были обречены. В Лондон они теперь не смогут вернуться, потому что их тут же арестуют и казнят, как предателей и изменников Англии. Ничего! Он подождёт. Бэкингем умеет ждать и дождётся нужного момента.

ГЛАВА 2 ПРИЗРАК ЗАМКА ТОРЧВУД

Путешествие братьев было нелёгким. Сначала они неслись без остановок несколько часов, опасаясь погони. Тряска в дорожной карете снова разбередила рану Дженсена.

Джаред трогательно ухаживал за ним, когда они, вконец измотанные дорогой, остановились на ночлег в придорожной таверне. Он уложил его в постель, не опзволив даже умыться. Он обтёр старшего брата влажной тканью, перевязал его. Благо в дорогу доктор Челзвит дал им мазь, которая сотворила маленькое чудо - рана подсохла уже к утру и они смогли смогли продолжить путешествие. Джаред весь день клевал носом, всю ночь накануне он стерёг сон Дженсена, опасаясь лихорадки. Но всё обошлось. Наконец, Джаред просто заснул умостив голову на здоровом плече любимого. У того затекла рука, но Дженсен лучше бы дал её отрезать, чем разбудить младшего и попросить отстраниться.. Так они ехали день за днём, не сбавляя темп, останавливаясь только на ночь в постоялых дворах или в аббатствах.

Постепенно дороги ухудшились, погода испортилась, часто шёл дождь, а ведь стояло лето. Что же будет когда они достигнут Шотландии? Они ведь собирались там остаться на долгие месяцы. Но братья Эклз были молоды, влюблены друг в друга и смотрели с оптимизмом в будущее. Хотя Дженсен начинал догадываться, что оно у них не такое уж радужное. Он понимал, что вряд ли Бэкингем успокоится после того, как узнает, что они сбежали. Он неплохо его знал, знал, что тот умеет добиваться своей цели, иначе он бы не стал тем, кем стал. Но... прочь мрачные мысли! Рядом с ним человек, который доверил ему всего себя - и тело, и душу и он будет заботиться о нём, беречь Джареда, оправдывая его доверие. Дженсен коснулся пальцем щеки брата, там где красовалась приметная родинка и тихонько потёр её. Джаред улыбнулся просыпаясь и потянулся к губам Дженсена. Они поцеловались, почти братским поцелуем, понимая, что сейчас не время и не место для жарких ласк. Затем они стали просто смотреть в окно кареты.

Пейзаж за окном постепенно менялся. Сначала исчезли из обзора путником английские деревни с зелёными лужайками и огороженными пастбищами для овец. Потом потянулись пустоши с цветущим в это время года вереском. Потом пропали и они, потянулись холмы поросшие смешанными лесами, постепенно их сменили предгорья и , наконец , на горизонте показались горы.

- Какая суровая природа в этих краях! - воскликнул Джаред, когда после почти месячного путешествия они въехали на землю Шотландии.

- Да, суровая, но величественная, - поддержал разговор Дженсен.

- И люди, наверное, здесь под стать этим горам. Нелегко будет заслужить их доверие. Мы до сих пор для местных жителей - захватчики их земель, - продолжил Джаред.

- Нам ни к чему их доверие, мы приехали обживать свою собственность, а остальное нас не касается.

Джаред промолчал, не желая вступать в спор со старшим братом, но он предпочитающий жить со всеми в мире и согласии, чувствовал , что здесь им придётся нелегко, если местные жители увидят в них только господ и притеснителей.

Оставалось пара дней пути до деревушки Блумсберри в окрестностях которой и находился замок Торчвуд, отписанный отцом братьев Эклз своему незаконнорожденному сыну, когда Дженсену приснился сон. Тот, который иногда снился ему, предвещая важные события. Они стоят с Джаредом на высоком берегу горной реки, которая шумела где-то внизу, протекая через всё ущелье . Джаред повернулся к нему, чтобы обнять и поцеловать, как вдруг его взгляд метнулся к чему-то за спиной Дженсена и он резко повернув Дженсена на 180 градусов, оказался на его месте и вдруг стал падать... Дженсен проснулся с отчаянно бьющимся сердцем и глянул на место рядом с собой: Джаред мирно посапывал уткнувшись ему в ложбинку между плечом и шеей/ хорошо, что в аббатстве, где они ночевали в эту ночь, не могли предоставить две постели и они благоразумно согласились на одну./ и поцеловав сонного брата откинулся на подушки. Сон не шёл и не заживающее плечо было тому причиной. Дженсен искал способы, чтобы не подвергать любимого опасностям. Но дело в том, что даже оставь он Джареда одного, он не был уверен, что могущественный фаворит не использует юного виконта, чтобы добраться до него, Дженсена. Он решал, что лучше будет для Джареда : постоянно подвергаться опасности рядом с ним или спрятаться в шотландской глуши одному. В это время Джаред повернулся на бок и обнял Дженсена поперёк груди одной рукой, крепко прижимаясь к нему всем телом. И Дженсен для себя решил: он будет рядом, он не сможет уже без него ни дня, ни часа, ни минуты. Они будут вместе пока дышат. Да и Джаред откажется прятаться один. Хотя ради справедливости Дженсен предложит ему этот вариант, чтобы уберечь любимого брата.

И когда утром братья сели в карету Дженсен рассказал свой сон и напомнил, что такой сон всегда оказывается пророческим и предложил Джареду остаться одному в Торчвуде, а он сам отвлечёт врага от его замка своим перемещением по стране.

Джаред даже онемел, а от возмущения даже не смог сразу начать свою гневную тираду. Потом просто обнял крепко, щадя только раненое плечо и глухо спросил с отчаянием в голосе:

- Ты меня бросаешь?

Голос Джареда задрожал и на глазах появились слёзы.

Дженсен не мог видеть его слёзы . Его любимый брат, даже пройдя суровую школу матроса " Св. Женевьевы", так и остался мягким, легко ранимым пареньком, которого он встретил два года назад в портовом Кардиффе.

- Глупый, я хочу спасти тебя, со мной ты подвергаешься смертельной опасности.

- Да, глупый Джаред предпочитает умереть рядом с тобой, чем жить без тебя!

Юный виконт посмотрел на старшего брата с такой печалью, что тот пошёл на попятный.

- Не обижайся, любимый! - Дженсен редко выражал словами свою любовь, но понимал, что сейчас Джареду это нужно услышать. - Будем вместе, сколько бы нам не отмерил Господь.

Тот и правда, сразу засиял, как майское солнышко и полез целоваться, понимая, что Дженсен больше настаивать на разлуке не будет. Ну что же, Дженсен принял решение младшего брата - они будут вместе до конца, до последнего вздоха.

Наконец братья добрались до цели своего путешествия. Они въехали в деревушку Блумсберри поздно вечером, когда солнце уже село. Поэтому братья не направились сразу в свой замок, который был уже недалеко в пределах видимости.

а постучали в дом викария мистера Коббса, о приезде которого в Лондон писал Дженсену управляющий Хэмптон-Корта. Тот не удивился прибывшим, он получил письмо, которое написал ему Дженсен по возвращении в Лондон о том, что братья Эклз навестят свой замок в середине июля. Нарочный, который его доставил вернулся в Лондон с уверениями, что замок будет готов для жизни в нём к их приезду. Дженсен хотел расспросить викария, что за чертовщина происходит вокруг собственности его брата, но викарий попросил оставить разговоры на утро и отвёл братьев в комнату с двумя кроватями, чтобы те отдохнули с дороги, конечно накормив их вначале. Наконец все в доме викария уснули.

А наутро молоденькая служаночка из деревенских, которая вела хозяйство викария Коббса , влетела к нему в гостиную и то краснея, то бледнея рассказала ему, что рано утром/ в деревне все вставали с рассветом, а засыпали с закатом солнца/она внесла в комнату гостей кувшин для умывания и едва не выронила кувшин из рук увидев, что господа спят в одной кровати, едва прикрывшиеся одеялом. Викарий успокоил девушку, обещая, что во всём разберётся и побеседует с молодыми господами и попросил девушку не рассказывать об увиденном в деревне, пока он не поговорит с приехавшими из столицы. Мэри, так звали служанку в доме викария пообещала, но долго держать увиденное в себе она не могла. Поведала строгой матушке, потом парочке самых близких подруг и к полудню вся деревня уже клокотала праведным гневом, что рядом с ними добропорядочными католиками будут жить содомиты. Викарий с трудом успокоил своих прихожан, придумав историю, как старшего из господ мучила открывшаяся недавняя рана, а его младший брат оказывал ему помощь и заснул под утро в чужой постели. Утром он пригласил братьев Эклз на разговор и попросил господ придерживаться более строгих отношений друг с другом, здесь не Лондон, с его вседозволенностью. Братья пообещали , им не хотелось испортить отношения с местными жителями, ведь им здесь какое-то время жить.

Во время завтрака преподобный Коббс рассказал легенду о прошлом владельце замка Торчвуд. Лет тридцать назад замком владел барон Уильям Мэтлэнд, отчаянный гуляка, пьяница , свирепый и несдержанный в своих прихотях человек. Он получил замок за какие-то заслуги от королевы Елизаветы1, считал себя здесь верховным и единственным господином. С кучкой таких же как и он сам жестоких и беспринципных прихвостней он затаскивал в свой замок девушек и юношей из местных, которые домой уже не возвращались. Но однажды он сгорел в своей собственной постели, когда его шайка знатных негодяев продолжала кутить внизу. Его покарал Всевышний , говорили в округе. Но многие догадывались, что Господь рукой кого-то из обиженных родителей пропавших подростков свершил правосудие. Именно его призрак скитается по замку, считают местные жители и зажигает огонь в окнах, и воет жутким воем. Братья с интересом выслушали викария, но он их не испугал.

Позавтракав Джаред и Дженсен вместе с Гарри отправились к замку. Викарий упросил местных женщин привести дом в порядок, принести продукты и приготовить какую-нибудь еду, он пообещал, что хозяева Торчвуда им хорошо заплатят. Викарию тоже досталось несколько золотых монет, которые Дженсен пожертвовал местному приходу.

Ещё вчера вечером братья увидели хоть и издалека громадину замка Джареда. Подойдя совсем близко Джаред воскликнул:

- Да, он же огромный, куда нам двоим такая громадина!

Дженсен тоже посматривал на мрачную каменную махину озадаченно. Войдя внутрь и походя по комнатам, которые были более-или-менее в порядке, он спросил брата:

-Джаред, ты позволишь сделать распоряжения в твоём доме?

