Иностранные секс рассказы

Хорошая серия. Иностранные рассказы при хорошем переводчике, способном не столько перевести, сколько адаптировать рассказ для читателей - лучшее! Спасибо

Рассказ то не плохой, но вот над переводом и одоптацией к Российским реалям вы поленились потрудиться. Хотя я понимаю, рассказ длинный, но тогда было бы проще сказать сразу - это перевод иностранного рассказа. Уверяю вас, не кто бы не осудил, тут многие просто переводят чужие иностранные рассказы.

1943 // New Republic. 1944. № 3, pp. 92-93. 69 Рассказ, цитируемый Набоковым по английскому переводу, приводится по изданию: А. Поляков. Трофей и другие рассказы о животных на войне. М.-Л., 1943. С. 3-18. Нет, это не пародия, это «правдивый рассказ» (аттестует его г-н Курнос), и поразительно, как часто так называемый суровый реализм и «простота» оказываются символами самых избитых и искусственных литературных условностей, какие только можно себе представить. Сюжет настолько предсказуем, что даже не стоит говорить о нем. «Три рейса с дисками в зубах совершил к танку умный и смелый пойнтер». На самом деле умный и смелый пойнтер совершил — о, не три, а много, много больше рейсов своим неуклонным курсом из журнала в журнал во всех странах и через все войны. Несчетное число раз, прирученный несметным числом пишущих дам и сидящих у камина корреспондентов, «умный пес пускался во всю прыть вперед, наверняка понимая своим собачьим сознанием, что искать [...]» Обратите внимание на это «наверняка». Советская литература, будучи литературой социальной, никогда не брезговала самыми затасканными буржуазными клише (авангардные приемы, само собой, автоматически сопровождались политическим просвещением70), но я сомневаюсь, что даже самый снисходительный советский критик одобрил бы эту халтуру. [1944] IV Русские писатели, цензоры и читатели (отрывок из лекции) [...] В продолжение сорока лет абсолютного господства советское правительство ни разу не теряло контроля над искусством. Время от времени тиски слегка разжимались, чтобы поглядеть, что из этого выйдет, личному самовыражению предоставлялись некоторые умеренные уступки — и вот уже иностранные оптимисты находят в новой книге политический протест, какой бы ничтожной эта книга ни была. Нам хорошо известны эти увесистые бестселлеры: «На Тихом Дону без перемен», «Не хлебом одержимые», «Хижина дяди Клима» — горы банальностей, долины тривиальностей, к которым иностранные критики применяют 70 Ср. у Луначарского: «В футуризме есть одна прекрасная черта: это молодое и смелое направление. И поскольку лучшие его представители идут навстречу коммунистической