- Распоряжайтесь, Ваша Светлость! Мой дом - ваш дом!- И Джаред отвесил вполне сносный поклон.

Женщины снующие по дому впечатлились титулом старшего сэра Эклза. Оказывается в замке будет жить герцог.

Наконец, две комнаты внизу -гостиная и кабинет и две спальни наверху были готовы. Дженсен позаботился и о комнате для их кучера и конюха в одном лице и попросил приготовить комнату для Гарри. Дженсен собирался после того как Гарри отдохнёт отпраить его назад в Лондон. На душе у Дженсена было не спокойно. Был приготовлен обед, и договорившись с молодыми хозяевами замка приходить по очереди убираться и готовить им, женщины ушли.

Джаред после сытного обеда растянулся в гостиной у камина на шкуре медведя. В горах даже летом было прохладно и Гарри разжёг камин, а потом отправился на конюшню покормить лошадей и заняться дорожной каретой.

Как только он ушёл, Дженсен опустился рядом с Джаредом, чем тот не преминул воспользоваться умостив свою голову у него на коленях.

- Не боишься, что нас опять застанут в интересной позе, братец? Теперь сказочка про заболевшего меня не пройдёт.

- Нет, "братец", - передразнил интонацию старшего Джаред. - Не боюсь . В доме никого нет, Гарри на конюшне и, по-моему он догадывается про нас, но ему всё равно. Окна в замке высоко и нас никто не увидит. Только теперь нам нельзя держаться за руки и целоваться прилюдно, - нравоучительно закончил он.

Дженсен шутливо удивился:

- Как нельзя прилюдно? А без людей значит можно? - c надеждой он наклонился над Джаредом и не дожидаясь согласного кивка брата начал его медленно, не торопясь целовать.

Но вскоре близость и ответный напор любимого не оставил любовникам время для долгой прелюдии. Они не были близки почти месяц и Дженсен быстро сорвался : поцелуи стали жёстче, ласки нетерпеливее, одежда вдруг стала мешать и вот она разлетелась по комнате, а Джаред уже вминал в себя Дженсена, умоляя, хрипя:

- Скорее, хочу тебя...

Дженсен едва нашёл в себе силы подняться и сходить за маслом для смазки, а вернувшись сдавленно охнул: Джаред согнув в коленях свои длинные ноги пытался подготовить и раскрыть себя сам. Сквозь сжатое ещё колечко мышц уже проникли два пальца и Дженсен больше выдержать этой картины не мог. Ему нужно было быть там сейчас, немедленно, желательно всю оставшуюся жизнь.

С гортанным стоном войдя сразу и до конца, он сразу задал такой темп, что Джаред метался под ним и орал так, что его было слышно, наверно, за несколько миль вокруг, а потом сорвался в оргазм не выдержав сладкой пытки.

" Хорошо, что в деревне знают эту легенду о гнусном бароне Мэтлэнде. Можно сказать, что они слышали вопли призрака", думал Дженсен растекаясь по телу любовника, догнав оргазм Джареда через несколько мгновений после него.

Уже почти засыпая Дженсен почувствовал, как Джаред тихонько трясёт его за только -только зажившее плечо:

- Дженсен, проснись! У нас гости!

- Кто? Гарри не вовремя вернулся? - немного хриплым со сна голосом спросил Дженсен, впрочем, один глаз он всё-таки соизволил приоткрыть. - Или преподобный Коббс пришёл читать нам мораль?

Дженсен открыл второй глаз и посмотрел на Джареда, который лежал под ним и смотрел куда-то за спину Дженсену со странным выражением лица. Дженсена накрыло состояние де-жа- вю. Он резко поднялся и оглянулся.

На середине комнаты мерцала мужская фигура в ореоле сверхъестественного пламени, Братья не видели портрет барона Мэтлэнда, но сразу поняли кто возник перед ними. А тот мерцая потусторонним светом злобно захохотал:

- Вы тоже будете гореть в адском пламени и не будет вам покоя! Все владельцы этого замка погибнут в огне!

Зловеще похохотав ещё раз призрак исчез так же внезапно, как и появился.

А Джаред и Дженсен наплевав на обещание викарию вести себя прилично, отправились спать в одну спальню. Они сильнее вдвое, если будут всё время вместе: и днём и ночью.

ГЛАВА 3 ПОЖАР

Отдохнув несколько дней в замке Гарри отправился назад в Лондон к семье, с тайным поручением узнать , что там происходит после его с Джаредом бегства из столицы. А братья стали обживаться на новом месте. Они много гуляли, облазили все окрестности вокруг замка, поднялись даже на самый высокий утёс с шумевшей в ущелье горной речкой, которая сейчас летом не была слишком полноводной, но быстрой, как все горные реки. У них этот утёс тал любимым местом отдыха, после того ка они полазив по горам, решали отдохнуть. Это место будто приворожило Дженсена, он узнал место из своего вещего сна. Но за лето ничего не случалось и он успокоился. Это лето стало летом любви братьев. Гуляя они занимались любовью везде, где их настигнет желание. Их видели, хоть и издалека и по деревне опять поползли сплетни, что новые хозяева замка тоже большие грешники, но пока только избегали общения с молодыми братьями Эклз. Женщины одна за другой отказывались приходить в замок и готовить им. Джаред и Дженсен стали подумывать о возвращении в Лондон, тайно, конечно, и может отправиться путешествовать.

Они с нетерпением ждали письма от управляющего Хэмптон -Корта, просьбу о котором он передал с Гарри.

Началась осень, промозглые дожди и братья всё чаще оставались в замке. Они облазили его с низу доверху. побывал и в комнате, где в своей постели погиб его предыдущий владелец. Именно в этой комнате они увидели кое-что, что повергло Джареда и Дженсена в ужас. Внезапно в камие зажёгся огонь, хотя дров в нём не было и зажечь его было некому, потом погасли свечи на подсвечнике, который взяли для освещения коридоров замка.

- Дженсен. давай уйдём отсюда, - занервничал Джаред.

Камин тоже погас и в темноте опять в огненном ореоле появился барон Мэтлэнд.

- Скоро и вы будете гореть в пламени, вы такие же грешники как и я. недовольству этих ничтожеств из соседней деревушки нет предела. Бегите отсюда, если сможете .

Жутко завыв призрак пролетел сквозь стену и исчез.

- Мы же не такие как он? - Джаред с надеждой заглянул в глаза старшего брата.

- Для жителей Блумсберри эта разница незначительная. Они не видят и не захотят увидеть, что наши отношения никому не вредят. Для них это неправильная любовь, боюсь нас не простят.

Братья вернулись вниз и весь вечер Дженсен просидел в задумчивости Джареду удалось расшевелить его только со второй попытки, порадовав старшего брата ещё не очень умелый, но жарким минетом. Дженсен оценил порыв юного виконта и дурно начавшийся вечер закончился вполне даже очень горячим сексом.

А наутро прискакал на коне Гарри. Дженсен сразу понял, что молодой конюх привёз нерадостные вести и очень важные, если преодолел во второй раз такой долгий путь верхом.

Он привёз письмо от управляющего Хэмптон-Корта, который больше герцогу Дженсену Эклзу не принадлежал. Управляющий писал, как всех слуг выгнали из дворца на улицу и они разбрелись по Лондону кто куда. Его жена жила пока у своих родителей и уже работала в богатом доме прачкой. Всё имущество Его Сиятельства перешло короне , а обоих братьев обвинили в государственной измене и казнят, как только они появятся в столице. Дженсен слушал эти новости с каменным выражением лица. Не то чтобы он предлагал что-то подобное, но даже он не думал, что Бэкингем прикажет расправится с ними так быстро. А Джаред смотрел на него с надеждой. Дженсен - старший, он придумает что-нибудь, он вытащит их из любой западни, надеялся он.

- Что будем делать, Дженсен? Я готов отправиться в Лондон и броситься к ногам короля, чтобы рассказать, что нас оклеветали.

- Тебя не допустят к королю и арестуют сразу у ворот Сент-Джеймского дворца . Давай не будем торопиться и сейчас ничего решать не будем, Джаред. Гарри, тебе надо отдохнуть. Иди поешь и всем спать. Всё, до завтра.

Перед тем как пойти на кухню Гарри, достал из-за пазухи свёрток и с поклоном отдал Дженсену.

- Ваша Светлость, это велел передать вам управляющий, это драгоценности Вашей матушки, которые вы спрятали в тайном месте и о которых знал только вы и он.

- Ты же рисковал жизнью, чтобы привезти их в такую даль. Конечно, я награжу тебя, Гарри. - Дженсен пожал руку преданного конюха, который смутился от такого жеста молодого герцога.

День прошёл в тягостных раздумьях братьев Эклз о своем будущем.

На другой день Дженсен и Джаред после завтрака перешли в кабинет, где Дженсен сказал брату о своём решении.

- Нам придётся уехать из Англии, Джаред. Здесь нас казнят как изменников, не дав сказать в своё оправдание ни слова. Я много путешествовал по Европе по поручениям этого ... Бэкингема, - Дженсен сказал, как выплюнул ненавистное имя.

- У нас есть драгоценности моей матушки, мы не будем нуждаться.

- Мы не можем остаться здесь, на юге Шотландии, в этом замке.

- Вряд ли нас здесь оставят надолго без внимания, да и местные жители настроены к нам враждебно. Я удивляюсь, что Торчвуд ещё не полыхает как обещал призрак барона Мэтлэнда. Будем собираться в путешествие, да, Джаред! Неизвестно, что нас ждёт в конце этого путешествия. Не боишься пускаться в неизвестность? - улыбнулся Дженсен.

- С тобой я не боюсь ничего! серьёзно ответил Джаред

- Значит снова собираемся в путь. Дадим отдохнуть Гарри пару дней и вместе с ним верхом отправимся окольными путями в Дувр.

Джаред согласно кивнул и пошёл начинать укладывать вещи. А Дженсен отправился в Блумсберри к викарию Коббсу. Он сообщил преподобному, что они с братом покидают мрачный замок и отправляются путешествовать по Европе. Он не стал ставить в известность викария, что Торчвуд больше Джареду не принадлежит. Вряд ли Бэкингем долго будет держать его в неизвестности об участи этого мрачного замка. Наверняка он уже собственность какого-нибудь вельможи, к которому в данный момент благоволит всесильный герцог.

Викарий с видимым облегчением выслушал эту новость, . Он даже не пытался скрыть радость сообщая Мэри эту новость после ухода Дженсена. Он знал, что отъезд братьев Эклз всех жителей этой деревушки только обрадует. Эти их греховные отношения, которые молодые люди даже не скрывали, всех заставляли пылать праведным гневом.

Собирались братья недолго. Вещей много не брали, да и много ли погрузишь на лошадь, когда скачешь на ней верхом. Взяли только по смене белья, еды дня на три и конечно заветный свёрток. Накануне отъезда из Торчвуда, Дженсен вручил Гарри перстень, не самый дорогой из шкатулки матери, но не потому, что пожадничал, а потому, чтобы славного малого не обвинили в краже кольца и не казнили как вора и грабителя.

Гарри отправился спать пораньше, а Джаред и Дженсен решили прогуляться к своему любимому месту - к утёсу, с которого открывался замечательный вид на окрестности. Они хотели попрощаться с местом, который так и не стал для них домом.

Перед этим в горах шли дожди и речка в ущелье стала бурным потоком. Но этим вечером распогодилось и братья стояли на скале любуясь закатом.

В это же время под покровом опустившихся на горы сумерек к замку Торчвуд крался человек. Местный кузнец, Роберт Фишер, одинокий вдовец за пятьдесят, потерявший тридцать лет назад свою молодую жену и младшего брата, которых высмотрел и похитил, надругался, а потом убил злодей барон Мэтлэнд. Он знал, что нынешние хозяева Торчвуда уезжают и не мог допустить, чтобы они продолжали жить своей греховной жизнью содомитов, а его Лиззи и Том на небесах.

Он натаскал кучки соломы разложил их под окнами, где как он знал жили грешники, подпёр дверь внушительным стволом дерева и поджёг, а потом вернулся в деревню.

ГЛАВА 4 НА КРАЮ

- Дженсен, темнеет, давай вернёмся в замок. Надо выспаться перед дорогой.

Джаред повернулся к Дженсену и поразился выражению его лица. Дженсен смотрел в сторону замка Торчвуд, над которым поднимался чёрный дым. Но Джаред не успел повернуться , чтобы посмотреть, что так поразило Дженсена и увидеть как горит его, теперь, правда, не его, замок. Он увидел что-то за спиной брата, поразившее его и то, что не видел Дженсен.

Дальше произошло непонятное для Дженсена, Джаред схватил его за плечи и молниеносно повернул на 180 градусов. Потом вздрогнул, как от удара в спину и начал заваливаться на бок, так и не отпустив Дженсена. Дженсен чувствуя, что падает схватился в свою очередь за Джареда и оба брата полетели со скалы в реку.

От неминуемой смерти от падения в воду их спасло то,, что горная река после дождей стала более полноводной. Горный поток нёс два обнявшихся тела всё дальше и дальше от места падения братьев .

Они не видели как на утёсе появилась мужская фигура с арбалетом в руках. Наёмный убийца, посланный Бэкингемом, должен был убедиться в смерти братьев Эклз. Всесильный фаворит решился на этот шаг, потому что понимал, как только Дженсен узнает о приказе арестовать его и Джареда, он попытается скрыться из Англии. Ему было известно, где укрылись братья , он знал и где находиться замок Торчвуд . Ему только не было известно, что простой конюх помчится с важным сообщением к своему молодому хозяину и предупредит его. Наёмный убийца появился в окрестностях Блумсберри н другой день после прибытия Гарри в Торчвуд. От деревенских жителей он узнал о намерении братьев уехать и понял, что на тщательную проработку плана у него времени не было. Он просто устроился в лесочке рядом с замком следить за Джардом и Дженсеном. Он увидел, как уже вечером они вышли из замка и неспешно отправились в сторону высокого утёса, недалеко от Торчвуда. Остальное было просто, арбалет убийца всегда носил с собой. Братья стояли на фоне заката - прекрасные мишени, они о чём-то разговаривали, затем старший брат вдруг повернулся в сторону замка. Убийца проследил куда смотрит Дженсен и увидел дым, поднимающийся над замком. Он понял, что ещё пара секунд и момент будет упущен. Убийца прицелился и нажал спусковой механизм, выпуская болт несущий смерть герцогу Эклзу. Но дальше случилось непредвиденное. Младший брат видно что-то почувствовал, он развернул старшего брата и встал на его место, получив смертельный удар в спину. А потом они оба упали в реку. Ну, что же, падение в горную реку довершит начатое наёмным убийцей, братья Эклз утонут, даже если раненый не умер сразу. Кругом отвесные скалы, упавшим в реку не выплыть, даже если они не погибнут сразу от падения с высоты в воду. Но он должен предоставить своему могущественному хозяину доказательства гибели неугодных Бэкингему братьев . И убийца отправился в деревню, чтобы нанять людей и на утро отправить их на поиски тел.

В деревни не спали, большинство жителей были возле замка Торчвуд, который был охвачен огнём, и даже не пытаясь тушить пожар. В толпе прошелестел шепот, что нечестивые братья заслужили ужасную смерть, но тут со стороны конюшни , ведя двух спасённых лошадей , вышел Гарри, весь в саже, надышавшийся дымом, но живой. От него -то жители Блумсберри и узнали, что молодых хозяев Торчвуда не было в замке. К толпе зевак присоединился вышедший из леса наёмный убийца, назвавшийся мистером Финчли, другом сэра Дженсена Эклза, который якобы только что приехал из Лондона навестить братьев . Он вызвался с мужчинами Блумсберри завтра с утра попытаться найти Дженсена и Джареда, которые давно должны были вернуться с вечерней прогулки.

Гарри с сомнением слушал эту странную личность, он никогда не видел его в Хэмптон- Корте, но это ещё ничего не значило.

Две недели пытались жители Блумсберри двумя группами под предводительством мистера Финчли и Гарри отыскать следы или тела братьев Эклз. Но всё напрасно. Ни тел, никаких следов найдено не было. Так называемый мистер Финчли заручился бумагой от викария Коббса, отслужившего заупокойную мессу по погибшим, которая подтверждала гибель Дженсена и Джареда Эклз и месте с Гарри, ещё одним свидетелем гибели молодых господ , вернулся в Лондон.

Теперь герцог Бэкингем мог вздохнуть спокойно, свидетеля его тайных дел в политике Англии больше не было.

ГЛАВА 5 ПРОЩАЙ, АНГЛИЯ!

Дженсен очнулся от того что он замёрз, до стука зубов, до озноба от которого его трясло. Он приподнялся в страхе, что он один на этом клочке земли усыпанного камнями, глаза загорелись радостью, когда он увидел недалеко от себя тело Джареда. Отплёвываясь от речной воды, которой он наглотался, когда их с Джаредом нес горный поток, он побрёл к брату и рухнув рядом с ним на мелкие камешки попытался определить жив ли он. В небе сияла большая луна, голубым призрачным светом освещая всё вокруг. В свете Луны Дженсен увидел, что младший дышит но с трудом. Он перевернул его на живот и попытался разглядеть, что любимого сбило с ног и заставило их упасть в горную речку. Он уже понял, что Джаред заслонил его собой от стрелы или арбалетного болта. Он знал способы , которыми фаворит Якова 1 расправлялся с неугодными и не исключал, что до них с братом попытается добраться наёмный убийца и потому настоял, чтобы Джаред. как и он сам, последние пару дней носил под одеждой кольчугу. Поэтому рана любимого была не смертельной и он скоро придёт в себя. В первую очередь им бы надо было высушить одежду, чтобы не простудиться, но огня развести было нечем и Дженсен решил подождать пока Джаред очнётся и двинуться в путь, чтобы согреться ходьбой и попытаться найти людей.

Он расстегнул одежду на себе и брате, обнял его, крепко прижавшись к нему, чтобы хоть своим телом передать ему немного тепла. Расстёгивая свой камзол он ощутил тяжесть в одном из карманов. Дженсен сунул руку внутрь и вынул свёрток с драгоценностями, который видимо машинально сунул в карман перед завтрашним отъездом, который , как он понимал, не состоится. И м с джаредом нельзя возвращаться в Торчвуд. Будет лучше, чтобы Бэкингем считал их погибшими.

Ту закашлялся Джаред, которого он крепко обнимал согревая, и открыл ещё плохо сфокусированные глаза , сразу утонув в лучащихся любовью зелёных глазах Дженсена. Когда в голове Джареда немного прояснилось, братья выяснили, что произошло несколько часов назад на утёсе. Дженсен рассказал, как увидел дым над Торчвудом и беспокоился лишь о Гарри. Джаред хриплым уже простуженным голосом расказал, как каким-то шестым чувством почувствовал угрозу где=то среди скал, удар в спину и падение в воду. Поговорив братья решили двигаться, чтобы не замёрзнуть ночью, вдоль реки, пока не рассветёт и лишь тогда подняться выше.

Им повезло, они видели небольшой спуск к реке, видно было, что им пользовались люди и что, возможно, они могут у них укрыться. Так и случилось. Пастухи из другой деревни, которые ничего не слышали о молодых хозяевах Торчвуда, приютили братьев. Те назвались друзьями графа Соммерсби , сказали, что направлялись под знамёна маркиза Монтроуза, который, как знал Дженсен, собрал армию из шотландских горцев, ирландцев и наёмников с целью защитить шотландскую церковь. Пастухи обогрели и накормили Джареда и Дженсена и дали проводника, чтобы проводить их в лагерь маркиза, так как их проводник, как пожаловался Дженсен, ограбил их и столкнул в реку.

Маркиз принял братьев в свои ряды не спрашивая кто они и как оказались в Шотландии. Так Джаред и Дженсен стали наёмниками. Но воевать им не пришлось. После серьёзного поражения своих основных сил от англичан на юге Шотландии маркиз Монтроуз с небольшой группой своих сторонников, среди коих оказались и братья Эклз, теперь они назывались мистер Джек и Джон Смит. отплыли в Норвегию, где их следы затерялись.

КОНЕЦ

Я собираюсь в августе уйти в творческий отпуск и оставила для себя возможность вернуться к приключениям Дженсена и Джареда в Норвегии. Но это будет уже другая история.

"Любовь тебе отдать? "

СЛЕШ!!!!!!

Внизу ретейлинг одной из серии "Доктора Хауса" . Нет доктора там нет, там есть история взаимоотношений.

Не могу сказать что это ХЭ, но Джеи вместе.

В жизни все бывает и такая любовь тоже. Не сказочная любовь.

без рейтинга.

Бета: Чудо.

"- Любовь тебе отдать?

- Любовь!.."

- Джаред, больно, - Дженсен схватился за поясницу, пронизывающая боль опоясала сильнее страховки на съемочной площадке.

- Что, что случилось? - запыхавшийся, раскрасневшийся Джаред влетел в спальню. - Дженс, что с тобой?

- *** знает, больно зараза. Посмотри там, - Дженсен поднял футболку и Джаред не смог сдержать возглас: прямо по всей спине всеми цветами радуги переливался синяк.

- Дженс, ты не падал вчера на съемках?

- Придурок, если бы я падал, я бы не орал так. А выпил обезболивающее, кстати, тащи тайленол, или что там пьют в таких случаях? - скручиваясь в тугой узел, проскрежетал Дженсен. - ****ь, ну почему так больно?

- Может в больницу? - участливо спросил Джаред, присаживаясь рядом с залегшим в позу зародыша Дженсеном.

- Какая больница, у меня съемка через два часа, у тебя, что своих дел нет? Дай мне лекарство и вали по делам.

Джаред поцеловал шипящего от боли Дженсена и бегом отправился на кухню, где хранились лекарства.

Дженсен же, закусив подушку, застонал почти во весь голос.

Боль адская, и с каждой минутой становилось только хуже, радовало одно, Джаред где-то внизу, а не мельтешит перед глазами.

Они с Джаредом уже пят лет вместе, пять лет живут в одном доме, завтраки в постель там, празднование дня первого секса, все как у людей. Только Дженсен больше не мог, он устал. Устал от бесконечной заботы Джареда, его мягкости, податливости, полным соглашением со всем, что бы Дженсен не говорил.

А Дженсен Эклз тот еще засранец.

Боль стала невыносимая.

- Твою мать, Падалеки, где тебя черти носят?! - заорал на весь дом Эклз.

Джаред принесся пару секунд спустя с таблетками и стаканом воды.

- Держи, обезболивающее.

Дженсен выхватил таблетки и, не глядя, проглотил, игнорируя стакан с водой.

- Джаред, тебе не надо на работу? - прошипел Дженс.

- Я отпросился, Кевин сказал, что сегодня я не нужен, он сам поработает. Я лучше посижу с тобой.

Джаред работал в магазинчике фототоваров, он неплохой фотограф, но предпочитал снимать в свободное время. Они с Дженсеном, звездой экрана и актером, зарабатывающим неплохие деньги, не будем мелочиться, огромные деньги, познакомились в этом магазине, когда Джаред попросил позировать ему.

Джареду сложно отказать. Это большой ребенок, даже сейчас, пять лет спустя, а тогда это было что-то с чем-то. Открытый, ранимый, заботливый, одним словом настоящий.

Как это его угораздило связаться с простым продавцом, он и сам не знал. И одновременно знал.

Не влюбиться в Падалеки невозможно, а вот полюбить?

Сначала было все в кайф: и забота Джареда, после бесконечных звезд и звездочек большого экрана, о которых надо было заботиться самому - это как вода в пустыне, как звезды после бесконечной темноты. Прикольно.

Но время шло, Джаред не желал становиться модным и известным, хотя его фотографии пользовались успехом в глянцевых журналах, Джареда все устаивало. Он жил, чтобы заботиться о Дженсене Эклзе, а вот Дженсен?

Через год, он медленно стал остывать, но все еще держался за Падалеки, периодически устаивая скандалы, хлопанье дверьми. Он испытывал своего любовника.

Джаред скрипел зубами, но терпел. Терпел обиды, измены, да-да, Падалеки даже простил его, когда застал с очередным любовником в их же спальне. Джаред просто молча вышел, а через сутки вернулся. Счастливый, улыбающийся, он ни одним словом не дал понять, что ему больно.

Дженсену стало стыдно, он целый месяц не смотрел на сторону, приходил во время, признавался Джею в любви. Идиллия, ****ь.

И вот сейчас, когда боль стала совсем не в моготу Дженсену, почему-то представился вчерашний парень с дискотеку, куда он ходил. Ходил один без Джея, тот остался дома, мотивируя это сегодняшним ранним подъемом и работой. Там Дженсен встретил такого красавца, и ...

И сейчас он почему-то представлял, что это не пальцы такого родного человека гладят его, стараясь снять боль, а руки того малолетки с идеальным лицом и капризным голосом, который так выгибался под ним.

****ь, больно!

Через три часа Джаред не выдержал и набрал 911. В комнате стоял отборный мат, но к удивлению Эклза, Джаред не послушался и врачи отправили звезду теряющую сознание от боли в больницу.

Диагноз был не утешительный. А еще через три часа стало ясно, что если в ближайшие десять часов ему не найдут донора печени, знаменитый актер сыграет в ящик.

- У нас одна группа крови, я готов, - спокойно сказал Джаред, глядя прямо в глаза врачу, который сказал им о трансплантации.

Дженсен отвернулся при этих словах, закусывая губу.

Через пару часов и несколько очень болезненных анализов, обоих молодых людей готовили к операции. Врач, модой хирург вошел в палату к Эклзу:

- У вас потрясающий мужчина. Это просто любовь.

- Хмм, я не люблю его, - спокойно отвечает Дженсен, разглядывая лампы на потолке. - Я хочу его бросить, мои друзья в курсе.

- И вы позволите ему пойти на риск, умереть на операционном столе, вот так ни за что, а потом вы оставите его? - возмущается врач.

- Хмм, - так же невозмутимо отвечает Эклз. - Знаете, я жить хочу. И вообще, это не ваше дело. Забудьте, что я сказал.

- На вашем месте я все же поговорил с вашим м - м - м, другом, - топчется на месте врач.

- О, какая забота, о моем «м - м - м - м друге», как вы изволили выразиться. Я четко говорю, хочешь жить - умей вертеться. Вы думаете так легко стать актером, а голубым актером первого плана? А, доктор?

Врач уходит, не выдерживая желчи «звезды».

Он все же дает шанс Эклзу сказать Джареду, что его жертва напрасна.

- Дженсен, - Падалеки лежит на соседней каталке. - Я люблю тебя.

- М - м - м, Джей, я хочу тебе сказать, - мнется Эклз, и это так не похоже на него. Обычно Дженсен резок, словоохотлив, но сейчас слов нет. Он хмыкает, призывая все свои актерские способности.

- Джаред, я хочу тебе сказать...

Падалеки улыбается, и нежно сжимает руку любовника:

- Я все знаю Дженни, и я тебя люблю.

Врач вздыхает и операция начинается.

Спустя трое суток становится ясно, что все прошло отлично.

Джаред лежит в одной палате, Дженсен - в другой.

Врач осматривает Эклза:

- Все прошло замечательно.

- Я знал, - включает свое «обаяние» Дженсен.

- Вы не спросите, как там ваш друг? - тихо спрашивает врач.

Дженсену тошно и, чего его вечно тыркают этим «заботливым» Падалеки. И так ясно - теперь он навеки привязан к нему, как козел на веревочки привязан к колышку.

Каким бы чмом он бы не был, но бросить после этого Джареда он не сможет.

- Я знаю, что с ним все хорошо, - отвечает Эклз. - Он не доставит мне такой радости, сдохнув на операционном столе.

- Урод, - громко отвечает врач и уходит.

- Ну, чмо я, зато живой!

Врач идет по коридору и видит, что по стеночке в сторону палаты Эклза идет белый как полотно Падалеки.

- О Джаред, осторожно, - врач хватает под руки шатающегося мужчину и помогает присесть на стул.

- Устал, - выдыхает больной.

Врач с сочувствием смотрит на него.

- Знаете, а он меня бросить собирался, - вдруг ни с того и с сего начинает говорить пациент. - Я ему не нужен, он меня не любит.

Врач изумленно смотрит на теребящего край больничной футболки Джареда.

- Он сказал друзьям, а друзья растрепали всему миру. Но теперь... Теперь он мой. Он не бросит меня. А я буду любить его за двоих. Всегда буду любить.

И Падалеки тяжело поднимается и идет в палату к своему мучителю.

Се ля ви!

Врач поднимается и тоже уходит в ординаторскую.

Се ля ви!

И он больше не жалеет Джареда и не злиться на Эклза.

2012 год

Утро встретило Дженсена очередным надрывным и противным звоном будильника над ухом… Черт, как же он его ненавидел! Эклз сонно нащупал рукой звенящую на все лады технику и, что есть сил, зашвырнул в дальний угол комнаты. Не помогло. Будильник продолжал надрывно орать, только теперь еще громче, потому что упал микрофоном вверх. Пришлось Дженсу встать и, наклонившись, нормально его выключить. Зато теперь не хотелось снова ложиться - проснуться он уже все равно проснулся.

Дженсен взъерошил волосы пальцами и утопал в ванную, рассматривая свое не выспавшееся лицо в зеркале. Все же съемки по 16 часов в сутки бодрости ему не прибавляли. Даже не смотря на то, что он их очень любил.

Тряхнув головой, чтобы снова не уснуть, Дженс умылся и, перекусив на ходу, добрался до своей машины, уже ожидая, что сейчас ему позвонит Джаред и с ужасом сообщит, что он опять не слышал будильника, и что он чуточку опаздывает, и что, пожалуй, заехать за ним – это крутая идея. Эклз даже и сомневался в этом, поэтому звонок мобильного застал его уже по дороге к дому Падалеки.

- Дженс…Доброе утро…

Эклз улыбнулся, слыша хрипловатый и заспанный голос друга.

- Ну доброе, если не шутишь. Мне снова ехать к тебе?

В трубке послышался смешок.

- Слушай, говоришь прямо как какой-нибудь своей девице. Или это только я удостаиваюсь такой чести, как лицезрение Дженсена Росса Эклза каждое утро?

Дженс фыркнул, въезжая в очередной поворот.

- Представь себе, это реально практически так и есть. И вообще, все, хорош болтать, а то я тебя долго ждать не собираюсь. Собирайся мигом и вперед.

Эклз еще слышал возмущенное бурчание о том, что ущемляют права его, Джареда, и командуют тут всякие, но трубка уже через пару секунд запищала короткими гудками, и Дженс отложил ее в сторону, улыбаясь. Его друг иногда бывал таким смешным ребенком.

К началам съемок они практически и не опоздали, разве только минут на 5. А с Падалеки это и вовсе не являлось опозданием. Дженс поставил машину подальше, дабы ее случайно не зацепило на каком-нибудь из кинотрюков, а то мало ли – Эрик умеет изображать масштабные сцены.

- О, братцы кролики! – Сэра была в своем репертуаре. У Дженсона иногда складывалось впечатление, что она вообще никогда не спит. Один только кофе, видимо, ее и спасает. Сейчас она стояла с очередной порцией крепкого кофеина в одной руке и со сценарием в другой.   – Я смотрю, сегодня у нас будет плотный график. Эрик настаивает на том, что стоит отработать сцену битвы с демоном. И отснять в обязательном порядке трюк с авто, Дженс, это к тебе.

Эклз поднял глаза к небу с тихим вздохом. Черт! Это только Крипке умеет выжать из него все соки! Джаред уже ржал рядом, увидев выражение лица своего друга.

- Ниче-ниче, тебе полезно. Кто там вчера уплетал на ночь Мишек Гамми? Ты же не хочешь такой же животик, вот и вперед!

Дженс бросил на Падалеки взгляд, не обещающий ничего хорошего, но тот столь заразительно смеялся, что и Эклз тоже не удержался, хлопнув его по плечу.

- Зато меня девушки больше любят.

Джаред уже собирался возмущаться по этому поводу, но Сэра твердой рукой схватила его за руку и утащила в гримерную – накладывать иллюзии ран, порезов и крови – сражение то с демоном как-никак. Дженсен фыркнул, глядя на Падалеки в руках сценаристки, который сейчас был больше похож на нашкодившего щенка. И ведь не скажешь, что у него рост 2 метра, и что он может ту же девушку свернуть в крендель легко.

Впрочем, Эклз не долго любовался картиной «сценарист заставляет актера работать». К нему самому уже спешил Эрик, с особым блеском в глазах. Дженсу даже порой казалось, что Крипке испытывает особое садистское удовольствие в съемках опасных трюков.

- Доброго утра, Дженс.

Эклз поздоровался, уже ожидая наставлений и ценных указаний куда, как и зачем. Он не ошибся, поскольку Эрик начал с самого важного,   опуская ненужные детали. Дженсену объяснили тщательно куда стоит выбрать направление, где и как затормозить, а где наоборот набрать скорость. Вообще, конечно, все это обычно делают профессиональные каскадеры, но Дженс наотрез отказывался от их участия – он любил все делать сам.

Знакомая до боли черная Импала встретилась ему уже как родная. Дженс привычно уселся за руль, дождался, пока включат камеру, и нажал на педаль газа. Машина послушно стала набирать скорость, и Дженсен мысленно дал себе команду собраться. Его задачей  было въехать через железные ворота в стену здания, в котором по сюжету сражается Сэм с демоном. Сказать по совести, стена была картонной, так что особенной опасности она не представляла, поэтому Эклз даже и не особо волновался, когда скорость Импалы чуть зашкалила за ту, которую ему советовали изначально. Железные ворота картинно разлетелись в разные стороны от удара бампером черной машины, и стена теперь оставалась последним препятствием. Дженс даже позволил себе немного расслабиться. Ох, сколько раз после он ругал себя за это! Как Джаред оказался на площадке не понятно. Он появился из-за стены и то ли не видел Импалы, несущейся на него, то ли видел, а среагировать уже не успел. Глухой стук удара отозвался в сердце Дженса звоном, даже нет – набатом! Над площадкой раздался громкий и противный визг тормозов машины. Импала, отбросив Падалеки далеко вперед, таки врезалась в стену, как это было запланировано. Однако повисшая после этого тишина оказалась куда более звенящей и противной. Дженсен выскочил из машины, бросаясь к своему другу, который к его ужасу лежал неподвижно. Издалека все выглядело отвратительно страшно, потому как не понятно - то ли это была загримированная кровь, то ли настоящая. Эклз оказался рядом с Джаредом в сотые доли секунды, опускаясь на колени. Он чувствовал, что народ вокруг них уже суетится, кто-то звал врача, кто-то предлагал наконец выключить камеру, но Дженсену было наплевать на них всех, потому что он видел, как по виску Падалеки поверх нарисованных ран стекает самая настоящая струйка крови…

Это был один из самых ужасный дней в его жизни. Дженс не находил себе места. Он даже помнил его смутно, запоминая скорее не слова и образы, а эмоции, которые захлестывали его с головой.

«Как он мог?! » -  Неужели же Джаред не знал, что сейчас на площадке снимается трюк с машиной?! Почему его никто не предупредил?!

«Какого черта была эта расслабленность?! » - Дженсен ведь знал, что скорость не должна была быть выше, что отпускать свое внимание ни в коем случае нельзя! И все равно нарушил все правила…

«Что теперь?! » - Самые страшные мысли упорно лезли в голову, хотя Дженсу не хотелось допускать даже и тени их. И все же они настойчивыми звоночками колотились у него в груди, с каждым ударом сердца накатываясь удушливыми волнами.

Потом была скорая, суетились перед глазами белоснежно-белые, отвратительные кипельно-белые халаты, которые почему-то напоминали Дженсу не то о привидениях, которые так любили братья Винчестеры, не то о больничной тоске. Эклз знал, какого это оказаться в бесконечном белом мире, где кроме тебя и бездушных холодных стен ничего нет. Нигде в другом месте, кроме как в больнице, Дженс так отвратительно не ощущал белый цвет. Там он был особенно омерзительным.

И вот теперь по его вине там окажется и Джаред… И что самое плохое, он даже не знал, будет ли все в порядке, или белый цвет сменится для его друга на белый свет…

Дженс даже вздрогнул, как от удара током, и это отчасти вернуло его в реальный мир. Как оказалось, Падалеки уже увезли в больницу, а Сэра и Эрик успели пообщаться с полицией. Разумеется на Эклза никакого уголовного дела заводить не собирались. Это был лишь несчастный случай. Но вот легче Дженсу от этого не становилось. Он сумбурно попрощался со съемочной труппой, так как о работе, разумеется, не могло идти и речи, и отправился домой.

Машина его сейчас отталкивала как данность. Наверняка за руль он сможет сесть еще не скоро…

Дженс шел пешком. Голова была полна и пуста одновременно. Мысли путались в клубок. И лишь одна сейчас полыхала огненной пульсирующей нитью – «лишь бы ОН был жив»!

Раньше Дженс никогда не задумывался над тем, какие чувства в нем вызывает Джаред. Он просто всегда был рядом, и Эклз привык к нему едва ли не как к части себя. Он обожал его шутки, даже полюбил его Харли и Сэйди. Сложно разделять человека на чувства, отношения к нему и что-нибудь еще. Джаред всегда просто был его лучшим другом. А сейчас Дженсу вспоминался каждый день и каждая минута, или смешная шутка. Все это было глупо и жестоко в равной мере.

Наверное, мысли свели бы Эклза с ума, если бы не тонкий писк мобильного в кармане джинсов. Дженсен поспешно вытащил телефон и с напряжением вслушался в голос.

- Дженс? Это Сэнди. С Джаредом все в порядке. У него сломана нога и пара ребер, да плюс небольшое сотрясение мозга, но он уже вне опасности. Ты слышишь меня?

Дженсен облегченно выдохнул, попрощался с девушкой Джареда и понял, что дружба для него - важнее всего остального. Важнее съемок, известности, фанатов. Возможно, что даже важнее любви...

Когда же он оказался дома, к нему неожиданно пришло осознание того, что он боится ехать в больницу. Ему было стыдно. И перед Сэнди – девушкой Джареда, и перед его родителями, и перед Меган и Джеффом… Но больше всего, конечно перед самим Падалеки. Чувство вины глодало его, терзало, не отпускало. Но и не прийти Дженс не мог… Он должен был лично не убедиться в том, что Падалеки в порядке.

Пока он ехал в такси, пришлось срочно искать выход… Чем-то прикрыться. Раньше он всегда прикрывался улыбкой. Отлично… Но ведь нужно еще и прикрыть глаза, которые сейчас были говорящими. Они были лучше всяких слов, Дженсен точно это знал. Он даже и не сразу понял, что идея уже оформилась и созрела, когда машина проехала мимо цветочного магазина. Он попросил вернуться назад.

Вот что будет отличным поводом отвести взгляд, спрятать его. Дженс зашел в магазин и недоуменно застыл. Его глаза просто разбежались от изобилия цветов всех расцветок и форм.

- Простите, я могу вам чем-то помочь?

Дженс обернулся и с удивлением обнаружил за прилавком фею. Точнее, конечно же, там стояла обычная девушка, но очень уж она напоминала сказочное создание. Маленькая, тоненькая, хрупкая. Даже кожа у нее была какая-то прозрачная, нежно оливкового оттенка. И глаза странного - ближе к фиолетовому цвета.

- Хм… Да… Я хотел бы…подобрать своему другу букет в больницу.

Девушка улыбнулась ему в ответ и заглянула в глаза Дженса. На какой-то миг ему показалось даже, что она в них прочитала что-то особенное. Он тряхнул головой, а продавщица уже побежала куда-то внутрь своего цветочного царства. Вскоре она вернулась с очень необычным, но удивительно гармоничным букетом – на фоне огромных темно-зеленых листьев ландыша вольготно расположились несколько цветков лотоса, смешанные с ярко малиновыми пушистыми вспышками лепестков. Последних Дженсен даже ни разу не видел. Признаться честно, такой выбор его удивил. Ему бы сейчас обычных желтых роз, или хризантем, что предпочтительнее в больницу.

- Что это такое? – в голосе зеленоглазого актера послышались явные нотки недоверия.

Это, - девушка улыбнулась ему, заворачивая букет в такую же темно зеленую бумагу, как и листья ландыша, - это язык цветов. Просто поверьте мне, вы не прогадаете.

Дженсен пожал плечами. В принципе, букет был очень необычен, и привлекал взгляд сочетанием яркого малинового и нежно розоватого, ближе к цвету фламинго и насыщенного изумрудного. Все лучше, чем что-то стандартное. Дженсен поблагодарил милую продавщицу и вернулся в машину. Его волнение снова зашкаливало, но он стал оттачивать безупречную улыбку, дабы не выглядеть неуместно и чувствовать себя еще больше неуютно.

Джареда Дженс увидел лежащим в постели, что и было само собой разумеющимся. Он помялся у входа в палату и, вытягивая впереди себя спасительный букет, опуская на него глаза, натянул улыбку. Подошел ближе, ожидая от Джареда осуждающего взгляда. Но услышал лишь восхищенный возглас.

- Эй, старина, ты что с цветами?! Ты окончательно решил покорить мое скупое мужское сердце? – смеющиеся нотки в голосе его друга позволили Дженса немного расслабиться и поднять глаза на Падалеки. Тот, не смотря на перебентованную голову, умудрялся выглядеть счастливым и веселым.

- А то, я же ловелас, мне нужны все сердца, ты забыл?

Джаред рассмеялся, рассматривая букет. На какой-то миг в его глазах промелькнуло что-то странное, что заставило Дина вздрогнуть и мысленно успеть проклянуть продавщицу цветов. Но вот, Падалеки снова улыбнулся, и наваждение с Эклза спало.

- Знаешь…Ты ведь единственный, кто цветы принес. Да еще и такие яркие. Они тут даже и не в дыру совсем. Все стерильное, чистое, белое. Слишком яркое пятно.

Да, кстати, Джаред оказался прав. Букет в руках у Дженсена выглядел будто бы отдельным миром, отдельным от того мерзкого белого больничного, что окружал тут все вокруг. Пришлось Дженсену мысленно извиниться перед девушкой-продавщицей. Похоже, она знала, что делала.

Дженсен поставил цветы в какую-то банку, подвернувшуюся первой под руку и селя рядом с другом. Наверняка здесь должен был быть какой-то разговор, но он совсем не клеился. Они оба молчали, словно не знали что сказать. Эклз рядом с постелью друга чувствовал себя еще больше виноватым, а Джаред судя по всему просто не знал о чем мог бы рассказать – вот чего-чего, а новостей у него точно никаких не могло быть в четырех стенах.

- Знаешь… - нарушить молчание оказалось достаточно сложно. Словно бы ножницами перерезать толстый железный канат, вместо напряженной струны, повисшей в воздухе. – А мне намного лучше.

Дженсен заставил себя улыбнуться.

- Я рад, дружище. Ты очень напугал меня. Зачем ты это? Как ты там оказался?

Падалеки беззаботно пожал плечами – мол был и был, вышел и вышел.

- Случайно. Вылетело из башки, что вы сегодня именно там собрались снимать.

Эклз закатил глаза. Джаред как всегда был в своем духе – рассеянным и не внимтаельным.

- Мда уж… Ну ты бы хоть в следующий раз предупреждал, включай мозги! Я же тебя мог убить, чертова твоя задница, Джаред Тристан Падалеки! – чуть прорычал Дженсен.

Его друг лишь улыбнулся. Как всегда весело.

- Перестань. Я тебе в следующий раз могу предупредить, а ты меня еще и дважды переедешь, чтобы за сегодня отомстить, так? – он хмыкнул. – Все хорошо. Скоро выберусь отсюда, и вернемся к работе.

Дженс улыбнулся, с удовольствием отметив, что Падалеки кое-чему все же научился у него -  оставаться беззаботным. Раньше он мог загрузиться по какой-либо мелочи на долго.

Темы для разговоров на этом иссякли. Дженс еще посидел в тишине, а потом решил, что ему стоит лучше попрощаться. Пообещав заглянуть завтра, Эклз вернулся домой. И только уже дома, он неожиданно понял, что же его так насторожило в букете. Продавщица сказала про него – язык цветов. Значит, он был с каким-то смыслом, которого он, Дженсен, не знал.

Пришлось ползти в интернет. С удивлением Дженс обнаружил множество статей о цветах, их количестве и расцветке. И каждый из них имел свое особое значение. Какого же было его удивление, когда он составил расшифровку своему букету:

Ландыш - в Древней Германии считался залогом любви и счастья.

Лотос - счастье, здоровье, долгая жизнь, мудрость. Лотос принято дарить только хорошо знакомым людям в знак родственных и дружеских чувств.

А те яркие фиолетовые цветы, которые пришлось искать по описанию, оказались кореопсисом - бодрость и веселье, оптимизм. "Все будет хорошо!"

«Хм…. – Дженс улыбнулся. -  Забавно сколько было сказано всего лишь парочкой цветочков». Впрочем, ему это явно понравилось. Язык цветов оказался ему крайне близок. Он даже твердо решил вычитать и заполмнить что-то особенное для себя. Пригодится. Но сейчас у него уже просто не было сил. Дженс плюнул на все, выключил компьютер и завалился спать.

На следующий день Дженс снова оказался в больнице у Джареда. Но в этот раз рядом с ним была его девушка. Эклз изобразил милую гримасу, мол я не буду мешать, но Падалеки его остановил и Дженсену не оставалось ничего другого, кроме как остаться и пытаться поддержать беседу. Но что-то его определенно раздражало в сложившейся обстановке. Где-то в глубине души свербило непонятным осадком. Это не смотря на то, что Сэнди оказалась крайне мила с ним и, кажется, даже не сердилась, хотя имела бы все основания. Наконец Дженс просто не выдержал и вышел, отходя к окну и вздыхая полной грудью воздух.

Неужели его раздражало то, что он не мог побыть наедине с другом?

Ему мешала девушка Падалеки, с которой, они, по сути, были довольно не плохими друзьями.

Мысли…мысли…странные мысли…

Эклз фыркнул. Злобно – потому, что ему не нравилось то, что в последнее время лезло в его голову, ошарашено – потому что, не смотря на всю эту сумасшедшесть, было в каждой мысли что-то особенное, что его не отпускало.

Мысли его, как всегда, прервались в самый интересный момент. Просто его взгляд привлекла Сэнди, которая уже вышла из палаты, и, помахав Дженсу ушла. Похоже, попрощалась.

Дженс с каким-то странным ему волнением вернулся к Падалеки. Он крутил в руках цветок лотоса, который его девушка, судя по всему, выдрала ему из букета Дженса.

- Что, приглянулся? - Дженсен заулыбался, глядя на то, как забавна и колоритна была картина забинтованного Падалеки с нежным цветочком в руках. Джаред улыбнулся.

- Да, здорово. Ни разу мне лотосов не дарили. Да и вообще, знаешь ли, цветы мне редко дарят. Твой кактус на мой день рождения в расчет не идет, мы все равно его тем же вечером съели.

Дженс заржал, вспоминая, как выпившие лишнего, они с Падалеки полезли на спор есть кактус, который Эклз в шутку подарил Джареду в тот же день. Ох и долго они удивлялись на следующее утро как им это удалось – сожрать весь цветок вместе с колючками. Брили они его что ли перед употреблением?

- Да-а-а.. Здорово было. Впрочем тайна так и не раскрыта. – Дженс сел рядом на постель к Джареду. Было очень странно, но он словно чувствовал какое-то непонятное тягучее волнение, повисшее в воздухе. И источником этого волнения для него стал друг, забинтованный с головы до ног.

- Знаешь… Иногда я и не хочу знать секрета. Боюсь, ответ на наш вопрос будет слишком шокирующим, я еще не готов знать правду.

Дженс снова рассмеялся, ловя себя на мысли, что сейчас без Сэнди ему намного проще и легче, хоть и в то же время что-то странное тянуло его в области груди то вниз, то вверх.

Он еще пару часов прислушивался к этим чувствам, пока разговаривал с Джаредом. Тот же, казалось, не обращал внимания на задумавшегося лучшего друга, и как всегда шутил и предлагал Дженсу снять какой-нибудь эпизод Сверхъестественного в натуральной, так сказать остановке и с настоящими травмами – все ж таки искусственно созданный и полученный в реальности гипс это разные вещи.

Ушел Эклз домой уже поздно. И если рядом с Падалеки он чувствовал себя неудобно, то без него мысли и вовсе  расползлись в разные стороны. Он чувствовал, что похоже понимает их природу, но его это чертовски пугало.

Утро опять встретило его будильником. Сегодня Эрик попросил Дженса начать снимать хотя бы те сцены, в которых не было Джареда. Работу нельзя было останавливать – их подгоняли все: от времени до фанатов.

Съемочная площадка всколыхнула в Эклзе все воспоминания новой удушливой волной и вернула его мысли во вчерашний вечер. Что-то определенно случилось. С ним. После той аварии. Мир словно встал с ног на голову.

Джаред вдруг стал ему не просто другом. Дженс с удивлением стал различать в нем какие-то его отдельные черты. Даже внешность стала иметь для него особое значение – так, скажем, вчера его просто покоробило, когда он заметил, что под глазами Падалеки пролегли черные круги. Раньше это максимум стало бы для него объектом для шуточки, нечто вроде «меньше надо пить». Но сейчас Дженс переживал. Определенно переживал.

И тогда в голову пришла мысль. После съемочного дня, который неожиданно оказался каторгой (это любимая-то работа!), Эклз снова наведался к уже знакомой ему цветочнице.

Она так же ни капли не изменилась. Казалось, что она живет в этом мире цветов как самая настоящая фея.

Дженс ей улыбнулся и задумчиво сказал:

- Знаете, мне очень понравился ваш букет. Моему другу тоже. А могу  я попросить у вас об одном одолжении? Можете составить что-то, обозначающее неясность…волнение…ожидание…

Девушка снова заглянула в глаза, вторично вызывая в Эклзе подозренческую волну, будто бы его провели сквозь сканер, и снова исчезла. Вернулась она с букетом, который был еще ярче предыдущего. Хразантемы Дженсон узнал сразу – желтые, белые, красные, они бросались в глаза своими яркими оттенками. Лилию он разглядел позже  – она кокетливо запряталась среди ирисов. От сочетания этих цветов странно застучало сердце. Дженсен не знал, что означал этот букет, но он заставил его потеряться в нем взглядом. На этот раз Эклз даже и спорить не стал, как и спрашивать. Он просто забрал букет и торжественно через пару минут вручил его Джареду, который оказался крайне удивлен, что Дженс снова принес ему цветы.

- Нет, ты послушай, ты меня просто удивляешь. Это что такое?

Дженсен, который уже начал сомневаться в том, что это была хорошая идея, пожал плечами.

– Не знаю. Я никогда не любил больницы. Меня всегда страшил этот белый. Вот решил тебе его разбавить. Считай, это я так извиняюсь.

Падалеки хмыкнул, разглядывая букет. И вновь в его глазах Дженс углядел что-то особенное. И необычное. А вот понять что, никак не мог. Но в этот раз Джаред не смеялся. Он просто неожиданно тепло улыбнулся. Настолько тепло, что Дженса проняло с головы до ног. Его даже заколотила дрожь…

А потом опять пришла Сэнди. И прервала этот взгляд своей шумной болтовней. И именно тогда Дженсен окончательно понял и принял, что его бесит, когда она прикасается к Падалеки. А еще больше его бесит ее присутствие, потому что ответ оказался просто как дважды-два: Эклз ревновал. Он просто ревновал.

И после этого осознания стало как-то легче. И даже каждый вечер, который Дженс проводил с медленно выздоравливающим Падалеки, превратился для него в череду открытый в этом человеке. Как оказалось, у него были удивительного цвета глаза – будто бы смешанные шоколад и фисташки. Вкусные…Именное такое определение приходило ему на ум, при взгляде на них. А еще, только Джаред мог так заразительно смеяться. И при этом быть чертовски очаровательным хамом. Ему всегда удавалось сочетать шутку и легкий садизм.

Впрочем, замечая и открывая новые детали, Дженсен не забывал дарить цветы. Это стало его манией. Он заставил себя сесть и выучить все то, о чем раньше даже не знал.

Количество цветов, к примеру, имело каждый свое значение:

1 цветок — Ты все, что у меня есть!

3 цветка — Хочу уехать с тобой на край света.

5 цветков — Я тебя люблю!

7 цветков — традиционно дарят в день обручения.

9 цветков — Я тебя уважаю как друга.

10 цветков — Хочу что-нибудь для тебя сделать.

11 цветков — Ты мой друг.

12 цветков — Нам трудно, но думаю, всё будет хорошо.

13 цветков — Я ненавижу и презираю тебя!

14 цветков — Ты все, что у меня есть!

15 цветков — Ты заслужил мою благодарность и уважение.

А сами же цветы были просто до безобразия разнообразны в своих значениях:

Астра - символ любви, изящества, изысканности, а также - воспоминаний. Астра (белая) - "Я люблю тебя больше, чем ты меня!", "Скажи, что любишь, еще раз", "Не могу думать ни о чем, кроме тебя..."

Василек - "Не смею выразить тебе свои чувства"; деликатность, изящество, простота, а также - веселость и верность. Дарить васильки принято молодым девушкам в знак симпатии. Такой подарок может означать предложение дружбы или желание возобновить прерванное знакомство.

Гвоздика (обычная) – Очарование. Гвоздики были известными в древнем Риме как цветы награды.

Гладиолус- "Я действительно искренен", "Ничего не бойся", цветок гладиаторов.

Жасмин - чувственность, женственность, элегантность и привлекательность. В Индии жасмин называют "лунным светом в любви".

Калла - преклонение, великолепие.

Колокольчик - смирение, покорность, постоянство; "Я всегда буду с тобой", "Зачем ты мучаешь меня капризами?"

Лаванда - восхищение, одиночество. "Я тебя никогда не забуду", "Никто не заменит тебя"

Нарцисс (белый) - внимание, благовещение, кротость, смирение.

Нарцисс (желтый) - внимание, "Когда я рядом с тобой, всегда светит солнце".

Омела - "Поцелуй меня", привязанность, преодоление трудностей, священное растение Индии, волшебный цветок друидов

Подснежник - надежда, нежность, молодость. "Мне нравится твоя наивность".

Роза бело-красная – воссоединение, символ Англии

Роза бледноокрашенная – дружба

Роза (без шипов) — любовь с первого взгляда.

Роза белая — невинность и чистота, тайна и безмолвие

Роза желтая — уменьшение любви, ревность – неверность, ревность, радость

Роза жёлто-оранжевая – Страстные мысли

Роза каролинская – “Любовь опасна”

Роза коралловая / оранжевая – желание, энтузиазм

Роза (красная)- любовь, страсть. "Я люблю тебя", "Я не могу без тебя"

Роза (бутон, красный) - "Мне кажется, я в тебя влюбился", "Я рад, что мы познакомились", "С каждым днем мои чувства к тебе все сильнее"

Роза мускусная – капризная красота

Роза персиковая – сближение возлюбленных, завершение сделки

Роза рождественская – спокойствие и мир

Роза розовая — совершенное счастье или Пожалуйста, верь мне! любовь, грация, нежность.

Сирень - красота, влюбленность, первые волнения любви

Сирень (белая) - первая любовь, "Давай будем любить друг друга!"

Сирень (фиолетовая) - "Мое сердце принадлежит тебе!"

Сирень (лиловая) - "Любишь ли ты меня еще?"

Сирень (розовая) - любовь и признание

Слива (цветок) - "Сдержи свои обещания!"; красота и долголетие

Тюльпан - символ чистой любви, большого счастья; слава, гордость; гармония. Цветок - эмблема Голландии. Тюльпан (красный) - объяснение в любви, поздравления. "Поверь мне", "Желаю тебе счастья"

Тюльпан (пестрый) - "Жизнь прекрасна!", "Я горжусь тобой!"

Тюльпан (желтый) - "Твоя улыбка, как солнечный свет"

И еще множество-множество всякого разного обилия цветов, о которых Дженс даже не подозревал. Для него будто бы открылся новый мир. Цветы стали его словами. Он приходил к Джареду, слушал его, молчал и всегда дарил цветы. Правда покупал он их неизменно у волшебной феи, которая, казалось, даже не нуждалась в вопросах и советах – она просто приносила всегда то, что ответными чувствами плескалось в зеленых глазах Дженса.

Кажется, что Сэнди даже стала что-то подозревать, да и вообще окружающие наверняка странно воспринимали все это. Но Дженсену было все равно. Он тонул в этом человеке, лишь через месяц твердо осознавая и признаваясь себе в том, что просто влюбился. Влюбился именно тогда, когда понял, что может потерять.

Само осознание пришло в тот вечер, когда он и Джаред сидели на лавочке под ночным небом. Падалеки уже выписали из больницы, и сейчас он, по настоянию, разумеется, Эклза, жил у него, так как ходил все еще с костылями. Джаред сидел, высоко подняв голову наверх и разглядывая ночные звезды, которые россыпью бриллиантов сверкали в чернильно-черном небе. Луны практически не было видно – она висела тоненьким серпом где-то в углу, словно сиротка, и света от нее было чуть, поэтому Дженс мог лишь догадаться, что сейчас происходит в глазах его друга.

- А знаешь… - и опять нарушать молчание было сложно. – Те цветы… Я ведь в детстве очень любил цветы. Я изучал их цвета, сорта. Я знаю, что означает каждый из них. Дженс… я не знаю, что здесь творится, но…

А вот договорить Падалеки не удалось. Он почувствовал на своих губах с удивлением терпко-сладкий вкус губ Дженса, который склонился и сейчас просто его целовал. Удивление, которое родилось в глазах Джареда отразилось в светлой уверенности салатовых глаз Эклза. Сам поцелуй длился не долго, нет. Но гораздо дольше оказались взгляды. И не было между ними ничего кроме легкой толики уверенности души Дженсена и особенной робости Джареда. А любопытные звезды, которым всегда есть до всего дело, сейчас неожиданно вдруг решили не лезть в жизнь людей. Они особенно стеснительно стали моргать, будто бы притушая свой свет.

Как и кто первым вновь потянулся за поцелуем было уже не понятно. То ли это сделал Падалеки, околдованный первым поцелуем, то ли сам Дженс, которому не хватило пьянящего вкуса губ любимого человека. Да это было не так и важно. Они просто наслаждались сейчас, под звуки ночи и призрачный свет звезд.

И не было ничего удивительного даже тогда, когда руки Эклза осторожно соскользнули под одежду Падалеки. Когда его губы спустились ниже, к шее. Когда оказались на земле ставшие вдруг ненужными рубашка и брюки. Не смущал и не мешал даже гипс на ноге. Все казалось такое мелочью и нужны были лишь глаза, дыхание и снова глаза. А потом губы и руки…и снова губы…и опять дыхание… Каждое движение не было чем-то заранее продуманным. Нет, это были спонтанные сумасшедшие вспышки, которые заставляли Дженса и Джареда ловить свое сердце то на подъеме, то на падении вниз с большой высоты. Эклз упивался. Упивался тем, насколько он был счастлив. А Падалеки просто нежился и одновременно сходил с ума в руках того, который стал ему гораздо больше, чем другом, когда впервые принес фиолетовую сирень – признание в том, что его сердце отныне принадлежит лишь Джареду.

Единственным, что стало невозможным в эту ночь – стало старание сдержать стоны. Оно было напрочь отброшено тогда, когда Дженс, успев налюбоваться телом Джареда нежно, но твердо проник в его тело, заставляя не то кричать, не то хрипеть, не то стонать своего любовника. Падалеки слабо дернулся, еще пытаясь как-то образумиться, но все было тщетно. Дженсен сводил его с ума. И этим все было сказано. И те минуты, когда Падалеки научился двигать бедрами в такт движениям Эклза, когда его тело стали разрывать сполохи огня, превратились для обоих мужчин в сладчайшую пытку.

Все это закончилось лишь тогда, когда на востоке занялась заря. Закончилось окончательно, без передышек и новых вспышек сумасшествия. Тогда, когда Дженсен удивительно легко сумел донести Джареда до кровати, до которой они так и не добрались этой ночью. Была шальная мысль о продолжении, но страсть уже схлынула, оставляя место сытой и довольной нежности. Именно поэтому мужчины просто уснули. Оба практически сразу. Их ждал новый день, возможно полный сюрпризов, и даже разочарований. Но, по крайней мере, новый. А значит полный жизни.

Утро снова началось с будильника. Черт подери! Эклз дернулся, по привычке пытаясь сонно дотянутся, и выкинуть эту тварь куда-нибудь подальше. Но на этот раз до будильника он так и не дотянулся. Руки наткнулись на что-то теплое рядом, и в памяти вспыхнула ночь. Сумасшедшая ночь. Дженсен широко распахнул глаза, глядя на то, как рядом с ним уютно устроившись спал Падалеки. Это настолько отрезвило его и одновременно окунуло в холодный душ и лаву, что сон как рукой сняло. Даже до будильника не осталось никакого дела. Джеснен просто несколько минут любовался своим другом, а теперь уже и любовником. Пожалуй, теперь он понимал, за что по нему так сходили с ума все фанатки. Он действительно был чертовски хорош.

Эклз не прекратил своего занятия даже тогда, когда Джаред открыл глаза. Но что-то тут же насторожило Дженсена. Он каким-то шестым или седьмым, или даже восьмым чувством понимал, что что-то не так. Глаза у него было не такие как всегда… совсем другие.

Черт!

Похоже Падалеки напугало то, что произошло между ними сегодня ночью…

Черт подери!

Эклз сморщился и отвернулся, садясь на кровати и задумчиво уставившись в стену. Он не повернулся даже тогда, когда услышал позади себя шорох. Не обернулся и тогда, когда Джаред стал одеваться. Звенящая тишина всегда была их особенностью, но сегодня ее не мог нарушить уже никто.

Дженсен сжал руки в кулаки, злобно кусая губы, когда Падалеки с шумом из-за забинтованной ноги еле вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице. Судя по звуку телефона - вызвал такси. Эклз продолжал молчать и не двигаться, словно не верил в это все. Ему казалось дурным сном то, что сейчас происходит после сегодняшней ночи. Но звук отъезжающей машины доказал ему обратное. И только через пару минут Эклз позволил себе злобный рык, полный отчаяния. Ему казалось, что мир рухнул. Рухнул раз и навсегда.

Несколько минут Дженс просто истерично долбил стену кулаками, пока они не заболели. А потом устало рухнул обратно на кровать. Что-ж…Судя по всему, он зря питал какие-либо иллюзии. Джаред ведь всегда любил Сэнди. Он говорил даже о свадьбе. Что уж надеяться, что он может бросить ее ради мужчины? Как глупо…

Дженс наконец окончательно успокоился, впадая в некое состояние апатии. Он молча встал, оделся и даже не заметил, как его ноги сами свернули к машине. Эклз по-прежнему боялся садиться за руль, но сейчас ему было это необходимо, если он хочет другой жизни, а не сумасшествия, глядя каждый день на Падалеки на съемочной площадке.

Почему он приехал к своей фее он не знал. Наверное, ему просто хотелось ее молчаливой поддержки. Стоило ему переступить порог, как она тут же сорвалась с места и вернулась с огромным букетом пурпуных гиацинтов, означающих грусть, печаль, тоску и разлуку. А также простое: «Мне жаль». Подумав немного Эклз от себя добавил в букет несколько веточек лаванды, означающих одиночество и боль и один большой цветок анемона в знак прощания и расставания.

Дженсен расплатился и попрощался с продавщицей. На этот раз уже навсегда. Он знал, что сюда не вернется.

Цветы Эклз отправил с посыльным. Он знал, что когда они придут, он будет далеко. И наплевать ему на все эти съемки, сериалы и прочее. Проще заплатить неустойку и потерять рейтинг, чем мучиться и сходить с ума рядом с Падалеки. Он даже не удивился, когда оказалось, что эта ночь стала противоположной предыдущей. Она была полна той особенной боли, когда ты понимаешь, что теряешь самое дорогое для тебя. В один день Дженсен умудрился потерять и любовь и дружбу. Это заставляло его кусать губы, чтобы взять и просто не заплакать. Мужчины не плачут! И никогда не жалуются! Именно поэтому он оставит этот мир Падалеки и его будущей невесте…

Рассвет, который позолотил небо и крыши домов, Дженсен встретил уже в дороге…

*********

Джаред бродил потерянным по дому весь день, с тех пор как вернулся от Дженса. То, что произошло сегодня ночью между ними, напугало его. Он даже не побоялся просто взять и сбежать оттуда. Но сейчас, когда проходили минута за минутой, а час за часом, Падалеки увязал в своих мыслях как в патоке. Нет, его страх не исчез. Но он перерос в другой. Страх того, что ничего уже не изменить. Как бы он не отрицал то, что между ними произошло, он ведь согласился принимать все те говорящие букеты, которые приносил ему Эклз. Он знал их смысл, знал и принимал потому, что это его завораживало! Дженс стал его единственным ярким пятном. Даже Сэнди вдруг неожиданно стала для него скучной. Она постоянно о чем-то болтала, пыталась его растормошить, что-то заставить. И только Эклз сидел молча рядом, а за него говорили его цветы.

Черт!

Джаред ударил кулаком по столу, словно пытаясь хотя бы так избавиться от своей боли и странного непонятного чувства, засевшего в сердце. Сэнди еще спала, потому что на улице царил и властвовал рассвет, но она услышала его и спустилась к нему, обнимая за шею.

- Хей, медвежонок, что с тобой случилось?

Джаред поморщился, понимая, что даже это прозвище, которое он так раньше любил, стало ему противно. Он вежливо покачал головой, извиняясь и прося оставить его одного. Сэнди посмотрела на него как-то по-особенному печально. Это даже отвлекло Падалеки на время. Она отошла, а потом вернулась с курткой.

- Езжай. Я не знаю, что между вами произошло, но ты перестал мне принадлежать. Держать тебя силой я не хочу. Я вижу, что он тебе нужнее сейчас. Езжай. Такси я уже только что вызвала. Только помни, что ты всегда можешь вернуться сюда, в мой дом.

Джаред удивленно смотрел на свою девушку, словно бы заново понимая, за что он ее полюбил. Но полюбил именно в прошедшем времени. Сэнди оказалась права – ему нужен Дженсен. Нужен как никогда.

Падалеки уже даже открыл двери, но отъехать не успел – навстречу ему плыл букет в руках посыльного - лилово-желтый букет. Отчаяние захлестнуло Джареда. Он уже знал от кого эти цветы. И даже издалека понимал, что они означают.

«Черт бы тебя побрал, Джесен Росс Эклз! Только попробуй уехать и оставить меня! Только попробуй! »

Джаред рванулся с места настолько быстро, насколько он смог на своих костылях. Он знал, что он должен сделать. Он знал, как должен поговорить с Эклзом.

Такси без проблем доставило его к тому самому цветному магазинчику. Дженсен ни разу о нем не рассказывал, лишь вскользь упомянул однажды, где он покупал свой букет. Падалеки вошел внутрь, поражаясь тому великолепию, которое здесь цвело и пахло. Да, пахло тут просто крышесносяще… Но удивился он еще больше, когда увидел хозяйку, похожую на фею. Настолько же нежную и даже прозрачную.

Он только собрался просить у нее алых роз, но она уже и сама подняла из-за прилавка 14 шикарных багрово-кровавых роз. Цвета насыщенной страсти. У Джареда даже перехватило дыхание. Он помнил из детства, что ничего прекраснее красной розы для признания в любви просто невозможно придумать. Взяв букет в одну руку, предварительно расплатившись, он оглядел цветы еще раз. Джаред даже не спрашивал, откуда продавщица могла знать, что ему было нужно. Наверное, прочитала по глазам. А может быть была самой настоящее феей. Ему было не так и важно. Он спешил. Спешил не опоздать за своей судьбой, которая, он был уверен, сейчас отмеряет расстояние между ними до Техаса…

Машину Эклза они и вправду нагнали. Джаред подгонял таксиста, который возмущенно что-то пытался возразить, но все равно выжимал из машины все что мог. Падалеки возблагодарил всех богов, что Дженс никогда не изменяет своим привычкам. Пару раз они ездили с ним в родной штат (так как оба там родились), и всегда по одной и той же дороге.

Джаред плюнул на уговоры водителя такси через пару минут, когда тот отказался останавливать машину Эклза и просто потянулся вперед, сам так завернув руль, что бедная машина с визгом тормозов пролетела вперед несколько метров, а потом точно вписалась в повороте поперек дороги. Два удара сердца и послышался еще один стон тормозов. На этот раз Дженсена, который вдавил педаль тормоза до самого конца, дабы не врезаться в такси. Но Джареду уже было плевать. Он вышел из машины, держа в руках шикарный букет роз и заглядывая в лобовое стекло машины напротив, зная, что Дженс его сейчас видит.

Эклз и, правда, его видел. Видел, но боялся в это поверить. Особенно в то, что ярким символом горело в руках Джареда. Дженсен медленно открыл дверь и вышел из машины, спокойно дожидаясь, пока Джаред подойдет ближе.

Водитель, который и без того крыл на все покрышки Падалеки, за то что он вытворял с машиной, сейчас окончательно спустился не лексический словарь, глядя как его ненормальный пассажир не чураясь никого и ничего просто взял и крепко поцеловал парня, который был, казалось, ошарашен не меньше чем сам таксист.

Прошла наверняка не одна минута, прежде чем этот поцелуй закончился, и в глазах Эклза засветились счастливые искорки. Он посмотрел на букет, и понял, что никаких слов от Падалеки он не дождется. Да это и не было нужно. Цветы оказались сейчас более красноречивыми…

***********

На этот раз утро встретило Дженса теплым дыханием на щеке лежащего рядом Джареда. Эклз чуть повернулся, с улыбкой разглядывая  полное неги и спокойствия лицо своего любовника. Во сне он был особенно уязвимым и похожим на маленького мальчишку – ресницы чуть вздрагивали забавно по-детски, и даже полуулыбка на губах была мягкой и чистой. И ведь не скажешь, что не далее как пару часов назад эти же самые губы заставляли его дрожать и полыхать словно в пламени. Дженсен растянул улыбку от уха до уха, склоняясь и проводя кончиком носа по щеке Падалеки, опускаясь до шеи, и чуть закусывая ее, медленно превращая движение в поцелуй.

- Эй, соня, вставай, уже день.

Джаред, медленно выныривающий из сна уже тогда, когда его шеи коснулись губы Дженса, сейчас забавно моргал, глядя полусонным взглядом на Эклза, который в поцелуе спустился гораздо ниже, нежели чем шея.

- Хм… С каких это пор мистер Росс Эклз будит меня так поздно, а не пинает мою дверь в 6 часов утра?

Дженс тихо рассмеялся, на какие-то секунды отрываясь от крайне приятной процедуры - поцелуев живота Джареда.

- А с таких, мистер Падалеки, когда вы согласились стать частью меня и моей жизни. И вообще, - Дженсен шутливо укусил его за тазовую косточку, отчетливо выделяющуюся особенно сейчас, когда Падалеки лежал на спине, - только не говори мне, что тебе приятнее слушать пинки в дверь по утрам?

Джаред весело фыркнул, соглашаясь.

- Уговорил-уговорил. Приятно. Можешь продолжать, я разрешаю.

Лицо Эклза удивленно вытянулось, но тут же превратилось в этакую хищную улыбочку мартовского кота на охоте.

- Ну смотри, ты ведь сам мне все разрешил… А знаешь, что бывает, когда в моих руках оказывается полная власть?

Падалеки закатил глаза, уже представляя, что его сейчас ждет. Хотя стоит признаться по совести – ему эта идея уже очень нравилась…

А на окне, переливаясь в лучах полуденного солнца всеми оттенками от кровавого до малинового, стоял шикарный букет алых роз. В количестве 14 штук.